Глава 6
Все или ничего
Нам нужно было лишь к третьему уроку, литературу с русским отменили из-за больничного учительницы. До школы я решила пройтись пешком. Я шагала вдоль канала, когда краем глаза заметила разноцветную вывеску «Рив-Гош». Я перешла дорогу, зашла в магазин парфюмерии и, чтобы долго не искать, попросила консультанта мне помочь. Он подвел меня к полке с мужскими духами и указал на нужный мне простой черный бутылек с изображенной под названием «Black XS» белой розой. Консультант распылил духи на длинную бумажку. Я поднесла ее к носу и с блаженством прикрыла глаза. Я знала. Это был он.
Консультант уточнил:
– В подарок берете?
Я распахнула глаза и растерянно посмотрела на него. Он протягивал мне упакованную коробочку.
– Молодому человеку? – продолжил допрос любопытный консультант.
Я посмотрела на ценник, затем на коробочку, нерешительно взяла ее, подержала в руках и, пробормотав слова благодарности, пошла на кассу. Хорошо, что у меня были с собой деньги. С родителей собирали на подарок учителю химии, уходящему на пенсию.
На подарок сдам завтра. Я вышла из магазина и, полюбовавшись покупкой, спрятала в сумку. Почему-то мой поступок меня взволновал, сердце зашлось в бешеном ритме, так, словно я совершила какое-то преступление, а не просто купила духи.
Конечно, я врала себе – это были не просто духи.
Я посмотрела на сумку, где лежала заветная коробочка.
Мне казалось, что я взвалила на себя непосильную ношу и вместе с ней хожу по лезвию ножа…
В школе на первом этаже у гардероба я столкнулась с Кирой. Она никак не могла выбрать, с какой стороны меня обойти, и, разозлившись, заорала:
– Уйди с дороги, корова!
Но я не шелохнулась с места и смотрела на нее широко распахнутыми глазами. Я теперь знала ее другой – любящей, нежной и трогательной.
Кира пронеслась мимо.
Я посмотрела ей вслед. Все-таки никак не вязался у меня ее нынешний образ с тем, что был полтора года назад. Люди меняются, причем зачастую в худшую, а не в лучшую сторону. Это, видимо, и произошло с Кирой.
Я переодела сменку и пошла на урок. После третьего урока, по дороге в столовую, я встретила Данилу. Он шел в бассейн с кружкой чая и пакетом булочек с маком, оставляя за собой дивный шлейф от Paco Rabanne. Тренер остановился поздороваться со мной и спросил:
– На тренировку придешь?
– Да.
На него я теперь тоже смотрела иначе. Точно через исписанные страницы дневника Киры. Она писала о нем так, что невозможно было в него не влюбиться.
– У тебя все хорошо? – прищурил Данила глаза.
«Его глаза – туман вечерами», – вспомнилось мне. Я порозовела. Мне стало так стыдно, словно я вчера подглядывала за влюбленными в замочную скважину. А сумка, где лежала бутылочка духов в запечатанной коробочке, стала вдруг весить целую тонну, и я зачем-то спрятала сумку за спину. Как будто он мог видеть через ткань. Как будто ему пришло бы в голову, что такие чокнутые, как я, существуют на свете!
– Все нормально.
В этот момент мимо пробежали два друга Вовы, толкнувшие меня.
– Эй, вернулись оба, – окрикнул их Данила.
Парни обернулись, переглянулись и нехотя подошли.
– Извиниться перед девушкой не хотите?
– Дань, – начал один из них, но тренер покачал головой.
– Девушка ждет.
Парни процедили извинения и ушли, а Данила широко улыбнулся.
– Если будут обижать – обращайся.
Знал бы он, что за самыми жестокими издевательствами стоит его подруга Кира, был бы он столь уверен, предлагая помощь?
– Спасибо.
В столовой я купила коробочку сока и слоеный язычок. Хотела занять самый дальний столик и поболтать с Лисом, но заметила Лию, сидящую в одиночестве с книгой. На девушке была белая блузка, на шее светло-бежевый тонкий расслабленный галстук, усыпанный мелкими черными сердечками, поверх блузы серый жакет и в тон ему короткие шорты. На ногах светло-бежевые туфли, а на капроновых колготках телесного цвета были такие же мелкие сердечки, как и на галстуке.
Я подошла к однокласснице и, поприветствовав, спросила:
– Что читаешь?
Она повернула ко мне обложку. «Тихий Дон» Шолохова.
– Разве эта книга не из курса следующего года? – удивилась я.
– А почему я должна загонять себя в рамки школьной программы? У меня своя программа.
– Можно мне присесть?
– Конечно. – Она отложила книгу и устремила на меня свои ясные голубые глаза так, словно собиралась внимательно выслушать все, что бы я ни собиралась ей поведать.
– Я заметила, что ты все время одна…
– Это лишь видимость.
Я не очень ее поняла, но решила задать вопрос, который меня давно мучил:
– А почему одноклассники тебя сторонятся?
Она загадочно улыбнулась и дернула плечиком.
– Возможно, они считают меня ведьмой?
– А это так?
– Когда-нибудь узнаешь, – она взяла книгу и поднялась, – мне пора.
Все-таки свой скромный обед – сок со слоеным язычком – мне пришлось есть в одиночестве.
Перед последним уроком ко мне подошла Яна и с ходу спросила:
– Ты ничего вчера не находила в раздевалке после тренировки?
– Нет. А что?
– Ты последняя уходила, – настаивала Яна.
– И что? – изобразила я удивление.
– Ничего, ничего хорошего для тебя, если ты врешь, – проворчала Яна, отошла к окну, где стояла Кира, и шепнула ей что-то на ухо. Кира хищно покосилась на меня. Они обе заметно нервничали.
После школы я поспешила домой, налила себе кефир, намазала булку толстым слоем нутеллы и взяла дневник. Затем я вскрыла коробочку с духами и пшикнула на исписанные страницы. Комнату наполнил сладковатый, прохладно-цитрусовый древесный аромат духов.
Я думала, что прогулка за ручки под фонарями по вечернему городу сотворит чудо. Но на следующее утро в школе Л. при виде меня лишь сухо кивнул и прошел мимо. Чего ждала я? Нет, я не надеялась, что он кинется ко мне и заговорит о вчерашнем. В петербургских сумерках на берегу канала все казалось проще. В тусклом свете фонарей слишком много волшебства. А яркий свет школьных ламп все расставил на свои места, усложнил, показал истинное положение вещей, со всеми их безобразными тенями. Он выпускник, а я для него маленькая девочка.
Пока Л. делал вид, что вчера ничего не произошло и мы едва ли знакомы, пока увивался за одноклассницами, я оставалась в тени.
Его брат между тем не стеснялся оказывать мне знаки внимания: то конфеткой угостит, то приобнимет у буфета, то шепнет на ухо комплимент, проходя мимо.
Я думала, лишь мне понятно поведение Л., но вскоре я узнала, что это не так.
Ко мне подошла яркая блондинка из одиннадцатого и без предисловий сказала:
– Чтобы я тебя больше не видела рядом с ним.
Я часто видела ее с Л. Возможно, она была его девушкой. Во всяком случае, она явно представляла себя в этой роли.
– А если нет, то что? – спросила я.
Она легко провела по моей щеке длинным острым ногтем и сказала:
– Будет очень жаль портить это сладкое личико. Найди себе одногодку, детка.
Блондинка ушла. Целый урок я думала. А на следующей перемене я посмотрела расписание класса, в котором учился Л., закапала глаза каплями и пошла к нужному кабинету.
Расчет оказался верным, Б. заметил меня и догнал. Но я не стала с ним говорить, вырвалась и убежала.
А после просто стояла в коридоре у окна. Л. сам меня нашел.
– Что случилось? – спросил он.
– Оставь меня! Мне нельзя с тобой разговаривать.
Он развернул меня к себе.
– Это еще почему?
– Потому что иначе твоя подружка обещала меня изуродовать.
– Подружка? У меня нет подружки!
– Да? Но та блондинка, похоже, этого не знала.
Л. понял, о ком идет речь, и кивнул.
– Ты можешь разговаривать со мной, – уверенно заявил он.
– Не убедил. – Я хотела уйти, но он ухватил меня за руку и обезоруживающе улыбнулся.
– И какие тебе нужны доказательства?
Я сделала вид, что думаю, а потом крепче стиснула его руку.
– Пойдем.
Мы подошли к кабинету, где у его класса должен был проходить урок, и все это время я держала Л. за руку. Он косился на меня с любопытством, видимо, гадая, что я собираюсь делать. Я знала уже, что. И от этого знания у меня внутри все трепетало от ужаса и счастья одновременно.
Я нашла взглядом блондинку, пригрозившую мне, и, встав прямо напротив нее, в трех шагах, я повернулась к Л.
Он растерянно улыбался.
– Что дальше? Хочешь, чтобы я с ней поговорил?
– Нет. Разговоры не нужны. – Я поднялась на цыпочки, обхватила за шею и приникла к его губам.
На глазах у блондинки, на виду у всего его класса.
Когда отступила, он смотрел на меня, не моргая. Прозвенел звонок. И я испугалась, что Л. сейчас уйдет, а я мучайся неизвестностью.
– Скажи что-нибудь, – едва слышно попросила я.
– Бедная блондинка. – И он улыбнулся. А мне показалось, что взошла тысяча солнц, осветив всю мою жизнь.
Мне не хотелось делать уроки, но я заставила себя. Сегодня мне предстоял серьезный разговор с отцом, я надеялась поскорее освободиться. Поэтому, когда он вернулся с работы и мы сидели за барной стойкой на кухне, я сразу же перешла к делу.
– Скоро каникулы.
– И?
Андрей как будто был не в духе, но я продолжила:
– Мне хотелось бы пригласить из Харабали подругу.
– Что-о-о? Думаешь, мне тебя мало? Еще подруги не хватало.
– Значит, нельзя?
– Нет. То есть да, совершенно исключено!
– Ясно. – Я взяла коробку с ужином и направилась прочь из кухни.
Андрей бросил мне вслед:
– Ты можешь хоть целый год есть в своей комнате одна, на меня эти штучки не действуют!
Я ничего не ответила. Отчасти потому, что догадывалась, что пригласить Таню на каникулы споры с отцом не помогут, а может, отчасти и потому, что спешила читать дневник.
Но я не успела даже присесть на диван. В окно прилетели ягоды рябины. Пришлось выйти на балкон и достать телефон.
Я отправила ему свой логин, и уже через минуту раздался звонок, а затем приятный голос промолвил:
– Вы позвонили в секс по телефону, все ваши самые дерзкие желания этим вечером…
Мое фырканье заставило его замолчать. Я чуть не подавилась беконом.
– Может, тебе пора открыть свое имя? – поинтересовалась я. – Как мне тебя звать?
– Зови меня «О мой господин». Да. Думаю, это в самый раз.
– Ага, а ты меня тогда зови…
– Теф подойдет, – перебил он. – Рассказывай, как там на войне?
– На войне? Как в любви, если не убивает, то ранит.
– И что же, тренер по плаванию сильно тебя ранил?
Я задумалась, а он поторопил:
– Да ладно тебе, мне-то можешь рассказать.
И с чего он в этом так уверен, что могу? Но я и впрямь призналась:
– Он мне нравится, конечно, но у него есть девушка.
– Ты о той доставале?
– Да, о ней. Ее зовут Кира. Это ее дневник я читаю.
– Интересный? Дашь почитать?
– Да так себе, – соврала я. Поделиться с кем-то этим дневником показалось мне чудовищным. Одно то, что я его читала, вызывало у меня приступы стенающей совести. Что же со мной будет, если я кому-то этот дневник передам? С каждым днем он становился для меня все более личным, как если бы сокровенные мысли и признания были в него записаны мною самой.
– Я не смогу использовать дневник, – со вздохом созналась я.
– Для меня это не новость.
Я решила сменить тему:
– Как твоя нога?
Он помолчал.
– Сломана. – А после вызывающе уточнил: – А как твой лишний вес?
Я не сразу нашлась, что ответить, потом выдохнула:
– Со мной.
– Мне нравится наше постоянство, – изрек Лис. Если бы он не засмеялся, я бы, пожалуй, обиделась. Но его смех заставил меня саму рассмеяться.
Мы еще недолго поговорили, а потом попрощались, я отправилась в комнату и схватила дневник.
Его губы пахнут апельсинами. Его поцелуй – вкуса победы, сладкий и головокружительный. Тепло его рук заставляет кровь в венах, точно свинец в огне, томно плавиться.
Л. мой. Мой. Мой. Мой. Только мой. Внутри пожар. Ради его любви я пойду на преступление и уничтожу любую блондинку на своем пути.
После моего смелого представления он меня избегал. Более того, меня избегал и его брат. Избегала меня и угрожавшая мне блондинка. Я вдруг превратилась в девочку, на которую все смотрят, но ни о чем не спрашивают. Это было странное чувство всеобщего завистливого порицания. Мне было все равно.
Я наслаждалась краткими встречами с Л. в школьных коридорах и мгновениями близости, когда он проходил мимо и наши взгляды сталкивались на секунду, а я улавливала аромат его парфюма. Он прятал свои прекрасные глаза и уходил. Я ждала. Однажды эта игра ему надоест.
Но очень скоро я поняла, что ошиблась в своих расчетах.
Мы с мамой ходили по магазинам, когда я увидала их.
Л. и блондинку. Какой-то турист фотографировал их у собора. Л. обнимал одноклассницу так, как просто подруг не обнимают. Они ушли, не заметив меня. Мама спросила: «Зайдем вон в тот бутик, купим тебе обновку?»
Но я сказала:
– Мне нужно домой.
– Зачем? – изумилась мама.
– Подумать.
Я не импульсивна, мне всегда нужно немного времени, чтобы все как следует обдумать, выносить план.
Мой план был прост и в то же время невероятно сложен.
Я собрала информацию о сопернице, кто она, кто ее родители, где живет, какие секции посещает, с кем дружит и куда ходит после школы.
Летом я ездила в элитный лагерь для детей знаменитостей. Моя мама – популярный в определенных кругах фотограф, и ей удалось достать путевку у благодарных клиентов.
В лагере я познакомилась с одним парнем, в свои шестнадцать он модель и частенько мелькал по телевизору. Ему-то я и позвонила и предложила услугу за услугу. С моей стороны – это бесплатная фотосессия у моей мамы и возможность попасть в иностранные каталоги, а с его…
Я сказала ему место и время, где будет блондинка со своими подругами, и звездный мальчик подсел к девчонкам за столик познакомиться.
Возможно, кто-то бы поторопился, заснял мило беседующую соперницу с красивым парнем, но мне этого было мало. Мое кредо – «все или ничего». И блондинку я хотела не просто слегка дискредитировать, я собиралась ее стереть если не с лица земли, то из контактов Л. уж наверняка.
А для этого нужно было набраться терпения.
И я была терпеливой, пока звездный красавчик окручивал блондинку. Впрочем, ему хватило нескольких свиданий, чтобы она потеряла голову от любви. Л. был забыт.
Я не позволила ей объясниться. В один из обычных серых дней школу обошла яркая новость, что блондинка встречается с САМИМ!!! И симпатичное фото целующейся парочки. Рейтинг блондинки в школе сразу возрос. Но это было временным явлением, я не переживала. Несмотря на то что звездный мальчик увлекся блондинкой, я знала – любовь звездных мальчиков подобна падающей звезде – яркая, но столь краткая, что список желаний не успеешь составить.
Одна из моих одноклассниц, назовем ее ПМ, которой я давала правильные ответы на контрольных по алгебре, доложила, что Л. и блондинка расстались. И дословно повторила слова, которыми Л. назвал свою ветреную подружку. Я не буду их приводить.
Соперница была устранена. Но еще оставался ряд нерешенных вопросов. Один из них: «Как мне вновь сблизиться с Л.?»
Утром отец по дороге в школу внезапно сказал:
– Я тут подумал… ты можешь пригласить подругу на каникулы, если хочешь.
– Правда? – Уж не знаю, что на него подействовало, моя задумчивая молчаливость или вчерашний отказ есть с ним на кухне, но я была счастлива от своей маленькой победы.
– Почему ты передумал?
– Я подумал, что тебе одиноко. Тебе нужна подруга, чтобы ты не чувствовала себя неудачницей из-за проблем в школе.
– О-о-о, – все, что я сумела протянуть. И что он мог знать о моих проблемах, если я ничего ему не рассказывала? Может, у меня на лице написано, что все плохо?
Андрей остановился неподалеку от школы. Я выскочила из машины и, помахав ему, проронила:
– Ты самый великодушный человек на планете Земля!
Он мне подмигнул.
– Знаю! – И довольный собой укатил.
Уроки пролетели без происшествий. Это должно было меня насторожить. Но я витала в облаках, мыслями жила в дневнике и если о чем-то и думала, то о предстоящей тренировке.
Поэтому Кира и ее приспешники легко застали меня врасплох. Да и чего удивляться? У нее, видимо, был грандиозный опыт. Чем дальше я читала дневник, тем больше боялась Киру. Она была страшным человеком. А ведь по ней не скажешь, что она умна и способна на столь хитроумное манипулирование. Только сегодня учитель по литературе ее отругала за списанное с ГДЗ сочинение. Может, она считает себя слишком умной для учебы? Все ее время уходит на интриги, нет времени писать сочинения.
Конец ознакомительного фрагмента.