699 год от второго сотворения мира. 10 апреля. Ранее утро
Два часа ловил в шкафу деда Кузьмы Небоську. Помогал мне в этом нелегком деле Мутяня – новый домовой деда Кузьмы, целиком залезший в шкаф и оглушительно ревевший там не менее 15 минут.
После такого полновесного «сеанса оглушения» из шкафа стали вываливаться почти полностью оглохшие домашнии нечистики деда Кузьмы – платяные крутилки, охапники и изушники.
И если крутилки, то бишь платяные недомоли, были мелкими и невзрачными, или, как сказал дед Кузьма «не отъевшимися» (поди —отъешься, когда в шкафу из одежды только задубевший дождевик и кирзовые сапоги), то охапники оказались отменными – крупными, с длинным упитанным туловищем, с удлиненной мордой, с редкой в иркутской области окраской – пепельно-серой, испещренной яркими белыми и оранжевыми пятнами.
Изушников же набралось целых восемь особей – стройных созданий с тонкими конечностями, удлиненной головой, высоким лбом и огромными глазами. Изушники являются наиболее малоизученным видом деревенских нечистиков. Никто не знает, почему изушники то разводятся в больших количествах, то почти полностью исчезают, почему предпочитают жить то в подвале с темными, то есть норными нечистиками, то на чердаке с летающими нечистиками, а то и в шкафу с недомолями. Почему зимой в самый лютый мороз выбираются из избы на улицу и проводят там целую ночь, сплетясь лапами и хвостами, почему иногда их шерсть из серой становится белоснежной или наоборот, угольно – черной.
Кроме охапников, недомолей и изушников в шкафу деда Кузьмы никого не оказалось. Небоська, по словам деда Кузьмы, весьма внушительная и немолодая особь, разучившаяся как следует прятаться, должна была быть обнаружена мной еще на прошлой неделе, но кроме ее нескольких длинных шерстинок (по которым можно было с уверенностью сказать, что Небоська действительно старая и почти полностью поседевшая особь) я ничего не обнаружил.
Сильно расстроенный я сел отвечать на «Приблизительные экзаменационные вопросы», которые дед Кузьма специально выписал из Егерского Министерства. Экзамен в этом году, как сказал дед Кузьма, ожидается сложный. На нем будет присутствовать не менее пяти высших министерских чиновников и еще более двух десятков мелких чиновников. Вопросов будет, как всегда, не менее трехсот и на каждый из этих вопросов, экзаменуемый должен дать «полный, исчерпывающий ответ».
Я полистал толстую пачку «Приблизительных экзаменационных вопросов» и не глядя вытянул один из листов. На нем значились следующие вопросы:
– Куда впивается своей жертве безглазый заболотник? (В заплечье, в крестец или в поясницу?)
– Где речные булдырники устраивают ночную лежку? (На льду, настывающем у берегов в заморозки, в прибрежной воде или на заплеске?)
– Как выглядит заморочило лесное и заскорузлик заплечный? Кто из них любит прятаться в орешнике и подвывает по ночам?
– Как вы предполагаете вести себя с Ночным возилкой? (Покормить его хлебом, напоить водой или забросать грязью?)
– Знаете ли вы места ночевок знобышей и умеете ли вы на глаз определять размер специального носка-карпетки пригодного для поимки той или иной особи знобыша? (Камышового, болотного, лесного).
– Умеете ли вы читать следы песчаной Мозжухи и знаете ли на какую приманку можно заманить песчаную Можзуху в ловушку?
– Способны ли вы определить, где в платяном шкафу прячется Небоська и способны ли вы поймать ее за прихвостье с первого раза?
– Как отзывается на манок Радужный круглыш и Крошутка синехвостый и какой из этих видов нечистиков умело маскируется под лесных перекатунчиков и кучерявок?
Ничего трудного в этих вопросах (за исключением вопроса о Небоське) не было, поэтому я принялся записывать ответы сразу на чистовик – в особые «пробные» экзаменационные листы, которые для меня припас дед Кузьма.
На первый вопрос я написал следующий ответ: Заболотник безглазый чаще всего впивается человеку в поясницу, так как имеет низкий рост и большой горб из-за которого дотянуться до более высоких мест на теле человека ему весьма проблематично. Заболотник нападает на человека редко, больше сидит в болоте и по ночам громко чвакает. В случае же нападения заболотника на человека – у последнего почти всегда случается эпилептический припадок, длящийся от 3 до 8 часов либо человек впадает в ступор. Если в это время не ввести человеку особую сыворотку, он превратится в заболотника.
Наиболее часты нападения заболотников на людей во время наводнений – на низменных территориях смешанных лесов лиственных пород и в тех местах, куда редко заходят министерские отряды егерей-охотников, отстреливающие наиболее опасные виды диких нечистиков.
Можно также сказать, что известны случаи, когда некоторые, по словам деда Кузьмы «оригиналы», а по-моему так просто – дураки, заводили заболотников в своих садах и парках, вместо сторожевых псов. Конечно, для этого нужно было развести приличную сырость – например, круглые сутки не выключать поливочную систему или устроить какой-нибудь неглубокий водоем, а проще – вкопать в землю огромную емкость и наполнить ее гнилой болотной водой.
Сторож, конечно, из заболотника неплохой. Стоит слуху об этом нечистике, поселившемуся на территории того или иного помещичьего особняка или городской дачи, пойти по округе, как воры, всех мастей и категорий, обходят эту дачу или особняк стороной, но случалось и так, что даже хорошо выдрессированный и натасканный заболотник, не обращал никакого внимания на ораву воров и разрывал в клочья собственного хозяина.
Написав о заболотнике, я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Небо уже начинало светлеть, ночные нечистики потихоньку расползались по своим норам – осинники, покидающие свои норы к полуночи и заявлявшиеся на крестьянские огороды воровать сладкую морковь и репу, уже уползли в ближайшую осиновую рощу, в которую местные бабы ходят собирать грибы.
Зеленолицые Потешники, (Потеши) хохотавшие всю ночь напролет на высокой крыше двухэтажного дома купца 1 гильдии Иващенко Никифора Терентьевича, не давали спать его красивой и весьма дородной супруге Матрене Ильиничне, отчего Никифор Терентьевич (почетный гражданин стольного града Москвы!) не единожды за ночь выходил на улицу и ругал Потешников последними словами, заставлял своего холопа Митяя пугать нечистиков особыми трещотками и пугалищем – толстопузым страшилищем, одетым в старую рубаху Никифора Терентьевича, в его старые же штаны и картуз и вооруженным морковным ружьем —пукалкой.
При виде пугалища Потешники бесновались пуще прежнего – истерично хохотали и визжали, носились по крыше, показывали Никифору Терентьевичу и его холопу свои длинные языки и срамные места, едва прикрытые редкой зеленой шерстью.
От подобного зрелища Никифор Терентьевич багровел лицом, топал ногами и приказывал палить по нечистикам из настоящего боевого ружья, подаренного ему на 50-летний юбилей другими почетными гражданами стольного града Москвы – купцами 1 и 2 гильдии Перепелкиным Иваном Силычем и Кузькиным Павлом Григорьевичем.
Дюжий холоп с большим рвением принялся палить по Потешникам, вдребезги разнося дорогую красную московскую черепицу. Потешники на выстрелы не обращали никакого внимания.
Я знал, что для того чтобы изгнать Потешников, достаточно поймать одного из них и выкупать в ивовом, осиновом или липовом корыте. Корыто должно быть окрашено матурой (красным красильным корнем), а затем сожжено в печи. Причем жечь корыто надо на Зимнюю Матрену – 9 ноября, ровно в полдень.
Купание в корыте – не единственный способ избавления от Потешников, есть еще и Надолбы – вкопанные в огороде столбики из той же осины, ивы и липы, к которым привязывают мешок с черствым караваем. Отчего-то, съев этот каравай, Потешники всей стаей покидают деревню и не возвращаются в нее, пока Надолбы не сгниют или не будут кем-то выкопаны из земли.