Восьмое сентября
Антон, как я и рассчитывала, не смог отказать мне в маленьком удовольствии после нескольких приятных часов, однажды проведенных совместно. Но, к сожалению, он оказался не способен полностью открыть мне двери в «Другой Айрес». А вот временный пропуск, на два месяца, пообещал раздобыть. Мы созвонились как-то днем и отправились к управляющему клубом.
Мой учитель снова блестяще разыгрывал святую и непорочную доброжелательность, демонстрировал почти равнодушную галантность, открывая двери клуба и элегантно пропуская меня вперед, был изысканно вежлив, представляя Алексею Алексеевичу.
Алексей Алексеевич, дядька лет сорока пяти, может и помоложе, но обремененный весомым животиком и одышкой, тут же снисходительно предложил мне называть его Лешей. Он одновременно хотел выглядеть молодо и важно, что в нынешней конкретной ситуации и при его исходных данных выглядело довольно глупо. На Леше была дорогая черная кашемировая водолазка, которая подчеркивала отсутствие шеи и привычку обильно питаться. На Лешином лице отразилось все могущество человека, от которого зависит судьба сливок столичной танго-тусовки, и все презрение к таким ищущим легких путей танго-чайникам, как я. И еще мне показалось (впрочем, я не уверена), что молодящийся Леша усиленно старался скрыть интерес к новой барышне, которая вдруг оказалась в его владениях, а заодно прикидывал, как дорого можно продать ей билетик в сказочное царство.
И косвенным подтверждением моих предположений был его первый вопрос:
– Так тебе нужно два пропуска? Кто будет с тобой?
– Один мой приятель, постоянный партнер. (Вот тебе, Виталик, получай за то, что ты мне не муж. Партнер – удобное слово и растяжимое понятие.)
– С тобой я имею удовольствие общаться сейчас, а вот партнера не видел ни разу, и не могу сказать с уверенностью, что он… э-э-э… успешно вольется в ряды наших друзей. Здесь важно понять: мы ведь закрытое общество, наши вечера впитали все лучшее, что есть в культуре аргентинского танго, и собрали весь цвет московских тангерос.
Леша даже покрылся легкой испариной от удовольствия и очередного глотка внимания к собственной персоне. И мне на помощь пришел Антон:
– Алексей, можешь спокойно делать пропуск ее приятелю, тебе нечего опасаться: он приличный молодой человек, занят серьезным бизнесом, так, Лен?
Я поняла, что не хватало именно этого аргумента.
– Да, я берусь гарантировать, что у него безупречная репутация и стабильный доход.
Леша неодобрительно покачал головой и продолжил вдохновенно наслаждаться своей значимостью.
– Значит, так. Хотя это и не в моих правилах, я внесу вас обоих в список на два месяца, из уважения к мастерству и репутации моего друга Антона. Но вы должны помнить, какую ответственность мы с ним берем, допуская в круг избранных новых людей. Кодигос, как и прочие хорошие манеры, здесь обязателен к соблюдению.
Мы с Антоном расшаркались перед Лешей, и, пока мой учитель провожал меня до машины, я прослушала лекцию о том, что такое кодигос (свод правил поведения на милонге) и кабесео (техника приглашения на танец или отказ от приглашения исключительно взглядом). Аргентинцы строго ограничили себя правилами, а зачем это им понадобилось, я поняла гораздо позже.