Глава 1 или Знакомство.
Когда кто-нибудь, после прочтения книги мне говорит, что она «заставляет о многом задуматься и многое прочувствовать», я испытываю неимоверную тоску.
Это ужасно, когда Вас принуждают к тому, что неплохо бы делать добровольно и с радостью.
Еще я всегда верил, что любое, даже самое сложное явление жизни можно объяснить несколькими простыми доходчивыми словами так, чтобы даже идиоту стало понятно. Если не получается-то я сам пока идиот, по крайней мере в том, о чем пытаюсь рассуждать. Это, кстати, не моя мысль-так Эйнштейн рассуждал.
Взять хотя бы саму эту жизнь. У буддистов четко описано. Вся она-путешествие. По местам, по ситуациям, по встреченным по пути людям, каждый из которых неизведанная тропинка. По самому себе. А тело-вроде тачки, взятой на прокат. То есть «фанатеть» от нее глупо – все равно на время порулить дали, но и угробить раньше времени не желательно. Короче, не гони, не тормози, рули, не забывай вдоволь накататься и налюбоваться видом из окна. И Ом с тобой!
То есть для себя уже в свои 27 я определил, что в смысл жизни я въехал.
А вот в нюансах, если можно так выразиться, как был идиотом, так и остался.
То есть все еще путаю педали газ-тормоз, страдаю топографическим кретинизмом и, чего уж там греха таить, не умею выбирать попутчиков. Да, такой вот я несчастный, честный и непутевый парень.
С радостью бы сморозил еще что-нибудь философски – рефлекторное, вроде «а туда ли я еду?», но если повнимательней присмотреться даже к биографиям великих мира сего, жизнь вообще штука ироничная до неприличия. Так вот вроде мнишь себя императором не последней страны с замечательным климатом, а через каких-то триста лет в твою честь называют разве что сносный коньяк и захудалый тортик.
Так что извините, но я еще до 30 успел стать изрядным скептиком и отчасти циником. Если вы хотите узнать о яркой и выдающейся судьбе молодого красавца с горящими глазами и пламенеющим идеалами романтизма духом-это не ко мне. Закройте книжечку и ступайте себе дальше. Было приятно познакомиться и все такое.
Если же Вы по каким-то причинам этого все же не сделали, то у меня есть несколько предположений: быть может, в Вашей биографии все настолько замечательно, что мое брюзжание до Вашего золотого трона долетает в виде шуточек очередного придворного арлекина, не более того. Другой вариант-Вы тоже персонаж не самого простого характера и судьбы, уже чего-то «натерпелись» и узнаете за моей язвительностью того же волчонка, что притаился и сидит где-то в Вас. Или, как вариант, Вы просто подросток, у которого сейчас период «информационной накачки» и ему все и вся любопытно.
Состояние «подростковости», надо сказать, имеет крайне мало с паспортными данными. Оно может с успехом навестить Вас как в 18, так и в 40, и, подозреваю, даже в 80. Поднимите руку кто слышал выражение «кризис среднего возраста». Теперь радостно помашите этой рукой в воздухе, приветствуя славного знакомого. Поверьте, так или иначе, а он, этот самый кризис, будет Вас периодически навещать, заглядывать в глаза и подливать в стакан чего покрепче.
Человек чаще впадает в состояние разгильдяя-подростка на перепутье, когда что-то привычное вдруг закончилось, а взамен ничего пока не наступило.
Поскольку жизнь длинная-так или иначе «однажды с каждым».
Раз уж о Вас мы кое-что выяснили, справедливо будет немного рассказать и о себе.
Итак, приступим.
Я обыкновенный «среднестатистический» парень.
Все, занавес, книгу можете закрыть.
Или Вас все еще интересуют детали?
Ну, вы сами напросились.
Ладно, заканчиваю жеманиться и выкладываю на стол колоду, доставшихся мне по – наследству индивидуальных особенностей, с запиской «выкручивайся, как можешь, сынок».
Моя матушка, особа в глубине души сентиментальная и немного эксцентричная, в поисках подходящего имени для своего чада долго металась между Вертером и Винсентом, но по стечению космических обстоятельств я-ВиктОр. С ударением на последнем слоге. Хотя я не люблю пафоса и представляюсь всегда просто Витей.
С отцом-военным офицером Андреем они прожили лет двенадцать, после чего, по взаимному согласию, развелись. Я остался с матушкой-Надеждой Константиновной. Замуж она больше так и не вышла. Отец обзавелся новой семьей, и я его больше не видел, хотя алименты, со слов матушки, он какие-то, вроде, платил.
Один раз я все же набрал его телефонный номер. Он решил, что мне нужны деньги и извинился, что их нет. Я соврал, что он угадал и извинился, что побеспокоил. Больше ни его ни себя я звонками не беспокоил.
Такая вот семья.
В детские годы я ничем особенно от сверстников не отличался.
Разве что болел всякими простудами и детскими болезнями несколько чаще. Пожалуй даже слишком часто-треть школьной программы я постигал обычно дома самостоятельно. Тогда же во мне стала зарождаться и множиться любовь к чтению, телевидению и первым компьютерным играм. Ну, и эру интернета я встретил крайне радостно. Но об этом «феномене» я еще расскажу.
Еще надо сказать большое спасибо видео и первым боевикам на кассетах-если бы, будучи мальчишкой, я не насмотрелся этой голливудской жвачки и не записался в секцию карате, мне бы, наверное, грозила судьба Обломова с его диваном, а так в моем теле до сих пор присутствуют какие-никакие, но мускулы и волевое начало.
Полагаю на этом в главе «детство» можно поставить точку. Обычный такой пубертат. Может, в старости я и захочу потягаться с Толстым или Горьким, засев за мемуары, но сейчас такой потребности я не ощущаю однозначно.
Как и не ощущаю желания затрагивать какие-то совсем уж глубокие фрейдистские или фромовские корни своих устремлений, планов и желаний. Хотя о кое-каких нюансах мне Вам рассказать все же придется, но для этого еще время и повод будут.
Ах, да, внешность. Это как при разговоре по телефону – если хочешь, чтобы при первой встрече тебя узнали, есть смысл упомянуть, во что ты «одет».
Как я уже говорил, мне 27лет. Волосы – темно русые, глаза – голубые. Нос длинный– «лисий», подбородок– «средне волевой». Телосложение – обычное, как и в целом внешность. Ну, может быть, бедра совсем немного шире, чем у мужчин обычно бывают. Поэтому мне ни в коем случае нельзя толстеть.
Я когда в школе учился, помню, несколько недель дома с гриппом провалялся, а моя сердобольная матушка принялась меня кормить в два горла. Чему, справедливости ради, я особо и не препятствовал. И вот когда я в школу снова радостный вышел-в черных брюках и пиджаке и белоснежной свежей рубашке, однокашник мой, Юрка, окинул меня взглядом, да как заржет! «Ты, говорит, наверно, в Антарктиду летал, потому что вернулся пингвин – пингвином!» Я, помню, дико на него тогда обиделся-весь день мрачный проходил. А потом домой вечером пришел, глянул на себя в зеркало в полный рост, и сам со смеху прыснул. Реально, пингвин и есть!
Подростковый жирок сошел лет в девятнадцать. С тех пор я в такие крайности весовых категорий стараюсь не впадать.
Хотя, стоит мне приболеть душой или телом и осесть дома – моя теневая сторона поднимает свою пингвинью голову. И этот мой альтернативный мистер Хайд с детской веселостью начинает жрать. Причем все подряд – чипсы и журнальные статьи, проглатывает в один присест книги и шоколадки, просиживает ночи напролет в онлайн кинотеатрах с попкорном из микроволновки и банкой какой-нибудь газированной химической дряни или алкоголя. Причем все это с какой-то детской и неряшливой веселостью. Как закономерный результат я получаю бессонницу от эмоциональной перегрузки, головную боль от переизбытка информации и "проглоченных" на лету идей. Как бонус, банальное несварение желудка, а при затянувшемся "гнездовании" в моем теле пингвиньего Альтер-эго еще и намек на легкую форму ожирения в зеркале.
Время от времени на меня находит, и я начинаю ритуал по изгнанию Пингвина: активно занимаюсь спортом, соблюдаю распорядок дня и спортивную диету, устраиваюсь на новую работу. Пытаюсь применять на практике хоть часть проглоченных знаний, тем самых пытаясь хоть как-то адаптировать к социуму себя и свое тайное второе «я».
В остальное время – стараюсь не сутулиться и побольше молчать. Иногда получается.
Глава 2 или «Flashback».
-Сергей,-позвала эта божественно красивая девица своего спутника и, забрав у него один из подносов с заказом, за который он только что рассчитался, грациозно прошла по направлению к свободному столику.
Я часто вижу эту пару здесь – некоторые лица посетителей успевают примелькаться. Это немного странно, потому что, судя по виду, они бы могли себе позволить не нашу забегаловку, а приличный ресторан. Ему по виду за тридцать, его прелестной спутнице несколько меньше. Впрочем, кофе у нас и правда довольно хорошо делают. Да чего уж там! Я его и варю чаще всего. Дернул же черт меня этой гитарой «заболеть». Теперь вот пашу тут каждый вечер! В выходные и вовсе по две смены -ну не «дурашлеп» ли я?
А все опять он – Пингвин! Я в очередной раз с простудой свалился, а мое Альтер -эго уговорил меня по интернету погулять в поисках хорошей музыки.
Через несколько часов блужданий, я очнулся уже на каком-то сайте с видеофайлами, восхищённым взглядом изучающим архивные записи Джанго Рейнхарда, с буквально-таки испепеляющим желанием научиться играть на гитаре. Я так только ребенком на Ван Дама смотрел! А так же сильно хотел только щенка в 7 лет или конструктор в 5! Я еще через час я уже знал, что предлагает гитарный рынок города и большинства интернет -магазинов музыкальных инструментов.
Я быстро смекнул, что гитару лучше брать не абы-какую, а действительно фирменную и шикарную, чтобы жалко бросить было, да и вообще, сразу на хорошем инструменте учиться. Ах, да! Еще не плохо бы к преподавателю походить-на это деньги тоже понадобятся. Итого-мне срочно понадобилась работа. Причем любая, лишь бы платили побольше такому разгильдяю, как я – без квалификации и опыта. То есть опыта у меня временных работ мальчиком на побегушках хоть отбавляй, только толку – ноль. Так вот я сюда и попал. Варю кофе, режу салатики и разогреваю полуфабрикаты. Хотел в бар через дорогу устроиться-место «понтовое» до неприличия-заполнил кучу листов анкеты, прождал этого мужика-начальника их. А он беглый взгляд на листок кинул, потом на меня:
–Нет, -говорит,– Виктор, я тебя барменом не возьму. Вот в той кофейне напротив тебе больше обрадуются.
Ладно, хоть сюда послал, мог бы с таким гонором и куда подальше направить. Я – то точно знаю, что, возьми он меня, я бы справился. Ну, да виг с ним!
Еще один нюанс. Я сейчас – это я восемнадцатилетний. Детство я в угоду своей лени и смущению опустил, но вот в отрочестве поблуждать придется.
Да, вот он я– восемнадцатилетний юноша, новоиспеченный сотрудник кофейни. Мечтающий о гитаре и таланте, как у Джимми Хендрикса и Джанго Рейнхарда, и желательно как можно скорее-чтобы был повод свалить из этого института, куда я заочно и за компанию с другом, «уговорился» поступить в следующем году. Матушка принципиально настояла и даже оплатила первый курс. Меня хотят видеть будущим менеджером. Я бы назвал это «ме-е-енеджером», с первым слогом на распев, чтобы было больше похоже на блеяние сами знаете кого. Ну, не мог я заявить, глядя в ее огромные грустные глаза офисного работника, что, пусть у меня нет даже начального музыкального образования, вижу себя музыкантом. Тем более все это когда-нибудь, потому как сейчас у меня и гитары-то пока нет. Только мечты и гонор. Словом, ощущаю себя не прокачанным покемоном. Но ведь это только пока…
Короче, теперь покемон мотивирован и, через несколько месяцев, по моим подсчетам, должен состояться заветный поход в магазин и вот тогда-то все и вся по-настоящему закрутится! Ура! А пока нужно не забыть вымыть салат и томаты, разметить график смен, с учетом выходных на следующий месяц и намолоть кофе. Ах, да, и еще пересчитать коробки с чаем и заказать салфетки. Блин, я как домохозяйка!
Часть 3 или Химия счастья.
Знаете, что самое классное в том, чтобы быть начинающим музыкантом?
Можно без зазрения совести тратить деньги на концерт любимого исполнителя, объясняя это тем, что посещаешь очень полезный для своего творческого и профессионального развития мастер класс! Прикольно, правда?
Вот сейчас я и двое моих друзей, собирались на офигенных пост –панков, которые в ходе своего нового тура выступают и у нас.
Я, как и все подростки, наверное, немного не уверен в себе и вместе с тем хочу казаться крутым, своим в доску и все такое прочее. Поэтому, не только купил недорогую, но стильную черную рубашку на кнопках, но и заморочился и сам сделал себе, можно сказать, авторский, напульсник из полосок черной прессованной кожи. Было даже искушение подвести глаза, но, после некоторых раздумий, я решил так далеко не заходить.
Валерка, один из ребят, с которыми я и пошел за компанию, как потом выяснилось, решил все же нарисовать себе стрелки карандашом сестры. Но он все же кареглазый – ему идет.
В общем, хоть я и брюнет, мечты у меня -концерты, гитара, девушки, – если честно, весьма «блондинистые». Но я – упертый, и если поднажму, все получится. И тогда уже будет все равно, какого света у меня волосы и насколько перламутровыми кажутся сейчас мои планы.
Перед концертом мы с Валеркой и Олегом, вторым моим приятелем, забегаем на «станцию дозаправки» -за джин-тониками в банках, чипсами и кока-колой. Эти запасы предполагается ликвидировать здесь же, во дворике на скамейке, недалеко от концертного зала. Кола, должен признаться, для меня-три недели назад я то ли перебрал, то ли отравился таким вот баночным пойлом, после чего меня всю ночь мутило. Наутро после бессонной ночи в обнимку с унитазом я и пообещал матушке, что такое больше не повториться. Не то, чтобы я ей не способен приврать, но во-первых, она все равно учует, если что, а во-вторых, я и сам не скоро захочу повторять подобный эксперимент над своим организмом.
Олег пытался было надо мной подтрунивать, но я быстро его обломал, заявив, что если и употреблять алкоголь, то не «клоповую водичку», а приличный марочный коньяк или виски. Мол, потребление без определенных правил, признак неискушенности и заурядности менталитета.
–И что это за правила такие? -не унимался приятель
–Я их еще не все для себя сформулировал, но собираюсь это сделать!
В тот день, на согретой летним солнышком скамейке, и было положено начало моему личному кодексу, который я позже не без самоиронии назову «Правила Потребления для Настоящих Пингвинов».
Но это еще когда будет. Аж через шесть часов. А пока я и мои приятели бежим на перегонки к входу в концертный зал, где пройдя небольшой кордон ребят в форме, попадем на долгожданное священнодействие, замешанное на звуке, драйве, разноцветных лучах прожекторов, клубах пиротехнического дыма и юго-западном ветре, неизменно дующем в наших юных глупых башках.
Есть в рок-концерте что-то первобытное, перманентно-чистое и изначальное. Наверное древние люди ощущали нечто подобное, завороженные силами природы. Вот и я сейчас чувствовал себя то настигнутым ливнем, то в эпицентре штормового ветра, то залюбовавшимся северным сиянием или пламенем костра, а то замирал, оглушенный раскатами летнего грома.
Да, рок-концерт-это стихия. Объяснять бесполезно. Как и почему я иногда люблю во время дождя складывать зонт, расправлять руки и смеяться, чувствуя, как капли колотят по лицу. А еще, всегда точно знаю, что обязательно первым замечу радугу. Но это –непереводимо. Как и объяснять, что такого особенного в незапертых чердаках районных зданий и во встрече рассвета на мосту в центре города пьяным и счастливым.
Уже на обратном пути мы, разгоряченные и восторженные, ищем ларек, где готовят шаверму – это наша маленькая традиция. Покупаем две, делим на троих, чтобы съэконимить хоть какие-то деньги, идем пешком к метро, споря, так же этот концерт был крут как тот, что мы видели на Ю-Тубе, на выложенных кем-то фанатских записях или…еще круче!
Уже совсем стемнело. Я замечаю проезжающий мимо странного желтого цвета троллейбус тех-службы, Олег бросается наперерез и голосует жестом, смеясь, как контуженный. Желтый вагончик, как ни странно, останавливается.
–Домой торопитесь, ребятки,-бодрым басом интересуется небритый водитель,-залезайте!
Мы довольные, загружаемся в наш, абсолютно сюрреалистический, транспорт и едем, чуть притихшие, глядя, как мимо пролетают ночные витрины, вывески, горящие неоном и редкие городские деревца с причудливыми тенями. А в голове у меня все время крутится тема «The Ghost of You» My Chemiсal Romance, а потом еще что-нибудь Гилморовское. И вступительное гитарное соло. Да, надо бы раздобыть «табы». И гитару… Не дело-восемнадцатилетнему мужчине жить без гитары.
Вернулся я за полночь – матушка уже спала. Или делала вид, что уснула, не желая выдавать волнение.
Я включил компьютер. Создал текстовой документ и написал большими заглавными буквами:
ПРАВИЛА ПОТРЕБЛЕНИЯ ДЛЯ НАСТОЯЩИХ ПИНГВИНОВ(ППНП)
Записал пару пунктов, перечитал и расхохотался.
Так у моего внутреннего альтер-эго появился официальный документ.
Конечно, это был просто такой метафизический юмор, доступный только мне, но позвольте Вам объяснить всю важность моего творческого эксперимента.
Начнем с главного: почему именно пингвин?
Во-первых. Раз уж я собирался экзестенциально переосмыслить свое внутреннее «я», лучше опираться на уже имеющие аналоги искусства. Помните «Бойцовский Клуб»? Там животное-тотем, призванное научить медитации и отрешенности от своих проблем, по средствам «скольжения», главному герою являлся именно в виде пингвина.
Во-вторых, как я уже и рассказывал, именно прозвище «Пингвин» напоминало мне о первом акте победы моей искренней самоиронии над обидами бренного бытия. Это «духовное айкидо» я в последствии разовью до поистине мастерского уровня. Фактически, заслужу почетный первый дан по «похеризму».
В-третьих, у моего предпочтения есть вполне научное обоснование.
Угадайте, кто стал символом первой разработанной версии Lumix? Правильно, эрудиты, пингвин. Он и символизирует для многих эту самую компьютерную эру, развитие технологий на службе социума и тот «исходный код», с которого и началось деление на желающих коммерцилизировать продукты своего гения, разработанных на основе Lumix и, соответственно тех, кто хотел сделать информационные достижения общедоступными. Если коротко-пингвин талисман программ с открытым кодом.
Кому интересно-ищите документалки на Ю-Туб.
Для меня же Пингвин-это еще и символ некоего простодушного социального героя моего поколения, воспитанного телевидением и интернетом. Простого, как карандаш, даже, если он воспитан в ключе «нонконформизма», дивиантного искусства, с легким налетом анти корпорационной паранойи. Это ведь тоже «клише». Как альтернатива и инди, условно противопоставляемые мейнстриму и «попсе» в музыке.
Ну, и на последок, пингвины просто симпатяги с милыми мордахами, любящие рыбу.
Почему правила «потребления»?
Видите ли, у меня все в порядке с самоидентификацией и причинно-следственными связями. Я начал писать стихи еще будучи подростком, но никогда не изведу столько же бумаги на свои рифмы, сколько рулонов туалетной израсходую за один месяц. Простите за грубость метафоры, но все же признаемся честно-мы потребители. Ресурсов Земли, культурного наследия и масс-медийного контента, духовной и мирской пищи и нервов ближних. Я не против быть благодарным и искушенным потребителем. Это иногда вдохновляет еще и созидать.
И конечно, первым пунктом Правил Потребления Настоящего Пингвина тогда в мои 17– 18 был «Никому не рассказывать о ППНП». Так что извините, если на самые веселые вечеринки моего подсознания Вас не приглашаю. Не обижайтесь. Я должен иметь право на собственные без наркотические трипы.
Глава 4 или То самое утро.
Утро. Лето. Мне скоро стукнет 19.Я все еще мужчина без гитары.
Без настоящей гитары, стареющая акустика из куска фанеры в углу-не в счет.
Снова проснулся слишком рано. Ворочаюсь. Час. Два. Встаю и бреду сонный на кухню.
Вдруг матушка загадочно подзывает меня со словами,-Нам надо поговорить-найди минутку.
Причем у нее голос такой нейтральный всегда-не поймешь о ее настроении ничего.
Я внутренне напрягся – хоть ругать меня не за что, вроде, но все же классическое женское изречение заставит занервничать кого угодно.
Но я ошибся! И еще как!
–Сколько ты уже работаешь в кафешке на полной ставке?
–Шестой месяц пошел.
–И как? Много скопил?
–Ну,– смутился я,-половину почти.
–Ага,-она подняла глаза и ненадолго задумалась,-Когда у тебя выходной ближайший будет?
–Завтра. Да в чем дело-то, мам?!
–День Рожденья у тебя через две недели… У меня кое какие сбережения есть-так что ищи в каком магазине твоя гитара «Лис Поль» продается-завтра пойдем и купим. Сколько не хватает, я добавлю.
–Спасибо! – чуть не плача я подбежал и обнял маму, как когда-то в детстве.
Она погладила меня по голове и добавила тихо:
–Я вижу, как ты стараешься-работаешь целыми днями. Раз ты об этой «Лис Поль» так мечтаешь, надо тебе помочь.
Я не стал поправлять ее. Было даже что-то трогательное в том, как матушка коверкала название всемирно известного бренда.
В Интернет мне лезть не пришлось – я уже знал, что нужная мне гитара есть в центральном музыкальном магазине «Муз Професи».
Я был возбужден настолько, что почти не спал всю следующую ночь, и, проснувшись около пяти утра, видел, как медленно комната наполняется первыми утренними лучами. Едва заслышав шорохи за стеной, означавшие, что и матушка уже проснулась, я радостно вскочил и побежал на кухню –заваривать чай к завтраку. Магазин открывался в десять– то есть всего через несколько часов!
И вот мы уже едем на трамвае по еще сонным, но уже залитым ярким летним солнцам проспектам. Я стараюсь запомнить каждый момент, каждую секунду, как если бы это был таинственный обряд, сакраментальный смысл которого понятен лишь мне одному.
И вот уже заветная дверь. Я спешу открыть ее и пропустить матушку, как и подобает джентльмену. Нас встречает на удивление бодрый в столь ранний час продавец, или как написано на его бейдже «менеджер зала Алексей» -высокий худощавый парень лет двадцати-пяти. Он показывает нам несколько Les Paul. Я завороженно смотрю, как его пальцы бегают по грифу. Наконец-то отваживаюсь взять в руки красавицу цвета слоновой кости и, превозмогая боль в пальцах, зажимаю несколько аккордов с барре, подсмотренных в интернете.
–Ну что? – спрашивает матушка, – эта нравится?
–Угу, – я утвердительно киваю.
–Уверен? Может, другие еще посмотришь?
–Нет. Эта.
–Хорошо, -и уже обращаясь к продавцу,-мы ее берем.
–И еще нам нужны чехол с карманом и медиаторы, средний и жёсткий, по паре штук,– наконец-то прорезавшимся голосом добавляю я.
Уже подъезжая к дому, мы решаем зайти в гастроном – накупить всякой съестной всячины. Я не знаю почему, но любое праздничное или радостное событие в нашей семье увенчивается небольшим застольем. Наверное, моих родителей так «выдрессировали» их родители еще в советский период. Это как ковры на стенах – пытаться понять бесполезно. Впрочем, я и не возражаю против таких сентиментальных анахронизмов. Обычно мы стараемся экономить – поэтому небольшие послабления помогают в остальное время не чувствовать себя чем-то обделенными. По крайней мере, мне виделось все именно так.
Мы ели, пили вино, шутили и делились планами, а в углу меня ждал сверток, символизирующий одну главную исполненную подростковую мечту.
А я завороженно застыл во времени и пространстве, разрываясь между желанием поскорее взять в руки заветный инструмент и страхом спугнуть или обесценить ощущение этого наивного волшебства, исходящее от него.
Я развернул гитару только вечером и, вооружившись, несколькими закладками из интернета на мониторе компьютера, попробовал озвучить пару пассажей. Получалось коряво, но, так или иначе, начало моим занятиям было положено.
Часть 5 или Еще на пять лет старше.
Я учился играть уже не один год, что-то у меня вполне получалось, да и пальцы больше не болели, как прежде. И все же стоило признаться, что мои музыкальные способности были весьма средними и вундеркиндом гитары я не был. В освоении азов инструмента очень помогла программа GitarPro с возможностью записи табулатур-ноты я все еще не знал. Наверное, для каких-то вещей мне просто не хватало усидчивости. Для большинства вещей, если честно.
Хотя безвольным меня определенно не назовешь-я все еще работал в том кафе, поэтому иногда приходилось вставать в шесть или в семь утра, чтобы лишних пару часов помузицировать перед сменой.
Деньги я старался откладывать – передо мной все отчетливей становилась необходимость поиска достойного преподавателя. Воображение рисовало парня, лет тридцати, участника какой-нибудь бодрой рок-группы, со своей гениальной методикой и приемами игры, который владеет волшебными секретами сверхэффективных упражнений. С таким каждое занятие-это level up в гитарном искусстве и плюс один к карме.
Итак, я открыл браузер и выпустил своего внутреннего Пингвина в океан информационных потоков, дав ему задание наловить знаний о достойных гуру гитары в нашем городе. И снова мои завышенные ожидания и детские иллюзии напоролись на брутальный айсберг суровой реальности.
Вкратце результаты поиска были следующими.
Свои услуги предлагали талантливые или не особо юнцы, игравшие в той или иной группке, широко известной в очень узких кругах любителей маленьких клубов. Большинство из них начали бренчать еще лет в 12 или 13 и либо дошли до всего сами или их привел за руку в мир гамм и табулатур их бывший пожилой преподаватель. Наткнуться на вариант, при котором преподаватель опережает тебя на пять – десять уроков откровенно не хотелось. Как и тусовочного и легкомысленного подхода к обучению, о котором я начитался на форумах.
Второй вариант. Видео уроки и самоучители. На первых порах я так и играл, но отсутствие обратной связи, как мне кажется «тормозит» процесс. То есть ошибку-то я на слух понимаю, а как ее исправить – большой вопрос. Да и бесконечное «варение в собственном соку» уменьшает энтузиазм в разы. То ли дело живое общение!
Третий вариант– преподаватели старой школы, уже сильно не молодые и медленно спивающиеся или погрязшие в быте дядечки. Если не повезет – будут мучить гаммами, нотной теорией и классическими романсами, пока не завоешь на луну от тоски. Если повезет -окажутся любителями старого доброго блюза или Pink Floyd, и еще подскажут пару-тройку приемов, проверенных опытом и временем. Но это по -любому «коты в мешке». Да и постоянной практики выступлений у таких обычно нет-а это меня особенно обламывает, потому что хочется из первых уст все разузнать и почувствовать этот магический запах сцены, предположительно исходящий от состоявшегося гитариста. Но зачем им на жизнь уроками с зелеными юнцами зарабатывать, если они уже опытные и нарасхват?
Впрочем, гитаристы-небожители тоже иногда сходят на нашу грешную землю. Это четвертый вариант. Редкие мастер-классы. Иной раз они вообще бесплатные, что особенно приятно, при поддержке какого-нибудь музыкального магазина. Но, конечно, на посещаемых раз в полгода мастер-классах богом или, хотя бы, «купидончиком» гитары не станешь, разве что моральный дух укрепишь да перед друзьями похвастаешься. Вроде «Я взял автограф аж у самого…»
Короче, даже с деньгами, если речь не о цифрах с рябью нулей в глазах, не все так просто.
Впрочем, сдаваться рано. Прагматичнее пока множить самостоятельные экзерсисы и продолжать работать в кофейне, откладывая зарплату на сенсея, который рано или поздно появится.
Мое желание, как и следовало ожидать, материализовалось не сразу и совершенно при незапланированных мной обстоятельствах.
Причем, не просто, не сразу. Прошло больше пяти лет, прежде чем я встретил человека, которого по-настоящему захотел видеть своим учителем.
Но, обо всем по -порядку.
Я провел очередной выходной у Валерки и возвращался домой через центр города.
Но предпочел не идти вдоль проспекта, а немного срезать, пройдясь по вечерним улочкам. Старые дома, сумерки, фонари –урбанистическая романтика в общем.
И вот иду я мимо какого-то бара и вдруг остановился, как молнией пораженный. Прислушался…Нет, мне не показалось! Это звучала тема Джанго Рейнхарда! И не в записи, а живьем!
То есть у кого-то не только был незаурядный музыкальный вкус, но и достаточно профессионализма и мастерства, чтобы сыграть эту, очень и очень непростую вещь.
Я понял, что просто обязан увидеть этого гения гитары, и шагнул вниз по лестнице, навстречу своей, как я теперь понимаю, судьбе.
В баре было умеренно людно. Я, ловко маневрируя между посетителей, подошел к сцене, возвышавшейся всего сантиметров на пятнадцать-двадцать над уровнем пола.
Чудо – гитаристом оказался мужчина среднего сложения лет шестидесяти или чуть младше. Выглядел он, даже не знаю, как бы описать. Гитарный гуру был в затемненных очках, футболке и клубном укороченном пиджаке, джинсах, а запястья его украшали кожаные браслеты, вроде того, что я сам сделал, собираясь понтануться на концерте подростком. Образ венчали многочисленные серебряные кольца и трехдневная щетина. Он являл собой некий симбиоз Кита Ричардса, Бадди Гая и Вашего соседа по многоэтажке дядю Ваню.
В общем, я невольно не только заслушался, но и залюбовался этим нетривиальным персонажем.
А он, не замечая, казалось, никого, продолжал перебирать струны.
Выступление закончилось через полчаса, раньше, признаться, чем мне бы хотелось.
Мой герой неспешно встал, отсоединил микрофон-звукосниматель, зачехлил инструмент и, перевоплотившись в такого же простого смертного, что и прочие посетители, направился к бару.
И вот он стоит у стойки, неспешно потягивает свое что-то там, а я, словно какой-то «пикапер», собирающийся заклеить смазливую незнакомую девчонку, наблюдаю за ним украдкой из-за столика. Перебираю одну за одной фразы, как мне кажется, нелепее некуда, в раздумии: с которой мне следует начать разговор.
«-Витя!», – словно сигнал будильника возвращает меня к реальности возглас какого-то человека в противоположном конце зала. Он радостно жестикулирует и направляется прямо к чудо – гитаристу. Судя по взаимному приветствию, они приятели или даже друзья.
Я так и не решился подойти. Проговорив с полчаса гитарист – тезка и его приятель покинули бар. Зато я успел разузнать все, что мог, у бармена.
Гитариста действительно звали Виктор. С ударением в правильном слоге. Он выступал один-два раза в неделю, преимущественно по вторникам и четвергам. Платили ему «сносно», конкретной цифры бармен не уточнил, но, судя по всему, выступал виртуоз больше для собственного удовольствия. Еще он всегда сам выбирал свой репертуар. Парень рассказал, как однажды один из «приблатненных» клиентов долго выпрашивал сыграть Star Way To Haven за крайне снобистский гонорар, но Виктор наотрез отказался, как посетитель его не переубеждал. А после выступления, уже под закрытие бара, когда все слушатели разошлись, директор клуба, с которым они были дружны, стал подначивать нашего гитариста. Тогда тот и сыграл сакраментальную Star Way, да еще в своей импровизированной интерпретации, да так, что владелец и бармен, по его словам, еще с месяц Виктора «Хендриксом» величали.
Я, не скрывая любопытства, все слушал и слушал эти байки и сплетни бармена, которого звали, как выяснилось, Валентином. И все больше мне хотелось, наконец, лично познакомиться с этим загадочным человеком-Виктором.
Глава 6 или Буддийский пикап.
Я разузнал, когда и в какое время он выступает и, считая часы, стал ждать «дня Х».
Ждал я, кстати сказать, более чем активно. Перерыл интернет в поиске табулатур Star Way To Haven. Поставил себе в ежедневник напоминание "Выучи ноты ленивый олень!!!"и умудрялся и правда, на работе в обеденный перерыв читать понемногу музыкальную теорию. А утром и вечером разучивать Led Zeppelin, чтобы хоть немного чего-то показать моему будущему сенсею. В своих собственных набросках, а сочинять я стал, как только взял инструмент, я был еще слишком не уверен.
Слышал, что женщины перед важной встречей волнуются относительно того, как они будут выглядеть. Я же, как и подобает мужчине, больше беспокоился, что же я скажу, чтобы не выглядеть идиотом.
Совпало так, что в заветный день я работал, поэтому перехватить Виктора мог только после выступления. Я предусмотрительно попросит Валентина, бармена, а после всего выпитого и оговоренного, уже моего приятеля, задержать будущего преподавателя, чтобы не разминуться.
Виктора я, как и следовало ожидать, застал возле барной стойки с бокалом добротного вермута. Мне довелось продегустировать такой в прошлый раз.
Валентин приветливо замахал мне. Виктор же хранил абсолютно нейтральное выражение. Я, отбросив прелюдии, сразу ринулся с места в карьер, так как понимал, что с таким человеком никакие приемы, описанные в статьях для доморощенных психологов не прокатят. Набрав побольше воздуха, я выпалил:
–Здравствуйте, Виктор! Я начинающий гитарист и меня просто заворожило Ваше выступления! Я давно и безуспешно ищу достойного преподавателя и буду очень признателен, если Вы согласитесь! Не бесплатно, конечно…
Виктор, абсолютно монотонно отхлебнув из своего стакана, окинул меня взглядом:
–Молодой человек,-после паузы, длившейся, казалось, вечность, наконец процедил он,-я не представляю себя твоим учителем.
–Я, конечно, понимаю, что гением гитары или звездой сцены я не выгляжу…,-замялся я,-но ведь я и не претендую на лавры. Я просто хочу учиться у Вас!
–Да дело не в этом. Ты слишком взрослый. В диалоге хотя бы один должен быть ребенком.
С детьми все просто – если они рады тебе, то бегут навстречу, раскрыв объятия, если нет, то сторонятся и отсиживаются в углу. Когда говоришь с ребенком, достаточно улыбнуться и крикнуть «привет!»
Но что сказать взрослому? Говорить со взрослым о нейтральных вещах и ничего не значащих пустяках нет смысла-это кража драгоценного времени, которого и так им вечно не хватает. Если ты вдруг захочешь выразить какое-то недовольство или, пуще того, покритиковать, лучше промолчать. Возможно, до тебя это уже сделало столько критиков, и твоя капелька яда окажется последней. Когда хочешь похвалить или обрадовать взрослого, тоже лучше промолчать – неизвестно, сколько сладких речей и обещаний, оказавшихся ложью или разочарованием, взрослому пришлось услышать до тебя. В лучшем случае, ты рискуешь вызвать недоверие. Вот и получается, что единственное, что остается у двоих взрослых – это заткнуться и друг к другу прислушаться. Но как заткнувшить, и не критикуя, и не хваля можно учить-я не представляю.
Поэтому-то я так люблю музыку без слов,-добавил он, уже отвернувшись к бару, как если бы это признание было адресовано невидимому собеседнику.
Обычно мне не нравилось, когда меня учат жизни. Особенно такие скептики. Но в его исполнении даже это походило на размеренное блюзовое минорное соло, отчего мне еще больше захотелось учиться у него.
В конце – концов, я больше всего жаждал выражать себя через свою музыку. А у этого парня проблем с самовыражением явно не было.
–Знаете, я читал, что где-то, у буддистов, кажется, есть такой ритуал: сенсей должен трижды отвергнуть просителя, прежде чем возьмет его в ученики. Так что это была просто попытка номер раз.
И тут он допустил промах – он улыбнулся. Я смекнул, что зацепил его за нерв, и капитуляция теперь-вопрос времени. Главное не сдаваться. Да, это мой будущий сенсей. Я не мог объяснить, это какое-то сдобренное фатализмом Кастанедовское чувство. Я просто знал, что еще увижу этого дядьку и что он сыграет важную роль в моей жизни.
Чтобы усилить первое впечатление, я добавил немного театра.
Жестом подозвав Валентина, я заказал выпивки для себя и Виктора, вежливо и картинно поклонился и, залпом осушив свой бокал дорогущего горючего вышел из клуба.
Конечно, я предусмотрительно прихватил с собой рекламную визитку бара и афишу с расписанием концертов, вечеринок и прочих событий местного значения.
Идея моего подхода была проста: не стоит бояться выглядеть глупо. Это уже свершилось. Лучше работать на опережение, и включить на полную рубильник самоиронии.
Через неделю, в четверг Виктор снова пришел со своей гитарой. Я уже ждал его в баре у стойки.
Я не стал терять времени, и с порога, ринулся к нему:
–Здравствуйте Виктор, хорошего Вам выступления сегодня! Не обращайте на меня внимания, это просто попытка номер два.
Я заказал себе и ему выпивку, поклонился и пошел занимать место поудобнее, пока публика еще не набилась в маленьком зале клуба.
Здесь, кстати, можно было курить, чего я сам, признаться, не делал.
Но небольшие струйки дыма, подсвеченные цветными лампочками этого места будили во мне странное щемящее эстетическое чувство.
Так, потягивая через маленькую соломинку свой «белый русский» я и дождался выступления Виктора. Он, конечно же, снова был великолепен со своей гитарой.
Я, завороженный и довольный, как кот на капоте, просиживал штаны и любовался «запилами», когда вдруг, Виктор, сделав вежливую паузу, объявил в микрофон:
–А сейчас для Вас сыграет мой ученик. Витя исполнит Вам свое любимое произведение. Это его дебют в нашем клубе, так что прошу поддержать молодое дарование Вашими бурными аплодисментами!
Прежде чем я успел хоть что-то сообразить, Валентин, наш расторопный бармен, уже тихонечко подталкивал меня под локоть на сцену.
Виктор вручил мне свою гитару и я, пытаясь совладать с подгибающимися от страха коленками и «тремором» пальцев, перекинул через голову ремень.
«Вот оно… «Краш тест». Сейчас или никогда! Я справлюсь!»
Я постарался поглубже вдохнуть и, прикрыв на секунду глаза, представил, что стою сейчас не на сцене, а у себя на работе-в кафешке. А публика-это просто посетители, любопытствующие, как же я виртуозно завариваю им кружечку всеми любимого капучино.
Как я и ожидал, это помогло – я успокоился. А уже через несколько секунд осознал, что играю «Star Way To Heaven» и, вроде, довольно сносно. Я улыбнулся. И с этим новым чувством доиграл песню.
Выслушав немногочисленные и жиденькие, но зато заслуженные аплодисменты, я легонько поклонился и вернул гитару Виктору.
Потом я картинно прошелся, стараясь ни на кого не смотреть, и приземлился опять возле своего недопитого «белого русского», пытаясь осознать, что это только что произошло.
Виктор отыграл еще несколько тем, хотя я уже, честно говоря, слушал в пол-уха, находясь в состоянии аффекта. Затем он подошел ко мне, до неприличия широко улыбаясь.
–Молодец, тезка! Порадовал! Я, думал, это относительно гуманный способ тебя либо слить, либо…ну, ты понял. Теперь вот придется думать, что с тобой делать.
Он снял гитару с плеча и приземлился рядом со мной.
–Теперь, так и быть, я тебя угощу. Он показал Валентину «викторию» и кивнул мою сторону.
–Если мы будем заниматься с тобой раз в неделю по два часа здесь же по четвергам, часов в 15, пока клуб закрыт, тебя устроит?
–Да.
–Вот и отлично, здесь я уже договорился, зал в нашем распоряжении. Вот и решили!
Больше он ничего не говорил, а я не спрашивал. Просто сидели и цедили коктейли, думали каждый о своем, глядели на посетителей.
Через пол – часа или чуть больше, он просто поднялся, похлопал меня по плечу, сказал «счастливо!» и вышел из бара.
А я остался сидеть наедине со своими мыслями.
Я начал понимать кое-то очень важное. Я не Виктора хотел заполучить в учителя, я жаждал познакомиться с тем парнем, которым я был сегодня на сцене. Вот по кому я тосковал и встречу с кем предвосхищал все эти годы.
А Виктор? Он разглядел и заподозрил во мне кого-то, кроме меня и Пингвина, еще прежде, чем я начал что-то понимать. Определенно, я хочу, чтобы этот человек стал моим наставником, и, если повезет, другом.
Глава 7 или Это только начало.
Здесь мне стоит сделать остановку.
Помните, с чего мы начали знакомство? Да, я уже в 27 успел задуматься о смысле жизни.
Я не хочу врать себе и Вам.
Я хочу сделать остановку, чтобы не забыть главного. Мы едем. Мы путешествуем.
Да, мы останавливаемся ненадолго. Мы успеем развить тему дружбы, тему таланта и посредственности, если Вы все еще верите в то и другое. Мы будем медленно пересекать ландшафты самопознания и почти не услышим шепота колес, приближаясь к теме любви.
Но тема дороги останется главной. У меня нет скелетов в шкафу. Но
Вы должны знать, что у меня там хранится чемодан. В душе я вечный пилигрим.
Но не вздумайте перепутать тему дороги и пресловутое бегство! Не будьте идиотом! Пожалуйста, не разочаровывайте меня так сильно, очень Вас прошу.
Мы не убегаем. Мы движемся навстречу. Иногда петляя, иногда ненадолго перестраиваясь в соседний ряд, или вовсе заимствуя часть чьей-то чужой дороги и судьбы, а иногда поднимая столб пыли по бездорожью.
Но мы всегда движемся только навстречу себе завтрашним.
Поэтому если хотите, вы можете отложить сейчас в сторонку книгу, чтобы попить чайку или пообедать. Или выполнить какое-нибудь данное себе вчера обещание, или позвонить кому-нибудь.
Это я к тому, что вы сейчас тоже в пути. Я просто Ваш попутчик.
Для чего я это все, поняли? Что Вы ищете в этой книге? Чему и кому навстречу хотите двигаться? Что скажете, штурман?
Давайте не будем спать за рулем!
Перед нашим первым (или уже стоит назвать его вторым) уроком с Виктором я все еще волновался. К тому же я, вдобавок, умудрился подхватить где-то небольшую простуду, так что уже не второй день не расставался с носовым платком.
А еще, за каким-то фигом, успел купить нотную тетрадь, хотя нот толком по-прежнему не знал. В придачу взял с собой блокнот, куда обычно записывал наброски и гармонии своих сочинений.
Теперь вот я судорожно пытался выудить свой любимый зеленый медиатор, который затерялся в кармане гитарного чехла, чувствуя на себе ироничный взгляд Виктора. Наконец-то нащупал пластиковый уголок между страниц. И только теперь с ликующим видом полез за новенькой гитарой.
–Красавица! – напевно похвалил учитель и осмотрел инструмент.
–Пол – года почти копил! -решил я еще более возвыситься в собственных глазах.
Эту попытку, правда, Виктор без тени сомнения проигнорировал.
После чего я принял решение особо не выпендриваться и побольше слушать учителя, потому как именно это и должен был делать.
В том, что не знаю нот, я признался сразу, но Виктора это не смутило.
–Не страшно, будешь пока в табулатуры записывать.
Давай-ка, лучше, покажи, что ты сам там сочинить успел.
Я наиграл свою мелодию, пока, правда, криво – запинался несколько раз. Но он опять и глазом не моргнул.
–Ясно,-давай посмотрим, что здесь можно подукрасить. Бэнды знаешь?
–Нет пока,-ответил я, смекнув, что знать и уметь синонимы для него, но не для меня.
–Давай попробуй – вот так.
Он показал мне, как подтягивать струны на грифе.
Я попытался. Получалось опять же коряво.
–Нет, подтяжки делаются из блюзовой постановки -положи большой палец на басовую струну, ага, хорошо. А теперь немного разверни кисть, и старайся почувствовать естественную пульсацию ноты, а лишь потом подтягивай ее. Должно получиться как бы эхо.
Я попытался снова. Потом еще и еще, пока наконец, струна не запела протяжно и звонко под моим пальцем.
–Отлично! Постарайся запомнить не только звук, но и ощущения своих пальцев. Чувствуешь?
Наверное, моя ассоциация покажется странной, но мне представилось, что я держу в ладони веретено от старинной деревянной прялки, какие можно еще изредка встретить в музее или учебнике по истории. И мне нужно обязательно подкручивать пальцем жестяную нить, чтобы она получалась ровной.
Вообще, должен признаться, креативные образы и фантазии рождались у меня постоянно, но только когда я прибывал в одиночестве в знакомой обстановке.
Точнее, они рождались в перегруженном мозгу Пингвина. Я даже пробовал как-то рисовать эти образы, но энтузиазма мне хватило лишь на несколько месяцев. До сих пор у меня в столе где-то пылится двуглавая улитка в очках, раковина которой расписана узором географической карты мира.
Наверное, мой внутренний Пингвин, как и я, уже успел проникнуться к Виктору достаточным доверием. Раз уж зрительные образы в подсознании «тусят», значит ему вполне комфортно.
Урок уже подходил к логическому завершению, как я вдруг вспомнил, что мы с Виктором так и не договорились о конкретной сумме, которую я буду платить ему за преподавание.
–Спасибо, Виктор! -начал я как можно непринужденнее, одевая гитару на плече,-что я тебе должен?
–Ты о моральной компенсации, за то, что мои уши теперь должны терпеть твои «экзерсисы»?
Я попытался сдержать улыбку.
–Давай сойдемся на цене трех «белых русских». Если волнуешься за мою печень, можно и наличными,-хмыкнул он.
Получалось –чуть меньше тысячи-средняя цена за урок гитары по городу.
Я немного удивился и очень обрадовался – нет нужды брать дополнительные смены в кафешке, плюс останется больше свободной налички, чем я рассчитывал. Клево!
Хотя радоваться, пожалуй, преждевременно – судя по тому, что пара зубов начали ныть, в скором времени мне придется расстаться с частью зарплаты в кабинете стоматолога.
Та сумма, что у меня после останется, это, скорее, три четверти от «клево». Так что назовем это просто «хорошо».
Хотя…
Я молодой и относительно здоровый парень, у меня есть крыша над головой и нелепая мечта в продутой холодными ветрами башке, а, теперь еще и кто-то, достойный кого, чтобы чему-то у него поучиться. Прибавьте к этому возможность узнать его и себя получше, и матушку, которая верит в меня настолько, что купила мне эту гитару пять лет назад.
Нет, все-таки у меня все действительно «клево!»
Ну, почему же я все-таки такой эгоист? Опять ушел в свои рефлексии, а между тем Виктор отыграл уже несколько шикарных мелодий.
А я ведь специально просил разрешения остаться на проверку звука и его выступление. Вот ведь как.
Иногда мне кажется, что я специально романтизирую и развиваю способность к усидчивости и терпению. Именно с этих качеств и у меня и, особенно у Пингвина, большой дефицит. Вот и на гитаре захотел научиться играть неспроста.
И снова Виктору удалось отвлечь меня от своей персоны -он начал играть потрясающую по красоте тему. Не знаю точно, кто автор, никогда ее раньше не слышал. И, тем не менее, она казалась щемяще знакомой. Даже как – будто какие-то гармонии частично перекликаются с моими опусами, которые я постеснялся показать своему наставнику сегодня, посчитав «сырыми».
Я не хочу пускаться в долгие сентиментальные рассуждения о родстве душ, реинкарнации и телепатии. Я, как уже упоминал, люблю простые метафоры «для тупых», которые легко вывести на примере конкретного события.
Так вот: есть люди, к которым нас тянет. Это может быть как-то логически обоснованно, но чаще это просто сильная или не очень эмоция. Понимаешь вдруг, что вот сейчас пройти мимо какого-то человека, так и не узнав его получше, просто преступление. И ты сам себя будешь винить за него не один год, если не всю жизнь.
Поверьте мне на слово-это так. Поверьте, потому, что проверять я Вам эти слова искренне не желаю никогда.
Я, без преуменьшения, «медитировал» все выступление Виктора. Совершенно забыв о времени, своих делах, и так и не заказанном алкоголе или кофе.
Я был безумно горд, что повстречал его в этом баре. Горд, будто обнаружил в обычной библиотеке редкую, драгоценную книгу, будто решил задачу по физике на два класса вперед, будто танцевал на выпускном с самой красивой девчонкой из параллельного класса. Да, мне почему-то крайне захотелось присвоить эту заслугу судьбы себе. Впрочем, если бы я не верил в себя в момент нашей встречи без оглядки на любые знаки судьбы и даже логики, у меня бы все еще не было учителя.
Когда Виктор уже зачехлил гитару и направился по– обыкновению к бару, я все еще в каком-то полусне поблагодарил его, попрощался до следующей недели и вышел из бара на прохладный зимний воздух.
Не знаю, ходили ли еще троллейбусы, но я решил пройтись несколько кварталов пешком.
Витрины призывно искрились гирляндами. Я только сейчас осознал, что уже середина декабря и Новый Год совсем скоро.
«А я уже получил лучший подарок и исполнил заветное желание одновременно»,-подумал я. «Да,-проснулся голос Пингвина,-пожалуй, в этом году ты был охрененно хорошим мальчиком!»
Я невольно улыбнулся.
Неделю спустя я точно так же, блаженный, спешил на репетицию.
Приятная тяжесть любимой гитары за спиной и нежные большие хлопья снега, медленно устилающие городской тротуар.
Любимые группы, сменяя друг друга, доносились из плеера.
Эта подборка песен была уникальна, эклектична и по-детски дорога: мы с альтер-эго долго просидели за торрентами и конвертерами, собирая ее.
А еще я думал о своем наставнике. Я понял, что так сильно притягивало меня к этому человеку.
Он был достаточно похож на меня. Это рождало понимание, сочувствие, дружбу и симпатию. Благодаря этому, хоть ни один из нас и не был ребенком, нам легко удавалось находить общий язык и быть услышанными друг другом.
И… он был слишком сильно похож на меня! Такой же назависимый, свободолюбивый, упрямый и взбалмошный. Это вызывало желание спорить, доказывать, убеждать, пытаться получить больше понимания на единицу общения. И, конечно, раздражаться и внутренне бунтовать всякий раз, когда мне, в силу моего подобия, не оказывалось «особое» чуткое внимание. Я-то всякий раз был уверен, что заслужил его.
Это сопротивление в итоге и рождало желание меняться, расти и развиваться.
Не находя понимания, я учился проявлять его первым. Хотя это я пойму намного позже…
«Вот тут, прямо за негодованием, притаилось нечто действительно красивое и достойное. Прямо здесь, в левом желудочке сердца, прислушайся» – шепнул я самому себе и поймал парящую в воздухе снежинку, мысленно рисуя в своем воображении сердечную чакру. Насколько я помню учение йогов, она должна светиться зеленым и напоминать цветок лотоса.
Но вдруг я, преисполненный созидания, вдохновения и непосредственности, замер.
Да, сомнений быть не могло. Мне на встречу шла она. Алиса. Счастливая и улыбающаяся. И все такая же красивая, какой я ее и запомнил. И, конечно же не одна, а все еще с ним.
Они шли мне навстречу, о чем-то болтали. Она держала его под руку.
Я захотел повернуть, но было поздно-они меня заметили.
Мы поравнялись.
–Привет, Вить, -забасил он. Алиса приветливо улыбнулась.
–Салют! -как можно непринуждённее ответил я.
–С гитарой! Давно играешь?
–Да не, не очень, но хочу научиться.
Играл я к этому времени уже несколько лет, но обсуждать это с ним мне не хотелось.Алиса поправила волосы, и я заменил у нее на пальце обручальное кольцо. Она перехватила мой взгляд и, немного смутилась и улыбнулась вновь, но уже как-то натянуто и искусственно.
–Ты на фейс буке есть? Добавься ко мне в друзья – я блог веду,-радостно сообщил он.
–Да есть. Конечно, почитаю. Извините, ребята, рад был вас увидеть, но, правда, очень спешу…
Я прощально махнул в воздухе совершенно ватной рукой, и запрыгнул в спасительный автобус. Благо, мы пересеклись практически возле остановки.
Я приехал раньше, Виктора мне пришлось ждать с полчаса.
–Знаешь, что такое карма, парень?
Очевидно, у моего наставника был очередной приступ телепатии. Впрочем, по моему лицу было не трудно догадаться, что сеанс «терапии» мне сейчас бы не повредил.
Я взглянул на него, одобрительно кивнул и приготовился слушать.
–Вот ответь мне: чего тебе больше всего в этом мире недостает?
–В смысле?
–В смысле для счастья. Я не имею в виду материальные блага. Я о тонких материях. Так чего, по-твоему, не хватает?
–Понимания, наверно,-пробубнил я, глядя в пол,– Ну, чуткости. Признания за все хорошее, что я порой делаю. Доброты, искренности. Да много чего…
–Понятно,-он улыбнулся,-так вот, те качества, которые ты ищешь вокруг и не видишь…словом, ты ищешь их не по ту сторону забора.
–То есть?
–Все эти качества-внутри тебя, а не снаружи. И ты прав-в мире их дефицит. Его-то тебе и стоит восполнить. Делясь пониманием, чуткостью и прочими красотами своей недопонятой личности.
–А ты уверен, что все это действительно во мне водится?
–Если бы ты не знал, что такое доброта и честность, ты бы не искал их в принципе. Что до моей уверенности-не думаю, что это моя карма. Может, тоже ты обронил?
–Э…я, конечно, рад, что ты мне сочувствуешь, хотя даже причины не знаешь. Но, уж извини за цинизм, может, ты меня сразу кактусами покормишь, и вернемся к музыке?
–Молодец! Тут же уверенность в себе нашел, даже наглости в придачу добавил!
Я хмыкнул.
–Только, парень, знай, что твои праведные черты-они как лампочки-тень не хилую такую отбрасывают.Так что не пропускай по себе больше тока, чем положено по инструкции.Перегоришь быстро.
Хотя доверительная беседа даже предпочтительна в полумраке, светить свою готичную или панковскую сторону, даже с поправкой на подростковый цинизм, не стоит. Настоящего тебя могут тупо не увидеть и пройти мимо именно те, кто нужнее всего.
– Понимаю, – устало вздохнул я,-кроме одного: зачем ты мне все это говоришь?
–Присказка такая есть: «вложите весь свой талант, знания, любовь и мудрость в идиота, и тайна вклада Вам гарантирована». Так вот, мне почему-то по-прежнему кажется, парень, что я имею дело не с идиотом. И раз уж ты пишешь музыку, и прямо сказать, вполне сносно, то я не успокоюсь, пока у тебя внутри не будет камертона.Хочу, чтобы твои нервы, жилы и тончайшие переливы души звучали в унисон. Чтобы фальшь ты за милю чуял, и в твоей музыке ее не было и в помине. Вот чего я хочу.
Теперь уже и он вздохнул. Мне стало неловко. Неужели мое дурное настроение и правда так сильно действует на окружающих?
Или расстроенный человек и правда так же невыносим, как расстроенный инструмент?
-Фальши во мне сейчас нет, -признался я,-Просто настроение «не летное». Причина есть.
Наставник с сочувствием посмотрел на меня, зачехлил инструмент, похлопал меня по плечу и вышел из клуба. Я просидел еще минут пять и последовал его примеру.
На улице уже совсем стемнело. А еще недавно парящие снежинки превратились во вьюгу.Колючую и безысходную. Домой мне не хотелось, как и оставаться сейчас в одиночестве пустой комнаты.
Я прошел квартал, крепко сжимая рукой воротник, стараясь хоть как-то защитить лицо от ветра. И вдруг меня озарило-конечно! Валерка! Он же живет в паре остановок и без вопросов пустит меня. Я свернул на перекрестке на знакомую улицу и ускорил шаг.
Уже подходя в дому, я запрокинул голову и увидел спасительный свет в окне на девятом. Это окно Валеркиной комнаты.
Я впервые за вечер искренне улыбнулся и вдавил изо всех сил озябшими пальцами кнопку домофона.
–Кто? – раздался голос приятеля, судя по всему, что-то жующего.
–Это я– Витка!
Дверь запищала и отворилась. Только теперь, когда я уже ехал в лифте, понял, как руки и пальцы ног болят от холода.
Через пол -часа я уже был согрет чаем и стратегическими запасами еды с полок Валеркиной кухни.
Я принялся хвастаться своими гитарными опусами. Валерка, отдать ему должное, удержался от комментариев и терпеливо все выслушал.
–Раз уж такое дело,– заговорчески посмотрел он на меня,-давай и я тебе кое-чего поставлю. У меня почти две недели на эту вещь ушло. Послушаешь, что у меня получилось,-сказал он и многозначительно посмотрел на меня.
Я знал, что Валерка тоже пишет музыку, причем на компьютере. Но, поскольку он был моим другом детства, воспринимал его все же больше как "своего в доску парня", с которым можно от души посмеяться.
Именно так я все и видел, пока он с серьезным видом распутывал провод наушников. И вот он включил звук.
Тревожно зазвенели маленькие колокольчики, похожие на "музыку ветра", которые обыкновенно вешают над входной дверью. Что-то, похожее на хромированную жестяную бочку издало удивительно мелодичный звук. И вот этот парусник из стекла и металла заскользил по гармониям и переливам арпеджио.
А я, ошарашенный, провалился куда-то в лабиринты своего подсознания и, не смея пошевелиться, так и просидел, пока мелодия не кончилась.
–Ну как? -спросил он, пытаясь скрыть волнение.
А я просто не знал, что мне ответить ему.
Меня как будто пригласили в музейный зал, где все было сделано из переливающегося горного хрусталя. И от малейшего движения эти хрустальные подвески и лабиринты начинали звучать.
Я не смог ответить ему ничего вразумительного, только глупо улыбался и кивал.
Потому что слишком уж тут все затейливо, трогательно, хрупко и прекрасно: внутри каждого из нас.
Новогодние праздники я решил провести с семьей: я, матушка и мой теневой приятель Пингвин.
«Во-первых, не вздумай даже пытаться найти ее или его страничку на Фейсбуке»,-наставлял меня внутренний голос,– «во-вторых, раз уж у тебя такая драма приключилась, поступай как настоящий гитарист-сиди и пиши блюзы!»
Я, хмыкнул, улыбаясь мыслям Пингвина, то бишь своим, и стал рыскать в интернете, в поисках словосочитаний «блюзавая гамма» и «блюзовая пентатоника». Потом принялся терзать гитару. Простенькое свежее соло отдаленно похожее на блюз я поспешил записать в свой блокнот. Испытал удовлетворение от проделанной работы и осознал, что давно не навещал холодильник.
Телевизор, впрочем, без меня тоже тосковал.Полистал каналы, взял гитару, открыл новую страницу блокнота.
Словом, в таком бермудском треугольнике: компьютер –холодильник-гитара и прошли все выходные.
Успел соскучиться по Виктору и Валерке.Еще я успел закончить песню и написать еще одну.Успел вспомнить, как Виктор рассказывал мне о каком-то предстоящем фестивале в клуб этой зимой.А не уговорить ли его дать мне выступить? Наверняка согласится.
Сперва я опробовал свои песни на матушке-все праздники мурлыкая гармонии у нее над ухом.Она только улыбалась.
Мой голос-будильник
И я не особенно верю
В любовь к себе с первого взгляда
Тем более звука
Написал я в многострадальном блокноте потенциальный текст своей возможно будующей песни, и, поплотнее позавтракав и перевесившись гитарой вышел, наконец, из дома.
Пол смены я должен отработать в кафешке, а потом у меня снова долгожденный урок гитары.Новогодние каникулы официально закончились.
Не могу сказать, что время в этот день шло как-то иначе, чем обычно.И все же я рабочий процесс крайне способствовал размышлениям. Успел почувствовать себя философом и летописцем собственной, такой огромной и незначительной одновременно жизни.
В волосах роились мысли и миллионы рифм. Я начал припоминать Шопенгауэра и его восхищение музыкой, как высшим проявлением эстетического искусства. И, соответственно, упивался своей многозначительностью и принадлежностью к этой «высшей» касте.То, что музыкой я занимался, по сути, не больше часа в день, меня не смущало.
Успел вспомнить Алису, когда-то заваривавшую здесь кофе. Ее волосы, пахнущие после смены, наверное, шоколадом и кофе. Трогательную привычку смущаться и заливаться смехом по пустякам.
Я вспомнил все свои, даже самые первые и невинные, неудачи в любви. Понял, что все мы – люди, так или иначе, увы, таковы. Мы пытаемся научиться любить еще чуть ли в детском саду. И, разумеется, по-детски «лажаем», где только можно. В итоге, уже в более-менее адекватном возрасте, мы, наконец, встречаем какую-то надежду на взаимность. Только к тому времени уже успеваем стать изрядными скептиками, циниками и настоящими профессионалами не взаимной страсти и драматичных расставаний.
А в том, как любить, разделяя чувства и заботу друг о друге, не знаем, если честно, ничерта. У нас уже черные пояса по разлукам, а у некоторых «леди» даже с черными чулками в комплекте. Мы так легко и привычно бросаем «да иди ты», и не знаем, как объяснить обыкновенное желание побыть с кем-то рядом. Разве что, нам повезло что-то инстинктивно перенять у одного из наших родителей.
Поэтому, когда мне случилось вычитать на просторах соц сетей, чье-то трезвое умозаключение:
Любовь бывает двух видов: «раздевайся» и «одевайся теплее», то предусмотрительно запомнил его наизусть.
Понял, что однажды пригодится.
Мне стало безумно жалко всех нас – «потеряшек» обоих полов. Захотелось всем пожелать одеваться теплее и, судя по температуре на градуснике, срочно.
Фиг его знает, как обнять всю девочку-вселенную сразу. Как утереть ей глаза, и сказать, что впереди еще много солнечного света и тепла.
Впрочем, нет, один способ я, кажется, начал припоминать:
Я ловлю снежинки ртом
В ожидании капели
Лето рядом – за углом
И через квартал согреет
А пока спешу обнять
Всю вселенную вслепую
Странно: видим лишь себя
А вот греемся – друг другом
Я на секунду отвлекся, чтобы налить кофе девушке в полушубке и трогательной белой шапочке с большим детским помпоном.
Перечитал свой стих и улыбнулся. Оказывается, если поделить все тепло одного человеческого сердца на одну вселенную, то кажется, что этим теплом можно разве что нагреть кофе на одну чашку.
Очень красивая и непонятливая вселенная.
Глава 8 или Две чашки дзена.
Себя, любимого, я старался одевать как можно теплее.
И все равно, пока я добрался до Виктора, дзена в моей крови изрядно поубавилось.
Тогда я отчетливо осознал, что преодолеваю полгорода в крещенские морозы не ради любви ко всей вселенной, а чтобы вновь встретить вполне конкретного человека.Который, конечно же, опять даст мне возмонность услышать его волшебную по красоте музыку и тут же уравновесит ее своим брутальным скепсисом и дайверских глубин философией, чтобы мне, не дай бог, не показалось, что рай на земле достижим.
-Привет! -просиял я навстречу Виктору, зайдя в клуб.
Он уже очевидно, не менее часа гостил там, судя по двум пустым кофейным чашкам, и множеству разорванных пакетиков из-под сахара.
Учитель приветственно просиял в ответ.
Я устроился поудобнее на оббитом диване без спинки и расчехлил
Les Paul.
Решив дать гитарке немного нагреться с мороза, прежде чем настраивать, я завязал, уже такой привычный, диалог «за жизнь».
–Я сегодня понял, что если поделить все тепло одного человеческого сердца на одну вселенную, то этого хватит, чтобы сварить кофе на одну кашку.
–Чушь! -без колебаний парировал Виктор,-да, Валентин, будьте добры нам с учеником два кофе!
И, не дожидаясь, пока расторопный бармен сам принесет заказ, быстрыми шагами наставник пересек зал, взял поднос и, прежде чем я что-то сообразил, водрузил его передо мной.
–Во первых, угощайся,-хмыкнул он,-во-вторых количество тепла в твоем сердце измеряется не в джоулях, а в людях, ради которых ты лишний раз оторвешь свою задницу от стула!
Я пожал плечами и демонстративно направился к бару, заказал, ткнув пальцем в меню, бутерброды и шоколадку.Водрузил все это на поднос и, гордый и возвышенный, понес это вдогонку к кофе.
–Растрогал,-хмыкнул Виктор,-я даже вспомнил старые добрые советские времена с обедами в плацкартных вагонах.
Я тоже хмыкнул. И, пожав плечами, уработал «новогодний» бутерброд с красной рыбой, разглядывая спрятавшиеся по углам стульев и стола, остатки конфетти.
–Спасибо, что ты готов ради меня поднять свою задницу,-не удержался я.
–Ты плохой математик, парень! Это еще и ради Валентина, которому не пришлось бегать через весь зал.Плюс ради моей собственной точки зрения, на которую я тебе глаза открывал.
– Получается, мы с тобой оба троих стоим,– улыбнулся я.
–А как же! –усмехнулся Виктор.
Вот так, с классного чаепития, начался мой первый урок гитары в этом году.
Уже через пол часа я был готов похвастаться:
–Я на выходных пару новых песен сочинил.Я спою?
–Не надо.
–Ты заранее уверен, что я так ужасен.
–Не в этом дело.Просто все эти песни, уж извини, но потетика. Вот если ты напишешь такую, где будет сказано «да», «нет» и «может быть» одновременно трем разным людям, мне, может быть, станет любопытно.А до тех пор, уж извини, я буду по-прежнему предпочитать музыку инструментальную.
Спорить с Виктором было бесполезно, это я понял. Да и не хотелось, если честно.
Только когда я вернулся домой, любопытный Пингвин снова поднял голову «а не поискать ли мне такую песенку, три в одном?».
Через пару часов я нашел множество тем «иди сюда, а, впрочем уходи», «если ненадолго, то останься», «привет, друзья и остальные» и тому подобное.Пока все эти, в принципе, неплохие голоса не слились в моей голове в единый хор.
И тут я нажал на стоп. И, решив, перезагрузиться, как и советовал мой наставник, набрал в поиске «инструментальная музыка -гитара».
Я не знаю, сколько я просидел так, вслушиваясь в каждый звук и стараясь не шевелиться. Просто сидел и чувствовал, как все эти пресловутые чакры открываются одна за другой навстречу музыке. Просто сидел и чувствовал тот самый свой внутренний камертон, о котором мне рассказывал Виктор.
На следующий день я сделал невозможное.
Набрал в поисковике его. Почитал несколько страниц на его блоге.
Посмотрел несколько фотографий из их с Алисой отпуска. Они выглядели счастливыми.Такими же счастливыми, как я, когда сочинял свои песни.На той самой гитаре, которую купил от скуки, безделья и одиночества.Теперь у счастливой Алисы есть он-парень, судя по его писанине, даже, вроде, талантливый, которому хватит смелости пригласить ее на свидание первым, пока я только собирался и планировал это сделать целый год.Она ведь не виновата, что я наконец купил те злосчастные цветы и билеты в тот же чертов день, когда он впервые пригласил ее на ужин,спустя неделю знакомства.Теперь они женаты.
А у меня есть Виктор, мой наставник и друг, которого я встретил благодаря тому, что усвоил урок юности и вовремя «обнаглел».
И, так или иначе, мы все заслужили, наконец, научиться радоваться ценить то немногое, что подарили нам наши судьбы.
Во всяком случае я наконец-то понял, что именно этого мне стоит всем нам искренне пожелать.
Так я, сам не знаю, как, добавил его, мужа Алисы в виртуальные друзья на Фейс– буке, улыбнулся их лицал, глядащим на меня со снимнов, закрыл вкладку и вернулся к своей нынешней подруге-гитаре.
И, кстати, не одного блюза я больше так и не написал.Впрочем, в Фейс Бук тоже особо не заглядывал.
-Как домашнее задание? -спросил Виктор.
Мы вновь сидели в привычном уже клубе.
–Знаешь, мне врезались в память две фразы. Одна– моего приятеля «Если я не обиделся, значит, меня не обидели». Другая, моей классной руководительницы в школе «Люди обращаются с тобой так, как ты позволяешь им с тобой обращаться». Я наконец-то понял, что эти житейские мудрости не противоречат друг другу.
–То есть у тебя была уважительная причина не отрабатывать «бенды», да, мыслитель? Чтож, хорошо. Тогда задание усложняется-сочинишь две музыкальные фразы, одну в мажере, а вторую в миноре.
–Это я смогу!
–Ага. А потом на основе этих двух фраз придумаешь и сыграешь соло. И, поскольку у тебя на следующей неделе выступление на нашем мини-фестивале,-произнес он как бы невзначай, пока моя физиономия озарялась самой широкой улыбкой, на которую была способна-можешь принести готовое соло через две недели.
–Спасибо!
–Ага, пожалуйста. Подготовь пару тройку песен, только учти, что нужно уложиться в пятнадцать минут на участника.
«Вот они-пятнадцать минут славы»,-подумал я довольно громко, но ничего не ответил, только кивал и благодарил. Благодарил и снова кивал.
Виктору я, должно быть, казался непутевым инфантильным подростком, но наверно, достаточно талантливым и сообразительным, чтобы проникнуться ко мне отеческой симпатией.
Он беспокоился о моем выступлении не меньше моего. Попросил несколько раз сыграть песни. И даже спеть. Пожурил немного, что я не играю достаточно ровно, как если бы занимался под метроном.
Домой я вернулся, конечно, еще более вдохновленный и, запасясь провизией засел в комнате.Играл свои песни, пока не заныли пальцы.
До концерта оставалось меньше недели.
Знаете, почему большинство рокеров поют с закрытыми глазами, а некоторые и вовсе выходят на сцену в темных очках? Правильно.Это не за тем, чтобы не видеть полутрезвых фанатов, а потому, что свет прожекторов слепит нещадно.Да и дым смотрится эфектно только издалека, вблизи он сероватого оттенка и пахнет довольно странно.
Я уж молчу о том, что музыка, как вы уже убедились на моем примере, далеко не самое дешевое хобби и требует много времени и сил.Хоть сколько-нибудь адекватный гонорар за свои выступления и записи получают единицы, большинство же музыкантов вынуждены где-то работать, выступать с кавер-версиями по кабакам или заниматься преподаванием.А то и вовсе зачастую работать в далекой от искусства сфере.
Так что если Вы, как и я, надумали заняться рок музыкой, то бросьте это нелепое «хотение». Бегите прочь сверкая пятками и как можно дальше!
Ну вот, от случайных людей я, кажется, избавился!
А если серьезно, выступать на сцене-это кайф.
Наполнить собственной мелодией и какой не есть поэзией пространство, где прежде гостила только тишина-это тоже кайф.
И пусть я промазал мимо пары нот, разок вылетел из ритма, а поехавшие на морозе струны не смог отстроить и мне пришлось прибегнуть к помощи ребят из группы, выступавшей в этот же день. Счастье, что у них оказался при себе тюнер.
Немного подумав, я открываю свой заветный блокнот с песнями на первой странице и на полях пишу «не забыть купить тюнер».
Почему-то когда занимаешься тем, что нравится, даже мелочный педантизм наделяется каким-то сокровенным смыслом ритуального действа.
Вспомнить хотя бы, как я вел себя накануне выступления.
Естесственно, я в эти дни не работал, а добровольно заточил себя дома в благословенном бермудском треугольнике: гитара-интернет-холодильник.
Естественно, геометрическая фигура была ни разу не равнобедренной, и за гитарой я провел преимущественно большую часть времени, чаще правда и вовсе совмещая с просмотром фильмов и обучающих видео в сети.
Уже под вечер, чтобы успокоиться и немного отдохнуть, я, немного поразмыслив, решил навестить книжную полку.Чтение всегда «затормаживает» шальные нервы и настраивает на размеренный созидательный лад.Медитация для мозга, словом.
После двадцати минут археологических раскопок, я выудил полюбившуюся мне, тогда еще тинейджеру, лениво прохлаждавшемуся на даче с бабушкой и дедушкой, книгу. Это был томик «Иллюзии» Ричарда Баха.
На мгновение показалось, что от томика до сих пор пахнет свежескошенной травой, древесиной и печеньем, которое я уплетал на веранде, сидя над этим томиком, пока летний ветер доносил звуки луга, леса, реки и запутываясь, вздымал парусину занавески цвета топленого молока на окне.
«То, что доктор прописал!» -единодушно согласились мы с Пингвином в выборе «ужина».
На следующий день, день концерта, я проснулся радостным и безмятежным.
Понял, что успел соскучиться по Виктору, сцене и гитаре, хоть вчера и набил мозоли о нее, еще сильнее, да и по Валерке тоже.
«-Смогу ли я найти настоящих друзей, если я сам непостоянен.
–Послушай, все, что тебе нужно, это-воображение.»
Спасибо тебе, старина Ричард, за твою книгу. Прямо в точку!
Я улыбнулся, потянулся, напялил на себя треники и побрел на кухню завтракать, воображая и визуализируя предстоящий вечер.
И, да, как Вы уже знаете, он сложился замечательно.
Глава 9 или Евангилие от Виктора.
В первый же урок после концерта я, наконец, получил виртуальный «зачет» и от моего учителя.
–Молодец, Витька, что ты стал петь со сцены именно свои песни,-наставник редко называл меня по имени, да и на комплименты был, чего уж там, скуповат. Поэтому я невольно навострил уши и постарался почти не дышать, чтобы не спугнуть волшебный момент. А он тем временем продолжал откровенничать,-потому что, если, как многие начинающие, писать в стол, а называть это «для себя», то какой смысл в музыке вообще? Это все равно,что купить коробку конфет,букет цветов и бутылку вина,но вечно хранить их,так и не собравшить на свидание. Купленные без любви и не кому не подаренные вещи-просто кучка барахла.
–Ну, выступают же и еще и просто из желания стать звездами, тчеславия там.
–Если они решили стать звездами в музыке, значит, любят хотя бы ее.А если опять же измерять в людях, то хотя бы самих себя и каких-нибудь там рок-музыкантов знаменитых, наслушавшись которых и обезьянничают.Это все же лучше, чем не испытывать вообще ничего.
Конец ознакомительного фрагмента.