Научиться жить по-японски
Николай Японский был русский японист, который всю свою жизнь старался перебросить мост взаимопонимания между людьми России и Японии.
Наряду с изучением языка и чтением книг молодой миссионер старается постичь окружающую его повседневность. Чтобы стать для японцев своим, ему предстояло освоиться в обстановке иных традиций и обычаев. С этой целью д он погружает себя в самую толщу японской жизни. Заходит, например, в дешевые харчевни, прислушивается к разговорам и раз от разу осваивает особенности японской трапезы: садится, как и прочие, на циновку и учится есть вареный без соли рис и сырую рыбу, обходясь при этом без привычного хлеба, без ложек-вилок, орудуя традиционными палочками.
Неустанно ходит отец Николай по городу, все подмечает и словно бы учится жить заново, но теперь уже – по-японски. Чтобы практиковаться в разговорном языке, он прислушивается к разговорам прохожих, заговаривает с уличными торговцами. Нередко останавливается поговорить с запускающими бумажных змеев-драконов детишками, расспрашивает, как их зовут и во что они играют. Общительный характер русского батюшки был ему в помощь. Довольно скоро он полностью овладел обиходным разговорным языком и мог самостоятельно изъясняться с горожанами в разных житейских ситуациях. Консул И.А. Гошкевич вскоре докладывал о нем в Санкт-Петербург: «Иеромонах Николай – один из деятельнейших членов нашего консульства. В короткое время он изучил японский язык до такой степени, что свободно объясняется, не нуждаясь, подобно другим, в пособии переводчика. Это обстоятельство в связи с его уживчивым характером чрезвычайно сблизило его с японцами и доставило ему многих друзей».
Чтобы расширить свой словарный запас, отец Николай ходил слушать заезжих «рассказчиков». В Японии рассказчик – это особая профессия. Рассказчики владеют особым даром занимательно излагать разные то забавные, то поучительные истории. Послушать их горожане собираются в специальных помещениях, так называемых говорильнях. Понять быструю речь сказителя отцу Николаю было поначалу непросто. Но он не отступал, ибо справедливо считал, что слушание «рассказчиков» приносит ему двойную, пользу: во-первых, учит понимать живую японскую речь и, во-вторых, знакомит с особенностями взгляда японцев на порядок вещей.
А еще он посещал синтоистские кумирни и буддийские пагоды, беседовал с бонзами. Слушая буддийских проповедников, он старался понять и усвоить приемы японского красноречия и особенности мировоззрения японцев. Познакомившись с буддийскими священниками, он стал с их помощью читать трудные для понимания буддийские и конфуцианские религиозно-нравственные сочинения, имевшиеся в консульской библиотеке.
Спустя семь лет после разговора с владыкой Иннокентием о необходимости изучения языка, отец Николай написал ему: «Ваш совет я свято хранил в памяти и старался следовать ему. Раскрылись передо мной японские книги. Свободно течет, хотя и с ошибками, японская речь…». К словам отца Николая добавим, что, по свидетельству некоторых его современников, он не только свободно овладел разговорным языком, но и говорил по-японски красиво и выразительно[7].