Глава 3
Джек постучал в дверь Натти.
– Родная!
– Все в порядке, – раздался тихий голосок.
Толкнув дверь, Джек оказался в мире Натти: украшенные цветочками премиленькие зеленые обои, лиловый коврик с узором из босых ножек, постеры с Ариэль, Беллой, Рапунцель и Немо[6]. Справа в углу, над туалетным столиком с зеркалом, висела большая сетка с мягкими игрушками племянницы.
«Она уже достаточно взрослая, чтобы отказаться от этого», – не так давно сказала ему Сан.
«Пусть подольше остается ребенком», – ответил ей Джек.
Переодевшись в ночную пижаму, украшенную розового цвета узором, Натти теперь сидела на кровати, скрестив ноги. Руки сложены на груди. Лицо чем-то запачкано. Девочка смотрела на дядю своими большими карими глазами. Тонкие каштановые волосы волнами обрамляли детское личико. Падающий сверху электрический свет отражался на них, образуя нечто похожее на нимб. Джек заметил, как по щеке ребенка катится слеза. Натти вымученно улыбнулась. Глаза ее блестели.
– Извини, что задержалась.
– С тобой все в порядке, родная?
Девочка состроила гримаску.
– Немного отвлеклась.
«Немного отвлеклась». Одна из любимых фразочек Лауры. Няня употребляла ее всякий раз, когда заведенный порядок вещей давал сбой: то Натти задерживалась в «Американском буфете», то надевала разные носки, то возвращалась с многочасовой прогулки в парке вымотанная до предела.
«Ты, дорогуша, немного отвлеклась, не правда ли?»
Сев рядом, Джек потрепал племянницу по волосам.
– О чем думаешь?
Покачав головой, Натти привалилась своим тельцем к руке дяди.
– Спать хочется.
Так рано! Джек взглянул на циферблат часов, сделанных в виде кошечки Хэллоу Китти[7]. Половина десятого. Летние каникулы только начались. Джек спросил, хочет ли она послушать сказку. Натти хотела, хотя произнесла это без особого энтузиазма.
Джек принялся в очередной раз пересказывать историю о молодом прекрасном принце, который влетел на своем самолете в черную дыру, образовавшуюся в небе.
– На каком самолете?
– На Марвине.
Так племянница назвала его «Цессну-182-турбо»[8].
Джек пересказал сказку, добавив несколько ярких подробностей ради того, чтобы Натти не заскучала. На этот раз у принцессы были длинные рыжие волосы, увенчанные украшенной бриллиантами короной, а одета она была в платье, сшитое из золотых нитей.
Мобильный телефон зазвонил в кармане. Скорее всего, это Лаура. Он забыл ей перезвонить.
– Минуточку, – тихо сказал он Натти.
– Кто это? – так же тихо спросила девочка.
Он поцеловал племянницу в макушку и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. Направляясь в свою спальню, он по пути извинился перед Лаурой за пропущенный звонок.
– Я просто хотела удостовериться, что с Натти все в порядке.
В голосе Лауры слышалась тревога.
Джек ввел ее в курс дел.
– Вроде успокоилась, – подытожил он, – по крайней мере пока.
– Кое-что случилось в парке, – сказала Лаура. – Думаю, тебе следует знать.
– Дядя Джек! – позвала Натти из своей спальни.
– Извини, что помешала, – заслышав голос девочки, заторопилась Лаура. – Можно подождать до завтра.
Она звонила ему дважды, а теперь предлагает отложить разговор? Ладно. Попрощавшись, Джек поспешил обратно к Натти. Племянница сидела на кровати в обнимку со своими мягкими зверюшками.
– Ладно. Время молиться.
– Еще нет, – сказала Натти. – Я хочу кое-что спросить у тебя.
– Обожаю вопросы. Ем их на завтрак. Спрашивай.
Глубоко вздохнув, Натти улыбнулась. Заправив прядь волос за ухо, она спросила:
– Как думаешь, я похожа на Лауру?
Вытянув шею, Натти повертела головой из стороны в сторону.
Джек сделал вид, что тщательно изучает ее лицо.
– Гм-м-м… Немножко, пожалуй.
Натти выглядела расстроенной.
– Но она могла бы быть моей мамой?
– Что?
– Я знаю, что Лаура мне не мама, но мы похожи…
– Ну…
– Если вы поженитесь, то все так и решат.
– Кто «все», дорогая?
Натти попыталась объяснить:
– Когда люди нас увидят, никто не подумает, что меня удочерили. Вместо этого они будут говорить: «Ух ты! У нее мамины глаза… и нос… даже пальчики». Ты так не считаешь?
– Пальчики?
– Я серьезно! – воскликнула Натти. – Тебе ведь нравится Лаура? Она очень трудолюбивая, много работает. Для взрослой она вполне… прикольная и совсем не старая, как многие из моих учительниц в школе. Лаура уже знает, что я люблю покушать. – Помедлив, девочка добавила: – И она симпатичная, правда, дядя Джек?
Мужчина попытался приструнить мчащуюся галопом лошадь.
– Ну… конечно… но…
– Симпатичная и без косметики.
– Кажется, ты не учла одного важного обстоятельства, – сказал Джек. – Лаура одевается в одежду смиренных: белая косынка на голове, длинные передники и неуклюжие черные башмаки с квадратными носами. – Замолчав на мгновение, дядя, пристально глядя на племянницу, добавил: – Это не пустяки, дорогуша.
Натти пожала плечами.
– Она из амишей. Не говори вздор, дядя. Какая разница? Лаура и без того дни напролет проводит у нас дома. Она ведет себя так, словно она моя мама. Вы ведете себя так, словно вы уже женаты.
Джек нахмурился.
– Дорогуша! Люди не женятся друг на друге просто так. Они сначала встречаются.
Натти глубоко вздохнула, словно набираясь новых сил.
– Ну, тогда пригласи ее на свидание!
Что бы он ни ответил, племянница будет загонять дядю Джека в угол до тех пор, пока он не сдастся. Поэтому он пошел на мировую:
– Что мне надо сказать, чтобы ты сейчас легла спать?
Натти лукаво улыбнулась.
– Скажи: да.
В голове у Джека раздался голос Сан: «Тебя обвели вокруг пальца, братец».
– Дорогуша…
Склонившись, Джек поцеловал девочку в щеку. Как бы ему хотелось, взмахнув волшебной палочкой, дать малышке все, чего она пожелает!
– Ты из-за Лауры расстроилась?
Натти заморгала.
– Лаура никуда не денется. Мне не нужно брать ее в жены только ради того, чтобы она нас не покинула.
Девочка хихикнула, но глаза ее подозрительно сузились. Натти исполнилось всего лишь восемь лет, однако жизнь уже научила ее тому обстоятельству, что в этом мире нет ничего вечного.
– Лаура очень тебя любит, – заверил девочку Джек.
Натти кивнула и скрестила свои ножки, облаченные в розовую ткань.
– Она говорила такое?
– Ей и говорить ничего не надо. У меня глаза еще есть, и я все вижу.
– Два глаза есть… по крайней мере я вижу, что у тебя два глаза.
– И я тебя люблю, милая, люблю больше, чем спагетти, – пошутил Джек.
Лицо Натти прояснилось.
– Я знаю, что ты меня очень любишь.
Глядя на племянницу, Джек прикусил губу, пытаясь справиться с нахлынувшими на него эмоциями.
Заметив неладное, Натти вытерла влагу со своей щеки, а затем, потянувшись, сделала то же самое со щекой дяди.
– Ну вот… Тебе полегчало?
– Спасибо.
– Если хочешь, я могу еще.
Выглядела она при этом вполне серьезной.
Наконец Натти сложила ладони, прикрыла глаза и принялась молиться о подругах в школе. Она попросила Бога помочь найти потерянную библиотечную книгу. Об этой пропаже Джек слышал впервые. А еще Натти молилась о «мире во всем мире»: «Пусть все ладят друг с другом». После девочка молилась о матери, давшей ей жизнь, о своей приемной матери, которая теперь на Небесах, и о «замечательной» няне Лауре.
Когда племянница приоткрыла глаза, Джек еще раз поцеловал ее в щеку и встал с кровати, оставляя в обществе медведя Мишки, кота Гепарда и пса Гровера. А еще компанию Натти составляли десятки суррогатных братьев, сестер, теть и дядь, скрывающихся под видом мягких игрушек. И что немаловажно, все они имели матерей.
Натти вытащила из-за спины Фелицию, единорога, и протянула игрушку дяде.
– Это тебе… на ночь…
Джек с умилением уставился на голубую лошадку с рогом на лбу.
– Она наделена тайной силой, – пояснила Натти. – Никогда не знаешь, когда она тебе понадобится.
«И то верно», – подумалось Джеку.
– Спасибо.
Закинув единорога на плечо, дядя встал у двери и немного задержался, положив руку на выключатель.
– Спокойной ночи, милая.
– Дядя Джек!
– Что?
– Я люблю тебя больше, чем спагетти.