10. Риза Богоматери
Ранним утром возле Босфора, недалеко от берега выстроилась флотилия князя Дира. Погода была прекрасная. Лёгкий свежий ветерок немного беспокоил море, создавая удобные условия для нападения флотилии на Царьград. На крепостной стене города стоял император Византии Михаил и внимательно смотрел на море. Это был мужчина средних лет, с окладистой чёрной бородой, крепкого телосложения и среднего роста. Император по характеру был человек прямой, и верящий только в то, что можно пощупать руками. Солнце ещё не поднялось над водой, и только багряный цвет неба на востоке указывал на приближающийся рассвет. К императору подошёл начальник стражи Царьграда Плитий и сказал:
– Ваше Императорское Величество, воины расставлены по восточной стене и готовы к бою. Только это вряд ли убережёт Царьград от падения. С другой стороны по равнине подходит войско варваров. У нас не хватит сил вести оборону на две стороны одновременно. Как известно Вашему Величеству вся наша армия покинула город и отправилась в поход на Сирию. В Царьграде осталась лишь городская стража и небольшой гарнизон солдат.
– Да знаю я, знаю, – раздражённо произнёс император Михаил. – Что ты мне об этом рассказываешь. Ты лучше скажи, что делать будем?
Плитий молча потупил взор вниз и ничего не отвечал. В это время на крепостную стену поднялся патриарх Цареградский Фотий. Почтенный возраст священника уже сказывался на здоровье патриарха. Фотий порядком запыхался, пока взбирался по лестнице, хоть и опирался на увесистый патриарший посох, который держал в правой руке. Он подошёл к императору, пригладил ладонью седую бороду, доходившую ему до пояса, и торжественно проговорил:
– Приветствую тебя Великий император Византии Михаил Богоподобный. Да прибудет с тобой всемогущий Господь Иисус Вседержитель.
Император презрительно взглянул на патриарха и с раздражением в голосе сказал:
– Что вы Святой отец выступаете, как на светском приёме у меня во дворце. Говорите нормально, не до церемоний сейчас. Видите, что творится. Армия варваров подошла к стенам Царьграда, а наша армия ушла. Войска в городе мало, того и гляди, варвары захватят столицу. А вы со своими глупостями.
– Напрасно вы, император, называете моё пожелание, чтобы наш Бог сопутствовал всем делам вашим, глупостями. Если Господь захочет, то он отгонит язычников от стен Царьграда в один миг.
– Да прекратите вы чепуху молоть, – всё больше раздражался император. – Вот сейчас варвары подойдут к городской стене с моря, а их соплеменники ударят по нам с суши, вот тогда никакой Бог нам не поможет.
– Какое Богохульство вы себе позволяете, Ваше Величество, – скорбно проговорил Фотий. – Вот поэтому Бог и наказывает вас, за ваше неверие в его силу.
– Какая там сила? – возмутился Михаил. – Вон где сила.
При этих словах император указал рукой на флот князя Дира.
– Толку от вас здесь ваше святейшество никакого не будет, как я понял, – сказал Михаил. – Пойдите, что ли помолитесь за нас Богу. Хоть какая-то польза, может, получится.
Патриарх удручённо покачал головой и направился по ступенькам вниз. Спускаясь со стены, он продолжал всё время что-то недовольно бормотать. Внизу его дожидался монах по имени Фома. Он приблизился к патриарху и спросил:
– Ну, что, Ваше Святейшество, что сказал Император?
– Что сказал? – переспросил его Фотий раздражённым голосом. – Велел идти мне… помолиться за него. Вот что сказал.
Фома почесал затылок и философски произнёс:
– А что это, пожалуй, правильно. Что же мы ещё можем сделать?
– Да, дела наши плохи, – проговорил Фотий. – Если язычники ворвутся в город, то вновь сожгут все наши храмы, и нас побьют, как в прошлый раз. И это ещё в лучшем случае. От этих варваров можно ожидать и чего-нибудь похуже. Уж не знаю, что и делать?
– А что, если использовать ризу Богоматери? – предложил Фома. – Помните, вы сами говорили, что она защищает от всяческих врагов и напастей.
– Говорил, то я говорил, – несколько сомневающимся голосом произнёс Фотий, – только там за стенами варваров превеликое множество. Вряд ли какая-то риза сможет им помешать ворваться в город. Вот, если бы наша армия была здесь, вот тогда и риза могла бы подействовать. А так….
– Что-то я вас не понимаю, Ваше Святейшество, – удивился Фома. – В Святом Писании сказано, что Фома не верил в силу Господа, за это его и прозвали Неверующим. А у нас с вами наоборот получается. Меня зовут Фома, а я верю в то, что риза Богоматери может помочь, а вы не верите.
– Ну, ладно, не умничай, – прервал его патриарх. – Скажи лучше, как ты её собираешься использовать. На головы варварам её, что ли бросать будешь, или сам в неё завернёшься? Только вряд ли это тебе поможет.
– А что, если её окунуть в море, – предложил Фома, – и попросить Господа, чтобы он сделал бурю на море. Вот флот язычников и потонет. И нашим воинам будет легче отражать штурм.
– Делай, что хочешь, – махнул рукой патриарх. – Только я к этому не причастен. Да над нами люди смеяться будут, если увидят, как я полощу ризу в море. Ещё подумают, что я на старости лет совсем из ума выжил. Пойду я лучше помолюсь в храм. По крайней мере, всем будет понятно, что я занимаюсь своими прямыми обязанностями в тяжёлую для города минуту.
– А я пойду к морю, – сказал Фома. – Так я возьму ризу Богоматери с вашего позволения?
– Да бери уже, – разрешил Фотий. – Всё равно, если язычники захватят город, то она уже никому не понадобится.
Князь Аскольд стоял на возвышенности и смотрел на Царьград. Всё его войско расположилось у подножия холма, и дожидалось приказа своего князя на штурм города. Высокие крепостные стены Царьграда были сделаны из камня, и достигали вверх до десяти метров. Через каждые сто метров находились сторожевые башни. В зубцах на стенах были сделаны бойницы, для безопасной стрельбы из луков. Перед Царьградом с той стороны, с которой собирался напасть на город Аскольд, располагалось открытое поле.
«Хорошо, что Дир ударит по городу с моря, – размышлял Аскольд, восхищённо взирая на мощь крепостных стен Царьграда. – А то я могу всех своих воинов потерять на такой открытой местности».
Князь подозвал к себе воеводу Звенислава и приказал:
– Пора разводить сигнальный костёр, чтобы князь Дир понял, что мы уже на месте и готовы к штурму.
– Надо бы погодить, князь, – посоветовал Звенислав.
– А что такое случилось? – удивился Аскольд. – И так уже времени потеряли много потеряно. Солнце уже встало, сейчас самое время ударить по городу, если мы хотим до вечера захватить городскую стену.
– Не нравится мне вон та туча, – проговорил Звенислав, и указал рукой в сторону моря.
Аскольд посмотрел туда и заметил, что далеко на горизонте появилось небольшое чёрное облачко. Но солнце продолжало ярко светить, согревая землю весенним бархатным теплом.
– Если мы сейчас начнём штурм, – сказал Аскольд, – то Дир успеет подойти к берегу. Из такой маленькой тучки большой беды не будет. Разжигайте сигнальный костёр, да побольше бросайте в него сырой травы, чтобы Диру хорошо было видно дым.
Монах Фома покинул пределы крепости и спустился на берег к с самому морю. Стража пропустила монаха, так как знала его в лицо. О Фоме в Царьграде давно ходили слухи, что он ни в своём уме. Но его все жалели и сочувствовали его горю, так как он был человек безобидный и тихий. Одно слово – Блаженный. Фома развернул ризу Богородицы, которая хранилась в Царьграде с незапамятных времён, и опустил её в воду. Монах старательно пытался сообразить, что же ему надо говорить при таких обстоятельствах?
«Может, прочитать какую-то молитву? – подумал Фома. – Или произнести какое-нибудь заклинание? Нет, какое ещё заклинание. Я же не колдун какой-нибудь. Да это и церковь запрещает, чтобы колдовать. Вот, понял. Надо попросить Богоматерь, чтобы она защитила наш город от язычников. А молитва здесь ни при чём. Разве, что „Отче Наш“ прочесть. Эта молитва подходит ко всем случаям в жизни».
Фома поболтал ризой в воде и сказал:
– Матерь Божья, сжалься над нами грешными и защити город Царьград от язычников, которые хотят порушить его. Ведь, если они разрушат город, то и храмы Божьи все порушат. И нам недостойным негде будет тебя прославлять.
После этого Фома три раза прочёл молитву «Отче Наш».
Князь Дир увидел, подымающийся вверх столб сизого дыма справа от Царьграда, и проговорил:
– Воевода Истр, передай мой приказ на все ладьи, чтобы они подходили к берегу, а воины приготовились к высадке и штурму города.
– Князь Дир, посмотри, что твориться на небе позади нас, – взволновано произнёс Истр. – Похоже, что скоро начнётся ураган. Вон, какая туча идёт.
Дир оглянулся и увидел, что позади его флотилии, всё небо покрылось чёрными тучами так, что даже солнца не было видно.
– Нам надо сейчас отойти подальше от берега, – предложил Истр, – а не приближаться к нему. Потому как, если начнётся шторм, то наши корабли разобьёт о берег в щепки.
Дир некоторое время молчал, пытаясь сообразить, что ему делать. С одной стороны он понимал, что воевода Истр был прав. Ведь любому моряку известно, что во время шторма безопаснее держаться подальше от берега. А Дир был опытный мореплаватель. Но с другой стороны князь видел условный сигнал, который подавал ему Аскольд. А это означало, что он начинает штурм города с суши, и без поддержки Дира ему придётся туго. Князь ещё раз взглянул на небо и уверенно проговорил:
– Идём к берегу. Если мы поторопимся, то успеем высадиться ещё до начала шторма. Вперёд на Царьград. Ребята, а ну, навались на вёсла, дружно. И раз, и раз.
Ладьи быстро заскользили по водной глади, пытаясь оторваться от нависшей над ними чёрной небывалых размеров тучи.