3. Рой нагрянет в дом, но не сможет похитить физику
Нужно изрекаться и разоряться на слова пока остаются считанные минуты до утра. Наверняка заявится мой знакомый с попыткой вывести меня в свет, чтобы мир увидел, каково я мыслю и рассуждаю. Я ничего не знаю о его жизни пока он не рядом. Если честно, то я иногда и забываю как он выглядит и пройдя в нескольких метрах от меня, то я и не заподозрил бы, что это он. Такова моя память. Что-то запоминаю без осечек, а простецкие казалось, вещи никак не могу уложить в своей памяти, как будто чемодан с вещами и так ломится от одежды и прочего. Но я всегда знаю, что немного, но влезет и это не станет грандиозным провалом в плане на несколько часов вперёд. Я продумываю все варианты развития будущего, а также диалоги с людьми, если встречусь с ними конечно. Из-за этого я часто разочаровываюсь потому, что невероятное может произойти обязательно, а ожидаемое не в скором промежутках времени, которые я загадываю. Я опять ночью не выспался, продолжая своё извечное и бесцельное наблюдение за тем, как в онлайне появляются и исчезают люди. Бесконечный поток правильных предположений приводит меня на путь, который лежит за оковами ума. Вот же… я неосознанно хочу, чтоб они мне написали, но зачем? А за тем, что мой мозг трепещет от отсутствия коммуникабельности у тела, которым он заправляет. Как же я стал некоммуникабельным? Много вопросов я себе задаю, но вспоминать ошибки прошлого это как вспоминать обновления в сетевых играх. Ты можешь проследить путь эволюции или же деградации. История печальна также как и жизнь людей. Животные хотя бы не боятся смерти, но это не точно – лишь моё представление о устоях, которые сложились в их взаимоотношениях. Но вернёмся к причинам моей интроверсии – начнём с того, что я её кристально осознаю и принимаю это как должное. Начался процесс этот много лет назад. Стоило только меня перевести к другим учащимся, как тут же в мозгу нейронные связи щелкнули, и я стал относиться ко всем, с не подаваемым видом этого факта, отвращением. Я считал их всех приниженными в плане разумности. Они были похожи на тех подростков, которых я наблюдал сегодня. Да, я даже не спал ночью, и для меня было только настоящее без прошлого и будущего. Всех их презирал за то, какими они уродились. Их отношение ко мне. Их менталитет. Их отношение друг к другу. И что же за высшие вселенские силы решили подшутить надо мной – кто-то из них, очень апатичный на вид учащийся, выдал мне, что я понравился одной юной особе. Я по доброте душевной не обратил на это внимание, но я умело обдумываю многие вещи параллельно за единицу времени. Она была недалеко и из-за интеллектуального развития её желе, закрытого от мира в кальции, она сразу обособилась от меня. Мы больше не вели никаких разговоров вообще, а в этот момент я продумывал план по взаимному признанию, но как план может иметь успех, когда ты уже невербалически показал, что она тебе не интересна. Вот ещё одна вещь за которую я их корил – наивность. Все они дети, не могут видеть скрытых мотивов и не умеющие читать меж строк. Мне удалось получить идентификационный номер той барышни. Но если по-простому – я узнал её номер мобильного телефона. Одна СМС с моей стороны и куча звонков, оставшиеся без ответа. Её настырность поражала, но чувства, выданные мне, уже были невзаимными. Конец общения со всем женским коллективом и конец первой стадии.
Вторая стадия была более усугублённой и невероятно горькой на вкус. Я просто узнал о смерти одного из более старших родственников. Не буду пальцем тыкать, кто это был, но ни на похороны, ни на могиле я так до сих пор не был.
Третья стадия и окончательный акт в полной интровертизации моего организма и сознания. Это было банальным принятием всего, что произошло и полное абстрагирование от знакомств с новыми людьми. Я перешёл к стратегии «пассивного ожидания». Следуя этому учению, люди сами знакомились со мной. Узнавали меня только самые терпеливые. Меня не понимали многие, но принимали таким.
Звонок в дверь. Пришёл наконец-то. Вот сейчас я его загружу настолько, что снова начнёт беситься и откажется от очередной, несостоявшейся попыткой вытащить меня на улицу. Стоило мне только встать, как все пузыри во внутренностях полопались. Мне везёт, что мышцы не атрофируются. Стоит мне совершить один рывок, и как я уже открываю дверь незнакомцам, но в этот раз снова силуэт знакомого. Я лишь открыл дверь и вернулся на излюбленное место на диване, с краю, слева. Он как всегда – непринуждённо скинул верхнюю одежду и прошёл в зал, который многие любят называть изощрённым словом «гостиная».
– Чем занят? – всегда я его сравнивал с этим вопросом, ведь наши все разговоры начинаются с этого.
Я уже продумал кровоточащие ответы для его мозга, но как-бы и себя не задеть.
– Конфликтую с тремя альтернативными личностями, – напряжение в его глазах уже начало прослеживаться.
– Не понял, – как я и сказал, напрягся и насторожился, как собака во дворе деревенского дома, которая услышала шум за воротами.
– Они до сих пор недоумевают, почему я умею говорить.
– Ты что-то принял? – он кинул подозрительный взор на меня.
– С такой удачей как у меня я вообще мог бы целый день на диване валяться, – его недоумение достигло пика Олимпа, а я потягивался на диване, думая о завтрашних думах.
Донеслось до слуха приглушённое открытие входной двери, сопровождающийся таким же приглушённым и скрипящим звуком от петель, на которых уже как с двадцать лет эта дверь висит. Я могу предположить только пару вариантов, кто мог заявиться в обитель невроза и фантазии. Ну, во-первых это родители вернулись с работы. Во-вторых, родственник приехал с заработков, у него выдались выходные и как всегда не передовую – к нам в квартиру. В-третьих, брат, поссорившийся со своей женой. Но по устоявшимся стереотипам это она должна съезжать, а не брат мой. Чего гадать… это родитель. Он смотрит на меня из-за угла и спрашивает, с кем я говорю. Но я уже распластался во весь диван. Даже не чувствовал важности спросить – может кому не удобно. Родитель продолжает изучающе и обыденно смотреть и выпаливает: «А… ну ясно». И с невозмутимостью возвращается к своим делам, а в комнату даже помыслить не может зайти. Знакомый также никогда не мыслил здороваться с кем-либо на этом свете. Вот реально – ни один человек не удостоился его «привета» или «здравствуйте». А он знает такие слова? Не вижу смысла спрашивать. Я даже знаю зачем о…
– Мне нужны твои листы по предмету важному, – без утайки он решил сказать это сейчас.
Я лишь повертел головой, а он приподнялся и резким рывком выскочил в коридор. Он знал, что ничего от меня добиться нельзя. Мы хоть и являемся хорошими знакомыми, но никогда друг другу не помогали. Даже думать об этом не хотели, но никогда особой откровенной ненависти в нашем общении не было. Он вообще очень апатично ко мне относится. Но до абсолютной безразличности к тому, что со мной происходит, он ещё не добрался. Я знаю точно, что об этом знают родители, и они каким-то образом меня лечат, но интроверсия не является болезнью. Смысл таскать меня по врачам? Родители явно что-то знают…
Чувствую, что безумнею. Хочется подраться с самим собой, но у меня только одна многогранность в желе. Не хотелось бы и вторую развивать.