Повседневная жизнь Анны Николаевны Фуругельм в Русской Америке (по ее письмам к матери А. фон Шульц, 1859 —1862 ГГ.)
Письма Анны Фуругельм к матери впервые были введены в научный оборот и опубликованы датской исследовательницей Анни Констанс Кристенсен – преподавателем из университета г. Орхус (Дания) [3]. Книга увидела свет в 2005 году и в ней Анни Кристенсен упомянула, что является правнучкой Анны Фуругельм. В настоящее время письма хранятся в архиве библиотеки университета г. Турку (Або) в Финляндии.
Проблема присутствия и деятельности женщин, преимущественно жен главных правителей, в российских колониях уже являлась предметом исследования некоторых отечественных и зарубежных ученых [4,6,9]. Однако, пока не существует монографического исследования, посвященного жизненному пути Анны Фуругельм – супруги предпоследнего Главного правителя российских колоний на Аляске Йохана Хампуса Фуругельма. Кроме того, ее путешествию и деятельности в российских колониях на Аляске посвящено всего лишь 1—2 статьи.
Между тем письма Анны Николаевны Фуругельм к матери А. фон Шульц могут служить источником не только о ее деятельности в колониях, но также представлять интерес для исследователей, изучающих российские колонии на Аляске во второй половине XIX века с позиций имагологии. Именно в рамках изучения образа «чужого» мы проанализируем некоторые аспекты из повседневной колониальной жизни Анны Николаевны Фуругельм.
Впервые Анна фон Шульц увидела своего мужа на балу в Хельсинки 24 декабря 1858 года. Главным гостем бала являлся Йохан Хампус Фуругельм, или как к нему обращались в России – Иван Васильевич Фуругельм, капитан I ранга. 13 декабря этого же года он был назначен Главным правителем Русской Америки. Вскоре после встречи с Анной Иван Васильевич сделал ей предложение, и она его приняла. Шведская исследовательница Сусанна Рабов-Эдлинг отмечает, что семья Анны была небогата, поэтому такое выгодное замужество для нее было похоже сказку [6]. На наш взгляд, встреча Анны фон Шульц и Йохана Хампуса Фуругельма не была случайным событием. В Санкт-Петербурге Анна и Хампус Фуругельм посетили Адольфа и Маргарет Этолиных. Этот визит означал не только соблюдение правил хорошего тона, дружеский ужин знакомых друг с другом людей, но и деловой разговор. Адольф Карлович Этолин давно находился на службе Российско-американской компании и занимал пост Главного правителя российских колоний с 1840 по 1845 годы.
В нескольких письмах, направленных к матери из Санкт-Петербурга Анна называет Маргарет и Адольфа Этолиных тетей и дядей [5, p.27]. Скорее всего, семьи Этолиных и Шульц состояли в родстве. В свое время Маргарет и Адольф Этолины могли быть в курсе, что И. Х. Фуругельм хочет жениться для того, чтобы направиться на службу в колонии женатым человеком, и представили ему на балу в Хельсинки свою родственницу Анну фон Шульц, поскольку та отвечала «необходимым требованиям».
По мнению Сусанны Рабов-Эдлинг, «Анна была типичной представительницей слабого пола своего времени. Она хотела быть идеальной женой и матерью. Она воплощала в себе такие благодетели как благочестие, чистота, уют и зависимость, что является ключевым для понимания того, что собой представляла „настоящая женщина“ того времени» [6].
В своих письмах Анна признается матери, что бесконечно рада, став избранницей И. В. Фуругельма. Единственная мысль, которая ее тревожит, заключается в том, что однажды ее муж может обнаружить, что она не соответствует тому идеальному образу, который нарисовал в своем воображении Хампус Фуругельм. Обо всех своих тревогах Анна Николаевна пишет только самому близкому человеку – своей матери: «Разочаруется ли когда-либо во мне Хампус? Я буду совершенно несчастна, если он увидит, что я совсем не соответствую его идеалу. Но я молю Бога так искренне, что это может никогда не произойти… Еще одна вещь, которая меня пугает, это то, что он услышал слишком много хорошего про меня. Он слышал, как меня хвалили и хвалили совершенно незаслуженно. Станет ли для него неприятным открытием, если он увидит, как я ошибусь! Он хорошо знает все мои недостатки. Конечно, он никогда не думал, что я совершеннее других… О! как счастлива я была бы, если бы могла соответствовать его идеалу» [7, p.33].
В июле 1859 года Анна впервые увидела столицу Русской Америки Ситку, где ей предстояло прожить более 5 лет и родить пятерых детей. На некоторые факты из колониального периода жизни Анны Фуругельм обратила внимание исследовательница А. Кристенсен. Так, она отмечает, что «на Ситке Анна занимается домом, присматривает за садом и готовится к рождению первенца. У Анны как хозяйки большого дома много забот. Это не только заботы о доме главного правителя, в котором ежедневно кормят человек до 20, а это еще и заботы о школе, о необходимости периодически выходить в свет и др. Досуг оба супруга посвящают чтению и музыке. Еще в Дрездене Анна купила ноты симфонии Бетховена, три симфонии Моцарта, Шопена и Шумана. Супруги читают книги по истории, вопросам брака и воспитанию детей. Анна дружит с княгиней А. И. Максутовой, женой будущего последнего главного правителя Русской Америки Ивана Васильевича Максутова» [2, с.197].
Одно обстоятельство, сильно взволновавшее Анну Николаевну, мы обнаруживаем на страницах нескольких ее писем. Связано оно было с приездом на Аляску государственной инспекции, возглавляемой действительным статским советником С. А. Костливцовым и капитаном П. Н. Головниным. 9 октября 1860 г. Анна написала матери письмо, в котором с тревогой сообщала о предстоящем визите в колонии государственных инспекторов. Их приезд не только означал, что Анна Николаевна вскоре будет совсем редко видеть своего мужа дома, но и способствовал наступлению изменений в привычном образе жизни.
Так, изменения должны были коснуться бытовых условий жизни семьи Фуругельмов. Анна сообщает матери, что статскому советнику в их доме придется выделить 2 комнаты [1, с. 345]. «Голубая гостиная должна будет служить ему кабинетом, а кабинет Хампуса спальней» [1, С.345]. Из писем также узнаем, что кабинет требовал косметического ремонта и Анна делится с матерью своими тревогами по поводу возможных материальных расходов: «мы должны были оклеить его обоями, покрасить и отремонтировать. Шьются шторы для семи окон, на пол будет сделан темно-синий ковер из ткани и с нижнего этажа будет поднята наверх часть нашей мебели» [1, с.345]. Несмотря на то, что инспекторы в целом остались довольны деятельностью И. В. Фуругельма на посту Главного правителя, письма его жены свидетельствуют о том, что присутствие инспекторов в колониях сильно нервировало супругов, и вносило дополнительные неудобства в ставший уже привычным образ жизни.
Интересно отношение Анны Николаевны к проблеме взяточничества и другим явлениям российской бюрократической системы второй половины XIX века. Анна Фуругельм, конечно, не знала ничего о механизме российской бюрократической машины, так как Россия для нее ограничивалась лишь несколькими городами, в которых она была проездом и Ситкой, где эта система проявилась в весьма причудливом виде. Между тем, некоторые колониальные порядки ей совсем не нравились, о чем она спешит написать матери: «зерно, которое мы получаем на корм курам, и испорченную муку на корм свиньям заносили в бухгалтерские книги как предназначавшиеся работникам и т. д. и т. п. Но мой Хампус не мог выносить обмана и написал домой Этолину с просьбой сообщить ему, какие вещи он имеет право приобретать за счет Компании» [1, с.362]. С сожалением Анна Николаевна упоминает о своем дяде Константине, который «брал везде, где только мог, так как все знают, что он не смог бы прожить на одну зарплату» [1, с.362].
Еще одна проблема, которая заслуживает внимания – это отношение Анны Николаевны к православным священникам и православной вере. Супруги Фуругельм исповедовали лютеранскую веру, причем Анна Николаевна была очень набожной. Видимо поэтому она обращала внимание на особенности богослужения и другие стороны обрядности, совершаемые в православных храмах. Так, она делится с матерью впечатлениями о том, как все православное население Ситки устремляется в храмы с наступлением Пасхи: «этот день, состоящий из беспорядков, шума, еды и напитков, излишней помпезности и показухи и суеты в церкви! Звона и перезвона колоколов… О!!! как я хочу, тихий, спокойный день Пасхи, где эта внешняя суета и сумятица не побеспокоит и не отвлекает от собственных мыслей» [8, p.239]. Особое отношение у Анны Николаевны сложилось к православным священникам. Так, она отмечает, что местное население Аляски, несмотря на большое число православных священников, пребывает в язычестве. Она отмечает, что многие туземцы ходят на причастие лишь для проформы и не понимают смысла евангелия [1, с. 363].
Анна Николаевна Фуругельм не оставила заметного следа в российской колониальной жизни. Она не любила светские мероприятия, была стеснительна и предпочитала активной деятельности в колониях заниматься своей семьей. Вместе с тем ее письма, которые отчасти напоминают личный дневник, позволяют взглянуть на происходящие в российских колониях события глазами европейской глубоко религиозной женщины. Письма Анны Фуругельм являются ценным источником, позволяющим отчасти реконструировать элементы быта и повседневные практики российских колонистов на Аляске второй половины XIX века.
Библиографический список:
1.Из письма А. Н. Фуругельм матери А. К. фон Шульц об ожидаемом приезде в Ново-Архангельск ревизоров С. А. Костливцева и П. Н. Головина. [Перевод] // Российско-американская компания и изучение Тихоокеанского севера, 1841 – 1867: сб. док. / [сост. Т. С. Федорова, А. Ю. Петров, А. В. Гринев; отв. ред. А. Ю. Петров]; Отд-ние ист.-филол. Наук РАН; Рос. гос. архив военно-морского флота. – М.: Наука, 2010. – С.345.
2.Кристенсен А. Анна Николаевна и Иван Васильевич Фуругельм в Русской Америке // Русская Америка и Дальний Восток (конец XVIII в. – 1867 г.). К 200-летию образования Российско-Американской компании. Материалы междунар. науч. конф. (Владивосток, 11—13 октября 1999 г.) / отв. ред. А. Р. Артемьев. – Владивосток: Ин-т истории, археологии и этнографии народов Востока ДВО РАН, 2001. – С. 197.
3.Letters from the Governor’s Wife: A View of Russian Alaska 1859—1862./ ed. by Annie Christensen. [pdf] 2006. – 275.
4.Maria Enckell, «Four North European Female Educators’ Toil in Russian Alaska, 1805—1849», FEEFHS Journal, Vol., XI, 2003, – pp. 88—103
5.№3 Petersburg. Sunday Ev [enin] g February 6. 1859 // Letters from the Governor’s Wife: A View of Russian Alaska 1859—1862./ ed. by Annie Christensen. [pdf] 2006. – P.27.
6. Susanna Rabow-Edling From one imperial periphery to another: The experiences of a governor’s wife in Russian Alaska [text of the paper] / Susanna Rabow-Edling. – Режим доступа: https://goo.gl/vMSP6r
7. №6 S [ain] t Petersburg. Feb [ruary] 13th 1859 Sunday night 11. o’clock// Letters from the Governor’s Wife: A View of Russian Alaska 1859—1862./ ed. by Annie Christensen. [pdf] 2006. – P.33.
8.№49. Sitka. March 14/26 1862.// Letters from the Governor’s Wife: A View of Russian Alaska 1859—1862./ ed. by Annie Christensen. [pdf] 2006. – P.239.
9.Федорова Т. С. Роль женщин в развитии культуры в Русской Америке [Электронный ресурс] / Т. С. Федорова. – Режим доступа: http://www.booksite.ru/fulltext/russ_america/02_25.html