Глава 5. Круг. Воронка – выход
Я удивилась тому, как приспособлялась к условиям жизни герань, стоящая на подоконнике возле окна в моей спальне. Её листья вплотную прижались к стеклу. Ствол подчинился требованиям со стороны листьев, изогнулся так, чтобы всё растение в короткие зимние дни снабжалось светом оптимальным образом.
Казалось, что так и мы с Сергеем выживаем. Приспосабливаемся к трудным условиям.
Мой любимый мужчина как-то признался мне, что более не страшится никаких ситуаций. Потому что последние полгода научили его тому, что всегда – из каждой ситуации есть выход.
С новым осознанием, он – уже на новом уровне – по-прежнему продолжал сражаться с ситуациями.
Тогда как мне очень хотелось бы жить вовсе без всяких ситуаций – писать картины, не опасаясь, что закончатся краски, творить проекты, не ограничиваясь сторонним финансированием, в общем, дышать полной грудью.
В районной библиотеке я взяла для чтения книги Дмитрия Быкова. Для привлечения финансовых потоков в мою жизнь я последовала одному из советов из книги Д. Быкова «Перекрёсток»: «вынесите большой предмет из дома».
Во время каникул внук Яша и его друг Гриша вынесли наконец-то старую балконную дверь из подъезда на помойку.
Однако, по моим ощущениям, я всё ещё оставалась в западне.
Я искала выход.
Сретенье.
Ощущения этого дня не были похожи на переживаемые мною ранее. Я чётко заметила, будто бы какие-то сторонние силы втягивают меня в находящийся над моей головой люк.
Вечером позвонил Николай Васильевич Коротаев (100 (60,73)). Спросил меня про Инну – мою соседку и подругу (Пухова (Дроботя) Инна Анатольевна (88 (49,54)), (83 (43,54)) я рядом с ней (92 (61,63)), (98 (67,63)) – всё тот же выбор: – остановка в поисках истины, сползание на уровень материальных благ (67) или «стучите, и Вам откроют» (98)), с которой в последнее время занимался «энергетическими» упражнениями, потом переключился на меня:
– Ты чем занимаешься?
– Хочу порисовать, – ответила я.
– Правильно, рисуй то, что чувствуешь.
– А я ничего теперь не чувствую, кроме какого-то люка над головой, в который я должна впрыгнуть. Сегодня в книжке про такой люк читала. На космическом корабле туда человека всасывает. А рисую я розы в букетах. Другой темы пока нет. Единение цветов в букеты – это моя тема. Роза – это знак Христа. Единение роз – это единение людей в Христосознании.
– Только у роз есть шипы, не забывай про это, – порекомендовал мне опытный психолог.
– Я не забываю, – покорно молвила я, и взглянула на картину, в которой мои тёмные розы напоминали скорее войско, нежели натюрморт.
– Ты рисуй, рисуй, – посоветовал на прощание Николай Васильевич, и я приступила к картинам.
Мои большие картины с изображением букетов роз остались не дорисованными с того момента, как я отправилась прошлым летом на отдых в Болгарию.
Теперь я имела намерение их дорисовать. Но моё настроение с каждой минутой ухудшалось. Оно соответствовало самой тёмной краске, и я большой кистью обвела все розы на четырёх картинах этой краской. Вспомнила слова Сергея: «чтобы всем было понятно, что там нарисовано».
Словно космического пришельца, которому трудно приспособиться к условиям земной жизни (третьему измерению), воспринимала я моего милого друга. Так почему же не помочь ему, не прислушаться к его словам?
Получилось что-то невообразимое. Будто в тюрьму поместила я каждую отдельную розочку. Я будто бы сама оказалась в тюрьме, из которой мне срочно хотелось выбраться.
Только как это сделать – я не знала.
Чёрные круги вокруг роз ограничивали и мою реальность до минимальной площадки, размером в холст, которой ограничивалось всё моё жизнетворчество.
Мне хотелось вырваться из этой клетки!
Мои теперешние знакомые и друзья… Почему-то они мне не помощники в том, чтобы раздвинуть ту клетку, которая с каждой минутой становилась всё более ощутимой.
Их ограниченность бытовыми проблемами!
Мне скучна эта ограниченность!
Я не хочу быть просто человеческим существом, живущим в настоящем времени и определённом пространстве!
Тёмные круги, повторяющиеся на четырёх больших картинах, словно бы кричали об этом тогда, когда я молчала.
Раньше я рисовала картины легко и быстро. Не задумывалась, какое впечатление они окажут на зрителей. Словно живые, точнее, одухотворённые, они (во всяком случае, некоторые из них) дышали синхронно со Вселенной. Так мне и многим виделось.
Картины сами как бы росли из центра холста, и волной уходили к его краям. Их излучение распространялось наружу.
Через влияние Сергея, его слова «чтобы поняли», я, скорее всего, прикоснулась к процессу, когда через картины ощутила, как энергии, излучающиеся из центра роз – свободные в этом центре и, будто бы одухотворённые, – дальше от центра, в тёмном окружении потеряли свою лёгкость.
Приспосабливаясь к неискушённому зрителю, стали тяжёлыми, материальными. Так моё творчество в сонастройке на потенциального покупателя постепенно превратилось в материю.
Возможно, таким вот образом, простыми мазками тёмной краски я ограничила излучение божественной силы?
Я всем телом ощущала, что нарисованные мною розы стали плотными, словно неподъёмными.
Я не знала, как раскрепостить их.
Как самой выбраться из этого процесса плотной материализации всего, в том числе, пространства моей жизни?
По числам я знала, что путь в безвременье – это уровень программы числа 88. Меня привлекают качества характера (возможно, как следствие достижения уровня программы числа 88) в моей подруге Инне, делающее её, вдову, маму двоих детей независимой от многого. Складывается такое впечатление, что её жизнь плавно струится где-то высоко над реальностью сложностей бытия, и она ничего не боится. Я же должна признаться самой себе в том, что, у меня таких качеств нет.
Неожиданно нашёлся один-единственный выход из сложившейся ситуации.
Всматриваясь в чёрные круги вокруг роз, я поймала себя на мысли о том, что хочу поздравить с праздником мужчин моего давнишнего знакомого Федулина Владимира Александровича ((112 (74,68)), я рядом с ним (102 (71,63))), поэтому набрала его номер, поздравила и кратко рассказала о Проекте, отправленном в «Сколково».
– У меня тоже для тебя есть новости, – подхватил разговор Владимир Александрович, – ты приходи ко мне на работу, – пригласил он, – позвони после праздников!
«Воронка вверх – это « (Логос), втягивает нас обратно в наш собственный центр, так как мы выпали из божественного единства, из состояния рая. Это небесный жених, к которому стремится человеческая душа», – вспомнились слова из книги [28].
Однако процесс вхождения в эту воронку вовсе не казался мне безобидным.
Будто подстерегала меня на каком-то уровне при поднятии в эту воронку острая коса, которая непременно смертельно подкосит каждого, кто осмелится сунуться на более высокий уровень, не набрав силы, энергии и скорости, необходимых для пребывания на этом уровне.
Мне необходимы были новые методы набора скорости, силы, энергии.
Солнечным утром я спешила на встречу с Владимиром Александровичем.
– Понимаете, вот ответ из «Сколково» ещё не получен, но по событиям своей жизни (ввиду того, что не появляется новых кодов в «матрице моей жизни» при коэволюции с людьми) я понимаю, что нахожусь в каком-то ограничении, и эта ограниченность вряд ли позволит произойти какому-то революционному событию в моей теперешней жизни. Хотя идея моя инновационная. И умные люди (среди них философы) эту идею и пользу от неё понимают, – рассказала я.
– Конечно, пока ты не устранишь существующие препятствия, новое не войдёт в твою жизнь, – понял меня Владимир Александрович и через маятник ознакомил меня с ощутимыми через радиоэстезию и существующими вместе со мной, во мне «препятствиями»: пять ауральных сущностей, три земных духа, родовое проклятие, три невыполненных кармических задачи, восемь чужеродных программ… – Ты пойми, – убеждал меня этот высокообразованный «технарь», – эти программы – они от людей. И эти люди не хотят, чтобы ты теперь прошла дальше. Разные есть люди. Разные энергии внедряются на нашу Землю. Вот, например, автор методики – Людмила Пучко – заверяет о вредности внедрения в массовое сознание некоторых стихов М. Ю. Лермонтова и картин М. Врубеля.
– Я тоже пришла к такому выводу в написанной недавно книге, – сказала я.
Резонанс в оценке творчества признанных цивилизацией авторитетов вызвал у меня доверие к процессу радиоэстезии.
– Мне-то ты доверяешь? – наконец, спросил Владимир Александрович (Федулин Владимир Александрович (112 (68,74)), я с ним (102 (71,63))).
– А как же? Сто двенадцатому – говорящему от имени Бога (к тому же, идущему к Богу (68)), доверяю, – ответила я.
В очередную нашу встречу я обратилась к Сергею за помощью:
– Понимаешь, оказалось, что у меня много скрытых противников. Пока они не уйдут с моей дороги, ни о каком продвижении моих проектов не может идти речи, – я чувствовала себя вновь, словно старуха из сказки у разбитого корыта.
Поэтому попросила Сергея спросить у его знакомых, может быть кто-то смог бы помочь мне в данной ситуации.
Я всё ещё удивлялась стойкости моего любимого мужчины и очень надеялась на его помощь. Потому что у меня было твёрдое ощущение того, что мне не справиться без помощников.
Мне нужны были и помощь, и понимание.
Сергей спокойно выслушал меня, а через несколько дней сообщил:
– Мои знакомые не могут тебе помочь.
Я оставалась одна.
Вновь ощущение воронки над головой.
Словно это была вовсе не воронка, а моя «кротовая нора» в будущее.