Дзэн-баттл: Ум vs Счастье. Часть 2. Оптимизация сознания (В. Г. Шехов, 2018)

Первый шаг к путешествию вглубь себя

Наконец-то мы дожили, ни много, ни мало – до совершения первого шага вглубь себя, до первого взгляда на устройство сознания, изучение которого, по большому счету, является нашей главной темой и целью.

Казалось бы, куда проще: устреми свой внутренний взор на то, как работает именно твое сознание, изучи и опиши то, что увидишь, а потом как-то обобщи это и перескажи другим. Собственно, такой порядок работы и принят в данной книге, но почему мало кто находит в себе мужество предстать перед самим собой таким, каким он является?

А причина этого проста – страх. Далеко не каждый готов увидеть себя, как есть, мало кто готов встретить на пути самоизучения «чудовищ», обитающих в закоулках сознания, и узнать в них самого себя.

Сделать это в одиночку, не полагаясь ни на чьи советы и помощь, действительно непросто. Но теперь-то вы не одни! Теперь мы вместе отправляемся в это завораживающее путешествие.

А чтобы не слишком расслабиться, едва сделав первый шаг, сразу начнем с утверждения, которое может обескуражить своей безапелляционностью.

Есть тут кто живой?

Мы утверждаем: на Земле не так уж много по-настоящему «живых» людей – тех, кто обладают полнотой жизни, тех, кто проживают ее реально, а не пребывая непрестанно в виртуальных обителях своего сознания. Да, эти слова могут шокировать и вызвать раздражение – особенно у тех, кто до сих пор считал свою жизнь вполне полноценной, интересной и богатой событиями.

Но мы не устанем повторять – та жизнь, которая характерна для большинства землян, скорее, является сном наяву, причем сном кошмарным, полным страхов и забытья.

И растормошить вас от этого сна, вырвать из цепких лап кошмаров есть главная наша задача.

Для понимания наших слов, для принятия правоты наших громких заявлений желательно увидеть свою жизнь с нового ракурса. А именно – изучить, как мы воспринимаем окружающий мир, в сочетании с изучением некоторых механизмов этого восприятия. В данной главе многие темы будут просто обозначены – позже мы вернемся к ним. Но и сказанного здесь достанет хотя бы для пробуждения неуверенности в правильности той привычной работы вашего сознания, которая определяет очень многое в вашей жизни.

Ум: такой суетный и неугомонный

Если попытаться взглянуть со стороны на работу своего ума (на течение мыслей, на их влияние на человека, на последствия, к которым приводит вера в абсолютную значимость всего, что приходит в голову), то можно сделать довольно неожиданный вывод. Окажется, что наша голова – скорее, вместилище ментального мусора, а вовсе не сокровищница неких значимых и важных идей.

Предлагаем (в качестве введения в практику тренировки ума) просто молча посидеть несколько минут, глядя, как перед внутренним взором протекают те или иные мысли. А чтобы лицезрение своего внутреннего мира не было разрушено привычным вмешательством сознания в свою же работу, предлагаем перестать оценивать все, приходящее в голову. И, если перестать мешать своими оценками свободному течению мыслей, то окажется, что сами по себе они редко что значат. Они просто текут, поскольку таково свойство человеческого сознания – непрестанно совершать мыслетворение, пульсируя подобно тому, как безостановочно бьется сердце. И если дать этому мыслетворению просто порождать мысли (точнее, обрывки мыслей), если перестать непременно следовать за каждой зародившейся мыслью, разворачивая ее во времени, то окажется, что за приходом мысли (ее обрывка) неизбежно последует ее уход.

И то, что доселе казалось нам нашей сутью, нами самими, нашим умом как средоточием содержания нашей личности, теперь окажется не более чем ничего не значащими фрагментами каких-то наборов слов, смысл которым может придать только та чрезмерная серьезность, с которой мы их обычно воспринимаем.

Этот суетный ум, который еще называют обезьяньим (за готовность безостановочно менять темы и содержание мышления, подобно любви обезьян к перескакиванию с ветки на ветку), есть – при пристальном наблюдении – не более чем блуждание ума в каких-то закоулках сознания.

Проиллюстрируем сказанное простыми рисунками.

Рис. 1, а «Обезьяний» ум

Если попробовать представить себе работу «обезьяньего» ума, то проще всего сделать это с помощью графика пульсирования ума во времени (как на Рис. 1, а). (Заметим, что наши рисунки являются чисто иллюстративными и не выражают каких-то точных и строгих представлений.)

Итак, по горизонтали отложено течение времени, а вертикаль на графике соответствует тому или иному случившемуся всплеску ума (фрагменту мысли, обрывочной фразе и т. д.). (Очевидно, что чем дальше двигаться вправо, тем более давнему всплеску ума соответствует определенный момент времени. А чем ближе точка отстоит от нуля (момента настоящего), тем недавнее этот всплеск произошел.)

И точнее всего хаотичный характер суетного ума передает хаотичность линии, показывающей движения ума во времени. Это тот самый ментальный мусор, который заполняет наше сознание, и который мы часто принимаем и за самих себя, и за некую истину – всецело доверяя работе своего ума и веря в подброшенные им мысли.

Рис. 1, б Разворачивание мысли

А теперь представьте, что вы почему-то заинтересовались началом той или иной мысли и стали разворачивать ее во времени (развивать содержащийся в ней, по вашему мнению, смысл.) Тогда, помимо чисто хаотичных фрагментов, на графике могут появиться некие плавные участки, Рис. 1, б. (Напомним, что это просто иллюстрация, не содержащая какого-то более глубокого смысла.) И работа нашего ума проявится в чередовании хаотических всплесков, не получивших развития, и фрагментов мысли, развернутой во времени.

Рис. 1, в «Затишье» в мыслях

Если же присмотреться к течению мыслей, то можно обнаружить тонкий эффект, который едва ли можно заметить без специального наблюдения. Эффект это состоит в том, что, помимо хаотического характера приходящих обрывков мыслей и несколько более плавного развития некоторых из них во времени, существуют еще фазы работы ума, которые можно назвать «затишьем». В этих фазах есть только ментальная тишина, и нет ни обрывков мыслей, ни мыслей, разворачивающихся во времени. (Забегая вперед, скажем, что умение проживать эти фазы молчания, умение сливаться с ними является крайне продуктивным. Это умение может улучшить и качество работы ума (когда может открыться доступ к интуиции), и его умение пребывать в расслабленном состоянии, которое невозможно, если ум заполнен кишащими в нем мыслями и их обрывками.)

Но обычно мы проходим мимо этой фазы «молчания» – в привычном отождествлении себя с приходящими мыслями, с умом в целом. Мы так и живем – сливаясь или с хаосом обезьяньего ума, или разворачивая фрагменты работы ума в виде мыслей, львиная доля которых лишена особого содержания. Более того, огромная часть мыслей повторяется изо дня в день, нагружая мозг холостой работой и постоянно ввергая нас в переживания, лишь мешающие жить.

Осознанность как укротитель обезьяньего ума

Этому сну наяву, когда обезьяний ум, оторванный от реальностей жизни, предстаёт как сама жизнь, можно противостоять. И поможет в этом культивирование осознанного восприятия жизни, которое возможно при сбрасывании оков, накинутых на нас суетным умом.

При этом важно понимать, что чаще, когда говорят об осознанности, имеют в виду, скорее, желательность предварительного осмысления всех своих поступков. Но осмысление – процесс, длящийся во времени, тогда как осознанность – это ежемоментное присутствие в жизни и осознавание того, где ты находишься в каждый момент, что делаешь, что тебя окружает.

В таком (на наш взгляд, более точном) понимании обретение настоящей осознанности оказывается непростой задачей, требующей специальной тренировки и практики. И без этой практики жизнь так и будет длиться, как непрестанный кошмар, и будет без остатка съедаться проживанием ментального мусора. При этом будет субъективно укорачиваться протекание самой жизни, поскольку она будет проходить мимо человека, погруженного в темную пучину ментальных всплесков суетного ума.

Понять, как субъективное восприятие течения времени при отсутствии осознанного проживания жизни сводится на нет, легко с помощью рисунка, показывающего, как, при обретении осознанности, субъективная длительность жизни, напротив, будет возрастать.

Рис. 2, а Случившиеся события, 1

На Рис. 2, а показано, как во времени (его мы назвали «циферблатным», имея в виду реальную длительность событий, которую можно измерить с помощью часов) происходят встречи сознания с теми или иными событиями. При этом сплошной линией показаны события, которые попали в сферу нашего внимания и были осознаны, тогда как пунктиром обозначены события, прошедшие мимо нашего сознания, например, пропущенные из-за погруженности человека в виртуальный мир ума.

И если спросить человека, что же с ним только что происходило, то он сумеет вспомнить и назвать лишь то, что было осознано им. И окажется, что в промежутках между двумя осознанными событиями (стоящими по краям рисунка – справа и слева) человек просто не жил! Да, он просто спал на ходу, а жизнь проходила мимо – раз она так и не вошла в его сознание.

Рис. 2, б Случившиеся события, 2

Но иначе будет выглядеть воспоминание о прошедшем, если количество осознанных и пережитых событий за то же время вырастет. На Рис. 2, б показано, что будет, если еще и «среднее» (третье по счету) событие будет пережито. Субъективно жизнь окажется богаче, а прожита дольше – поскольку проходить она будет в реальном мире, а не в мире непрестанной круговерти мусорных мыслей.

Но тогда можно сказать, что и субъективно пережитое время будет течь медленнее, коль скоро оно будет проживаться полнее и глубже, перестав втягиваться в воронку безостановочных мыслей, поглощающих и время, и саму жизнь.

(Заметим, что только что изложенные мысли вступают в прямое противоречие с распространенным ныне утверждением об ускорении времени, которое якобы наблюдается в последние годы. Удивительно, но еще в пьесах А. Островского герои порой говорят об этом же ускорении, называя его карой за грехи. Ныне же обычно твердят о влиянии высоких технологий, тех же гаджетов на скорость течения жизни людей.

По нашему мнению, утверждение об ускорении времени потому и распространено, что пишут и говорят о нем, как правило, люди среднего и старшего возраста. Это те самые типичные медиаперсоны, которые, миновав богатые событиями годы детства, юности и молодости, достигнув зрелости и публичности, просто погрузились в полусон и перестали воспринимать мир во всей его полноте, видеть события во всем их богатстве. А их преобладание в средствах массовой информации, куда молодым еще только предстоит попасть, создает ложное представление о том, что время само по себе, вне восприятия человеком жизни, ускоряется, превращая жизнь в круговерть, которую невозможно воспринимать сколь-нибудь осознанно.

Не согласимся с этими словами и вновь скажем: стоит только выпестовать осознанность и присутствие, как жизнь потечет во всем своем богатстве, а время «замедлит» свой бег!!)

Бдительное присутствие как жизнь вместо сна

Жизнь в осознанности можно описать еще как жизнь в бдительном присутствии, когда ты вырываешься из-под власти суетного ума, уходишь из виртуального мира и стараешься непрестанно присутствовать в жизни, а не влачиться по ней, словно полуослепший зомби.

Бдительно воспринимая происходящее, ты можешь взрастить в себе еще и умение адекватного («правильного», как еще говорят последователи учений, призывающих к такому присутствию) реагирования на любые ситуации. Это будет такое реагирование, при котором ты не только сам не будешь испытывать страдания (вызванные пребыванием в ментальной мгле), но и не причинишь этих страданий другим.

Жить настоящим и есть жить

Порой трудно понять, что лишь осознанное, бдительное присутствие в жизни может привести к тому, что называется самой жизнью, когда человек перестает быть суетной обезьяной с ее скачущим умом, а начинает проживать каждый ее момент.

Но этот момент и есть момент настоящего, который только и можно назвать реальным, в отличие от моментов, которые могут быть пережиты в воспоминаниях о прошлом или в грезах о будущем, куда очень часто уносит суетный ум.

Как быть с прошлым и будущим?

Понимание виртуального характера воспоминаний может оказать помощь человеку в укрощении безостановочного ума. Ни прошлого, ни будущего нет! Их образы лишь плещутся в водовороте мыслей, увлекая за собой, но не принося ничего, способного сделать жизнь богаче, ярче, полноценнее!

И ежемоментное удержание осознанной связи с происходящим (чтобы ум не мог лишить вас бдительного присутствия), привычка точно осознавать содержание каждого момента и точно реагировать на происходящее могут стать хорошим подспорьем в избавлении от бесполезных и никчемных виртуальных путешествий во времени, которые так любит совершать обезьяний ум.

Полнота жизни: так близко, и так далеко

И оказывается, что полнота жизни не просто возможна – она к нам ближе, чем что бы то ни было, ближе всего, с чем мы можем встретиться в этом мире. Всего-то надо – осознать обезьяний характер своего ума, обычно несущего лишь страдания; подчинить себе работу ума, сделав его лишь инструментом для решения задач; свергнуть с трона, на котором он воцарился, поработив своего хозяина.

Это так просто и так трудно: привычка подменять себя одним лишь умом, этим тонким слоем нашего бесконечно глубокого сознания, так вошла в нас, что мы и не можем помыслить себя как-то иначе…

Взгляни на себя по-новому, сделай переоценку ценностей, следуя которым ты возводишь ум к вершинам власти, и начни жить. Жить в настоящем! Жить по-настоящему! Жить настоящей жизнью!

Старые вопросы о главном

В истории человечества можно найти немало вопросов, которые назывались «главными», во всяком случае, теми, кому они были интересны. Достаточно вспомнить, например, «главный вопрос философии» – о первичности по отношению друг другу материи или сознания.

Но так как и мы, само собой, тоже встроены в человеческую историю – хотя бы как-то – то ничто не мешает и нам позаботиться о том, что может быть названо главным в жизни человека, в его бытии, в нем самом.

И поступим мы вполне логично: сначала дадим ответ, потом попробуем его обосновать, а затем попытаемся вывести следствия, к которым может привести принятие этого ответа в качестве главного мерила «правильности» нашей жизни.

Итак, мы утверждаем: главным в жизни человека, главным в его бытии является взращивание в себе деятельного сострадания.

И осознание верности этого ответа, использование его как базового жизненного ориентира может многое (точнее, почти все) изменить в отношении человека к самому себе, близким и дальним людям, к самой жизни.

Сначала приведем аргументы в пользу доказательства своей правоты.

Добровольность и осознанность как основа выбора

По нашему мнению, именно возможность всестороннего исследования критериев, которые могут быть применены к описанию причин выбора названного ответа, сама по себе может многое сказать в пользу такого выбора. О том, сколь при этом важна осознанность, можно было бы и не говорить – о ее роли в нашей жизни нами было уже сказано немало. А возможность еще и критически осмыслить сделанный выбор и рассмотреть последствия, к которым он может привести, изначально порождают к такому выбору своего рода симпатию.

Сразу приведем наш главный аргумент: следование по пути деятельного сострадания содержит в себе неограниченный потенциал роста человека как личности, тогда как движение по противоположному пути ограниченно и ведет человека лишь к саморазрушению.

Дорога в никуда

Саморазрушение, к которому может вести отказ от принятия сострадания за главную ценность и содержание жизни, возникает вовсе не по неким заоблачным, метафизическим причинам, а вследствие самых земных, почти обыденных резонов.

Противоположностью сострадания является, например, готовность (а, в крайних случаях, и желанность) к причинению бед и страданий другим людям. В каких-то случаях делается это ради получения неких собственных выгод, порой – ради одного лишь переживания «черных» минут злорадства, вызванного созерцанием чужих бед, а порой – просто из-за скуки. Но так устроен человеческий организм, его тело и сознание, что для своего здорового существования им требуется пребывание в естественности, расслабленности, радости.

А разве может помочь в избавлении от непрестанного возбуждения, напряжения и злокозненных переживаний стремление причинять людям боль и несчастья – что и является основой в выборе пути, противоположного состраданию. Как говорят ученые, стресс или какие-то сложные переживания могут приносить человеку пользу – если они не слишком сильны по своему воздействию и длятся не слишком долго, порождая один лишь «тренировочный» эффект, не давая утрачивать связь с реальностью.

Напротив, жизненный фон, постоянно окрашенный стрессом, который привносится в жизнь пребыванием во враждебности к окружающему миру, неизбежно ведет к снижению общего тонуса жизни, нуждающейся в исторжении из себя негативных переживаний.

Пусть не сразу, не за день и даже не за год сделанный выбор зримо и явно проявит себя, но рано или поздно это произойдет, и путь причинения бед приведет его последователя к появлению однозначных симптомов саморазрушения. Что это будет – депрессии, другие душевные или психосоматические недуги, болезни тела – заранее сказать едва ли возможно. Но, в любом случае, они не заставят себя слишком долго ждать – предвещая неизбежную духовную или физическую гибель, которые придут как отголосок когда-то сделанного выбора.

Лестница в небо

Совсем иной, неограниченный потенциал содержит в себе выбор пути сострадания. Радость жизни, обретаемая в качестве жизненного фона, благотворно сказывается не только на душевных качествах человека, на естественном, заложенном самой природой-созидательницей, выявлении созидательных же человеческих качеств. Пребывание в состоянии внутреннего покоя – а именно к нему, в том числе, ведет данный путь – помогает в установлении оптимальных условий развития и функционирования тела, его органов и систем.

И – в сочетании с мудростью, помогающей совершать правильные, адекватные разным ситуациям действия – зов сострадания становится тем внутренним мотиватором, который поможет преодолеть любые преграды, не только не останавливаясь в своем развитии, но наращивая и реализуя все больший внутренний потенциал.

Лишь единение с миром, с другими людьми, лишь помощь им в избавлении от жизненных страданий могут помочь найти и предельно возможно воплотить свое призвание и предназначение. Лишь движение по пути сострадания может привести к установлению гармоничных отношений с миром (внешним и внутренним), без следа устраняя страхи и сомнения, которые могут встретиться на этом пути.

О роли действия в сострадании

Существует довольно распространенное мнение, которое мы никак не можем разделить, что и без сопутствующих действий, воплощающих сострадание в реальной жизни, можно и найти, и полноценно реализовать себя. Мол, говорят сторонники этого мнения, достаточно одного лишь переживания неких симпатий, жалости, проговаривания внутри себя каких-то сочувственных мыслей, чтобы полагать, будто и такой вариант следования по пути сострадания вполне допустим.

Сразу вспоминаются моменты общения с людьми, которые исповедовали подобные взгляды. Так, одна знакомая автора с гордостью рассказывала, как однажды, гуляя с подругой, они встретили бомжа, ведомого в участок сотрудниками полиции. «Вот, так с ними и надо поступать!» – заявила ее подруга, а моя знакомая, по ее воспоминаниям, подумала: «А ведь и бомжи – тоже люди».

И рассказав об этом случае, она заявила автору этих строк: «И я поняла, насколько я лучше подруги – раз я смогла подумать о бомже с жалостью!»

Сходный случай произошел с другим нашим знакомым, которого родные часто упрекали в черствости и равнодушии – от него в трудную минуту так редко можно было услышать хотя бы слова поддержки (не говоря об оказании какой-то реальной помощи), что отношение в кругу семьи к нему было весьма напряженным.

Однажды, в минуту откровения, он пожаловался мне, живописав резкость, с которой с ним обычно общались родственники. Эта резкость, казалось бы, не имела видимых причин, а в основе такого общения, по словам его родных, лежала их уверенность встретить в ответ на какую-либо просьбу равнодушие с его стороны.

«Почему они так думают обо мне? – с горечью пожаловался он. – Если бы они знали, как часто я сам думаю об их неприятностях, как часто в своих мыслях я мечтаю, чтобы эти неприятности прошли, а они зажили бы счастливо!»

Автор этих строк тогда, помнится, промолчал – просто не захотелось ввергать знакомого в пучину еще больших переживаний. Но потом ваш покорный слуга задумался и задал себе вопрос: «А что толку бомжу, встреченному моей подругой, и родным моего приятеля от одних только мыслей, пусть жалостливых, которые только и гоняют в своих головах оба моих знакомых? Что толку от сладости переживания «масштаба своей человечности», в наличии которой они уверяли себя, прогнав по своим мозговым клеткам пару-тройку «сочувственных» мыслей?»

И тогда сам собой пришел вывод, который может показаться очевидным, но к которому слишком многим так и не удается прийти за всю свою жизнь: сострадание только тогда действительно, когда оно деятельно! Если сострадание выражает себя в действиях, способствующих устранению чужих страданий, оно реально, оно есть. Если же «сострадательные» мысли не находят воплощения в делах или поступках, то никакого сострадания здесь попросту нет – есть лишь виртуальные всплески активности нейронов, не более того.

Так что мы вынуждены разочаровать тех, кто, скажем, долгими зимними вечерами лежит на диване, смотрит в потолок и думает о том, как хорошо было бы, если бы все люди были счастливы, а все беды ушли из их жизни. (Попутное восхищение глубиной своей сострадательности и величием своей личности, возникающее при таком времяпровождении, является приятным приложением к приятной мягкости дивана.).

Мало труда состоит в том, чтобы просто погонять эти мысли в своей голове, мало человечности в том, что, увидев чужую беду, лишь подумать о том, чтобы она поскорее прошла, не сделав при этом ни шага, чтоб оказать помощь. И мало в человеке можно найти реального сострадания, если оно не сопровождается действием, если оно не находит своего воплощения в реальной жизни – вне пределов черепной коробки…

Третий путь: возможен ли он?

Иной читатель, скажем, обнаруживший в себе что-то из того, что мы подвергли критике, может задаться вопросом: «А не слишком ли многого мы требуем от людей?» Разве не достаточно того, чтобы человек просто думал о других людях, пусть не предпринимая никаких шагов и ограничиваясь лишь этими мыслями? Не будет ли искомой многими «золотой серединой» именно такое проживание жизни – с одними только «благими» мыслями, пусть и не подкрепленными словами.

Что тут сказать? Разочаруем таких вопрошателей: они говорят не о золотой середине, а о банальной душевной лени, о страхе оторвать свои чресла от дивана и окунуться в реальную жизнь. Золотая середина в данном случае лежит не в бездействии, которое кому-то может показаться чем-то средним между деятельным состраданием и выбором противоположного ему пути внесения негатива в чужие жизни.

В нашем понимании под золотой серединой следует иметь в виду, пожалуй, умеренное, разумное применение своих сил, такое совершение действий, которое бы оставляло еще достаточно этих сил – как для самого их владельца, так и для оказания помощи другим. И речь здесь идет о вреде любой чрезмерности, когда человек рвется вложить себя в любой поступок без остатка, что само по себе было бы, может, и неплохо. Но такие действия могут быть по силам лишь единицам, наделенным особым даром. А нам, простым смертным, желательно находить именно золотую середину – когда действовать следует не сжигая, а сохраняя себя, и принося при этом пользу другим.

Как стать человеком?

По нашему убеждению, лишь активное участие в устранении чужих страданий, лишь деятельное сострадание может человеку дать право называться человеком. Только помогая другим избавляться от бед – по мере своих сил и возможностей – человек может и самого себя утверждать на этой земле как существо, достойное носить звание человека. И получить это право вовсе не трудно: увидев попавшего в беду, надо помочь ему; заметив приближающуюся к кому-то напасть, надо устранить ее; имея возможность искоренить что-то, несущее страдания, надо сделать это.

А быть аморфным существом, пусть лелеющим в себе самые возвышенные мысли, ласкающие самолюбие и возвышающие его в собственных глазах, но, не шевеля и мизинцем для воплощения этих мыслей, значит – быть аморфным существом, а отнюдь не человеком!..

Коротко о сказанном

Данная глава открывает раздел книги, который является едва ли не главным. Особенно важным явится проникновение в «секреты» добра и зла, в их роль и место в структуре нашего сознания. (Эти представления, пожалуй, являются определяющими в жизни людей, влияя и на их мысли, и на мотивы совершения поступков, и на сами поступки.)

Увы, автору за всю свою жизнь так и не довелось встретить хоть одного человека, который бы, на основе своего мировоззрения, укорененного в представлениях о добре и зле, сумел бы последовательно воплощать в жизнь свои убеждения. И нам так и не довелось увидеть человека, который бы, стремясь к добру, реально совершал бы именно добро, а не что-то иное. (Точно также, мы до сих пор не столкнулись в своей жизни с теми, кто, хотя бы на словах, избегая зла или пытаясь его непременно искоренить, могли доказательно утверждать, что и сами они зла не творят.)

Несмотря на относительно небольшой объем наших рассуждений о добре и зле, в них будет несколько поворотов мысли. А потому, чтобы не запутать читателя, кратко опишем эти повороты.

Итак, сначала мы поговорим о том, как распространенные мотивы человеческих действий связаны с опорой на представления о добре и зле. Затем, упрощая повествование, перейдем к «младшей сестре» добра – справедливости. Анализируя стремление к справедливости как частый мотив совершения тех или иных действий, опишем, как этот изначально благой мотив, пройдя через омрачения сознания (гнев, зависть, неведение), превращается в собственную противоположность. Далее, мы вернемся к описанию мотивации поступков на основе представлений о добре и зле и опишем, как «правильное» реагирование ведет к рождению сострадания и преодолению названных омрачений.

Разумеется, эти рассуждения не являются высшей истиной, и вам совершенно не обязательно соглашаться с ними. Но мы надеемся, что некий новый, свежий, неожиданный ракурс, под которым мы будем рассматривать добро и зло, поможет вашему сознанию уйти от обыденности и привычности. А потому не отвергайте сразу все, с чем вы встретитесь здесь – лучше попытайтесь найти глубинные причины вашего несогласия с нами (если оно все-таки придет). А затем – после возможного переосмысления вами незыблемости своих позиций – может статься, что в чем-то ваш взгляд изменится, и вы обретете еще один ракурс восприятия жизни.

«Простонародный» и «просветленный» взгляд на первое побуждение сознания

Есть такой афоризм – при правильном взгляде даже у лягушки можно найти все признаки просветления. И, развивая это утверждение, можно сказать, что в глубинной основе действий человека лежит благой мотив, когда человек в изначальном мотиве опирается на просветленный характер изначального сознания.

Более того, сам жизненный опыт показывает, что в исходной точке человек обычно руководствуется благим мотивом, что выражается в известных призывах прислушиваться к зову сердца, к его первому побуждению.

Просветленная первооснова сознания при реагировании на жизненную ситуацию может быть распознана опытным взглядом в любых словах и поступках человека, даже если эти слова и поступки внешне далеки от сострадания, которое, не устанем это утверждать, должно быть основой мотивации действий людей.

Но жизнь показывает еще и то, что изначально праведные мотивации часто превращаются в собственную противоположность, когда они, пройдя через гнев, зависть, неведение, окрашиваются на пути от первого благого побуждения в неприемлемые формы реагирования.

Именно механизм этого «окрашивания» и будет интересовать нас в первую очередь, причем осознание этого механизма, как мы надеемся, поможет научиться поступать «правильно», то есть, порождая сострадание и приводя к уменьшению страданий других людей и, шире, всех живых существ.

Делать добро, не делать зла

Казалось бы, давно, с незапамятных времен известен достойный путь поведения человека – делать добро и не делать зла.

Именно этими словами на вопрос о том, как следует поступать в жизни, ответил вопрошающему некий мастер жизни и услышал в ответ укор: мол, даже дети знают о такой максиме. Ответ мастера был обескураживающим: он признался, что в свои преклонные годы так и не научился в точности понимать эти слова и следовать им.

Действительно, лежащие в основе человеческого мировоззрения представления о добре и зле далеко не всегда могут прийти на помощь и определить путь действий, путь реагирования на ситуацию. Слишком порой размыты представления о добре и зле, чтобы однозначно указать на совершение такого поступка, который бы преумножил добро и уменьшил зло. Зачастую отнесение чего-либо (намерений, слов, действий) к добру или злу опирается лишь на оценки ума, которые могут быть разными и даже противоположными в восприятии разных людей.

Но именно оценивание своих действий в терминах добра и зла характерно для внутреннего обоснования людьми совершения собственных поступков (хотя, повторим, что однозначное отнесение последствий этих поступков к тому или иному полюсу добро-зло является порой невозможным).

Но так устроен человек, что ему привычно связывать самого себя и свои мысли и поступки с творением одного лишь добра, даже если реально он при этом совершает некие недопустимые действия. А потому самообоснование своего поведения в рамках представлений о добре и зле порой оказывается ненадежным – коль скоро представления об этой дуальной паре слишком разнятся у разных людей.

А потому корректнее призывать людей к совершению действий на основе их правильности, то есть адекватно ситуации, когда в результате действий происходит реальное уменьшение чужих страданий, а не призрачное увеличение добра, некой эфемерной сущности, размытой и неопределенной.

Осознание справедливости и выход за пределы добра и зла

Итак, оценка чего-либо в рамках добра-зла не является неизменной и зависит от точки зрения того или иного человека. При этом сама пара добро-зло не описывает некие неизменные, изолированные и независимые сущности, существование которых попросту не может быть признано – если пристально присмотреться. (См., например, нашу книгу «Дзэн и подлинное душевное здоровье», где были предприняты поиски подобных сущностей, закончившиеся ничем.)

Важно отметить, что сознание в результате духовной практики может быть так преобразовано, что кажущаяся незыблемость этой пары будет осознана как эфемерная, причем можно указать, по меньшей мере, на два пути такого осознания.

Во-первых, иллюзорность отнесения чего-либо к добру или злу (в силу невозможности существования совершенно независимых и неизменных сущностей) может быть осознана «мягко», через аналитические размышления.

Кроме того, существует и «жесткий» путь переживания призрачности привычных представлений о добре-зле. Этот путь основан на разрешении неразрешимых задач-коанов (например, на основе особой практики, как это, в частности, предложено нами в только что упомянутой книге, а в также в другой нашей работе «Введение в практику дзен»).

Конец ознакомительного фрагмента.