Глава 12
Улица Бочкури
Вообще половина улиц нашего города носит фамилии каких-то инородцев! Такое впечатление, что историю родного города лепили только приезжие, а основное население бродило по задворкам, никому не нужное.
В нашем городе есть улица имени художника, который за что-то там пострадал во время войны, это его частное дело, честно говоря, страдать или не страдать, мне до этого нет дела, и его именем с полным братским на то основанием была названа маленькая кривая улица, являющаяся ответвлением такой же кривой улицы имени неизвестного революционера Пятницкого и застроенная совсем маленькими и бедными домишками. Только побольше!
Эти улицы сталкиваются у Кривого Моста, который из-за непрекращавшегося никогда воровства с великими потугами строили пятьдесят семь лет подряд двести одноруких королевских масонов.
Мост получился тоже хороший, горбатый и очень крепкий на вид.
А потом он рухнул в Пятидесятилетие новой Революции при проходе роты прапорщика Кащеева, пьяницы и многократного победителя конкурсов солдатской песни.
Никакой связи между революционером Пярницким и художником Бочкури, честно говоря, я не вижу! Хоть убейте! А ведь она есть, есть! Я вам говорю – есть!!!
Пярницкий был господин солидный и везде остаивал своё реноме и даже для этого при любом удобном случае в драку лез.
Однажды в компании он упёр у местного начальника МУРА кобарь с баксами, что тот после заметил с спросил:
– Где мой кобарь с баксами? – недружелюбно спросил полковник Рудаков, не понимая, что его, муробовца могут так нагло обнести.
– Может, ошибка, и ты не Рудаков, а Мудаков? – ответил ему Пярницкой.
Картин этого знаменитого Бочкури никто никогда не видел, да и то, слава богу! И так страшного в мире много! Тут художников всегда полным полно было, не… делать в такое г… наступить, как здешнее художество, а художества настоящего тут – кот наплакал! Фиолетовой краской многие умели малевать, не только один Бучкури! Нужно вам увидеть, сколько тут великих художников, идите прямым ходом на вернисаж, около детского театра, там они все ошиваются со своими коричневыми каравеллами, пятнистыми букетами и розовыми видами на замок Монт-Ориоль. Тут таких гениев всегда было пруд пруди! Или иди вон на Монмартр, там художники со своей мазнёй дежурят, тоже залюбуешься!
Потом была знаменитая Терпигоревская Разборка между богохульниками и хвалибогами, закончившаяся смертельными тычками головами и хуком Жабы-Предводителя.
Кто-то тут гениев выдвигает, сам мой народ так шепеляв и косен, что никого никогда выдвинуть не способен и не хочет! Приходится, как правило, местных гениев выдвигать Международному Cиoнистскому Конгрессу и местной Касторной Гогасине, получающей инвективы от роокйеллеровского Панч-Центра в лице маленького кривогорбогомумуравина Иси Машина, известного в городе тем, что он нем, слеп и глух с рождения. Поэтому в Гогасине всегда пристойно тихо, и люди люди говорят как бы сами с собойсами с собой, сами с собой вовсе не замечая замечательного мумуравина. А он выдвигает толико лишь либо Мандельштама, либо Пастернака, либо ещё какие овощи.
Такие же овощи, как и он сам!
«Анахну Марцепаним Фалосс! Шлойзе Тарут Фак!»
Тут вообще масса культурных ценностей, в основном тех, какие тайными тропами ввезла в город загадочная трофейная бригада полуковика Дуви Гроссберга. Архив Тарту, Каунасский музей сильно пополнили запасники нашего богатого хранилища. И слава богу!
Ещё в городе есть прикольная каланча, перестроенная позже в высотную телевизионную башню и фараонский околоток, в котором держат вечно мычащих граждан и вечно пьяных гражданок. Там они для водворения порядка ползают на корачках и поют разные песни, до которых очень охоч наш новый полицмейстер полковник Вазир Манкулович Ахмадияров, про которого старожилы говорят, что у него… с колокольню.
Правда многочисленные комиссии, являвшиеся для проверки в околоток, заявляли потом, что околоток Вазира Манкуловича – совершенно европейский околоток, и никакого унижения граждан и прихлебателей при нём совершенно не наблюдается!
Видеть такую гармонию в нашем городе вдвойне приятно, потому что из двух тысяч убийств и изнасилований, каждый год происходящих в нашем городе треть былы раскрыта по свежим следам, а две трети признаны сфальсифицированными! Это большой успех! Серьёзная победа наших правоохранительных органов и в особенности Вазира Манкуловича Ахмадиярова в борьбе за правовое государство и Царство божие на земле!!
Не знаю, не является ли утверждение, что у него… с колокольню, преувеличением, или враждебной инсинуацией, да только жена у него уже третья, что косвенно подтверждает мудрые народные инсинуации!
Музей вообще не в счёт, потому что всё хорошее, что там было, там всё украдено при ревизиях бывшего директора, Карпа Силыча Обноскина, слава богу, не помню его имени, который безвылазно управлял смокровищницей лет двадцать пять, при приближении последней пыльной ревизии долго паковал гробницы фараонов и французские будуары в крепкий фалафельный крафт, а после, во время концерта группы «Юрайя Хип», впервые приехавшей в пьяном пенcиoнерском виде в наш город, когда ревизия плясала под куполом нашего Дворца Спорта, исчез вместе с гробницами и многим другим добром, как говорят – на Багамах. В тот день многие видели промелькнувший в ночном небе кипельно-чёрный дирижабль. Говорят, что на нём директор Музея вывозил народное достояние в свободную экономическую зону Гонконга. Правда, говорят, его видели на Панаме в белых брюках!
И в результате, в результате таких ревизий, из подлинников высокого изскузсцства в Народном Музее осталась толико поломаная оловянная ложка небезызвестного венерала Сьюворова, может вспомните, того самого, который в Альпах до одури куролесил, спускаясь на жопе с высоких горных вершин, оставив в горах своё гордое сердце, и попутноэти пасквили о военном делище сочинял, бери там и коли, гони на сусек и тому подобное, да поеденная молию наглазная повязка также небезызвестного венерала Куетузова, тоже как говорят, коренного спасетиля жителей праздношатающейся Нуски.
К тому времени хремель превратился из помпезного народного заступника, как он это всегда декларировал, в жестокого народного гонителя, и всем стало ясно, что с ним вместе народу не жить.
Я туда теперь не хожу, пусть маленькие дети на такое посмотрят! Им полезно!
Так как я скромен, себя называть не стану, пусть это другие сделают в своё время.
А больше тут ничего нет!
Что-то не то наверно сказал! Я воспитывался в советском сумасшедшем доме – класс был элитный, а прививали нам под видом добродетели всякие засады – скромность, самоотречение, самоубийственную честность. Но элита, настоящая элита – это люди, имеющие в душе стержень, знающие, как и что. И готовые сражаться за то, во что они верят! Такими были римляне, такими были экзэсовцы! Я это уважаю сейчас, когда вижу, как много всякой сволочи кругом, и как всё измельчало. Верят в глиста, говорящую змею и непорочное зачатие! Живое прискорбие! Взрослые люди! И других пытаются научить врать! Они должны в уютной, миленькой психлечебнице сидеть, а не рассказывать нам древнеанурейские сказки под видом последних новосей мира!
Тут столько соискательниц непорочного зачатия, что глаза разбегаются! То пояс Девственницы привезут из Греции, то кости из Италии!
Пояс Святой Евпраксилы —
гарантированная Возможность
Забеременеть
ТРИЖДЫ!!!
Раз!
Два!
Три!
Не упусти свой шанц!
А вот и школа, из открытых окон которой доносится незабываемая леккция Клары Петровны Тюжковой, народной учительницы Блефуску:
«…вна …А? Хэло, недоросли! Встать! Вы, дрянные тупицы, а не учинники лучшего в мире колледжа имени поэта Кольцова! Иностранные языки они изучают! Идиоты! Ха! Я вас насквозь вижу! Моника Белучи и Стивен Кинг! А знаете ли вы, что Галина Уланова была лучшей в мире кинозвездой всех времён и народов! Утёсова никто из вас ни в дугу не знает! Долбать вас – не передолбать! Перевыдолбодовать! Вы тупицы долбанные! Факин кранк! Хотите все слинять на запад? В Нью-Йорк? Ж… у него треснет от вас! Ты, чуб, чего клонишься? Хохотунчики напали? Смеxyй! Тупицы! Скотины вы пляжные! Как вы не понимаете, кто вы! Никто! Пустые месты! В какой школе вы учитесь! Знаете? А? Не слышу слов прекрасного привета? Ничего вы не знаете! Подлое фулиганьё! Хулиганы и хулиганки! Что? Что? А какая пошлось в глазах! Такое фуфло! В лучшей школе Блефуску! Позор на вашу седую голову! Что? В какой? В такой! В школе имени Ушинского-Прим! Слышите? Слышите вы? В школе имени великого педарога, которому вы и в подмётки не годитесь! Молчать! Козлы такие! Я говорю! Какой век на дворе? Молчать! Молчать, я говорю! Какие вы ученики? Ну, какие? Посмотрите вы на себя! Зеркало купите в сэконд-хэнде! Во-во! Из вас только проститутки и грабители выйдут! Да погоди ты, вонючка, посмотри в свою пустую тетрадь! Голову наклони, надежда родины! Глаз хулиганский! Чего ты там увидел? А? Пустые страницы? Кляксы? Мат-перемат и сквернословие? Мат-перемат! Я вижу всё! Мне внятен галльский смысл и сумрачный татарский гений! Маркс о вас правильно сказал! Так ничего не делать можете только вы! Ты! Чего ничего не пишешь? Вы что, романсеро долбанное тут затеяли? Клоуны! Архары! Грёбаные слоны! Тупые животные! Что мне с вами делать? А? Что такое «немотствие»? Как вам втемяшить? Громилы будущие! Идиоты полные! Доколе вам? Вонючие морские свиньи! Молчать! Молчать, говорю! Рыжий! Рыжий! Что, Чубайса тебе мало? Открыть тетради! Суки! Писать! Писать, говорю! Голову вниз! Вниз! Скажу, что писать! Говно! Писать! Что молчите! В ваши годы Глистос уже табуретки из камыша делал! Что смеёшься? Скотина идиотская! Куда? Негритос ты страшный! Не улизнёшь! Сесть на парту! Стоять! Дети Гарлема! Я говорю! Стоять!
– Я белый!
– Это он белый? Он? Посмотрите на этого кремлёвского мечтателя! А скажи кто ему правду, описится и заплачет!
– Можно мне?
– Куда? Куда говорю???
– Можно мне выйти?
– Ах ты анчоус долбаный! Архар! Выйти? Иди вон! Прочь! До чего же ты дошёл! Посмотри на себя! Ну, посмотри на себя! Это тебе кажется, кот ты эдакий, верблюд ты двухгорбый! Да ты посмотри на себя в зеркало, белый ты страус, тебе самому не смешно? Если ты белый, то тогда какого цвета г…? В каком году ты последний раз мыл морду, Микки Мосс? Шрип..дунчик! До новой эры? Вместе со страусами? Чемберлундеры фиговые! Я вам покажу! Истории вам не остановить! Ты? Бранглийский аристократ!?Гельцог Мальборо! Смешной пляшущий человечек! Кто тебе это сказал? А? Ученик! Что? Зачем ты снимаешь штаны? Чарлик? Не бойся! Мальчик! Я рукоприкладством не занимаюсь!
– Я писать хочу!
– Писать? Ты сказал писать? Ты задницей собираешься писать? Терпи, пасюк крысоклювый! Поддержи честь партизанского края! Зачем ты снимаешь штаны, суфражист? Голубой чулок! Во, чувак даёт! Живая картина! Долгая агония в дюнах! На кальсоны сначала заработай! Увидим! А то такие многие с кружкой на углу сидят! Гении! Псалмы жалобные поют! Что я могу?! Немало! Что?! В детский дом сошлю! Это к примеру! В дурку! Сyкарол да Винчи! Художник! Он – художник? Художник от грязного слова «Ху»! Мазня и кисти! Доверь такому мазиле мадонну – всю испортит! Младенец со штепсилем! Мать не пожалеет! До старости будешь грудь у мамки сосать? Как собака! Передвижник! Сюда внимание! Ученики! Товарищи! Маленький идиот! Прекрати бегать по классу без штанов! Коля! Не травмируй мою психику! Я хорошая девочка! Акстись! Коля! Коленька! Это тебе не партизанские марши сочинять! Тут думать надобно! Надень быстро штаны! Да, сначала валенки сними! Не снимаются! Когда ты их мыл? Шотландский камеди-клаб на колёсах! Надень штаны, подонок! Я вырву из ваших бездарных голов искру истинногог вдохновения! Даже если мне придётся раскроить ваши головы! Клешни прочь! Подлый подонок! Упыри кровавые! Вам мало моего инфаркта? Крыса! Надень штанцы! В них всё равно никогда не будет ничего такого, чем бы ты мог гордиться! Мужчина! Мужчины так не растут! Я не вижу без микроскопа!
– Клара Петровна! Отпустите меня пописить!
– Мышь! Мышь! Что? Молчать! Ты понял, идиот? Что? Морж сухопутный! Молчать! А то я твой грешный язык вырву, празднословный ты пёс, лукавый ты лис, собака, уши на хвост натяну, змея, молчать! Класс! Класс! Это называется класс! Вы – рыбы, рыбы! Нет, это не класс! Это нечно непредставимое! Сообщество диких обезьян-иллюминатов! Откуда берутся такие экзэсовцы? Святого Зосиму вспоминайте! Вот откуда берутся экзэсовцы! Подъезд, отец – безотвественный алкоголик, мать – проститутка! И пошло-поехало! Сборище подонков и сволочей! Ты! Злыдень! Ньюсру! Камеди Клаб областной психбольницы! К доске! Мать алколголичка вскормила двух фригидных людоедов! Макса и Гручо! Макса под ж… клякса и Гручо под ж… куча! Группа опеки и киднепинга, ко мне! Быстрее! Маша! Ласковая моя! Сердечная благодарность! Ты! Где она? Куда спряталась та рыжая сучка? Не та! Эта сучка маленькая! Та большая! Где она? Достать её! Живопырка проклятая! Дедушка в приют отвёз? Я вам дам волынить! Я вам покажу дедулю без штанов! Не Дедюлю! Де-ду-лю! Пересмешник фалованный! Воткни шомпол в ухо! Бетховен! Бен Тховен в таких обносках не щеголял! Он одевался прилично! Вы все будете в приюте для умалишённых кретинов! Передовики психбольницы! Всем делать табуретки! Даша! Дашенька! Что? Что с тобой? Не пердеть! Не пердеть, суки! Я тоже так могу! Фртпрууууу! Не пердеть! Товарищи! Соратники! Слушай мою команду! Раз! Иначе я за себя не отвечаю! Два! Всё! Приплыли! Чуваки! Хи-хи-хи! Я на совещании! Где звонок? Господи! Все свободны!.. Кира! Кирочка! Как хорошо! Три!»
Мы удаляемся от лучшей школы Блефуску и приближаемся к чертогу культуры, музею имени художника Полторашко! Ну и развалюха! Страшно зайти!
Среди картин, тщательно отобранный из Второго Нераскраденного Фонда для постоянной экспозиции в Головном Зале директор Вихлачёв Иван Иваныч отобрал двебольшие картины: «Портрет знатного комбайнёра С. К. Винтомордова у проходной» работы мастера Юрия Запойского и большую батальную экзерсицию группы художников грековцев «Охват восточного фронта Деникина потешной дивизией Иштвана Конюхова в светлых тонах».
Опишем первую из картин, благо для этого краски нам покупать особо не надо!
На большой батальной картине зритель видит в основном густую пыль и едкий дым, символизирующие кровь, пот и слёзы рабочих и крестьян, за которыми едва просматриваются несколько озабоченных физиономий в несвежих подворотничках – это и есть прославленный Потишкин Штаб, из которого был и осуществлён прорыв. Куда и зачем был этот прорыв, никто уже толком не помнит, но всем памятен гам, который он когда-то вызвал.
На самом деле, охват венерала Потишкина, столь горячо попервоначалу поддержанный Лыскиным генштабом закончился полным провалом, флюсом на щеке венерала и гибелью от запора лучшего ординарца венерала Пети Матришкина.
Эра боевых удач подходила к концу. Фортуна отворачивала свои зебры от маленьких людей в широких лампасах.
Лошадиные тележки с пулемётами на гривах были потеряны.
Знаменитый селёдочный форсмажоррейд или «Великий Селёдочный Поход», как его называл полуковик Ювенальной Юстиции Иштван Плюгавройликов, 1867 года рождения, провалился под пол ввиду полной тухлости тогдашней селёдки.
В армии было так холодно, что они всё время спали в костре.
И научились уважать негров, ибо были поразительно схожи с ними. Когда они возвращались с очередных учений, прапорщик смотрел на прожжённое во многих местах тряпьё, свисавшее с плечей, и удивлённо спрашивал: «Мамочка! А где моя шинэль?»
Всё мельчало! А конкурс красоты с участием Кати Блудовой я вообще не хочу припоминать! И не простите! Полное г…! Оцтой!
Как будто из старых запасов девок вынули!
Над городской управой, располагающейся на главной улице, целиком и полностью выложенной серой кармической плиткой, мало того, что всегда висело чёрное беременное облако, по команде губернатора изрыгавшее целительную влагу на истрескавшиеся от зною гороховые поля, так ещё и распласталось большое кривокронное древо Сикамора инад оным постоянно летают вороны, избравшие его узловатую крону местом для надёжного гнездования. Здесь, под охраной двух латников, только иногда таскающий яйца из вороньих гнёзд, как оказалось, можно относительно благополучно и спокойно размножаться под негаснущим Блефускуским всетилом. Во всех остальных местах такого рая для птиц нет, и они сторонятся Блефуску, как места заговорённого и нехорошего. У воронов такой вид, как будто они не заговорят с людьми только потому, что презирают их или вообще не хотят уподабливаться этой двуногой породе.
В девятнадцатом веке в город прилетал аист, он долго вращал головой на тонкой любопытной шее, но не прижился среди таких компанионов и подался на юг, в альпийскиепампасы и плавни.
Там людям не так хотелось есть, и они могли позволить чуждой им твари беспрепятственно бродить по лесам.
И вправду, лучшего место для случки в городе не найти.
Крепкая, по-мелкопоместному крепкая семья ворон представляет из себя костяк животного мира нашей местности. Кроме крыс, конечно, которых тут пруд пруди и которые дают огромное количество видов и подразделений!
Эти вороны, подобно гусям в Риме, существа для города священные, нах, потому что во все времена, руководствуясь сугубым сельским патриотизмом, предупреждали о грозящих городу и стране кошмарных и непредставимых бедствиях, которые неминуемо подступали потом, внося в действия горожан суетливость, а в экономический беспредел, всегда довлевший над банковской и иной деятельностью, небывалый кармический понтильон.
Об этих воронах узнали даже в городе Висбю, когда в журнале «Крокодайлер» вышла заметка энтомолога Гарри Флиппера, буквально воспевшего гений восточного воспитания и дрессировки.
И ещё все в мире знают наши Костёнки, где тридцать тысяч лет назад, до появления моих прожорливых земляков, жили мамонта и саблезубые тигры.
Правда, оказалось, что первыми обитателями Костёнок были негры.
Саблезубым тут тоже было нелегко.
«Король Иордании Абдулла, король Марокко, то есть я хочу сказать, есть целая
серия мест – Катар, Оман – ну, я хочу сказать, мест, приобретающих – Бахрейн —
все они приобретают привычки свободного общества»
Это чуток остужает патриотический пыл, да если на это посмотреть здраво, то тут нет ничего такого, ладно, пусть живут!
Таким образом, мой город знаменит во всём мире, и никто не скажет, что мой город впустую ест мировой исторический хлеб.
Ещё город известен несколькими великими сидениями, и засадами, в результате которых враг был, в общем-то, посрамлён и отброшен.
Особенно это проявилось в последней войне, когда траншеями перерыли едва ли не девять десятых пахоты и болот Чернозёмного Блефуску.
Тогда мешочники шли строем, а фронт окапывался по самые уши, уходя в г… иногда до полцентра земли.
Правда власти никогда не заблуждались об истинной причине местного патриотизма, и город орденами награждали скупо – медалью за Беспримерную Стойкость и орденомВеликого Овсяного Материнства.
Во времена грозного Наполеоновского нашествия, о котором я вам не буду рассказывать ввиду малости резерва времени и общей гадости ощущений, вороны усроили на дереве настоящую истерику, исклевали в труху украденную в притворе «Ревизорской Церкви» Пиплию целовальника Митрича, а ранним утром 22 июня 1941 года, много загодя до слёзного плача друга всех планеристов товариша Иосифа Виссарионовича Сталина, как по команде хлопали крыльями, ловко поворачивались вокруг своей оси иритмично гневно били клювами в корявую, чёрную кору. Их подвиг зарегистрирован в городской летописи, хранящейся под великим присмотром бессмертного сторожа Ивана Ивановича Ро, которому в этом году исполнилось двести сорок лет.
Громкий вороний ор пробудил тогда спавшую летаргическим сном армию Инфант-Инвалидов, которая проснувшись, тут же скорым шагом двинулась по Старой Смугленской дороге и после хоть и целиком полегла у Пахтиной опушки, подкарауленная двумя жестокими экзэсовцами, но зато на целых два часа задержала наглых, самолюблённых тевтонов пердежом и каками, вылетавшими из натуральных дульных отверстий.
Вороны были великими служителями государства.
Они-то вместе с кувшином и попали на герб моего нежнолюбимого города, только стали на нём многоголовыми, как все местные геральдические животные – кентавры, лапифы и толстые анурейские русалки.
Ещё на гербе есть какой-то горшок, значения которого никто не знает, но про который местные cиoнисты Шманский и Глючковский предупредили, что это якобы древнее изображение хилокоста, да вы им не верьте, тут вам такого наговорят, что голова кругом пойдёт!
Говорят, что некоторым воронам, теперь тихо сидящих на последней целой ветке городской сикаморы, до пятисот тридцати двух лет срока! Трудно поверить, но как часто история лежит просто перед глазами, никого не цепляя своими перлами и не затрагивая своими трагедиями!
Ещё в городе живёт Народный Патриот Семён Андреич Малов, который сорок лет каждую субботу на всю улицу заводит доставшуюся ему от деда пластинку, исполняюшую неизвестный аборигенам марш, который всем очень нравится и который потом при расследовании и сыске неожиданно оказался вражеским «Хорстом Весселом». Тьфу, зараза, отлипни!
В детстве все считали его вундеркиндом, потому что он с ходу, не сбросив соплю с носа, перемножал пятизначные цифры и был способен проглотить литой чугунный шар.
Потом он попал в психушку, когда девочка – подросток, имени он не запомнил, на вокзале, куда он пришёл встречать двоюродного брата, возвращавшегося с соревнований по айкидо, а потому везшего целую арбу классных импортных вещей, ни с того ни с сего что было сил бахнула его чемоданом по голове. Если бы это был пустой чемодан, разговаривать было бы не очем! А в чемодане у девочки были кирпичи, сам понимаешь, каково было голове, когда девочка шмякнула его чемоданом! Эти психи часто очень сильные! И главное, никогда не поймёшь, что сделает псих, когда кончит улыбаться: пойдёт домой спать или бабушку жизни лишит шильцем! И очень трудно увидеть в маленькой девочке, которая баюкает куколку на подножке поезда, потенциального убийцу и террориста!
Их тогда одновременно забрали в психушку – его в мужское отделение, девочку – в детское.
Потом он год проучился в школе, но школа не оставила у него хороших воспоминаний, на какие могли бы рассчитывать родители.
Все любят этот город, но не я! Если писать теневую историю этого долбанного города, надо пятьсот перьев поломать и истоптать десять пар железных калош.
«Уротский многоголавый драхон!
Чё эта тахое вакрух? Плясцущсщие человечки! Флакердоны!
Что они тут наделали?
Это что? Это – государство?
Я больше не буду ни о чём разговаривать с этим государством! Не о чем с ним разговаривать! С г…м не разговаривают! Я просто возьму пику и вобью в глаза его двухголового монстра эту пику! Чтобы всё распалось, что они склеивают на костях моих родственников. Не могу смотреть на их пустопорожнее шоу! Пробователи пионэркой кашки! Спасатели долбаных бобров! И не стыдно ведь!»
Неожиданная тирада, проникшай в плоть повествования, честно говоря, принадлежит мне, и хотя она смещает наш разговор в другую сторону, но чувства, высказанные в ней верные, а потому она будет оставлена.
Я, честно говоря, раньше ненавидел войну, а теперь люблю её!
Времена войны на терлитории моей родины – это единственная надежда на новую жизнь, без войн ничего тут не меняется, как это ни парадоксально. Если бы не было войн, тут были бы одни гнилые изБусчки и небритые алкоголики на заимке. А так, как враг огнём и мечом пройдёт по этому сонному царству гнили, появляется место для новогой стройки и общего продвижения вперёд. Вот мой город. Тут вообще надо решать по особому! Его исправить-то можно, но надо просто сбросить на город водородную бомбу, а потом правильно отстроить.
Без войн тут грамоту никто не знал бы, потому что она тут на самом деле никому не нужна!
Но это так, ни кому не говорите, потому что это великий секрет этого государства, типа процента вшивости в армии.
Поэтому я благословляю все войны, какие тут были, и сожалею только о том, что здесь никогда не было великих лидеров, способных по-настоящему развязать мировую войну! А были мыши и клопы, способные только спать и жрать! Удоды, которые тут правили веками, едва ли возможно назвать политическими деятелями, это пигмеи, изображавшие из себя супервеликанов.
Вправду говорили древние – «От великого до смешного – один шаг!
Мне трудно поверить, что женщина способна удержать в своей голове хоть что-то кроме секса. Я вообще думаю, что когда белая женщина думает про чёрный член негра, в голове у неё всё мешается, подобно тому, как в кастрюле мешаются макароны. То, как любая женщина выделывается перед мужчиной – это лучшее шоу в мире!
Вот что делает с человеком инстинкт размножения!
Однажды я дремал в автобусе и краем уха слышал разговор двух кумушек.
И вдруг до меня стало доходить, что я, кажется, знаю человека, о котором рассказывал… знаю это семью, и воспоминания стали оживать в моей голове с завидным постоянством. Да, Эта Ольга была знакома мне много раньше, чем её знал.., и даже раньше, чем она смогла бы вспомнить. У меня такая память, что в ней любой утонет!
Одна моя в прошлом хорошая знакомая, женщина весёлая и общительная, имевшая друзей в разных кругах и весях, часто ездила к друзьям в иные города, ходила там в гости и музеи, в общем, вела образ жизни лёгкий и весёлый! У нас в городе, кстати, есть музей порнографии! Хотя там собраны образцы местной порнографии, почему то он называется «Музеем Мировой Порнографии». Ей нравились хорошие беседы с хорошими людьми в хорошее время и в хорошем месте. Когда говорят о женщинах, любящих радость общения, чуть ли не общим место стало предположение, что радость общения неминуемо должна перейти в радость секса. Я имею в виду половую сферу, но как ни странно в этом смысле моя знакомая была чрезвычайно честна по отношению к своему спокойному и тихому мужу.
Почему-то всё так устроено, что как ни встретишься с какой-нибудь проходимкой, так её обязательно Ольгой Николаевной зовут! И с виду она сама невинность, ангел с голубыми глазами! А на деле исчадие ада в короткой юбке! И сюсюкает с тобой только для того, чтобы тебя в какое-нибудь сомнительное дело и потом кинуть и таким образом своего якобы таланливого …дка вырастить и прокормить! Плевать ей на весь окружаюший мир! Плюнь в проходимицу – попадёшь в это! Я задумывался над этим феноменом, и не пришёл к однозначному выводу, почему так?
Я с такой был знаком несколько лет! Тот ещё опыт! Незабываемый!
В институте она готовилась стать учительницей, и тогдашнее сознание возложенной миссии надолго наложило отпечаток на весь её облик.
В мире нет женщины, которая при явном уродстве не считала бы себя неописуемой красавицей. Конечно, Ольга Николаевна хоть раз в жизни видела себя в зеркале, но была достаточно умна, чтобы не рассказывать окружающим о своих впечатлениях.
Она вечно нуждалась в рычаге, который перевернул бы её кармическую беднось и позволил ей любой ценой вскармливать её пасынка. И всё время просила о помощи под видом каких-то прожектов, которые яйца выеденного не стоили. Типа – клёвый бизнес, всем будет прикольно!
Главное дети! Я кажется слышал такое от Остапа Бендера!
О каком талмуде на сей раз шла речь, было неясно, это, очевидно, мог быть намёк на издательские опусы ушлой Оленьки. Или что-то другое! Вполне возможно, что список обмишуленных ею интеллектуалов был много полнее, чем я предполагал, и в рядах её жертв были люди посолиднее меня.
Убедившись наконец в своих великолепных поэтических способностях Сидорова попыталась заработать и на этом. И отчасти даже здесь ей это удалось. Фирма «Свинторг» объявила конкурс на самый лучший слоган для их новой продукции. Ольга Николаевна блестяще справилась со свинскими стишками, ублажив начальство и клиентов не распугав.
«Вот вам ответ на ваш вопрос:
«Свинторг» нам крылья приподнёс!»
«Варвара умницей была —
В Свинторге всё приобрела!»
Её стихи очень понравились.
И она получила путёвку на Кипр, остров в Средиземном море. Дельфинов там, говорят, видела. Он бы и дельфинов кинула, если бы они к ней подплыли! Такая сука!