Глава 11
Не пугайтесь чертей
Пока Чапай думал, двадцатый век ушёл.
А телевизор продолжал раскаляться.
Пришёл на короткое время один из бывших.
Бывший секретарь горкома был такой крученый и глупый, что иного счастья для такого города нельзя было даже и представить! И город стал ему под стать, крученый и глупый!
Военная Гогасина Парчуна Сикорского просуществовала недолго и канула в погромах и пожарах начала века, когда стало ясно, что тут или так или или всё. Остатки сгоревшей светелки долго мокли под солнцем, а потом были разобраны, когда стало ясно, что город будет, строится Дому Дружбы Народов, настало времечко для иных песен! И старые кирпичи были нужны тогда, как никогда! В новые бочки льём старое винцо! Вот так! Живём! Колушматичи!
Губернатор, хоть и брал взятки и имел в своём активе несколько убийств и рейдерских налётов на чужое имущество, по своей сути был очень высоконравственным человеком. Весь город был оклеен выбросами его бессмертного творчества, социальной рекламой, способной вызвать слезу умиления у любой добродетельной женщины.
Его почему-то все называли Чехом. Говорят, его дед был чешским полицейским и звали его Збышек.
Чешский фараон и Коломбина к своим обязанностям относился с пиететом, и имел своё уникальное хобби – сперва занимался лозоплетением, а потом забросил к …ё… лозоплетение, и ночами вместе с компанией буйных алкоголиков-тунеядцев бродил по канализационным коллекторам большого города, разыскивая там сокровища царя Соломона – диадему Юдифи, золотой клистир праматери Рахили и багряные свадебные трусы незабвенной доньи Сары, по сообщению Плиния якобы сделанные из чистого кастрюльного золота.
Где ж искать сокровища царя Соломона, как не в канализации? Я бы тоже там искал, если бы был таким козлом!
Следующего губернатора, которого никто так и не успел не то, что запомнить – увидеть, застрелила всевластная мафия и его похоронили на местном Новодевичьем погосте с величайшими почестями. На похоронах присутствовали все основные городские банды и особый посланник Ливийской народной джамахерии Уве Марч с паспортом на имя голландского негоцианта Джона Брауна. На кладбище ничего хорошего о губернаторе сказано не было, что говорит о том, что он был всё-таки довольно приличным человеком. Тут никогда честные не достигали ничего!
– Честь забыта дома! – нудел усатый тип в шляпе, – Но он был лучшим из лучших сынов Блефуску! Мы будем помнить тебя вечно! Спи спокойно, брат!
Рядом захоранивали неизвестных из городской больницы и мешки летели в землю с грузовика с мягким шлепом.
Зрелище прекрасной Лисбет! Никогда мне на забыть такого!
Там где появлялось его государство, там самые естественные и чистые чувства вырождались и преврашались в пародию, в дьявольскую шутку юмора, в свой антипод. Конторы, призванные на словах помогать немощным, взращивали орды дармоедов и взяточников, армия холила потоки ни на что не годной генеральской саранчи. Благо становилось злом, зло множилось и рыготало. Но народ терпел всю эту гадость, убеждённый в надёжной силе смирения.
Потом государством правила убежавшая в яркий августовский день из зоопарка огромная зелёная рептилия. Ей гордились, и её правление было милостивым и разумным, если сравнивать с безумным правлением беспалого Ёлкина или его маргинальных наследников-близнецов Дорожкина и Ёжикова.
Рассмотрим основные мысли, возникающие при появлении такого государства в голове нашего героя, незадолго до этого отлетавшего своими мыслями в глухие греческие импиреи, в Аид, можно сказать, а теперь упорно возвращающегося кругами ада на грешную землю. И не будем подвергать их никакой цензуре или селекции.
«Гражданин! Селянин! Кто теперь над тобой? Посмотри, какую ярость вызывает у них даже упоминание о возрождение национального государства! Они объявили такой образ мысли чуть ли не преступным, вводят драконовские законы против ослушников, фактически против основного народа! Обзывают лучших людей моей родины экстремистами и всякими другими словами! А кто они сами есть! Что это, как не завершающая стадия геноцида? Один геморрой, да и только! Что? Но мой народ, как бы он ни был глуп, всё равно не даст им победы! Всё их карманное счастье ненадолго! Если нам суждено уйти в мрак небытия, мы должны, обязаны уволочь в тьму смерти всё это государство со всеми его бандитскими шашнями! Должны! Наша Победа или Смерть Всему! Вот лозунг времени!
Это нам подходит, кому-то не понравится жить на территории, знаменитой своими молочными реками и кисельными берегами, но я уже привык! Главное понять, почему носки, брошенные в разных местах жилища, рано или поздно оаказываются под холодильником?»
Он и сам толком не знал, почему все его носки рано или поздно оказываются под холодильником. Их можно было не искать. Когда он терял их в гостиной или в ванне, носки всё равно оказывались под холодильником.
«Это какой-то парадокс!» – думал он, – Ничего себе! Они забрали вековые сбережения моей семь, а я буду у них офицером и защищать их! Пусть лучше на коленях перед нами возблагодарят господа, что я пока не поднял на них руку с оружием! Сволочи поганые! Их двуличная государственность ещё будет ползать по своей слизи, а мы будем топтать ихние головы! Пусть не обольщаются хорошими временами! Они уже кончаются! Скоро придут другие!
Речь шла о предначёртанности что ли, предрешённости.
Хотя при малейшем рассмотрении предначертанность и предрешённость – совершенно разные вещи! Ну, совершенно!
Когда император назначает мобилизацию – тогда гони гусей, считай – всё пропало!
День гаснет!