Глава 3
В 16.00 бригадный генерал Майкл Харсон объявил построение отряду «Марс». Личный состав получил оружие, экипировку и выстроился на площадке напротив казармы. Харсон вручил Тимохину и Даку планшеты:
– Здесь карты, на которых нанесены маршруты марш-бросков для групп «Орион» и «Ирбис». Вам следует провести свои подразделения по обозначенным десятикилометровым маршрутам с выходом на полевое стрельбище, где им с ходу предстоит поразить мишени. Пять минут для ознакомления с маршрутами по картам, в 16.15 начало марш-броска. Выполнять!
– Есть, – ответил Тимохин, подошел к подчиненным и, раскрыв планшет, указал на карту:
– Итак, что мы имеем? Выдвижение из лагеря в северном направлении с небольшим отклонением на восток. Ближайший ориентир – левый скос насыпи стрельбища. Далее два километра в том же направлении по лесу, поворот на запад, прохождение трех километров с обходом северной заболоченной местности, разворот в обратном направлении и марш в пять километров уже через болота к лагерю. Выход с северо-востока, ориентир – правый скос насыпи стрельбища, и выдвижение на огневые позиции. Начало марша, как и говорил Харсон, в 16.15, окончание броска в 18.40. В это же время начало огневой подготовки. Два часа с небольшим на десять километров.
– И это с прохождением заболоченной местности, – проговорил Шепель.
– Первый участок болота мы обходим, – глядя на карту, ответил Тимохин, – а вот второй лежит как раз на линии маршрута. Можно, в принципе, обойти его как слева, так и справа. Это крюк примерно в километр.
– Потеря как минимум двадцати минут.
Тимохин взглянул на часы. Стрелки показывали 16.08.
– Если идем ударными темпами два километра до болот, то частично компенсируем потерю времени при их обходе.
– Интересно было бы взглянуть на маршрут американцев, – сказал Шепель. – Их Харсон наверняка направил на юго-запад. А что у нас в этом районе?
– Да те же болота. У наших коллег одно преимущество: они в любом случае будут выходить из леса прямо к огневым позициям. Нам же еще и вдоль стрельбища проходить.
– А можно срезать путь? – задал вопрос капитан Ким.
– Можно, – кивнул Тимохин, – если, выйдя за пределы лагеря, пойти не в обход первого участка заболоченной местности, а рвануть прямо по болотам, на восток. В этом случае нам надо будет пройти всего три километра. Но тогда мы минуем второй участок заболоченной местности и выйдем непосредственно к насыпи стрельбища. Вопрос: не завязнем ли мы в болотах?
– Мы так же легко можем завязнуть и на втором участке, – усмехнулся Соловьев. – И еще неизвестно, где проходимей эта топь.
– Знать бы, куда нас направит этот Харсон, я еще ночью все проверил и проложил бы безопасный и более короткий маршрут, – сплюнул Шепель.
– Не забывай, мы должны пройти десять километров.
– А разве Харсон сказал, что это обязательное условие? И кто проверит, где и как мы пойдем? Не будут же нас, в конце концов, пасти со спутника?
– Так! – Тимохин вновь взглянул на часы. – Идем до первого участка заболоченной местности с опережением графика, а там решим, обходить болота или двигать прямиком по ним. Короче, определим на месте. Время 16.15. Приготовились. Я впереди, в замыкании Соловьев, внимание… за мной, бегом марш!
Боевые группы российских и американских спецназовцев начали марш одновременно. Группа «Орион» двинулась в северо-восточном направлении, «Ирбис» – в юго-восточном. Вскоре спецподразделения исчезли в зарослях густого лесного массива. Бригадный генерал, проводив бойцов взглядом, повернулся к Крымову:
– Ваши спецы пойдут по точно определенному маршруту?
– Наши пойдут там, где удобней.
– Но они должны соблюдать маршрут.
– Вы, генерал, при инструктаже не обмолвились об этом ни словом. А значит, негласно разрешили при необходимости действовать по обстановке. Впрочем, наши бойцы практически всегда вынуждены действовать по обстановке, а не по заранее отработанным, пусть даже идеальным с первого взгляда, планам командования.
– Но они же не пойдут в болота?
– А что вы так беспокоитесь, генерал? Главное, чтобы группы выполнили задачу и вышли на указанный рубеж.
– Да, но в болотах может произойти все что угодно! Это неоправданный риск – вести людей через потенциально опасные участки местности…
– Не волнуйтесь, Тимохин своими парнями напрасно рисковать не будет. Но если увидит, что есть возможность выполнить задачу более рациональным способом, он воспользуется им непременно.
– Что ж, смотрю, вы спокойны за своих; значит, и мне волноваться тоже не стоит. В конце концов, и у вас, и у нас – профи. Они знают свою работу.
– Вот и я о том же… Ранее двух часов появления групп в лагере ожидать не приходится, поэтому предлагаю пройти в казарму.
– О’кей! Там еще раз проработаем план ночного марша и имитации боя на рубеже обороны.
– Без вопросов.
Харсон и Крымов зашли в казарменное здание.
…Пройдя два километра за сорок минут, Тимохин остановил группу:
– Передышка. Первый участок заболоченной местности справа от нас.
Офицеры разошлись, кто присел на валун, кто прислонился к дереву. И только Шепель неожиданно напрягся, глядя на полосу кустарника.
– Ты что, Миша? – спросил Тимохин.
– В кустах кто-то есть, Сань.
– С чего ты взял?
– Я еще на подходе сюда заметил, как из кустов выпорхнула стая птиц. До нас было далековато, значит, их спугнул кто-то другой. Зверье здесь не водится, значит, человек.
– Откуда ему здесь взяться?
– Не знаю. Я проверю.
– Ну, давай. Только быстро, пять минут на все про все!
– Есть!
Вскоре Шепель вылез из кустов, ведя пожилого мужика с большой корзиной.
– Я же говорил, в кустах человек!.. Да иди ты, не бойся, тут все свои.
Майор подвел к Тимохину мужика.
– Ты кто такой? – спросил у него командир «Ориона».
– Я-то здешний, из Гардово, Семеном кличут.
– Почему не спрашиваешь, кто мы?
– Да и так ясно. Вы из тех, что рядом на военной базе отираются время от времени да по лесам шастают, учения проводят.
– Чего же спрятался?
– Один раз не спрятался – и просидел на ентой базе, считай, сутки. Пока офицер проверял, кто я. Здесь же, оказывается, закрытая зона… Ранее ничего не было – лес и лес, болота и болота, а ныне, вишь ты, зона…
– Зачем же ты опять пошел сюда, коли здесь запретка?
– По грибы, зачем еще. У меня за болотами свое место. Девять минут – и полное лукошко белых. Да не лопухов, а с палец, как раз на засолку. Зимой к самогоночке лучшей закуски не придумаешь; ну, если еще огурчики малосольные…
– И увидев нас, спрятался!
– Спрятался, – кивнул мужик. – Да толку? У вас ребята глазастей любой совы ночью. И как заметили… Не иначе, по воробьям, черт бы их побрал.
– По птицам. А где грибное место, Семен?
– Сказал же, за болотами. Тута километрах в трех по прямой.
Тимохин и Шепель переглянулись.
– И что, дорога через топь есть?
– Ну, ты тоже нашел что спросить! Как же я без дороги, на поляну свою, через болота выходил бы?
– По карте сможешь показать свою поляну?
– Не-е! Я и в армии-то не служил по инвалидности. Всю жизнь с малолетства на конюшне работал; ну, однажды и саданул жеребец копытом в бочину. Переломал всего. Оттого и забраковали в военкомате. А я и поныне на конюшне, тока теперь у московского богатея в усадьбе. И ничего, доволен, платит хорошо и в срок, не придирается.
– Ладно, раз по карте не ориентируешься, объясняй на словах.
– Короче, отсюда надо взять правее до сдвоенной березы. За ней начнется первое болото, где-то с километр длиной; далее твердая земля, поляна, но грибов там нет. За ней опять болото – то поболе будет, версты полторы. Потом опять суша, и третье болото – то так себе, мелкое. И справа за рощицей моя поляна.
– Семен! – воскликнул Тимохин. – Да тебе цены нет.
– Чевой-то?
– Ничего… – Командир «Ориона» подозвал офицеров: – Внимание на карту. По словам обнаруженного в лесу местного жителя, через весь первый участок заболоченной местности есть проход. Он, этот житель, по нему за грибами ходит. Из этого следует что? Верно, – не дожидаясь ответа, сказал Тимохин, – то, что и мы пойдем вместе с мужиком по этому проходу. И он выведет нас к суше у второго болотистого участка, который нам преодолевать не придется, так как мы выйдем на пространство между болотами и оттуда сразу в лес. Через него до границы лагеря останется около двух километров. Таким образом мы режем маршрут на три кэмэ. А это даже при снижении темпа прохождения болот – приличная фора. Не меньше получаса, минут сорок. Единственное – придется ноги замочить.
Мужик, стоявший рядом и до этого молчавший, добавил:
– И замочить до самой задницы. – Он рассмеялся, обнажив почерневшие, редкие зубы.
– Ничего, – сказал Шепель, – нам не привыкать. Лишь бы пиявок на конец не наловить.
– Не наловишь. Их тут мало. Правда, большие, черные, как ужаки, но мало, и больше в осоке у берегов.
– Все! Давай, Семен, веди!
– А чего мне за это будет? – хитро прищурив глаза, спросил мужик.
– В том-то и дело, Семен, – наклонился к нему Шепель – что не будет совершенно ничего. Мы тебя отпустим на все четыре стороны, а не потащим на базу выяснять личность. Такой расклад устроит?
– Пойдет! А ты, гляжу, хитрец еще тот…
– Нам без этого нельзя!
– Лады! Слухайте меня, – сказал Семен. – Сейчас режем слеги и входим в воду. Идете за мной след в след, и запомните – только по чистой воде, ни шагу в сторону. Ямы тут глубокие, всосет быстро, крикнуть не успеешь. Поняли? Тока по чистой воде и друг за дружкой!
– Поняли, – передразнил мужика Шепель. – Веди, Сусанин.
– Ерохин я…
– Какая разница?
– Для слеги выбирайте стволы метра в два. Они легче ножом рубятся.
В 17.07 группа, ведомая местным жителем Семеном, вошла в первое болото. Тимохин думал, что ему придется подгонять мужика, но тот шел быстро, и подгонять пришлось подчиненных. Без перерыва прошли и второе болото. Бросили слеги, попрощались с Семеном, который как ни в чем не бывало широким шагом направился к роще. Тимохин взглянул на часы:
– 17.16, до стрельбища два километра. Отличная у нас фора перед «Ирбисом».
– Если и америкосы не срежут путь, – проговорил Шепель.
– У них, – улыбнулся Александр, – в отличие от нас нет такого майора, как Михаил Шепель.
– Что-то не понял… Это очередной подкол?
– Нет, я вполне серьезно. Но не будем терять времени. Разуваемся, выжимаем портянки. Через пять минут преодолеваем последний этап марша.
Группа «Орион» неожиданно появилась у стрельбища в 17.56. Появилась. Заметила российских спецназовцев Луиза Крофт, вышедшая в курилку. Она выбросила неприкуренную сигарету и быстро вернулась в казарму.
Тимохин тем временем, не останавливая группу, передал по команде:
– Мы срезали три километра, значит, не выполнили условия марша. Поэтому бежим до южной границы лагеря, это как раз километра полтора, и возвращаемся на стрельбище.
– На хрена? – воскликнул Шепель. – На хрена лишние километры наматывать, командир?
Но Тимохин был неумолим:
– Вперед, за мной!
Подразделение Главного управления по борьбе с терроризмом миновало огневой рубеж и продолжило марш-бросок в южном направлении.
Крофт вошла в кабинет командира отряда:
– Сэр! «Орион» вышел в лагерь, приближается к огневому рубежу.
– Вот как? – Харсон посмотрел на часы. – 18.00? Как же за два с половиной часа «Орион» смог преодолеть десять километров сложного маршрута?
Крымов довольно усмехнулся:
– Наши ребята, Майкл, способны и не на такое.
Крымов с Харсоном перешли на «ты» и общались более свободно, чем в начале знакомства.
– Что ж, пойдем посмотрим, как будут стрелять ваши профи.
Харсон, Крымов и Крофт вышли из казармы, и все как один встали в изумлении, увидев, что «Орион», пробежав мимо огневого рубежа, приближается к южной границе лагеря.
– А это что значит? – взглянул Харсон на Крымова. – Полковник Тимохин не понял поставленной задачи?
– Нет, тут дело в другом.
– В чем?
– Это узнаешь у самого Тимохина.
Между тем группа «Орион», пробежав три километра, в 18.35 залегла на огневом рубеже, и тут же оператор начал в произвольном порядке поднимать мишени. То пару ростовых на удалении в двести метров, то тройку грудных в ста, затем и ростовые, и грудные между рубежами. И только ближние пока не поднимал – те, что отстояли от огневых позиций в сорока метрах. Короткими очередями спецы «Ориона» клали мишени одну за другой. Крофт спохватилась:
– Сорри, генерал, мишени подключены к компьютеру. Я в кабинет!
– О’кей, Лу!
С юга в лагерь вошла группа «Ирбис». Американские морские пехотинцы услышали стрельбу автоматов. Полковник Дак понял, что «Орион» опередил его бойцов, посему отдал команду перейти с бега на шаг и произнес:
– Но как, черт возьми, это удалось русским?
«Ирбис» вышел к огневым позициям, когда Харсон отдал команду «Ориону» прекратить огонь и построиться на площадке ожидания в стороне от стрельбища. А «Ирбис» приступил к боевой стрельбе.
Харсон и Крымов подошли к российской группе.
– Товарищи офицеры! – отдал команду Тимохин.
Генерал прошел вдоль строя, увидел мокрую форму. Взглянул на Тимохина:
– Вы решились идти через болота, полковник?
– Так точно, генерал!
– Но тем самым вы не только рисковали собой и своими подчиненными, вы нарушили приказ.
– Никак нет, господин генерал! Группа отработала задачу по маршу и по стрельбе в полном объеме.
– А как понимать проход через болота?
– Выполняя задачу, подчиненная мне группа действовала по обстановке. В реальных, боевых условиях, в тылу противника, только через болота можно было бы выйти в заданный район, так как участки суши противник наверняка перекрыл бы блокпостами или отдельными дозорами. В результате чего мы были бы обнаружены и, как следствие, уничтожены. Да, пройдя болотами, мы сократили маршрут на три километра, но пробежали их по лагерю, вы это видели.
– Так вот что означал ваш непонятный маневр с продолжением марш-броска по лагерю?
– Так точно! В итоге группа преодолела установленные десять километров марш-броска, раньше графика вышла на огневой рубеж и отстрелялась по мишеням. Так что задача выполнена в полном объеме, генерал.
Запищала радиостанция Харсона. Он ответил:
– «Марс»! Да, Луиза?.. Понятно! Что у «Ирбиса»?.. Понял. Отбой!
Выключив станцию, Харсон неожиданно улыбнулся:
– Мне много говорили о смекалке русских, сегодня я лично имел честь убедиться в этом. Сержант Крофт доложила, что группа «Орион» поразила все мишени, а вот у «Ирбиса» на данный момент один промах.
– Ничего странного, генерал, – сказал Крымов. – Твои ребята просто расстроились, увидев, что наши и на этом упражнении сделали их. Но они молодцы, вышли-то в лагерь в срок! В 18.40. И это в непривычных, чуждых, можно сказать, условиях. Наши ребята, можно сказать, дома…
– В Афганистане «Орион» тоже будет дома?
– Практически да. Мы же там работаем с войны восьмидесятых годов. Не постоянно, конечно, но довольно часто. А это почти двадцать лет.
– Руководство приняло верное решение о создании совместного отряда, теперь я в этом убежден, – сказал Харсон и повернулся к бойцам «Ориона»: – Благодарю за службу, парни!
– И как нам ответить? – усмехнулся Шепель. – Служим России и США?
– Служу Отечеству, майор!
– Ну тогда служу Отечеству, генерал!
Отстрелялся и «Ирбис». Дак подвел своих подчиненных к площадке. Было заметно, что полковник разочарован. Он доложил Харсону, как положено, приняв положение «смирно» и чеканя слова доклада.
– При совершении марш-броска и стрельбе из автоматического оружия, – объявил Харсон, – лучшими были бойцы «Ориона». Они заработали еще три балла. У вас, Дак, – он повернулся к командиру американской группы, – есть еще шанс сократить разрыв в баллах при совершении ночного марша. Постарайтесь настроить людей на победу.
– Есть, сэр!
– Все свободны!
Офицеры разошлись. Сержант Ларсен подошел к Шепелю:
– Поздравляю, Майкл, вы опередили нас. Вам, наверное, хорошо знакома данная местность?
– Нет, Пол, мы, как и вы, в этом лагере впервые.
– Ну тогда у вас просто замечательные бойцы.
– У вас не хуже. «Ирбис» же вышел на стрельбище по графику?
– А что толку? Вы-то уже были здесь.
– Знаешь что я тебе скажу, Пол: все эти игры, устроенные Харсоном, – полная ерунда.
– Должен же чем-то заниматься генерал, назначенный командиром специального отряда, причем назначенный самим президентом США… – улыбнулся Ларсен.
Конец ознакомительного фрагмента.