Глава 5
Джейн Спитфайр вызывает американского посла и дает ему категорические указания
Самолет принадлежал к авиаотряду 1437, и удобств на нем было существенно меньше, чем на Air Force Two. Никаких прудов с лебедями, никаких тропических садов, танцзалов и конференц-залов: все просто, скромно, по-деловому. Самолет принадлежал МРУ и был оснащен всем необходимым для этого ведомства оборудованием: оружие всех калибров, яды для самых разных целей, шпионская аппаратура всех марок, пыточные инструменты, применяемые полицией всех стран мира. Кроме того, имелся небольшой бар, где можно было найти напитки из любого уголка планеты, в том числе густую, сладкую лотарингскую ратафию. Джейн почувствовала себя как дома.
Потягивая свое любимое питье, она периодически получала от сотрудников МРУ сведения о том, над какой территорией пролетает самолет. МРУ действовала повсюду в мире, ее филиалы были в каждой стране, агенты МРУ говорили на всех языках, наемные убийцы применяли все известные способы устранения людей.
– Там, где случаются сильные потрясения, ищите янки! Ищите янки! – насмешливо говорила Джейн, в то время как трое неразлучных друзей ласкали ей груди и делали разнообразный массаж. Некоторое время Джейн пребывала в расслабленном состоянии: выпивка и массаж оказывали приятное, освобождающее действие.
– Там, где эксплуатация, ищите янки! Где одна нация пьет кровь другой, ищите янки! Где видите страну с богатыми ресурсами, но совершенно нищую, ищите янки! (В этот момент они пролетали над нефтяными месторождениями Венесуэлы.)
Ее спутники были слегка сбиты с толку. Испуганный Джо осмелился задать вопрос:
– Джейн, ты марксистка?!
– Боже сохрани!
– Тогда почему ты так говоришь? – вмешался Джей. – Это же все марксистские общие места…
– Я прочла всего Маркса, от корки до корки, а также Энгельса, Ленина, Мао, всех. И твердо верю в их правоту: капитализм бесчеловечен! Твердо верю в классовую борьбу!
– Настоящая марксистка! – воскликнул озадаченный Джелли. – Тебя надо сдать в ближайшее отделение МРУ!
– Да, я верю в классовую борьбу, но я на стороне эксплуататоров! И поэтому – за капитализм!
– А, ну тогда… – облегченно проговорили хором Джо и Джей.
– А мне без разницы… – промурлыкал Джелли, гладя ее по ягодицам. Джейн Спитфайр обожала эту ласку, это легкое надавливание на две половинки своего зада.
Аэропорт был убран флагами: отмечался День независимости. Народ говорил, что независимость только для этого и нужна: чтобы праздновать ее, танцевать до упаду и пить до утра.
Как бы то ни было, аэропорт был убран флагами. Хэппиландия была колонией нескольких европейских стран, и население ее составилось во многом из негров и азиатских иммигрантов. Поэтому аэропорт был отражением страны в целом: погремушки и барабаны, пинии и пальмы, попугаи и пингвины, итальянцы и японцы, арабы и евреи, русские и китайцы. Больше всего он напоминал восточный базар.
Через несколько минут Джейн стала участницей прискорбного инцидента – к счастью, не имевшего серьезных последствий. Она шла с двумя чемоданами в руках и обратила внимание, что сзади приближаются два негра с явным намерением вырвать у нее из рук багаж. Джейн не колебалась ни минуты: она достала свой кольт 45-го калибра и молниеносно пристрелила обоих.
– Они хотели отобрать у меня чемоданы…
– Ну конечно, это ведь носильщики, – объяснил местный водитель из МРУ, сразу узнавший шпионку по ее импульсивному поступку.
– Вот незадача… Что теперь делать с телами этих двух несчастных?
– Не беспокойтесь, Джейн: мои люди займутся ими, – и он подал сигнал двадцати пяти рыжеволосым, коротко стриженым здоровякам. Те немедленно принялись отгонять от места происшествия всех любопытных, включая и местных полицейских.
– Хорошо еще, что это были негры… – произнесла Джейн с облегчением.
Все направились к черному автомобилю. Джо сел за руль, Джейн, как всегда, спереди, остальные – на заднем сиденье. Шпионка отмечала про себя все. В аэропорту, полном народу, она без труда вычислила процент русских – 1,7 % – и китайцев – 3,2 % – не говоря о других национальностях, тоже подозрительных, но не столь опасных. Нормальны ли такие вещи в это время года? Все-таки многовато. Однако ключевые посты, похоже, занимали либо местные уроженцы, либо ее соотечественники; остальные были простыми пассажирами, встречающими или провожающими. Джейн поглядела на свой прибор «Обнаружь врага» и стала смотреть по сторонам.
По сторонам наблюдалось разное: банановые плантации и виноградники, папайи и арбузы, железнодорожные станции и автодорожные развязки. Длинноволосые студенты перекидывались шутками. Люди выглядели веселыми и счастливыми. Джейн попросила откинуть мягкий верх, чтобы лучше все видеть. Везде было полно народу: в ресторанах, на рынках, в магазинах, на улицах. Доносился шум с футбольных стадионов. Джейн поняла, что госсекретарь был прав: вокруг было много толстых.
«В таком количестве они здесь не нужны…» – язвительно заметила Джейн про себя.
Автомобиль выехал на ухабистую дорогу. Джо выставлял напоказ свои познания: ни разу не попросил он помощи у водителя, ни разу не ошибся, ни разу не сверился с картой: все было заложено в его необыкновенную память. Но излишняя самоуверенность сыграла с ним злую шутку. Джо знал наизусть план местности, но не саму местность. Разноцветный пейзаж немного сбил его с толку, и он опасно повернул руль с риском врезаться в стену. Джейн, быстрая как искра, вырвала у него руль и вывернула в противоположную сторону. И снова злая судьба! Машина заехала на тротуар и переехала мальчика, игравшего возле крыльца своего дома.
Все выбежали из машины, чтобы сразу же отчистить от крови колеса и капот.
– Вот незадача… – пробормотала Джейн. – Невезение. Третий покойник меньше чем за полчаса. И все – совершенно посторонние люди. Кажется, это предзнаменование: мой визит в Хэппиландию повлечет множество смертей!
– Ну, этот еще жив, – уточнил Джелли, стоявший чуть поодаль и не помогавший остальным.
– Но если не оказать ему медицинской помощи, обязательно умрет. Было бы время, я бы доставила его в ближайшую больницу.
– Больница за два квартала отсюда, – сообщил местный водитель.
– Нет-нет, меня ждет посол. Я не могу терять время. Вперед! – Джейн была скора на решения.
Но ее опередила мать ребенка, выскочившая из дома (правильнее сказать, хибары). Она расплакалась и, приклеившись к капоту автомобиля, не давала компании продолжить путь.
Джейн снова вышла из машины и попробовала убедить несчастную женщину, что лучше ей отойти. Та, однако, рыдала в своей безутешности. Слышались разрозненные слова. Женщина вопила, обвиняя элегантных гостей страны в убийстве и грозя им небесной карой, но все это – без малейшей заботы о связности. Печальный лингвистический спектакль.
– Убей эту старуху, убей! У меня голова трещит от ее криков! Убей ее, проклятую! – взмолился Джелли, самый любимый из троих спутников.
– Нет, мы не можем, – ответила Джейн. – Разве что в крайнем случае.
Джо пришла в голову светлая мысль, и он показала женщине десятидолларовую бумажку.
– Хочешь такую? Прекрати эти вопли, и я дам ее тебе. Хочешь?
Джейн одобрила этот благородный и великодушный жест. К сожалению, мать умирающего (или уже умершего?) не принимала ни объяснений, ни подачек. Она хотела другого. Сильное переживание не позволяло ей изъясняться более внятно. Она махала руками, рыдала и по-прежнему вопила, и чем сильнее, тем меньше было понятно, что же именно она хочет сказать.
– Убей эту старуху! – настаивал непреклонный Джелли.
Время шло и время терялось, так что Джейн начала утрачивать терпение, а вместе с ним – и свою обычную сдержанность. Она оказалась перед женщиной, как и прежде, стоявшей на коленях перед капотом, с сыном на руках (теперь уже несомненно мертвым), и сказала ей, тщательно взвешивая слова и не без доли сочувствия:
– Хватит ненужных сантиментов, дорогая! Вы почти не видели этого мальчишку. Когда вы уходили на работу, он еще спал, а когда приходили домой – уже спал. Не разыгрывайте комедию. И не пытайтесь меня убедить в чем-то мелодраматическими жестами. Вот доказательство: аппарат у меня в руках улавливает воздействие других лиц! И оно растет! Этот плач, эти фальшивые слезы – следствия влияний идеологии, чуждой нашему образу жизни! Не говорите мне, что оплакиваете потерю ребенка, которого почти не видели! Для вас все будет в точности, как было раньше. Смотрите: у меня много дел, и я не могу думать обо всем одновременно. Но учитывая, что это ваш сын, а также по врожденному добросердечию, я даю вам вот это: десять долларов. Я предлагаю их от своего имени. Возьмите. И благодарите Бога, что мы переехали вашего сына, иначе вы бы в жизни не увидели банкноты с такой покупательной способностью! Оцените мое великодушие! Вы даже не представляете, сколько это денег! Десять долларов – это примерно месячный доход крестьянина на северо-востоке Футуроландии. Или бутылка импортного виски. Понимаете? Благодарите Бога!
Немного успокоившись после такой прочувствованной речи, Джейн решительно села за руль, случайно наступив на тело ребенка. Джелли продолжал взывать: «Убей ее!». Женщина не отлипала от капота. Тогда Джейн, потеряв терпение, изо всей силы вдавила педаль газа, проехав теперь уже и по сыну, и по матери.
– Четыре! – довольно заметил Джелли.
– Не знаю, хорошее это начало или плохое, – пробормотала Джейн: ее прибор показывал рост чуждого влияния. Такой, что можно было говорить о близкой опасности. И наконец, загорелась зеленая предостерегающая лампочка.
По дороге к посольству больше ничего примечательного не случилось. Полнейшее спокойствие и безмятежность. И наконец, открылись железные ворота, морские пехотинцы выставили вперед стволы своих автоматов в качестве предупредительного знака. Джейн ввели в большую гостиную. Она приказала, чтобы посла доставили к ней, но дворецкий сообщил, что посол ведет переговоры с местным президентом, получившим в народе прозвище «Старый Мессия».
Джейн опять проверила свой аппарат: чуждое влияние росло. У дворецкого была вполне европейская внешность. Она строго поглядела на слугу, принесшего ей ратафию, и получила в ответ желтое сияние улыбчивых глаз.
Вошел посол.
– Знаю, знаю, о чем вы думаете, дорогая моя Джейн, но не пугайтесь: Понятовский – прекрасный дворецкий. Он выбрался из России, пережив невероятные приключения. На родине у него осталась больная мать, ежедневно рискующая жизнью. Это верный слуга. Чин-Чан – тайваньский уроженец, его мне прислал лично покойный Чан Кайши. Заслуживает полного доверия. Вот почему ваш аппарат зашкаливает…
Джейн улыбнулась. Посол решил, что успокоил ее. На самом же деле, он не знал, что усовершенствованный аппарат дает сведения не только о национальности, но и об идеологии. Тревога Джейн поэтому не проходила.
– Я устал, Джейн. Сами видите. Вы можете мне сильно помочь. Ваше присутствие превосходно действует на меня.
И, собрав узкий круг своих помощников, он объявил:
– Когда мисс Спитфайр находится в этом здании, настоящий посол – она! Ее приказы должны выполняться всеми, в том числе и мной!
Джейн улыбнулась. Она любила, когда ей подчинялись.
– Как там Старый Мессия? – спросила шпионка, когда помощники удалились.
– Ваша миссия, Джейн, будет ужасной. Просто кошмарной. Не хочу заранее вас пугать, но страна – на краю пропасти. Правда – горькая правда – состоит в том, что президент больше не контролирует ситуацию. Он болен. Страдает склерозом. Неспособен определиться, с кем он: с правыми, левыми или центром. Наша задача – в том, чтобы распознать самые заветные его мысли. Тогда мы будем знать, как действовать дальше.
– Но похоже, в стране царит спокойствие…
– Только с виду. Бандиты свободно разгуливают по городам и селениям, сея беспорядок, хаос, неподчинение властям. Те, что в городах, наглеют с каждым днем, похищают предпринимателей и требуют выкупа. Они чрезвычайно богаты. Этакие Робин Гуды: захватывают грузовики и поезда с товарами и провизией и потом раздают все бедным. И, естественно, приобретают большую популярность в народе. Молоко, яйца, мясо, фрукты, школьные принадлежности – все это они раздают. В масштабах страны – немного. Но это дурной пример для остальных. Сила этих разбойников постоянно растет.
– А в деревнях?
– Там преступники захватывают землю и работают на ней, как крестьяне. Площадь захваченных ими земель непрерывно увеличивается. И поскольку работают они на совесть, то пользуются симпатией настоящих крестьян.
Джейн глубоко вздохнула:
– Это не проблема. Я деморализую их, я лишу бандитов народной поддержки. За несколько месяцев. Можете на меня рассчитывать.
И немедленно приказала предоставить в ее распоряжение двести пятьдесят лазутчиков. Следовало путем интенсивного обучения превратить их в пламенных агитаторов. Они должны были пробраться во вражеские организации, занять там возможно более высокие посты, защищая самые радикальные позиции и провоцируя антинародные, антиреволюционные, непопулярные меры.
– Так мы изведем эту заразу! Я применяла этот метод во многих странах, и всегда крайне успешно, – сообщила Джейн.
– Ах да, методы… Господин госсекретарь просил меня кое-что вам разъяснить…
– Речь идет о пяти магических формулах…
– Пять магических формул, которые вы должны открыть для себя… – медленно проговорил уставший посол.
– Что это такое?
– Формула номер один: экономика. Формула номер два: политика. Формула номер три: образование. Формула номер четыре: рабочие.
– И формула номер пять: крестьяне.
– Как вы догадались?
– Логический вывод.
– Поздравляю.
Беседа оживилась.
– Где они?
– Давайте по порядку.
– Первая.
– Мистер Кристофер Холлиг-Френик. Он живет в роскошной вилле на морском берегу. Вы получите от него все необходимые указания. Завтра он ждет вас у себя. Увидите: настоящий замок. Старый эксцентричный миллионер. Попытайтесь держать себя в руках. Он носит на теле цепи и… ну, в общем…
– Не думаю, что моя миссия будет такой уж трудной.
– А, вот еще что: госсекретарь не хочет повторения трагедии в Дисгрэйфулландии. Все обернулось очень скверно. Наши избиратели могут проглотить один такой случай, но два – уже слишком. Тогда республиканцы неизбежно проиграют выборы.
– Если так, если я не могу применять старые, проверенные методы, то все меняется. Государственный переворот – это одно, но государственный переворот с полным соблюдением законности… Это нелегко, очень нелегко. Не знаю, хватит ли моих способностей.
– Незаконные методы применимы лишь в самом крайнем случае. Но ведь законы делаются людьми…
– Я пущу в ход все мои знания, таланты и интуицию. Спокойно ночи, господин посол. Я хочу отдохнуть.
Джелли пожелал остаться вместе с ней.
– Нет, я буду спать одна. В первый раз я принимаю такое жесткое решение. Пусть все запомнят этот случай: Джейн одна в постели! Дело и вправду непростое. Пять формул… в рамках закона???
Ну что ж, придется сделать все возможное.
От успеха или провала ее миссии зависит мир во всем мире, и особенно – в свободном мире.
Джейн Спитфайр была полна решимости победить. И потому предпочитала остаться одна, чтобы хорошенько подумать.
Она заснула, размышляя.
Проснулась, размышляя.
Утро было прелестным: летним, теплым, солнечным.
И располагало к поездке на море.