глава 2. В прошлом году
Прошлый год выдался не менее трудным, чем два предыдущих. Джастин никого не слушал и все делал по-своему. А миссис Свуит от этого не находила себе места, она пыталась придумать что-нибудь, что бы заставило сына услышать ее, и это ей не удавалось. Приближалось время летних каникул, заканчивался учебный год, и Джастина лишь благодаря влиянию миссис Свуит перевели на следующую ступень обучения. Уже два года сын был недоступен для нее, а решение проблемы не приходило. Наверное, самым правильным, что на тот момент могла придумать миссис Свуит, было именно то, что она и придумала.
Почти каждым летом она отправляла детей в какое-нибудь увлекательное путешествие по городам и странам. Но, когда Джастин с огромными усилиями закончил учебный год и не собирался ничего менять в своей жизни, миссис Свуит сама решила изменить стратегию, выбрав вместо расслабляющего курорта поездку в необычное место, где ее сыну непременно пришлось бы мобилизоваться. С большим трудом она заставила себя отправить детей туда, где жизнь наверняка должна была показаться другой: не такой простой, как в привычном цивилизованном мире, но обязательно новой и интересной. Разумеется, по мнению миссис Свуит. И там обязательно должно было случиться нечто такое, что заставило бы сына посмотреть на жизнь с другой стороны, отвлечься от проблем и восполнить запас растраченной энергии. В планах все это должно было вызвать в Джастине изменения, от которых сын воспрянул бы духом. И таким необычным местом оказалось простое деревенское поселение, в котором жила двоюродная бабушка миссис Свуит, помнящая Джастина и Еву еще совсем крохами.
Деревня находилась на западе от Лландриндо Уэллс, далеко от городских традиций и правил, и она жила своей жизнью. Прежде Джастину доводилось бывать только на фермах. Много дней он проводил на ферме своего друга, и знал некоторые особенности жизни загородом. Но в деревню его не отправляли, во всяком случае, он этого не помнил. Миссис Свуит решила, что подобная смена обстановки вполне могла благоприятно повлиять на детей, даже на Еву, к которой не было претензий.
План казался идеальным во всех мелочах. Убежденность в пользе от проведенного загородом времени, в отдалении от привычного образа жизни, в одиночестве и без постоянного контроля, заставила миссис Свуит незамедлительно покинуть детей, как только они вылезли из машины и остались, ошарашенные, стоять перед калиткой возле старенького покосившегося дома.
Был конец июня. Погода стояла жаркая, воздух нагревался так, что, казалось, пространство плавилось от изнеможения. Удушливый ветер не приносил облегчения, он был слишком теплым и сухим. Травы и кусты размякли, словно сварившись в горячем пару. Деревья вяло покачивались, распространяя удушающий фимиам знойного лета. Из-за многообразия запахов с непривычки даже кружилась голова. От обилия насекомых на коже выступал зуд.
В напряженном молчании Джастин и Ева остались втроем с миссис Хоем, славной и доброй старушкой. Не успев толком с вечера разглядеть обстановку, утром им выпала замечательная возможность. Дети проснулись в темной душной комнате, заставленной старой мебелью, с одним заколоченным окном и вторым – наглухо закрытым и завешенным грязным тюлем. Еву подобная обстановка смущала, но она была довольна здешней природой: роскошными древесными кронами, пышными кустарниками, красочными цветами, чистым воздухом и ярким светом теплого солнца. А вот Джастин охарактеризовал это место емким словом – дыра. Их оставили посреди пустоты. Именно это определение казалось Джастину подходящим для желтой пустоши полей и зеленой строгости лесов, окружающих поселение. Да и дом был каким-то очень маленьким, грязного серо-зеленого цвета, с покосившейся крышей, старыми потрескавшимися рамами, огражденный гнилым забором. И стоял он среди пары таких же домов, как тогда показалось Джастину, пустых и несчастных.
Весь первый день в деревне Джастин провалялся в кровати, обдумывая свое положение. Никакого достойного объяснения тому, почему его сюда сослали, он не нашел и погрузился в полное отчаяние. Он хотел поругаться с сестрой и обвинить ее в этой поездке, но не смог и слова сказать, лежа без сил и глядя в кривой желтый потолок. Его глаза долго привыкали к полумраку после городских освещений, но, когда привыкли, он их закрыл от отвращения. Все в комнате его раздражало: уродливые стены, протекший потолок, старая мебель, косые подоконники, отрывающиеся обои, потрескавшаяся краска, расколотое на три неровные части и заново склеенное зеркало. Все это наводило на мысль, что он в аду, и лучше бы он затаился где-нибудь в тоннелях подземки, остался бы в городе, и жил на улице, покуда мамину голову не оставила эта глупая затея. Ева весь день подходила к нему и тыкала в живот, и, если он переворачивался, в бока и в спину, приговаривая:
– Вставай, олух, помоги хоть чем-нибудь бабушке!
Джастин не мог ответить грубо, потому что на это не было сил. Он пролежал так до самой ночи без движений и без слов, обратившись в себя и оторвавшись от мира. Пытаясь понять, как мама смогла предать его и отправить в глушь, Джастин невольно вспомнил последний год своей жизни. Ясно, что ссылка стала наказанием за неуспеваемость. Хуже убийственной скуки, предстоящей медленно свести Джастина с ума, была только занудливая трель сестрицы. Ее однообразное подначивание коробило сознание Джастина, вяло борющееся с реальностью. Сопротивляться не было смысла. Бой был проигран до того, как о нем объявили. Если бы мама предупредила, чем закончится невинная поездка загород, Джастин бы несомненно слинял. Лучше бы он проторчал на ферме Стива, среди вони и мух, выстраивая трамплины и катаясь на маунтине, чем гнил в тюрьме без решеток. Никакой надежды на благоприятный исход. Полное разочарование в жизни. Если уж родная мать решила избавиться от детей (даже от Евы), думал Джастин, чего следовало ожидать от недалекой старушенции в убогой деревушке? Погруженный в безнадежность, Джастин провалялся весь день и уснул глубокой ночью.
Утро выдалось теплое, солнечное, дул свежий ветер, трава выпрямилась, деревья величественно вытянули ветви, птицы пели с невероятным удовольствием – ночью прошел дождь! В таком триумфальном настроении прибывала вся природа. Подхватив кусочек триумфа, проснулась и Ева. Она безмятежно потянулась, покосилась на соседнюю кровать, где спал Джастин, вздохнула и вышла из комнаты, блаженно потирая глаза. В конце концов, если брат хотел утопать в тоске, его дело, пусть утопал бы себе на здоровье. Кому от этого хуже? Пожалуй, здесь не лазурный берег и не тропический лес, не горные вершины и не лабиринт из небоскребов, но поводов для паники не было. Ева всегда старалась здраво оценить ситуацию. Она во всем искала положительные стороны. К примеру, она могла наслаждаться тишиной, пока брат-олух отлеживался в кровати и никому не мешал.
Джастин проснулся от скрипа затворившейся двери, приподнялся на локти и, вспомнив, где находился, опрокинул затылок обратно на подушку. Он пролежал еще несколько минут с закрытыми глазами, надеясь, что кошмар развеется, и Джастин окажется дома, но чуда не произошло.
– Вот черт! – произнес он, проведя рукой по лицу.
Он нехотя встал, натянул серые широкие джинсы, нащупал на кровати белую рубашку и застегнул всего несколько пуговиц, после чего безвольно опустил руки, не желавшие слушаться. Он с трудом втиснулся в зашнурованные кеды, поправил руками волосы и вышел из комнаты предельно недовольный.
– Ба?! – он открыл дверь в кухню, но ничего не увидел. – На свете экономишь? – проворчал он.
Ответа не последовало, и Джастин вошел в комнату, которая одновременно приходилась и столовой, и гостиной, и комнатой отдыха, и всем, чем только можно. На столе он увидел кружку горячего чая и сразу потянулся за ней. Когда чай был почти выпит, в комнату вошла Ева и раздраженно крикнула:
– Болван! Для тебя что ли налито? – она вырвала кружку, расплескав остатки Джастину на руки, и удалилась в кухню.
Джастин скорчил отвратительное лицо, силясь высказать недовольство, но смолчал. Обтерев руки о джинсы, он обреченно понял, как сильно влип. Вернуться в город не представлялось возможным даже при сильном желании. Денег не оставили, мобильники отняли. Когда прошлым утром Джастин попытался отыскать свой телефон, он нигде его не обнаружил. Порывшись в вещах сестры, не нашел и ее мобильник. Обманут, брошен и забыт. И самое печальное, что здесь совершенно нечего делать. Ну, чем можно занять себя вдали от цивилизации?
Чтобы не гнить в душном доме, больше похожем на пристанище беспризорников, он решил прогуляться и попытаться найти хоть что-нибудь, что может его развлечь. Он прошел по темному коридору, наткнулся на дверь, чуть не врезавшись в нее лбом. Вслепую отворил ее и нащупал на стене выключатель. Загорелся слабый свет, и Джастин увидел лестницу, по которой позавчера с трудом забирался наверх. Ступени были узкими и кривыми, их края стоптанными и скользкими, а перила, ограждающие левый бок – тонкими и покосившимися. Джастин осторожно спустился, опираясь на стену с правой стороны, всю треснутую и обшарпанную. На последней ступеньке он поскользнулся и почти упал, но вовремя схватился за перила, которые тут же разъехались.
– Вот блин, – проворчал он себе под нос.
Осторожно продвигаясь вперед, он нащупал маленький ржавый замочек на входной двери, отворил засов и с силой открыл дверь. В глаза ударил яркий свет. Джастин незамедлительно заслонил лицо рукой и зажмурился. Он ощутил себя обитателем ночи, ошибочно выползшим из своей норы днем. Глаза с непривычки заболели. Хмурясь от солнца, он неторопливо изучил территорию. Как и прежде дом показался старым и некрасивым, забор сгнившим, а двор убогим. От безысходности Джастин вздохнул. Со вздохом в тело проникло тепло, и, чуть погодя, Джастин переоценил ситуацию.
Хотя бы погода оказалась на его стороне, так что он решил осмотреть окрестности, в надежде успокоиться и найти хоть что-нибудь примечательное. Он шагал медленно, но уверенно, и со стороны мог показаться вполне довольным собой. Вокруг рисовались деревья, кусты, травы, цветы, – и все это благоухало, покачиваясь от легкого ветерка. На старые и кривые дома Джастин не обращал внимания, он просто не смотрел на них, отводя взгляд к какому-нибудь мелкому цветочку или камушку. Он шел, сложив руки в карманы, непричесанный, зажатый в себе от недовольства, шел человеком совершенно другого мира, далекого от здешней размеренности. В большом городе всегда было суетливо. Даже если Джастин сам не участвовал в событиях, а только наблюдал за ними, он все равно чувствовал себя причастным к ним. Не важно, через что он наблюдал: через окно, сидя в парке на лавке, или за монитором компьютера, – там постоянно что-то происходило. А здесь? Джастин отчаянно искал хоть что-нибудь, что зацепило бы его взгляд. От полного безделья становилось невыносимо. Мучительно передвигать ногами под палящим солнцем, болезненно вдыхать горячий воздух, тошнотворно видеть вокруг себя одинаковый пейзаж. Оказаться в тюрьме без обозначенных границ, хуже, чем сидеть взаперти дома. Джастин отказывался верить в то, что мама решилась на столь жесткие меры в наказании. Возможно, путешествие он и не заслужил, но почему нельзя было оставить его дома? В привычной обстановке. Наказала бы за отметки отсутствием отдыха. Или привычную обстановку Джастин тоже не заслужил? Он мучил себя вопросами и медленно продвигался вперед.
Он подумал, что мама специально выдернула его из уютной раковины, в которую Джастин, по ее мнению, себя заточил, чтобы он очнулся. Вышел из спячки. Ведь именно так о нем думали родные, что Джастин провалился в небытие, погряз в своем мире, отстранился от общества. И даже когда он выходил на улицу, чтобы наладить отношения с этим самым обществом, его все равно считали разбитым и унылым. Как часто говорила Ева, он напоминал ей живой труп, без эмоций и желаний. А когда Джастин проявлял интерес к спорту или друзьям, его обвиняли в бестолковости. В общем, чего от него хотели добиться, он искренне не понимал, так же, как не понимал способы, которыми его доставали. Он пытался наладить свою жизнь сам, и ему было гораздо проще делать это в городе. Как привести себя в чувства здесь, он не имел ни малейшего понятия.
Джастин поник. Вроде, погода стояла хорошая, можно было кататься на скейте, так нет. Ни связки асфальтированных дорог, ни скейта. Уныние и отчаяние, припекаемые солнцем, превращались в равнодушие. Джастин медленно брел по улице и даже не заметил, как покинул пределы деревни. Скучный пейзаж из густого леса и засеянных полей вдруг заблестел переливами вдалеке. Поначалу Джастин не обратил на это внимания. Он неохотно дотащился до границы, где трава переходила в яркий горячий песок, инстинктивно остановился и задумался. В опустевшую голову с трудом проникал внешний шум. Глаза безвольно уставились в одну точку, как будто Джастин медитировал. Через силу он заставил себя осмотреться и только тогда увидел пляж. Стояла возня, отовсюду летели брызги, доносились звонкие голоса, и ласковый шелест деревьев сопровождал все действо сладкой мелодией теплого ветра. Вода задорно блестела на солнце, и где-то в лесу случайная птица подхватывала тонкую музыку всплесков волн и смеха. Внезапно Джастин услышал все это и остолбенел.
Деревня оказалась не такой уж безлюдной и пустой. Доносящиеся голоса врезались в голову, шелест листвы стал невыносимо громким, всплески разлетелись с дребезгом разбитого стекла, от количества красок перед глазами поплыло. Джастин зажмурился, оценивая, как лучше использовать увиденное.
«Значит так, мне нужно взбодриться».
Быстро перебрав в голове причины ссылки, Джастин снова пришел к выводу, что мама надеялась растормошить сына, отвлечь его, занять голову чем-то принципиально новым, отличным от городских забот. Жаль только, она не понимала, что проблемы везде одинаковые. Впрочем, контингент представился необычный.
Джастин придумал, как себя развлечь.
Он осмотрелся и приметил нескольких неприятных типов, двух парней нормальной наружности и около десяти девчонок. Он слегка потянул уголок губы вверх и стал вглядываться внимательнее. По телу прошла приятная дрожь, план действий развернулся в его голове. Джастин решил, что «своим» он тут никогда не станет, поэтому не стоило даже пытаться завести приятные знакомства. В общем, и не хотелось ни с кем знакомиться. Самое милое дело – подраться, чтобы хоть немного прийти в чувства. Джастин нашел для себя верный способ, как развеять скуку!
Он дошел до воды. И хоть никто не обратил на него внимания, это ничуть его не задело. Все естественно, ведь сейчас он был тенью хищника, выбирающего жертву. Но зацепиться оказалось не за что. Все были слишком заняты собой. И Джастин продолжил наблюдать.
Парни, все заметно старше Джастина, крича от удовольствия, прыгали с крутого отвеса. Девчонки же в основном залезали в воду осторожно, опасаясь ее прохладной колкости. И лишь одна, яркая и выразительная, стройная, черноволосая девушка, – рванула в воду с отвеса и растворилась в ней на минуту. Вынырнула она далеко от берега и игриво поманила к себе парней. Ребята попытались ее догнать, но никто не поспел. Она с легкостью уходила от каждого нелепого преследователя. Они выдыхались и возвращались на берег ни с чем. В шутливой схватке она оставалась неоспоримой победительницей. Она заплывала так далеко, что превращалась в точку, и снова возвращалась на берег. Снова ее никто не мог догнать. Наблюдать эту картину было забавно. Но вскоре девушке надоело плавать в гордом одиночестве, и она вышла на берег, окатив брызгами каждого проигравшего. Она не смеялась, но по лицу было видно, что внутри испытывала удовлетворение.
Наконец, она посмотрела в сторону Джастина, словно уже видела его раньше, и он тоже был одним из тех парней, которые не поспевали за ней в воде. Она прошла мимо, оглядев его большими черными глазами. Эти глаза заметили Джастина с самого начала, как он пришел, но они выжидали подходящего момента, чтобы Джастин тоже заметил их. Джастин понял это, как только заглянул в них. Девушка прошла мимо и присела в тени крепкого дуба на мягкой траве, прикрыв ноги полотенцем. Джастин улыбнулся и повернул голову в ее сторону. «А вот и приманка!» – радостно подумал он.
Джастин только повернулся, чтобы сделать шаг, как сразу же заметил, что с противоположной стороны за ним все-таки наблюдали. Немного впереди справа, в тени стоял высокий черноволосый парень. На вид он казался крупней остальных, может даже старше; смуглый, стройный, хорошо сложенный. Он не участвовал во всей этой возне, даже не был одет для купания. Видимо, он стоял там исключительно, чтобы наблюдать и контролировать ситуацию. И как только Джастин развернулся к девушке, парень громко свистнул.
Предупредительный свист предназначался именно Джастину, мол, проходи мимо. Но в ответ Джастин широко улыбнулся, медленно растягивая губы, и расправил плечи, предвкушая веселье. Вот и зверь!
Он подошел к девушке. Она лениво ощипывала травку и совершенно не смотрела в его сторону, словно его там и не было.
– Надоело плавать? – сдержанно спросил Джастин, а внутри почувствовал воодушевление.
– Нет… Все надоело, – призрачно ответила она сквозь небольшую паузу очень нежным и серьезным голосом. Она не взглянула на Джастина, продолжая выщипывать травинки.
– Да, здесь скучно…
– Но лучше, чем в пыли большого города, – перебила девушка и приподняла голову, закрываясь рукой от солнца.
Джастин, не спеша, рассматривал прекрасные линии ее тела, роскошные черные волосы, пышную грудь, интригующую улыбку. За секунду общения с ней Джастин даже пересмотрел свое пребывание в деревни и отметил, что в нем определенно оказалось нечто приятное.
– Ты ведь оттуда. И вид у тебя смешной.
Джастин удивился, чего в нем смешного, но спрашивать не стал. Он мигом осмотрел себя, незаметно пробежав глазами по рубашке и джинсам.
– Как тебя зовут? – девушка поднялась, отложив полотенце, и взглянула Джастину прямо в глаза.
В тот момент Джастин решил, что никогда в жизни он не забудет эти глаза: такие большие, красивые, окаймленные густыми мягкими ресницами, притягательные глаза, глаза цвета плодородной земли. Девушка посмотрела на него так завораживающе, что на секунду Джастин растерялся.
– Джастин, – ответил он, ощущая, как приятная волна энергии стала подниматься откуда-то изнутри.
– А я Рýби.
Девушка явно чего-то затеяла. Это отразилось во взгляде, но Джастину понравился таинственный блеск и смех ее глаз. Рýби жестом попросила Джастина подождать и прошла мимо черноволосого парня, озадаченного появлением незнакомца на их пляже, и явно неодобрившего поведение девушки. Она приблизилась к разложенным в несколько отдельных стопок вещам: из одной достала длинную свободную юбку светло-зеленого цвета, а из другой блузку и яркий браслет на правую руку, надела их и вернулась к Джастину.
– Может, пройдемся? Так надоело все это… – и, не дождавшись ответа, вышла на дорогу.
– Пошли, – взглянув на парня, с удовольствием отозвался Джастин.
Он догнал Рýби и присоединился к ее шествию по теплой лесной дороге. Солнце стояло позади, и впереди идущих вырастали тени. Джастин внимательно наблюдал за лицом девушки, пытаясь догадаться, о чем она думала. Но глаза ее с прохладой смотрели вперед, не давая Джастину ни единого шанса на догадку. Вдруг Рýби переменилась. В глазах блеснул огонь, она улыбнулась, как бы смирившись с чем-то, и оживленно подхватила край юбки. Она стала резво перебирать ногами, отщелкивая пальцами мотив фламенко. Не отрывая взгляда, Джастин рассматривал ее фигуру, ее изящные движения, и сам стал прищелкивать в такт.
Незнакомка развеселила его. Уныние быстро растворилось. Джастин почувствовал прилив сил. Ее необычный танец, соблазнительные движения, роскошная улыбка и притягательный взгляд заставили Джастина забыть о хандре. Мучительная тоска отступила, освободив место предвкушению.
Вдруг девушка остановилась и очень задумчиво повернулась к Джастину.
– Ева, – протянула она. – Твою сестру зовут Ева?
– Да, – недоумевая, ответил Джастин. – Ты ее знаешь?
– Видела вчера. Так это ваша мать приезжала с города?
– Наша, – настороженно ответил Джастин.
– А, – она обхватила Джастина за плечи и улыбнулась. Потом отпустила его и пошла дальше. – Ты не волнуйся. Я просто вспомнила твою мать. Она приезжала сюда, и, наверное, привозила вас, когда вы были совсем маленькими… почти как я, – девушка звонко рассмеялась. – Похоже, ты не помнишь. Ты тогда даже не видел меня. Такой был славный малыш!
– Наверное, – Джастин задумался. Он думал, что попал в эту глушь впервые. – Хорошая же у тебя память…
– А ты здорово вырос! Красивый какой стал! Вы живете у миссис Хоем?
– Где еще нам тут жить? – пренебрежительно ответил Джастин.
– Мэри Хоем очень добрая женщина. Зря ты так.
– Как? – снова удивился Джастин.
– Что как? Я же вижу, что ты не доволен. Неужели город так портит людей?
Джастин обиженно отвернулся. Почему все считали его испорченным? Он что, прогнивший фрукт что ли? Да что эта девчонка могла о нем знать?
– Мистер, люблю город, – откровенно веселясь, обратилась девушка, – ты злишься?
Джастин отрицательно покачал головой.
– Вот и правильно. Нечего на меня злиться, – наставнически проговорила она. – Я не понимаю, как можно не любить природу? Природа мать наша. Она заставляет думать о поступках. Все, что мы делаем, отражается в ней, и она благодарит или наказывает нас.
Джастин пренебрежительно оглядел странную девушку. Будет сложно, если она тоже начнет учить его жизни. Девушка же хитро сощурилась.
– Так ты скучаешь по душному городу? – предположила она.
– Нет. Все не так. В общем, все нормально, – не объяснять же ей, что здесь вообще самое худшее место на планете. Все равно не поймет.
Руби посмотрела на Джастина и улыбнулась. Сколько коварства мелькнуло в ее взгляде. Она приложила палец ко рту, чтобы Джастин больше ничего не смел говорить, и медленно повернула вправо, когда дорога уткнулась в развилку.
Еще несколько минут они шли в тишине и остановились возле заброшенного, заросшего домика. Видимо, хозяева давно не посещали свои владения, не убирались тут и не стригли газон. Дом стоял среди густо заросших кустов, поодаль от дороги, и напоминал большой волосатый холм. Руби пролезла во двор. Она прошла сквозь высокую траву, пробралась под кустом и оказалась перед домом. Джастин последовал за ней. Как только он ее догнал, она обошла дом сзади и влезла на дерево, с которого легко перепрыгнула на тонкий карниз. Оттуда девушка убедилась, что ее спутник все еще следовал за ней, и заползла в открытое окно. Джастин проделал то же самое. И как только он перевалился через раму, Руби прикрыла окно шторой.
– Здесь никто не живет, – пояснила она.
Там и правда давным-давно уже никто не жил, но принадлежал этот дом одной ворчливой, как ее охарактеризовала Руби, старухе, очень скучной и не терпящей посягательств на ее собственность. Сама старуха жила где-то в их деревне и при любом удобном случае любила напомнить Руби, что если она ее поймает, то высечет за то, что Руби лазает в ее дом. Но Руби казалось, что дом давно уже ничей, и она вполне могла посещать его, когда хотела. Этим тайным знанием девушка поделилась с Джастином без всякой осторожности, как со старым знакомым. Когда она заговаривала, Джастину действительно казалось, что они знакомы как минимум все лето. Впервые он почувствовал себя свободно и очарованно любовался девушкой.
Внутри дом был наполовину сгоревшим, нижний этаж не годился для посиделок, а наверху почти все стены сохранили прежний вид, только пылью покрылись и выцвели. Руби любила подолгу оставаться наверху и размышлять на самые разные темы, сидя в тишине и одиночестве. Она села на диван, забравшись на него с ногами. Джастин заметил, что ее босые стопы стерты, кожа на них была грубой, потрескавшейся и потемневшей. Наверное, девушка часто разгуливала без обуви, подумал он. Она заманчиво улыбнулась и жестом позвала Джастина к себе. Тот не без удивления подошел, осторожно осмотревшись вокруг, как будто кто-то мог их застукать. В новинку оказалось почувствовать себя объектом изучения, пристрастного и неотрывного. Ее взгляд не походил на дотошные взгляды одноклассников. Она изучала Джастина с любопытством и без осуждения.
Джастин присел рядом. Руби улыбнулась. Заправив непокорные волосы за уши, она приблизилась к нему почти вплотную. Она долго и пристально рассматривала его. Совсем непривычно и неуютно было от того, что девушка проявляла такой интерес. Джастин забыл, что такое внимание.
Руби отвела взгляд. Она задумалась, но вскоре снова повернулась к Джастину, нежно улыбаясь.
Внутри словно разгорелся костер. Дыхание почему-то сбилось, жар стал ощущаться во всем теле. Джастин с восторгом подумал о том, что охота выдалась невероятно удачной, раз кроме зверя в капкан попалась диковинная птаха. С ней стало гораздо интересней. Джастин предвкушено вдохнул.
Девушка облизала губы и приоткрыла рот, но вдруг сделалась очень удивленной и строго спросила:
– А сколько тебе лет? – и отодвинулась назад.
– Это имеет значение? – ровно, будто наслаждаясь моментом, спросил Джастин.
– Мне интересно, – игриво и отрешенно отозвалась Руби.
– Шестнадцать. А тебе? – момент точно был упущен. Джастин растеряно почесал затылок.
– Какой ты не воспитанный! – очень резко, но шутливо прозвучал ответ. – Разве в городе тебя не научили манерам? Спрашивать у девушки ее возраст – неприлично!
– Ладно, извини, – Джастин понял, что попался на какую-то издевательскую уловку.
Внутри все оборвалось. Но, несмотря на это, все вдруг стало очень интересным и необычным, притягательным, словно, он попал в другой мир, где перестали существовать прежние правила. Словно в одну минуту исчезло все, что так долго его тревожило. Джастин почувствовал себя свободным, совершенно свободным от прежних мыслей. И это ему понравилось. Ему понравилась игра, которую затеяла Руби, и которая самому Джастину уже почти пришла на ум. Они оба нашли друг в друге возможность привнести в свою обыденную жизнь нечто свежее.
– А ты всегда живешь в деревни? – уже довольный и преисполненный новым смыслом, Джастин влился в игру.
– Всю жизнь! – счастливо отозвалась Руби. – Здесь мой дом!
– И ты никогда не хотела переехать в город?
– Хотела? Чего туда хотеть?
– А чего там плохого? – Джастин непонимающе уставился на девушку.
– Я не говорю, что там плохого, просто для меня там нет хорошего.
Джастин не понял. И хоть он ничего не знал о жизни Руби, все же подумал, что она перебралась сюда именно из города.
– В городе мои родители, – будто бы, уловив его мысль, пояснила Руби. – Приемные. Вообще-то, я из цыганской семьи, – Руби сообщила об этом очень печально, и Джастин понял, что эту тему лучше не затрагивать. – Мне не нравятся городские устои и правила. Это все… скучно.
– Жаль, – Джастину захотелось сменить тему.
– А мне не жаль! – девушка переменилась в лице. – Приемные родители хотели сделать из меня “Человека”… в их понимании. А я нет. Вот меня сюда и отправили, к бабке, – на этих словах Руби смягчилась. – Она у них добрая… и всегда старалась поддержать во мне истинный дух романипэ. Понимаешь?
Джастин кивнул. Он с трудом представил, как из свободолюбивой цыганки вылепливали английскую школьницу, и почему-то сразу вспомнил про Еву.
– А твой парень?
– Парень? – удивленно переспросила Руби. Ее глаза глубоко почернели. – Ты об этом чудовище?
– Ну, уж не знаю… – усмехнулся Джастин. В голове его промелькнула захватывающая мысль: «Здесь оказалось так много способов себя развлечь! Столько возможностей потешиться!»
Неожиданно Руби звонко рассмеялась. Но через мгновение она опустила глаза и сделалась серьезной:
– Вот и не говори, раз не знаешь.
Джастин даже испугался ее леденящего душу голоса, прозвучавшего так строго, что вся комната замерла в ожидании. Но тут же Руби улыбнулась.
– Смотри, – она ткнула пальцем Джастину в грудь, – рубашку заляпал! – Джастин наклонил голову. – А! Обманула… глупенький!
Руби звонко рассмеялась и слегка ущипнула Джастина за нос. Спустя мгновение она ловко поднялась, словно в танце. Изящная фигура, плавные движения. Она раздразнила Джастина.
Девушка подошла к окну. Усмирив нового знакомого взглядом, чтобы тот не рыпался с места, она неторопливо присела на пол. Несколько часов она рассказывала Джастину о том, какие люди жили в этой деревне, и ни разу не упомянула о парне с озера. Рассказывала о том, как прекрасна здешняя природа, и о чем цыганка любит мечтать, тайком забираясь сюда. Ей удалось убедить Джастина в том, что жизнь загородом не так уж скучна и однообразна. У обитателей пригородов оказалось много забот, о которых Джастин и не подозревал. Помимо работ на полях и в садах, куча дел по дому. Так же, как на фермах, многие держали скот. Все это, конечно, было далеко от Джастина, но не так утомительно, как предполагалось. Увлекшись беседой, Джастин не заметил, как за окном стемнело.
Вечером пришла прохлада. Природа прекратила изнывать от жары и затихла в полумраке. В небе зажглись звезды, такие яркие и большие, каких в городе просто не бывало. Джастин напросился проводить Руби до дома, отдал ей свою рубашку и, сам немного замерзая, следовал за ней, довольный и спокойный.
– Вот и пришли, – произнесла Руби, когда они приблизились к большому покосившемуся дому на краю деревни. – Я пойду. Вот, держи, – она отдала рубашку и направилась к двери. – И ты не стой. Уходи.
Джастин надел нагретую телом Руби рубашку и двинулся прочь. Он шатался по окрестностям еще несколько часов. А когда наткнулся на красивую яблоню, сверху донизу усыпанную румяными плодами, задумался, почему у него сводило желудок. Резкая боль напомнила, что утром Джастин не позавтракал. Выпил пустой чай, и то не полную кружку, потому что Ева отняла и ее.
Джастин сорвал пару яблок и с удовольствием их съел. Удивительно вкусными показались яблоки, которые в городе он терпеть не мог. Голод еще не ушел, тело продрогло, и плюс ко всему захотелось спать. Воздух застыл в холодном молчании, окружившем Джастина. В сумерках незнакомая местность показалась пугающей. Джастин поспешил завершить свою исследовательскую прогулку и направился к дому.
Он вернулся усталым и, впервые за два года, довольным. Ева, которая еще не спала, не могла поверить, что видела брата. Она быстро подогрела ему еду и налила чай. Джастин, молча, все съел, выпил, ничего не сказал, но был удовлетворен, и Ева это поняла. Он лег спать, а она задумалась. Она бы ни за что не узнала его, если бы не видела собственными глазами. Он был спокоен, тих, смирен и доволен. Ей очень хотелось спросить, что случилось, но пока он ел, она не смела нарушать покой. А после еды Джастин быстро уснул. Тогда Ева решила, что так даже лучше. Может быть, он придет в себя здесь, в деревни, и снова станет ее прежним братом.