Деятельностный подход к психологическому консультированию в образовании: системогенетическая парадигма. Глава 1. Деятельностный подход в психологии: проблемы, перспективы, варианты развития (Г. А. Суворова, 2015)

1.1.1. Происхождение категории деятельности, ее общее содержание и значение для психологии

Вопрос о выделении категорий психологии как науки в целом и осмыслении содержания, места и функций категории деятельности в системе базовых психологических категорий конкретно является чрезвычайно важным для разработки методологических и теоретических проблем психологии.

Наиболее полный и глубокий анализ современного состояния психологической науки и тенденций ее развития выполнен Б. Ф. Ломовым в монографии «Методологические и теоретические проблемы психологий» (1984) [299]. В этой общепсихологической теоретико-методологической работе большое внимание он уделяет рассмотрению проблемы деятельности. Категорию деятельности автор выделяет как одну из базовых для психологической науки, отмечая, что понятие деятельности широко используется в различных областях научного знания с различным пониманием его сущности.

В 2013 г. выходит монография В. Д. Шадрикова «Психология деятельности человека», в которой «…рассматриваются методологические и теоретические проблемы деятельности. Показано, что сущностью психологического познания деятельности является всесторонее изучение деятеля. Человек сущий раскрывается как человек действующий» [585, с. 4].

Анализируя состояние проблемы деятельности в психологии, Б. Ф. Ломов констатирует, что категория «деятельность» обладает большой объяснительной силой и поэтому весьма широко используется в науке и практике. В связи с этим, отмечает он, в термин «деятельность» часто вкладывается различное содержание, иногда он просто «приклеивается» к разным психическим явлениям или им просто манипулируют. Подчеркивая эту мысль, он пишет: «…опираясь на многозначность этого термина, его используют как основание концепций, в которых содержание понятия “деятельность”, определенное для одного круга явлений, переносят (иногда без всяких изменений, иногда слегка трансформировав его) на другой, качественно иной круг явлений» [299, с. 192]. По мнению Б. Ф. Ломова, «…использование категории “деятельность”, обладающей большой объяснительной силой, без понимания ее сути ничего иного, кроме путаницы и схоластики, дать не может» [292, с. 191].

Разрабатывая методологию психологического анализа деятельности, В. Д. Шадриков констатирует, что сдерживающим фактором в разработке психологической теории деятельности является отсутствие однозначного определения деятельности в психологической литературе. Он пишет: «Категория деятельности получила широкое распространение в науке. Ею пользуются экономисты, философы, педагоги, психологи и физиологи. Однако до настоящего времени смысл данного понятия остается крайне неопределенным. В философской энциклопедии (1960) данное понятие не раскрывается вообще, а в толковом словаре С. И. Ожегова (1975) деятельность определяется как занятие, труд. Не получило однозначного определения данное понятие и в психологической литературе, несмотря на то, что ему придается фундаментальное значение» [553, с. 5].

Подчеркивая многозначность слова «деятельность», Б. Ф. Ломов отмечает: «Не рассматривая всех используемых (и возможных) значений слова “деятельность”, отметим, что в самом широком значении оно относится к любым активным системам. В этом значении оно эквивалентно термину “активность” и, безусловно, может применяться при описании и анализе очень широкого класса явлений, в том числе и психических. Однако каждый раз это должно быть точно оговорено» [299, с. 192]. В широком значении слова термин «деятельность» эквивалентен термину «активность» (activity – деятельность, action – действие).

Выполняя историко-методологический анализ развития психологической науки, В. А. Мазилов [318, 319] отмечает, что многие недоразумения в психологии возникают именно от неоднозначного понимания многих терминов. «Множественность определений и трактовок была и остается “фирменным” знаком психологии» [318, с. 228]. Это мнение в полной мере можно отнести и к понятию «деятельность».

В. П. Зинченко обращает внимание на тот факт, что деятельность является основной категорией немецкой классической философии, из которой она и была «приватизирована». Он отмечает: «Понятие “деятельность” и то, что называется “деятельностным подходом”, имеет также глубокие корни в истории отечественного естествознания и в отечественной философии и психологии» [196, с. 106].

В психологии говорится и пишется о разных видах и формах деятельности. Общая классификационная картина деятельностей достаточно многопланова и во многом противоречива (Б. Ф. Ломов, 1984). Разные науки, изучающие человеческую деятельность с разных сторон, выявляют и специфицируют в качестве предмета своего исследования те или иные аспекты анализа категории деятельности. По своему происхождению деятельность является общественно-исторической, философской и междисциплинарной категорией. Подробный анализ деятельности как общественно-исторической категории выполнен в работах К. А. Абульхановой-Славской [3, 4], Б. Ф. Ломова [296–299], В. В. Давыдова [146] и других ученых. Социально-философские аспекты исследования деятельности затрагиваются в работах В. Г. Афанасьева [29–30], Н. А. Бердяева [43], В. В. Давыдова [146], В. П. Кузьмина [258–261] и др.

Б. Ф. Ломов подчеркивал, что деятельность, являясь по своему происхождению общественно-исторической категорией, изучается, прежде всего, пограничными с психологией науками – общественными, естественными и техническими. Психология, по мнению Б. Ф. Ломова, использует учение о деятельности как общественно-исторической категории для анализа и объяснения психических явлений, однако в изучении деятельности человека психологический аспект часто подменяется другими аспектами. Он пишет: «К сожалению, в психологических исследованиях индивидуальной деятельности, нередко пытаются наложить на нее прямым образом ту систему теоретических положений, которая разработана марксизмом применительно к деятельности совокупного человека и общества. При этом неизбежно происходит подмена психологических аспектов анализа деятельности философскими, социологическими, экономическими и т. д., и наоборот». И далее: «Однако прямое наложение теории деятельности, разработанное применительно к совокупному человеку и обществу, на деятельность индивида, хотя бы здесь и обнаруживались некоторые аналогии, неправомерно» [299, с. 193].

Анализируя основные труды Б. Ф. Ломова, посвященные разработке идей системности в современной фундаментальной и прикладной психологии, В. А. Барабанщиков, Д. Б. Завалишина, В. А. Пономаренко [37] подчеркивают, что деятельность полагалась Б. Ф. Ломовым как общественно-историческая категория, которая фиксирует именно активный (преобразующий) характер человеческого бытия. Они выделяют основную позицию Б. Ф. Ломова в этом вопросе: «Психология берет деятельность, прежде всего, на уровне индивидуального бытия, как деятельность индивида, который не перестает оставаться общественным существом, реализующим в деятельности конкретную общественную функцию. В деятельности же индивида психологию интересуют не ее содержание или структура (предмет, средства, условия, продукт) сами по себе, а субъективный план: формы, виды, уровни и динамика психического отражения действительности действующим человеком. Именно в деятельности психическое раскрывается как развивающееся целое (система); сама же деятельность выступает в качестве одной из основных детерминант психических процессов» [37, с. 11].

Таким образом, по мнению Б. Ф. Ломова, в психологии категория деятельности имеет свой смысл. Она, во-первых, фиксирует активный (преобразующий) характер человеческого бытия, во-вторых, конкретно показывает включенность индивидуальной деятельности (деятельности индивида) в систему общественной жизни, в социальный контекст и, в-третьих, объясняет социальную детерминацию человеческой психики, сущность человека как «совокупность общественных отношений» [299, с. 192–215].

На уровне философского анализа общее содержание категории деятельности определяется методом восхождения от абстрактного к конкретному и выделением системы ее социальных характеристик. Абстрактное определение деятельности сводится к определению деятельности как целеполагающей и как предметной.

Предметность человеческой деятельности неразрывно связана с диалектикой субъекта и объекта, с историческим пониманием этой диалектики. К. А. Абульхановой-Славской [3, 4] выделены философско-методологические положения, важные для психологического изучения деятельности. Прежде всего, она обращает внимание на то, что люди и объединяющая их система организаций формируют субъекта деятельности. Система организации возникает как особый продукт общественной жизни, как результат осуществления общественных отношений. Общественные отношения создают из конгломерата индивидов социальную общность, которая становится объединенным субъектом деятельности; между природной обособленностью индивидов и их рабочей силой, с одной стороны, и общественным характером деятельности, с другой, существует противоречие, которое и разрешается в различные исторические эпохи по-разному при формировании субъекта.

Во-вторых, она отмечает, что процессы формирования общественных субъектов деятельности могут быть поняты лишь на основе применения диалектико-материалистического принципа соотношения индивидуального и общественного. Деятельность индивида не может быть понята простым аналогом деятельности общественного субъекта. В качестве третьего важного теоретического положения в анализе категории деятельности она выделяет существование одномерного я многомерного философского понимания деятельности. Всеобщее одномерное понимание деятельности исходит из единственного основания, единственной точки отсчета, единственного «корня» – деятельности. Исходный пункт и результат сходятся в этом случае. Для развертывания системы понятий, получающих свое функциональное определение в психологии относительно деятельности, одномерного философского понимания деятельности достаточно. Множество своих качеств и определений, отмечает К. А. Абульханова-Славская, деятельность получает в психологии, где одна и та же деятельность, одни и те же заданные ей отношения будут тем пространством, в котором формируются и мотив, и цель, и психика, и сознание, и личность.

В философско-психологических исследованиях С. Л. Рубинштейна заложена главная идея использования категории деятельности в психологии – для раскрытия неразрывной связи человека с миром и понимания психического как изначально включенного в эту фундаментальную взаимосвязь. Он пишет: «…Значение деятельности в том, прежде всего, и заключается, что в ней и через нее устанавливается действенная связь между человеком и миром, благодаря которой бытие выступает как реальное единство и взаимопроникновение субъекта и объекта» [415, т. 2, с. 8].

В своей новой монографии «Психология деятельности человека» В. Д. Шадриков ставит вопрос о соотношении понятий «деятельность», «поведение» и «жизнь» и подчеркивает, что в методологическом плане эти понятия необходимо рассматривать в единстве [585, c. 24–31]. При этом он особо отмечает, что «раскрыть сущность категории “деятельность” можно только в контексте бытия человека, его сущности и назначения». Поэтому изучаться деятельность должна, прежде всего, на уровне онтологии, на уровне принципов бытия, его структуры и закономерностей. Ученый выделяет два аспекта онтологического подхода к изучению деятельности: филогенез и онтогенез деятельности. «В первом случае мы рассматриваем развитие человеческой деятельности в историко-культурном аспекте, во втором – в аспекте реализации деятельности в индивидуальной жизни конкретного человека» [585, с. 24].

В целом проведенный анализ позволяет выделить три фундаментальных положения, важных для раскрытия общего содержания категории деятельности в психологии: первое – категория деятельности характеризует бытие человека, является одним из его видов; второе – деятельность относится к специфической форме активности (свойственной человеку и обществу), преобразующей действительность; третье – психологическое познание деятельности заключается в изучении деятеля.

1.1.2. Место категории деятельности в системе базовых категорий психологической науки и ее методологические функции

Анализируя актуальные проблемы психологической науки, ее современное состояние, тенденции и пути развития, Б. Ф. Ломов [292] выделяет систему базовых категорий и основных понятий психологии. В качестве базовых категорий психологической науки «…в том смысле, что на их основе строится понятийный аппарат психологии, формируются теоретические представления о предмете, определяется область исследований, разрабатываются методы познания и решения практических задач» [299, с. 396], он рассматривает категории «отражение», «деятельность», «личность», «общение», «социальное», «биологическое», «общественные отношения». Б. Ф. Ломов ставит вопрос о введении понятия «поведение» в систему базовых психологических категорий и считает, что по уровню обобщенности и абстрактности оно вполне может быть отнесено к ним. Выполнение этой задачи, по его мнению, потребует большой теоретической работы, направленной на определение места понятия «поведение» в системе других основных понятий психологической науки, сферы его действия, взаимоотношения с другими понятиями и т. д. [299, с. 395–396].

Рассматривая систему категорий как теоретическую основу формирования понятийного аппарата психологической науки, Б. Ф. Ломов подчеркивает, что только система базовых категорий и основных понятий дает возможность понять психические явления в том множестве внешних и внутренних связей и отношений, в которых они реально существуют. Именно с позиций системности, считает Б. Ф. Ломов, необходимо подходить к вопросу о познавательном значении категорий, которыми пользуется психология, об их взаимосвязи и содержании [295, 300, 304]. Этот новый для психологии методологический вопрос – вопрос о системном способе построения психологической теории, когда теория разрабатывается, исходя из системы базовых категорий и основных понятий, – впервые был поставлен Б. Ф. Ломовым (отмечено А. М. Матюшкиным и Л. А. Радзиховским в [331]). Именно система категорий, считает ученый, позволяет в изучении того или иного объекта рассматривать его как бы с разных сторон. «В процессе познания объекта, – отмечает он, – при переходе от категории к категории каждый раз раскрываются новые свойства, что позволяет все более глубоко проникать в его сущность. При этом соотношения категорий не однозначны, не абсолютны; применительно к анализу разных объектов они выступают по-разному» [299, с. 397]. Он неоднократно подчеркивает важность вопроса: может ли развиваться психология на основе одной-единственной категории, а именно категории деятельности, или она развивается на основе системы категорий [296, 299, 300]. Общий логико-методологический подход Б. Ф. Ломова в разработке психологической теории – построение системы категорий, в отличие от их простого перечисления, предполагает соблюдение ряда условий. Первое условие – выделение системообразующего фактора, второе – возможность несводимости одной категории к другой, третье – возможность внутренних логических переходов между категориями. Б. Ф. Ломов ставит вопрос о переосмыслении и упорядочивании не только категорий, но и методологических принципов психологической науки на основе системного подхода: «нужно выделить общенаучные принципы, показав их специфику в психологии; принципы, охватывающие психологическую науку в целом, а также относящиеся к ее специальным дисциплинам» [299, с. 397].

А. Н. Леонтьев в качестве категорий, «…наиболее важных для построения целостной системы психологии как конкретной науки о порождении, функционировании и строении психического отражения реальности, которое опосредствует жизнь индивидов», выделяет следующие: «категория предметной деятельности, категория сознания человека и категория личности» [278, с. 12, 277]. Первая, по мнению А. Н. Леонтьева, является не только исходной, но и важнейшей. После выхода в 1974 г. монографии А. Н. Леонтьева «Деятельность. Сознание. Личность» [278] триада «деятельность – сознание – личность» прочно вошла в категориальный аппарат психологической науки.

А. Н. Леонтьев неоднократно подчеркивал, что категория предметной деятельности является не только исходной, но и важнейшей [186], при этом существуют разные точки зрения на место категории предметной деятельности в психологии. Он выделяет «центральный пункт, образующий… водораздел между различным пониманием места категории деятельности»: «…рассматривается ли предметная деятельность лишь как условие психического отражения, или же она рассматривается как процесс, несущий в себе те внутренние движущие противоречия, раздвоения и трансформации, которые порождают психику, являющуюся необходимым моментом собственного движения деятельности, ее развития» [278, с. 12]. По мнению А. Н. Леонтьева, первая позиция выводит исследование деятельности в ее основной форме – в форме практики – за пределы психологии: вторая позиция предполагает, что деятельность независимо от ее формы входит в предмет психологической науки. Сущность психологического анализа деятельности при второй позиции состоит «не в выделении из нее ее внутренних психических элементов для дальнейшего обособленного их изучения, а в том, чтобы ввести в психологию такие единицы анализа, которые несут в себе психическое отражение в его неотторжимости от порождающих его и им опосредствуемых моментов человеческой деятельности» [278, с. 12–13]. Защищая вторую позицию, А. Н. Леонтьев начал перестройку всего концептуального аппарата психологии. Он ставит центральный вопрос – как выступает категория деятельности в психологии? – и высказывается в этом контексте: «Введение категории деятельности в психологию меняет весь понятийный строй психологического знания. Но для этого нужно взять эту категорию во всей ее полноте, в ее важнейших зависимостях и детерминациях: со стороны ее структуры и в ее специфической динамике, в ее различных видах и формах. Иначе говоря, речь идет о том, чтобы ответить на вопрос, как именно выступает категория деятельности в психологии. Вопрос этот ставит ряд далеко еще не решенных теоретических проблем…» [278, с. 82].

Основополагающее значение в системе категорий психологии имеет категория «отражение». Понимание природы и сущности психических явлений раскрывается в отечественной психологии через различные формы и уровни субъективного отражения объективной действительности. Позиция Б. Ф. Ломова в этом вопросе: «В понимании природы и сущности психических явлений… психология исходит из… теории отражения. Она трактует эти явления как различные формы и уровни субъективного отражения объективной реальности… Но отражение не есть некоторый пассивный “зеркальный акт”. Оно включено в реальное бытие человека, выступает как его необходимая “составляющая” и играет в нем определенную реальную роль. Поэтому изучение психического как отражения… требует анализа социального бытия человека… Подходы и принципы изучения человеческого бытия раскрывают его как сложную, многоуровневую и многокачественную систему отношений человека к миру» [278, с. 151].

Согласно взглядам А. Н. Леонтьева, вне целостной системы деятельности не может быть понято психическое отражение. В ряде своих исследований он показал, что психическое отражение рождается в процессе развития чувственно-практической деятельности, что образ (психическое отражение) всегда занимает существенное место в системе деятельности и что в отрыве от деятельности нельзя понять ни его генезис, ни его функционирование [277–280, 283–287]. Подчеркивая эту мысль, он пишет: «Понятие отражения является фундаментальным философским понятием. Фундаментальный смысл оно имеет и для психологической науки. Введение понятия отражения в психологию в качестве исходного положило начало ее развитию на новой… теоретической основе. С тех пор психология прошла полувековой путь, на протяжении которого ее конкретно-научные представления развивались и изменялись; однако главное – подход к психике как субъективному образу объективной реальности оставалось и остается в ней незыблемым» [278, с. 48].

По мнению Б. Ф. Ломова [305], А. Н. Леонтьев снял мнимую альтернативу категорий отражения и деятельности как несовместимых и противоречащих друг другу. Сложилась ситуация, отмечает Б. Ф. Ломов, когда большинство психологов стало считать, что «отражение» характеризует нечто, что действует на пассивного субъекта, запечатлевается в нем, а «деятельность» означает, что субъект сам что-то создает, и это создаваемое уже не может быть отражением. В целом ряде теоретических и экспериментальных работ показано, что человек – это не пассивное существо, в мозгу которого среда оставляет свои отпечатки. Он является активным, деятельностным субъектом, преобразующим окружающую среду, реализующим в ней свои сознательно поставленные цели. В процессе деятельности происходит отражение действительности. Само отражение является необходимым условием организации регуляции деятельности. Регулирующая роль психического отражения (развитие идей И. М. Сеченова) выражена в простой схеме: внешнее воздействие на органы чувств – отражение этого воздействия. Однако возникает вопрос: как воздействующий на органы чувств объект отражается этими органами чувств? Ответ лежит в плоскости исследования процессов психического отражения деятельности субъекта, то есть в тех реальных условиях, из которых они протекают. Б. Ф. Ломов отмечает, что это и показал в ряде своих работ А. Н. Леонтьев.

Как известно, И. М. Сеченов считал, что «научная психология не может быть ничем иным, как рядом учений о происхождении психических деятельностей» [428, с. 285].

Анализируя генезис сознания, А. Н. Леонтьев раскрывает его психологическую многомерность через взаимосвязь категорий деятельности и сознания. Он отмечает: «Деятельность субъекта – внешняя и внутренняя – опосредствуется и регулируется психическим отражением реальности. Психическая реальность, которая непосредственно открывается нам – это субъективный мир сознания… Сознание в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния» [278, с. 124–125]. И далее: «Очевидно, что объяснение природы сознания лежит в тех же особенностях человеческой деятельности, которые создают его необходимость: в ее объективно-предметном, продуктивном характере» [278, с. 127].

По мнению А. Р. Лурия, «истоки сознания как отражения предметной действительности, как процесса приема и переработки поступающей информации следует искать, прежде всего, в общественной жизни человека – подлинном источнике сложнейших форм сознательной деятельности людей» [313, с. 10]. Тщательное изучение всех новых форм деятельности, которые возникают в процессе общественного развития и являются для человека специфическими функциональными системами, считает он, составляет содержание основной задачи психологической науки, С. Л. Рубинштейн постулирует связь сознания и деятельности и раскрывает ее следующим образом: «Утверждение единства сознания и деятельности означало, что надо понять сознание, психику не как нечто лишь пассивное, созерцательное, рецептивное, а как процесс, деятельность субъекта, реального индивида, и в самой человеческой деятельности, в поведении человека раскрыть его психологический состав и сделать, таким образом, самую деятельность человека предметом психологического исследования» (приводится по [5, с. 648]).

А. Н. Леонтьев обосновал необходимость введения в психологический анализ деятельности понятия о личности «как о внутреннем моменте деятельности» и подчеркнул: «Изучение личности как момента деятельности и ее продукта составляет специальную… психологическую проблему. Проблема эта является одной из самых сложных» [278, с. 159–160].

Б. Ф. Ломов, рассматривая базовые для психологической науки категории, подчеркивал: «…психические явления формируются, развиваются и проявляются в процессах деятельности и общения. Но принадлежат они не деятельности или общению, а их субъекту – общественному индивиду и личности. Ни деятельность, ни общение сами по себе никакими психическими качествами не обладают, да они сами по себе и не существуют. Но этим качеством обладает личность. Таким образом, проблема деятельности и проблема общения «замыкаются» на проблему личности… через анализ деятельности и общения (более широко всей жизнедеятельности человека) психология раскрывает… психический склад личности, ее внутренний духовный мир» [299, с. 289].

Фундаментальное значение категории деятельности для психологии и ее большую объяснительную силу неоднократно подчеркивает В. Д. Шадриков. Реализуя системную методологию в разработке фундаментальных психологических проблем деятельности и способностей человека, он показывает неразрывную взаимосвязь категорий деятельности, личности и способностей. В серии теоретико-методологических работ он намечает ясную перспективу связи важнейших категорий психологической науки с практикой и прежде всего с такой важной областью приложения психологической науки, как педагогика. Книги «Психология производственного обучения (системный подход) (1976), «Психологический анализ деятельности (системогенетический подход)» (1979), «Проблемы системогенеза профессиональной деятельности» (1982), «Философия образования и образовательные политики» (1993), «Деятельность и способности» (1994), «Психология деятельности и способности человека» (1996), «Способности человека» (1997), «Индивидуализация содержания образования» (1997), «Происхождение человечности» (1999, 2001), «Мир внутренней жизни человека» (2006), «Ментальное развитие человека» (2007), «Психологическая характеристика нормального человека, или Познай самого себя» (2009), «Профессинальные способности» (2010), «Психология деятельности человека» (2013) и др. наметили перемены в общем уровне развития психологической науки.

Взаимосвязь категорий деятельности и личности раскрывается В. Д. Шадриковым [564–565, 585] через разработку идеи индивидуализации деятельности следующим образом. Исходя из общей методологической установки о том, что внешние воздействия преломляются через внутренние условия, В. Д. Шадриков показывает, что нормативная деятельность всегда принимает индивидуально выраженный характер. Психологическая система деятельности, неоднократно подчеркивает он, формируется на основе индивидных качеств и предопределяет выраженный индивидуальный характер нормативной деятельности. Нормативно заданная деятельность в индивидуальной деятельности приобретает свое конкретное лицо и развивается. Осваивая деятельность, одновременно развивается и индивид. Деятельность концентрирует в себе и индивидные качества, и отношения субъекта деятельности к целям деятельности, к другим людям, к самому себе. В деятельности проявляются мотивы и ценностные установки, характер и этическая направленность человека [565, с. 287]. «Индивидуальный характер деятельности… есть следствие выражения деятельности через личные качества» [565, с. 7].

В. Д. Шадриков подчеркивает, что диалектическая связь развития личности и развития деятельности проявляется в развитии способностей: «Обращаясь к проблеме развития способностей, мы с необходимостью приходим к проблеме деятельности, к определению места и значения способностей в деятельности, к выявлению условий, при которых деятельность становится средством развития личности в целом и способностей в частности» [565, с. 6]. В разработке категории способностей в качестве базовой он конкретизирует понятие «способности», определяет место способностей в структуре психики [557–559, 564–565, 567–568, 573, 575–579, 584]. В качестве основных направлений развития способностей выделяется интеграция отдельных способностей в системе деятельности и приспособление отдельных способностей к предметному миру и требованиям деятельности. Взаимосвязь категорий деятельности и способностей, считает В. Д. Шадриков, позволяет разрабатывать в качестве фундаментальной психологическую проблему взаимоотношения общих и специальных способностей в контексте проблем психологии деятельности и психологии развития.

В исследованиях Б. Ф. Ломова [296, 298–299] прослежена взаимосвязь категории деятельности с категорией общения. Он рассматривает категорию общения (так же как и категорию деятельности) как общественно-историческую, но в отличие от категории деятельности раскрывающую иную сторону социального бытия человека – отношение «субъект – субъект». Общение выступает в качестве специфической формы взаимодействия человека с другими людьми, в ходе которого происходит взаимообмен действиями, информацией, состояниями. Отмечая остродискуссионный характер вопроса о соотношении деятельности и общения, Б. Ф. Ломов обращает внимание на многокачественную и многоуровневую систему отношений человека к миру и выделяет два важных подхода в анализе общения и деятельности: первый раскрывает субъект-объектные отношения человеческого бытия, второй – отношения субъект-субъектные.

Общение и деятельность, отмечает Б. Ф. Ломов, представляют собой две стороны процесса жизни, неразрывно связанные между собой. Между ними существует масса переходов и превращений одной в другую. В некоторых видах деятельности в качестве ее средства и способов используются средства и способы, характерные для общения, а сама деятельность строится по законам общения. В других случаях общение строится по законам деятельности.

Общение может выступать в роли предпосылки, условия, внешнего или внутреннего фактора деятельности и наоборот. Взаимосвязь между общением и деятельностью в каждом конкретном случае, отмечает Б. Ф. Ломов, может быть понята только в контексте системной детерминации развития человека.

Большой интерес для анализа методологических функций категории деятельности в психологии представляют исследования научного творчества Л. C. Выготского, выполненные В. В. Давыдовым и Л. А. Радзиховским. В. В. Давыдов и Л. А. Радзиховский [149, 402] обосновывают тезис о том, что категория деятельности занимает центральное место в научных работах Л. С. Выготского и что именно он при формулировании нормативных требований к построению и анализу психологических теорий выделил две методологические функции категории деятельности в психологии: первая – деятельность выступает как объяснительный принцип, вторая – деятельность выступает как предмет изучения. Л. С. Выготский, по их мнению, выделяет в любой психологической теории необходимость присутствия следующих центральных моментов: во-первых, наличие общего объяснительного принципа (он объясняет границы и структуру теории), во-вторых, наличие собственно предмета изучения (основное понятие), при этом четко разводятся категории «объяснительный принцип» и «предмет исследования», в-третьих, выделение единиц психологического анализа, входящих в концептуальный аппарат теории. Размерность единицы психологического анализа задает объяснительный принцип; единицу анализа можно использовать как индикатор скрытого объяснительного принципа теории. Отношения категорий «объяснительный принцип» и «предмет изучения» находятся в динамике. На основе анализа данного концептуального подхода Л. С. Выготского авторы приходят к выводу о том, что, выделив две методологические функции деятельности, он фактически очертил контуры деятельностного подхода в психологии.

В ряде исследований имеется другая точка зрения на родоначальников деятельностного подхода в психологии. «Первопроходческую» роль С. Л. Рубинштейна в систематической и глубокой разработке (начиная с 1924 г.) деятельностного принципа (деятельностного подхода) в психологической науке отмечают А. В. Брушлинский и К. А. Абульханова-Славская [5, 73, 74].

В. П. Зинченко подчеркивает продуктивную функцию категории деятельности в психологии и выделяет важные достижения в разработке принципа деятельности: «…вовлечение предметной, внешней, практической деятельности в сферу психологии, установление генетических связей между предметной деятельностью и высшими психическими функциями, рассмотрение последних в качестве специфических форм деятельности и действия: сенсорного, перцептивного, мнемического, умственного, эмоционального, проникновение в структуру последних, как и в структуру собственно предметного, исполнительного действия» [196, с. 106].

Итак, деятельность как важнейшая категория психологии рассматривается не сама по себе, отдельно взятая, а включенная в систему категорий. Это позволяет сохранить высокий объяснительный потенциал принципа деятельности в психологии и при этом не сводить психические явления только к деятельности, а анализировать их, описывать и объяснять с использованием системы базовых категорий психологической науки.

1.1.3. Конкретно-психологическое содержание категории деятельности

Несмотря на то, что категория деятельности является фундаментальной в психологии, общепринятое определение понятия деятельности отсутствует. Категория «деятельность» используется очень широко в разных науках с разным пониманием смысла. Сущность человеческой деятельности разными психологами понимается по-разному. Конкретно-психологическое содержание деятельности наи более рельефно выступает в следующих рабочих определениях.

В Психологическом словаре (1983) деятельность рассматривается как активное взаимодействие с окружающей действительностью, в ходе которого живое существо выступает как субъект, целенаправленно воздействующий на объект и удовлетворяющий таким образом свои потребности [395, с. 91].

А. Н. Леонтьев характеризует деятельность так: «Мы называем деятельностью не всякий процесс. Этим термином мы обозначаем только такие процессы, которые, осуществляя то или иное отношение человека к миру, отвечают особой, соответствующей им потребности» [278, с. 518]. В другом месте находим: «Деятельность есть молярная, неаддитивная единица жизни телесного, материального субъекта. В более узком смысле, то есть на психологическом уровне, это единица жизни, опосредованной психическим отражением, реальная функция которого состоит в том, что оно ориентирует субъекта в предметном мире. Иными словами, деятельность – это не реакция и не совокупность реакций, а система, имеющая строение, свои внутренние переходы и превращения, свое развитие» [278, с. 81–82]. В высказываниях подчеркивается главная функция деятельности – ориентир в предметном мире, акцентируется внимание на том, что психическое отражение порождается в процессе деятельности, отмечается системное строение, ее развивающий характер. Фактически А. Н. Леонтьев подчеркивает важность системного подхода в исследовании деятельности. Однако остается неясным: во-первых, какое из существующих в науке определений системы берется за основу в понимании деятельности, во-вторых, как осуществлять системный анализ деятельности и, в-третьих, в чем заключается сущность процесса развития психического в деятельности?

Анализируя вклад А. Н. Леонтьева в разработку методологических основ психологии, Б. Ф. Ломов отмечает, что А. Н. Леонтьев понимает деятельность как категорию жизни, как любое жизненное, активное отношение организма (субъекта) к действительности, к предметам (объектам). Разрабатывая теорию происхождения и развития психики, подчеркивает Б. Ф. Ломов, А. Н. Леонтьев рассматривал деятельность как материальный процесс, в ходе которого живое тело утверждает свою жизнь [305].

С. Л. Рубинштейн в определении деятельности акцентирует внимание на поведенческом аспекте: «…деятельность человека в целом – это, прежде всего, воздействие, изменение действительности… Это не только воздействие, изменение мира и порождение тех или иных объектов, но и общественный акт или отношение в специфическом смысле этого слова. Поэтому деятельность – это не внешнее делание, а позиция – по отношению к людям, обществу, которую человек всем своим существом, в деятельности проявляющимся и формирующимся, утверждает» [415, т. 2, с. 8–9].

С. Л. Рубинштейн предлагает дифференцировать понятие деятельности: «В одном смысле это понятие употребляется, когда говорят о деятельности человека. Деятельность в этом смысле – всегда взаимодействие субъекта с окружающим миром. Понятие “деятельность” употребляется в науке (физиологии) и соотносительно не с субъектом, а с органом (сердечная, дыхательная деятельность). В этом последнем случае всякий психический процесс есть деятельность, а именно деятельность мозга» [416, с. 33–34]. Он считает необходимым различать процесс и деятельность: «Всякая деятельность есть вместе с тем и процесс или включает в себя процессы, но не всякий процесс выступает как деятельность человека. Под деятельностью мы будем… разуметь такой процесс, посредством которого реализуется то или иное отношение человека к окружающему его миру, другим людям, к задачам, которые ставит перед ним жизнь» [416, с. 34].

В работах В. Д. Шадрикова деятельность понимается как форма социально значимой активности: «как форма активного отношения субъекта деятельности к действительности, направленного на достижение сознательно поставленных целей, связанных с созданием общественно значимых ценностей (“потребительских стоимостей”) и освоением общественного опыта» [554, с. 33]. Уточняя понятие деятельности, он высказывается: «Деятельность – это специфический вид человеческой целенаправленной активности, связанной с удовлетворением определенных побуждений и направленной на получение желаемого результата в предметной или идеальной форме» (лекции по психологии учебной деятельности). В качестве существенного момента в определении понятия деятельности В. Д. Шадриков подчеркивает важность следующих положений:

– первое: «…в процессе деятельности человек не только преобразует окружающий мир, но преобразует и самого себя» [556, с. 21];

– второе: «Деятельность – человеческая форма активности, выражающаяся в преобразовании им природной и социальной действительности», при этом педагогическая деятельность определяется как один из видов деятельности, выражающийся в целенаправленном развитии обучающегося, овладении им основами культуры, всестороннем развитии его способностей.

Ученый ставит вопрос о педагогической деятельности как совместной, которая предполагает «субъект-субъектные отношения» в процессе деятельности, то есть педагог и обучающийся выступают как равнозначные субъекты педагогического процесса.

В исследованиях В. Д. Шадрикова конкретизировано психологическое содержание понятия деятельности как системы, выделены необходимые и достаточные для системного анализа компоненты деятельности; раскрыт общий сложный характер взаимосвязи между компонентами деятельности, показано, что в конкретных видах деятельности содержание компонентов и связей между ними имеет свою специфику.

1.2.1. Предпосылки формирования и основные направления в разработке деятельностного подхода в психологии

Деятельностный подход – основной подход к изучению закономерностей развития сознания и личности человека. В. В. Давыдов констатировал, что «деятельностный подход – это детище всей советской психологии. В его создании и развитии принимали участие все крупные советские психологи» [153, с. 83; 154–155; 384]. По мнению В. В. Давыдова, понятие деятельностного подхода, применяемое в исследовательской практике к изучению отдельных сторон поведения, сознания и личности человека, выражает некоторую общую направленность в подходе к человеку на основе использования различных моментов понятия деятельности. Широкое использование категории «деятельность» в науке и практике с различным пониманием смысла привело к формированию разных направлений в разработке деятельностного подхода в психологии.

С. Л. Рубинштейн отмечал, что вся психологическая проблематика многообразно, так или иначе, связана с изучением деятельности, и подчеркивал, что в «деятельности, осуществляя которую человек совершает свой жизненный путь, все психические свойства личности не только проявляются, но и формируются» [415, т. 2, с. 8]. Смысл деятельностного подхода он видел в том, что «субъект в своих деяниях, в актах своей творческой самодеятельности не только обнаруживается, но и проявляется; он в них созидается и определяется. По тому, что он делает, можно определять то, что он есть. Направлением его деятельности можно определять и формировать его самого. На этом только зиждется возможность педагогики, по крайней мере, педагогики в большом стиле» (приводится по [5, с. 645–646]).

Кратко сущность деятельностного подхода можно сформулировать в виде двух тезисов: первый – деятельность является основным и ведущим фактором, условием и средством формирования человека; второй – психика, сознание не только проявляются, но и формируются в деятельности.

В настоящее время деятельностный подход объединяет совокупность теоретико-методологических и конкретно-эмпирических исследований, в которых психика и сознание, их развитие и формирование изучаются в различных формах предметной деятельности субъекта [397].

В качестве предпосылок формирования деятельностного подхода (20-е гг. XX в.) в отечественной психологии выступили три обстоятельства. Первое – объективная потребность в создании новой методологической ориентация психологической науки, способной вывести психологию из кризиса, начавшегося в 10–20-е гг. XX в. Второе – переориентация тематики научно-психологических исследований с лабораторных исследований сознания и поведения на анализ различных форм трудовой деятельности. Третье обстоятельство – исторически обусловленное обращение психологов к философии марксизма в анализе категории деятельности [397, с. 93].

На основе идей деятельностного подхода разработан фундаментальный, имеющий большое методологическое значение психологический принцип единства сознания (вообще психики) и деятельности, который является общепринятым, исходным в теоретических и прикладных исследованиях.

Большую работу по обобщению исследований в области разработки принципа единства сознания и деятельности в отечественной психологии проделали составители Психологического словаря (1996). Они выделяют следующие направления в разработке деятельностного подхода в психологии:

– филогенетическое направление, представленное разработкой проблемы возникновения психического отражения в эволюции; выделяющее стадии психического развития животных в зависимости от их деятельности (А. Н. Леонтьев, К. Э. Фабри и др.);

– антропологическое направление, представленное разработкой проблемы возникновения сознания в процессе трудовой деятельности человека (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев и др.);

– социогенетическое направление, исследующее различные отношения деятельности и сознания в условиях разных исторических эпох и культур (А. Р. Лурия, М. Коул);

– деятельностно-ориентированные теории: теория периодизации психического развитии в онтогенезе Д. Б. Эльконина; теории развивающего обучения В. В. Давыдова, др.;

– пато- и нейропсихологическое направление, исследующее роль конкретных форм деятельности в развитии и коррекции распада высших психических функций (А. Р. Лурия, Е. Д. Хомская, Л. С. Цветкова, В. Ф. Зейгарник);

– функционально-генетические исследования на основе принципа единства сознания и деятельности (развитие психических процессов в короткие временные отрезки), представленные в работах А. Н. Леонтьева, С. Л, Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, Б. М. Теплова, А. А. Смирнова, Н. А. Бернштейна, других ученых [397].

Анализ проблемы деятельности в психологии (Г. А. Суворова [452, 471]) показывает, что в качестве полноценных направлений в русле деятельностного подхода выделяются и другие.

В. В. Давыдов, Л. С. Радзиховский считают, что основные идеи психологической теории Л. С. Выготского могут рассматриваться как полноценное направление в русле деятельностного подхода [149, 402]. К числу этих идей они относят, прежде всего, тезисы о деятельностной детерминации психики и орудийной опосредствованности психических функций. Деятельностная детерминация предполагает наличие аналогии в структуре внешней (трудовой) деятельности и психических функций (гипотеза психологических орудий), то есть имеется принципиальное сходство в структуре трудовой деятельности и психических процессов; аналогии: «процесс труда – психические процессы», «орудия труда – психологические орудия». В структуре и генезисе психических функций аналогично структуре трудовой деятельности присутствует момент орудийной опосредствованности. Детерминация понимается как механизм опосредствования в ходе онто- и филогенеза; проводники детерминации – психологические орудия, в роли которых выступали такие продукты исторической деятельности человечества, как знаковые, коммуникационные системы. Детерминация генезиса и структуры человеческой психики, исторически развивающейся деятельностью, носит опосредствованный характер; знаки – один из механизмов опосредствования.

По мнению Н. Ф. Талызиной, образцом деятельностного подхода в психологии может служить теория о поэтапном формировании умственных действий П. Я. Гальперина [509, 511]. Она считает, что в трудах П. Я. Гальперина заложены основы деятельностной теории учения, что именно он перешел от основных методологических принципов теории деятельности к построению деятельностной психологии учения. Но при этом она справедливо отмечает, что сам П. Я. Гальперин не называл свою теорию деятельностной. Отмечая возросший в последнее время интерес к теории деятельности в мировой психологии, Н. Ф. Талызина считает, что именно деятельностный подход, распространенный на все области психологии, в первую очередь на общую психологию, приведет к построению деятельностной психологии. Подчеркивая мысль о том, что отдельные психические функции не могут быть вырваны из системы деятельности, она обращает внимание на принципиально новую постановку вопроса о единицах анализа деятельности.

Как самостоятельное научное направление в разработке деятельностного подхода существует субъектно-деятельностное, реализующее методологический принцип субъекта (С. Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский, К. А. Абульханова и др.). Человек и его психика формируются, развиваются и проявляются в деятельности, человек как субъект формируется в жизнедеятельности, жизнедеятельность исследуется в контексте развития общества. Философский и конкретно-психологический анализ на уровне макросистем выделяет субъекта, которого изучает психология и в котором реализуется связь сознания и деятельности. Этим субъектом выступает личность [413–416, 70–74, 5].

Четкая теоретико-методологическая позиция в исследовании проблемы деятельности в психологии представлена в системогенетическом подходе, разрабатываемом в научной школе академика В. Д. Шадрикова [484, 486, 488, 493, 494, 497, 552–556, 562–564, 567–569, 580–582, 585–587].

Во всех направлениях деятельностного подхода подчеркивается его главная сущность: человек и его психика формируются и проявляются в деятельности, и поэтому изучаться они могут, прежде всего, через проявления в той или иной (тех или иных видах) деятельности. Однако, констатирует В. Д. Шадриков, конкретный материал о том, как в деятельности развиваются психика, психические качества и свойства человека, сознание, личность, в психологии практически отсутствует. Видимо, именно это обстоятельство побудило В. П. Зинченко дать общую критическую оценку деятельностного подхода в психологии. По его мнению, «деятельностный подход на деле оказался удачным для психологии деятельностным выходом» [196, с. 106].

Наиболее полно сущность вопроса о развитии человека в деятельности раскрывается в психологической теории системогенеза деятельности В. Д. Шадрикова. В ряде своих исследований он показывает, что развитие психических качеств и свойств человека в деятельности происходит через развитие операционных механизмов этих свойств. Под влиянием требований деятельности операционные механизмы психических свойств человека перестраиваются. Этот процесс он называет процессом перестройки операционных механизмов в оперативные. По его мнению, именно этот процесс составляет сущность перехода от психических свойств к деятельностно важным (профессионально важным, учебно важным) свойствам (качествам). Исходя из принципов системогенеза [556], В. Д. Шадриков раскрывает психологический механизм формирования качественных новообразований в процессе онтогенеза личности. Он пишет: «Процесс этот характеризуется стадиальностью, неравномерностью и гетерохронностью развития отдельных качеств… Большинство качественных новообразований выступает в форме функциональных систем. Именно функциональные системы разрешают противоречия между ограниченностью сущностных качеств личности и многообразием форм деятельности и поведения, одно временно позволяют проявляться индивидуальным качествам в стиле деятельности и индивидуальности поведения. Именно в функциональной системе качества, наследуемые и развиваемые, и качества воспитуемые, присвоенные выступают в единстве, определяя деятельность и поведение» [563, с. 57]. И далее отмечает, что развитие проявляется как в отношении отдельных сущностных качеств индивида, так и в формировании функциональных систем, реализующих отдельные виды деятельности и поведения.

Таким образом, во всех направлениях деятельностного подхода в психологии присутствует стремление к системному анализу деятельности. Наиболее полно это стремление реализовано в теории системогенеза деятельности В. Д. Шадрикова (Г. А. Суворова «Теория системогенеза деятельности В. Д. Шадрикова и дальнейшее развитие деятельностного подхода в психологии» [482]).

1.2.2. Выделение предмета и задач в психологическом изучении деятельности

Проблема деятельности является фундаментальной в отечественной психологии. В чем же состоит предмет психологического изучения деятельности? Этот вопрос впервые в психологии четко выделен В. Д. Шадриковым [556, с. 21]. Этот важный теоретический вопрос часто упускается из поля зрения исследователей и оказывается потерянным. Однако именно он, прежде всего, и выделяет психологию деятельности в самостоятельную область исследования и способствует раскрытию сущности деятельностного подхода в психологии.

Рассматривая деятельность как общественно-историческую категорию, Б. Ф. Ломов неоднократно подчеркивал, что она изучается многими науками, и отмечал, что «вряд ли у психологов есть основание претендовать на монополию в отношении этой категории» [292, с. 193]. Психология, отмечает он далее, является одной из фундаментальных областей научного знания, изучающих деятельность, и имеет свои подходы для ее описания и изучения. По мнению Б. Ф. Ломова, собственно продвижение психологии в изучении деятельности неизбежно и существенно зависит от успехов, достигнутых другими науками, и поэтому общие подходы, схемы и концепции, разработанные в психологии для описания и изучения деятельности, должны быть соотнесены с теми, которые сложились в других пограничных с нею науками. Он убеждает в том, что это соотнесение необходимо для выявления того специфического аспекта стороны или системы характеристик в изучении деятельности, «который составляет предмет именно психологического исследования».

Предмет психологического изучения деятельности Б. Ф. Ломов раскрывает через анализ объектов деятельности. Он выделяет два объекта психологического исследования деятельности и пишет по этому поводу: «Когда речь идет о психологическом изучении деятельности, то обычно имеется в виду деятельность индивида, или индивидуальная деятельность; в последние годы под влиянием, прежде всего, запросов практики объектом психологического исследования становится также совместная групповая (в том числе коллективная) деятельность» [299, с. 193].

Б. Ф. Ломов формулирует требование исследовать индивидуальную деятельность (деятельность, рассматриваемую на уровне индивидуального бытия) в реальном социальном контексте. Социальный контекст индивидуальной деятельности многоаспектен, характеризуется многокачественностью, многообразием проявлений и системным строением. На пути исследования индивидуальной деятельности в социальном контексте Б. Ф. Ломов выделяет главное – «…изучение индивидуальной деятельности в системе общественных отношений, складывающихся в данном обществе на данной ступени его исторического развития. Что, как и почему будет делать конкретный индивид, определяется, в конце концов, системой развивающихся общественных отношений, в которые он включен» [299, с. 195–196]. И далее он отмечает: «Деятельность (в том числе индивидуальная) является одной из форм реализации общественных отношений… Индивид включен в систему общественных отношений непосредственно своей деятельностью… Поэтому, чтобы подойти к психологическому пониманию любой индивидуальной деятельности, нужно рассмотреть ее в системе общественных отношений, понять, какие именно отношения и как реализуются в данной деятельности» [299, с. 197]. Таким образом, считает Б. Ф. Ломов, анализ индивидуальной деятельности должен начинаться с изучения функции индивидуальной деятельности в системе общественных отношений, в системе взаимодействия данного индивида с другими людьми, в том социальном контексте, в который эта деятельность включена. Согласно взглядам ученого, в самой индивидуальной деятельности «объектом ее анализа является индивид как субъект деятельности» [299, с. 204].

Рассматривая специфику психологического аспекта в анализе субъекта деятельности, он отмечает: «Психология как раз и берет в деятельности тот аспект, который связан с изучением различных форм, видов и уровней субъективного отражения объективной действительности действующим человеком, то есть, прежде всего, субъективный план деятельности» [299, с. 205]. И далее: «Деятельность, рассматриваемая безотносительно к ее субъекту, никакими психологическими характеристиками, конечно, не обладает. Ими обладает только субъект деятельности» [299, с. 205]. Задача психологии в анализе деятельности, по его мнению, состоит в «изучении закономерностей формирования и развития системы психического отражения как “внутреннего условия” (в том смысле, в котором употреблял этот термин Рубинштейн), как одной из важнейших характеристик субъекта деятельности и в этом плане как неизбежной “составляющей” деятельности» [299, с. 205].

Б. Ф. Ломов формулирует следующие задачи психологического анализа деятельности:

– рассмотрение деятельности как детерминанты системы психических процессов, состояний и свойств субъекта;

– изучение влияния этой системы на эффективность и качество деятельности, то есть рассмотрение психического как фактора деятельности;

– раскрытие того, как в процессе деятельности осуществляется субъективное отражение действительности и каков механизм психической регуляции деятельности;

– изучение влияния деятельности на развитие психологических функций, процессов, состояний и свойств человека [299, с. 202–215].

С. Л. Рубинштейн, рассматривая вопрос о предмете и задачах психологического изучения деятельности, отмечает: «Анализ психических механизмов деятельности приводит к функциям и процессам, которые уже были предметом нашего изучения. Однако это не означает, что психологический анализ деятельности целиком сводится к изучению функций и процессов и исчерпывается им. Деятельность выражает конкретное отношение человека к действительности, в котором реально выявляются свойства личности, имеющие более комплексный, конкретный характер, чем функции и аналитически выделенные процессы» [415, т. 2, с. 6–7]. И далее:

«Психологическое изучение деятельности, включая в себя изучение функций и процессов как необходимый и существенный компонент, открывает поэтому новый, более синтетический план психологического исследования, отличный от того, в котором протекает изучение функций» [415, т. 2, с. 6–7]. C. Л. Рубинштейн формулирует задачу психологического изучения деятельности в общем виде следующим образом: «не превращая действие и деятельность в психологическое образование, разработать подлинную психологию действия» [415, т. 2, с. 6–7]. Анализируя позицию С. Л. Рубинштейна в этом вопросе, В. Д. Шадриков подчеркивает специфическую сторону психологического изучения деятельности, выделенную им: недостаточность аналитических исследований и «необходимость системного подхода к изучению деятельности как к объекту познания» [553, с. 6].

По мнению С. Л. Рубинштейна, в задачи психологического исследования входит изучение теоретической, «идеальной» (в частности, познавательной деятельности ученого) и практической (прежде всего трудовой) деятельности – реальной, материальной, посредством которой люди изменяют природу и перестраивают общество. Он считает, что психология, которая «отказалась бы от изучения деятельности людей, утеряла бы свое основное жизненное значение» [416, с. 35].

А. Н. Леонтьев полагает, что ограничение изучения деятельности внутренними психическими процессами и состояниями субъекта было бы односторонним. Такой подход «абстрагируется от того капитального факта, что деятельность в той или иной ее форме входит в самый процесс психического отражения, в само содержание этого процесса – его порождение» [278, с. 91]. Следовательно, по его мнению, в предмет психологического изучения деятельности должны быть включены внешние предметные действия субъекта. Вместе с тем А. Н. Леонтьев подчеркивал, что деятельность входит в предмет психологии благодаря именно своей особой функции: «Это функция полагания субъекта в предметной действительности и ее преобразования в форму субъективности» [278, с. 92].

В результате исследований, выполненных по психологии индивидуальной деятельности и способностей, В. Д. Шадриков выделяет психологическую сущность и предмет психологического изучения деятельности, в качестве которой определяет «функциональную психологическую систему деятельности, формирующуюся на основе индивидных качеств и реализующую цель деятельности [564, с. 276]. Он показывает, что взаимодействие человека с обстоятельствами его жизни и развитие личности осуществляет психологическая функциональная система деятельности и поведения. Введение понятия функциональной психологической системы деятельности в психологический анализ проблемы деятельности позволило В. Д. Шадрикову поставить вопрос о глубине связи, существующей между интериндивидуальной структурой социальной деятельности и интраиндивидуальной структурой индивидуальной деятельности, и подойти к пониманию интраиндивидуальной структуры личности. Автор теории системогенеза деятельности показывает, как свойства индивида начинают выступать в качестве свойств субъекта деятельности и личности и как в этом процессе исторически сложившаяся форма деятельности трансформируется в индивидуальную деятельность.

В. Д. Шадриков конкретизирует предмет психологии при изучении деятельности на модели трудовой профессиональной деятельности. Он пишет: «Предмет психологии при изучении трудовой деятельности можно определить как изучение психических процессов и психологических факторов, которые побуждают, программируют и регулируют трудовую активность личности, а также свойства личности, через которые эта активность реализуется» [554, с. 34]. И далее там же: «При этом главное звучание, в отличие от аналитического изучения психических функций и процессов, должно приобрести исследование взаимодействия и взаимосодействия отдельных психических компонентов в контексте конкретной деятельности в плане достижения конкретного результата». В своей совокупности, отмечает В. Д. Шадриков, это целостное единство психических свойств субъекта деятельности и их всесторонних связей образует психологическую систему деятельности.

Конкретные задачи психологического изучения деятельности В. Д. Шадриков формулирует в виде поиска ответов на следующие вопросы:

1) как в процессе целенаправленной активности личности происходит практическое преобразование объективного мира,

2) каков механизм психической регуляции деятельности,

3) как в процессе деятельности изменяется сам человек,

4) как деятельность влияет на завершение его природы,

5) как сама деятельность принимает индивидуальный характер [564, с. 10].

Эти вопросы имеют важное теоретическое значение для развития деятельностного подхода в психологии.

Для изучения теоретических основ деятельности В. Д. Шадриков разработал идеальную системную модель деятельности (функциональной психологической системы деятельности ФПСД = психологической системы деятельности ПСД), ее теоретический конструкт [553, 556, 564, 565, 585]. Раскрывая общее содержание и перспективы использования в психологических исследованиях данной модели, он отмечает: «Выделение такой модели может рассматриваться как теоретическое (или содержательное) обобщение, которое позволяет свести разнообразные виды и формы… деятельности к определенному теоретическому конструкту, в котором отражены общие для любой деятельности компоненты и их связи. В дальнейшем этой идеальной моделью можно пользоваться при анализе любой конкретной деятельности, рассматривая ее как частную» [564, с. 10–11].

В исследованиях В. Д. Шадрикова намечены конкретные пути решения выделенных задач психологического изучения деятельности человека с использованием модели ПСД [553–557, 562, 564–565, 585].

1.2.3. Научные проблемы в исследовании деятельности и постановка вопроса о разработке общепсихологической теории деятельности

В настоящее время проблема деятельности интенсивно разрабатывается усилиями различных специалистов. Многие аспекты данной проблемы по-прежнему остаются мало разработанными и дискуссионными.

В психологии деятельности можно выделить следующие основные проблемы, связанные с разработкой деятельностного подхода в психологии:

1. Категория деятельности в психологии и ее взаимоотношения с другими категориями психологической науки, роль категории деятельности в разработке концептуального аппарата психологической науки. При разработке этой проблемы Б. Ф. Ломов в качестве важной научной задачи выделяет анализ того, как категория деятельности включалась в категориальный аппарат психологической науки и как в этом процессе она развивалась, как в ней вычленялись, открывались все новые и новые стороны. По мнению Б. Ф. Ломова, анализ развития категории деятельности представляет собой самостоятельную научную задачу [299].

2. Варианты деятельностного подхода в психологии, сравнительный анализ. При существовании различных вариантов деятельностного подхода в психологии их сопоставительный анализ в настоящее время отсутствует. Что объединяет и что разъединяет исследователей, занимающихся разработкой проблемы деятельности в психологии? Чем отличается деятельностный подход от недеятельностного? [153–155, 384–385, 431]. Поиск аргументированных ответов на эти вопросы может составить самостоятельную область научных исследований психологии деятельности.

3. Природа, зарождение, соотношение и отмирание различных видов труда и деятельностей в обществе.

4. Разработка четких научных представлений о структуре деятельности; сопоставительный анализ разных единиц анализа деятельности. Разные авторы обосновывают и используют разные единицы анализа деятельности: действия, операции, задачи, ситуации, психологическая система деятельности и т. п. (Н. А. Бернштейн, П. Я. Гальперин, С. Л. Рубинштейн, Г. А. Балл, Г. М. Зараковский, Ю. М. Забродин, В. П. Зинченко, Г. С. Костюк, С. М. Морозов, Ю. К. Стрелков, Г. В. Суходольский, В. Д. Шадриков, др. [18, 32–33, 41–42, 106–112, 123, 170, 174, 184–185, 188–189, 190, 192–193, 247, 338, 415–416, 444, 464–466, 503–504, 553–554, 556, 562, 564–565, 585, др.].

Конец ознакомительного фрагмента.