Глава 3
Арест
Двигатель ревел на полную. Машина с детьми стремительно мчалась по трассе. За рулём находился Максим. Его руки чуть подрагивали от волнения. Ещё бы, буквально четверть часа назад он стал свидетелем внезапного исчезновения загадочной женщины. Он увидел разрушенную гостиную и окровавленную девочку. Более того, на его ответственности, от которой бы он так хотел избавиться, был мальчик, пребывающий в коме. То, что это кома, Максим не сомневался, хоть незнакомка и назвала это состояние сном, но Макс-то точно знал: он не однократно видел подобные симптомы в кино. А когда дети рассказали ему об огниве, белочках, сладостях, украшениях, орле и медведе, то Макс на мгновение почувствовал, что у него едет крыша. «Такое только в сказках бывает», – думал он, но когда тяжёлый пистолет в кармане напоминал ему обратное, он неловко сглатывал слюну и сильнее давил на газ.
Солнце клонилось к закату, когда мобильник в его кармане завибрировал и заверещал пронзительной электронной мелодией. От неожиданности Максим вздрогнул и крутанул руль, из-за чего автомобиль чуть не улетел в кювет. В последнее мгновение парень смог вырулить и взять над машиной контроль. Дети на заднем сидении ахнули. А пронзительная мелодия продолжала назойливо верещать.
– Телефон звонит, – Ярик сидел на соседнем сиденье.
– А? Что? – встрепенулся Макс.
– Телефон.
– Да-да…
– Так возьми же трубку!
Макс вынул телефон из кармана – на нём светился неизвестный номер.
– Алло.
– Алло, Макс, это ты? – раздался до боли знакомый женский голос.
– Да… Кто это?
– Это Лена! Макс что произошло? Ты где?
– Лена? Какая Лена? – не понял сначала Макс, но потом до него дошло. – А! Лена! Леночка! Произошла катастрофа! Медведь разворотил дом и чуть не убил рыжую девчонку…
– Алиску, – поправил его Ярик. – Мою сестру.
– Медведь? Что ты говоришь? – доносилось из трубки. – Мне бабушка сказала, чтобы я срочно возвращалась к ней. Сказала, что вы в большой опасности. Что стряслось?
– В опасности? Бабушка? О чём ты, чёрт подери, говоришь? – не понял Макс. – Какая бабушка? Подожди! Ты хочешь сказать, что та странная женщина… Чёрт! Колдунья! Это твоя бабка?!
– Не родная, я на послушании у неё. Но сейчас не об этом. Вы где находитесь?
– На трассе, на тридцатом километре… – тут Макс сделал небольшую паузу, вглядываясь в зеркало заднего вида. – Это ещё что за чёрт?
– Что там такое? – спросила Лена.
В зеркальном отражении засияли яркие мигалки, раздался полицейский вой, и громкий, усиленный мегафоном, голос произнёс:
– Водитель чёрного «Кадиллака», немедленно припаркуйте машину возле обочины. Повторяю: немедленно припаркуйте машину возле обочины.
– Что у тебя происходит? – насторожилась Лена.
– Менты, – ответил Макс, – требуют, чтобы я остановился.
– Не делай этого! – испуганно воскликнула девушка. Голос её сильно изменился. Он стал высоким и взволнованным. – Ни в коем случае не останавливайся!
– Ты что, с дуба рухнула? Это же менты! Я не могу просто так ехать дальше. Блин… Что же делать?.. Этот ещё в коме на мою голову…
– Возьми себя в руки, Макс, и гони от них прочь! – крикнула в трубку Лена.
– Да к чёрту всё это! – в ответ крикнул Максим. – В конце концов, я ведь ничего криминального не совершил. Парень в коме, пусть с ним врачи разбираются. А полиция пусть медведя отлавливает. Это их работа.
– Нет, Макс! Не надо! – но Ленины слова прозвучали в пустоту.
Максим убрал телефон и, сбросив скорость, остановился возле обочины.
Он только было собирался выйти из машины, как вдруг вспомнил о пистолете за пазухой.
– Вот чёрт! – воскликнул он, а в зеркале заднего вида к нему уже бежали полицейские. Как-то странно бежали, с оружием наперевес.
Макс хаотично выдернул из кармана пистолет, открыл бардачок и засунул его между лежащих там бумаг. Теперь не увидят, подумал он и вышел из машины.
– Стоять! – донеслось до его слуха. – Руки на капот!
– Что? – не понял Макс, а из машины донесся испуганный голос Насти:
– Максик, мне страшно! Максик!
В мгновение ока полицейские скрутили Максиму руки.
– Эй! Эй! Полегче! Вы что, сдурели?! – воскликнул он.
– Мы взяли их на трассе, – сказал один из них в рацию.
– Лейтенант, – обратился к нему другой, – в машине дети.
– Дети? – вскинул брови лейтенант.
– Именно. Четверо: две девочки и два мальчика, один из них в обмороке.
Лейтенант передал это по рации.
– Всё нормально, – сказал он, выслушав ответ, – берём их.
– Эй! Какого?! – возмутился Максим. – За что?
Но полицейские ничего не ответили. Они грубо запихнули его в полицейскую машину.
– Что будем делать? – испуганно спросила Маша, нежно придерживая Мишину голову.
Дверь распахнулась.
– Выходите, – приказал лейтенант
Настя испуганно вышла, а Ярик воскликнул:
– Сопротивляться!
Он выскочил из машины, пнул одного из полицейских в коленку и бросился бежать в сторону леса.
– Куда?! Стоять! – крикнул ему в след лейтенант, и тут же двое полицейских нагнали мальчика и схватили за шкварник. Но парнишка и не думал сдаваться. Он брыкался изо всех сил, махал кулаками и ногами, да так, что умудрился поставить синяк одному из служителей закона.
– Не трогайте детей! – вопил из машины Максим.
– Молчать! – прикрикнул на него водитель.
Ярика силой запихнули в полицейский фургон. Следом в фургон ввели девочек, затем занесли на руках Мишу. Дверцы фургона закрылись, скрыв детей из поля зрения Макса.
– Объясните мне, за что вы нас арестовали? – попросил Максим у рядом садящегося лейтенанта.
– В участке объяснят, – ответил тот.
И полицейские машины тронулись с места, оставляя посреди трассы одинокий чёрный автомобиль Макса.
Они ехали долго – по Максиминому ощущению, часа два. Но ведь до города всего тридцать минут пути. Да и до ближайшего отделения полиции – не больше часа. Максим сидел на заднем сидении и обречённо глядел в окно. Он давно уже понял, что зря не послушался Лену и остановил «Кадиллак». Но ведь он не мог поступить иначе. У него в голове просто не укладывалось, как это можно противиться сотрудникам полиции, тем, кто призван охранять порядок и защищать законопослушных граждан. Такое только в кино бывает, думал он, вспоминая увиденное в доме.
Монотонный пейзаж трассы за окном сменился городскими постройками. Вглядываясь в сумерки, Максим с трудом узнал местность. Они объехали по трассе полгорода и заехали с южной стороны. Да, всё правильно, вот они уже проезжают отель «Плаза-Сити» и стремительно двигаются к главному зданию полицейского министерства. Улицы разразились гулким воем сирен, и Максим понял – это в их честь, дабы они без промедления добрались до пункта назначения. Но зачем? Почему сразу к министерству, ведь мальчику в фургоне нужна медицинская помощь.
– Зачем мы едем в министерство? – спросил он, но никто из полицейских не ответил.
Машины подъехали к четырёхэтажному зданию. Максу скрутили руки и вывели на улицу. Он мельком оглянулся и заметил поодаль полицейский фургон, в котором со своими друзьями должна была находиться его сестра. Затем его поволокли в здание. Там его провели по нескольким коридорам и усадили на скамью, но буквально через пару минут подняли, проводили на третий этаж и ввели в один из кабинетов.
Максим огляделся: заваленные папками шкафы, несколько стульев, большой стол и завешанное жалюзи окно – всё поглощала вуаль полумрака, изящно сглаживая детали и размывая очертания. На потолке горела одна единственная тусклая лампочка. За столом Макс разглядел грузный мужской силуэт.
– Сядь, – прозвучал грубый сиплый голос.
Максим подошёл к стулу и робко сел напротив.
Теперь он мог разглядеть человека за столом. Это был широкоплечий пожилой мужчина, военный, закалённый в боях. Лицо его было суровым и испещрено мелкими шрамами, взгляд – металлическим. Густые брови неприятно хмурились, щёки чуть обвисали с квадратного и некогда красивого лица. Его упитанное, но жилистое тело грузно сидело напротив худощавого Максима, который казался настолько жалким в сравнении с этим властным человеком.
– Где она? – сухо спросил военный.
– Что? – не понял Макс.
– Где Оксинья?
Макс судорожно сглотнул слюну и огляделся: за его спиной стояла пара солдат с автоматами наперевес. Как странно, подумал Макс, что делают солдаты в министерстве полиции?
– Кто? О ком вы говорите?
– Шутки задумал шутить? – всё также сухо, безэмоционально спросил военный.
– Нет-нет, что вы, – замахал руками Максим, – я вообще не понимаю, о чём вы говорите. Почему я здесь? За что меня арестовали? Что я сделал?
– Молчать! – гаркнул мужчина. – Я задаю здесь вопросы, щенок!
– Позвольте! – фальцетом воскликнул Макс. – Я хочу позвонить! Вы даже не представляете, кто мой отец! Он вас в порошок сотрёт за подобное поведение!
Военный ничего не ответил. Он извлёк толстую сигарету и сунул её в рот.
– Вы грубо нарушаете мои права! – не унимался парень. – Мой отец – большой чиновник в правительстве, и будьте уверены…
В дверь постучали. Вояка глянул на солдат, и один из них отворил дверь.
– Полковник Корбо, разрешите доложить, – обратился вошедший офицер.
– Слушаю, – сипло ответил Корбо.
– Как вам известно, вместе с задержанным было доставлено четверо детей. Один из них – мальчик – находится в состоянии комы. Вызвать врачей.
– Конечно вызвать! Это же необходимо! – воскликнул Макс, но полковник Корбо не отреагировал на его слова.
– Нет, – сухо ответил он, – заприте их в триста втором. Приставьте охрану. Пусть ожидают меня.
– Будет исполнено, – офицер развернулся и скрылся за дверью.
– Но мальчику плохо! – Макс был поражён. – Ему реально плохо!
Полковник чиркнул спичкой, поднёс её к сигарете, и комната наполнилась едким шоколадно-табачным дымом.
– Где она? – Корбо каменным взглядом смотрел на обескураженное лицо Максима.
– Я не понимаю, о чём вы говорите! – не унимался парень. – Остановили меня на трассе, заломали руки, притащили сюда! Ничего толком не объяснили!
– Парень, ты и понятия не имеешь, во что ты вляпался. Если ты сейчас не скажешь, где находится Оксинья, ты будешь жалеть об этом до конца своих дней. Я такие статьи на тебя навешаю, что ни один из твоих высокопоставленных родственников не силах будет отмазать тебя.
В голове Макса лихорадочно крутились мысли: рассказать о Лене и её бабушке или нет? Он не понимал, почему с ним так поступают. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что этот суровый тип напротив в курсе всего, что произошло в доме, что он знает гораздо больше самого Макса. По крайней мере, он ведает, кто такая Оксинья, а Максу это невдомёк.
Он уже было хотел сказать, что, единственное, что он знает об этой загадочной женщине, так это то, что она умеет исчезать посреди комнаты, и что она проживает около сорокового километра. Но он вовремя одумался, вспомнив, как колдунья запретила ему звонить в скорую помощь, и как Лена умоляла его не останавливаться на трассе. Неизвестно почему, но Макс вдруг осознал, что нынешние представители власти ему не помогут, что они по другую сторону баррикады.
С этими мыслями парень набрал в грудь воздуха и выпалил:
– Всё, что я знаю об этой вашей Оксинье, так это только то, что она проживает за Лукьяновкой, на своротке возле церкви. Сто семьдесят пятый километр.
В туже секунду из дальнего тёмного угла кабинета вышел высокий мужчина в строгом чёрном костюме. На вид ему было лет сорок. Волосы гладко зачёсаны назад. Острый нос напоминал птичий клюв, да и сам мужчина очень походил на ворона.
– Ты слышал это Юлиус? – обратился к нему полковник Корбо.
Человек в чёрном костюме кивнул.
– Ты знаешь, что нужно делать.
Юлиус развернулся и направился к двери, но полковник остановил его.
– Только живой, Юлиус, я тебя очень прошу. Только живой, – произнёс он.
– Сделаю всё возможное, – скрипучим голосом ответил Юлиус.
– Даже если придётся целую роту положить, доставь мне её живой.
И Юлиус скрылся за дверью.
Полковник сделал глубокую затяжку, выдохнул огромный сгусток дыма и неморгающим взглядом уставился на Максима.
– Очень хорошо, парень, – сквозь зубы проговорил он, – а теперь давай по порядку. Что именно произошло в доме?
Макс слегка опешил. Уж чего-чего, а такого поворота событий он никак не ожидал. Голос допрашивающего поменял интонацию с устрашающего на спокойный и деловой.
– Давай, давай, не тяни. У меня и без тебя много дел, – поторопил его Корбо.
– Вы знаете, – робко произнёс Максим, – я не совсем вам доверяю. Ведь позвонить вы так мне и не дали.
– Парень, есть вещи первостепенной важности. Успеешь ты ещё позвонить своему драгоценному папаше.
Макс был в замешательстве.
– Рассказывай всё по порядку, что произошло в доме, – повторил полковник.
– Ну, значит так… – чуть помешкал Максим. – Лена попросила посидеть с детьми, пока она будет в город ездить по делам. Ну, я и приехал её подменить. Дети сами с собой играли, а я задремал на кухне. Проснулся как будто от толчка по полу. Честно признаться, я в наушниках уснул, поэтому, видимо так поздно и сообразил, что в доме что-то не в порядке. Выхожу в гостиную, а там всё разворочено! Следы крови повсюду! Девочка умирает! Парень без сознания валяется! И эта колдунья стоит! Говорит, чтобы я брал детей и ехал к ней домой… А потом как испарится в воздухе! Вместе с девочкой! Чертовщина какая-то!!
– Кто такая Лена? – на каменном лице полковника не шелохнулась ни единая мышца.
– Лена? – переспросил Максим. – Это девушка, которая…
Он хотел было произнести: «…на послушании у колдуньи», – но вовремя осёкся и сказал:
– … присматривает за детьми. Я вчера с ней познакомился. Мы в кино должны были сегодня вечером пойти, вот она и попросила меня посидеть с ребятами в её отсутствие.
– Как познакомились? При каких обстоятельствах?
– Говорю же, она за детьми присматривает. А среди них моя мелкая сестрёнка Настя. Я вчера приехал забирать её. Там и увидел Лену.
– И ты вот так вот просто собрал детей и поехал к этой колдунье домой?
– Ну… да… Мне страшно было.
– От чего?
– Так вы представьте, что женщина испаряется в воздухе прямо у вас на глазах. А тут ещё мальчик в коме.
– Почему не вызвал скорую помощь? Полицию?
– Я это и сделал, но она мне запретила! Сказала, что никто, кроме неё, не поможет мальчику.
– И ты поверил?
– А что мне ещё оставалось делать? Послушайте, я ведь остановился на трассе, когда мне полицейские приказали. Будь я её соучастником, вряд ли я это стал бы делать.
– Никто не называл тебя её соучастником, – сипло проговорил Корбо, – только ты сам.
– Что? Когда?
– Только что.
– Нет, нет! Я не соучастник! Просто я очень переживаю, что вы меня таковым сочтёте. Я ведь остановился по требованию полиции. Я ведь вам всё сейчас рассказал. Поймите меня, ведь она прямо на глазах исчезла! Уму непостижимо, но это факт! Что мне ещё оставалось делать, как ни везти детей по указанному ей адресу. Поставьте себя на моё место.
Полковник чуть усмехнулся.
– Да был я на твоём месте, парень. Мне вот что интересно: почему ты сразу не сказал, где скрывается Оксинья? Зачем комедию ломал, уверяя нас, что не знаешь, кто она такая?
– Так потому что мне страшно! Я и вас боюсь! Скрутили меня на трассе, привезли прямиком в министерство, и сразу на допрос. Без права звонка, без объяснений. Откуда мне знать, что у вас на уме.
– Нет, парень, я тебе не верю. Ты что-то скрываешь, – поморщился полковник.
– Честное слово! Я рассказал всё, как было. Дайте мне позвонить отцу! Я требую телефон!
– Посмотрим, что скажут дети, – ответил полковник.
– Да они тоже самое вам расскажут! – воскликнул Максим.
– Откуда мне знать? Может ты их дурью какой напичкал, и они не в своём уме. Ведь Оксинья – опасная террористка, а ты, получается, её соучастник.
– Что?! – испугался Максим. – Нет! Это не правда!
– Следствие решит, – заключил полковник Корбо и обратился к военным. – В камеру его, до дальнейшего моего распоряжения.
– Что за?!.. Вы не имеете права! – закричал Максим, когда его схватили солдаты и потащили прочь из комнаты.
– Один только я и имею на это право, – сквозь зубы проговорил Корбо.
Макса выволокли из кабинета и повели вниз по лестнице. Они минули второй и первый этажи и вошли в подвал, где располагались камеры предварительного заключения. Максу оголили предплечье, чиркнули по коже чёрным маркером объёмную цифру 13 и бросили в одну из камер. Солдаты покинули подвал, а Максим огляделся: тёмное слизкое помещение с комнатами, сплошь заставленными решётками; у двери находится стол с охранником; в другом конце подвала – второй стол с охранником. Судя по всему, оба вооружены, и у обоих под столами находятся кнопки оповещения.
«Вот я попал, – подумал Максим. – Как же так произошло?» Всего несколько часов назад он грезил романтическим вечером, кинотеатром, рестораном, ночью, проведённой с прекрасной девушкой, а вместо этого сидит здесь, в этом слизком вонючем месте. Жизнь несправедлива…
Настя всю дорогу испуганно жалась к Ярику, а полицейский фургон зловеще громыхал по трассе в город. Ярик нежно поглаживал подругу по волосам и всячески пытался успокоить, говоря, что всё обойдётся, но Настя не верила.
– Что же будет с Максиком? – спрашивала она.
– Не переживай, Настенька, с твоим братом всё будет в порядке. Он сильный и смелый, он выкарабкается из ситуации, – успокаивал её Ярик.
– Ах, Ярик, ты такой хороший, – вздыхала Настя и сильнее прижималась к другу, отчего у того по коже бежали мурашки.
Машенька всю дорогу молчала и смотрела на Мишу. Он без сознания лежал на руках одного из полицейских.
Когда фургон остановился, и детей завели в министерство, Ярик упорно старался запомнить дорогу. Вход, направо, зал ожиданий. Один из полицейских звонит по телефону, затем детей ведут дальше: по лестнице на третий этаж, один пролёт налево, дверь под номером 302.
Детей завели в комнату, сплошь уставленную мягкой мебелью. Мишу аккуратно положили на диван. Двое полицейских остались внутри. Они на ключ заперли дверь, уселись за столом, достали карты и принялись играть.
Машенька села рядом с Мишей и, молча, гладила его по волосам. Ярик подбежал к окну и посмотрел на улицу.
– Судя по всему, мы в центре города, – сказал он Насте.
– Узнать бы, где Максик, – произнесла девочка.
Через некоторое время дверной замок щёлкнул, и в комнату в окружении нескольких военных вошёл широкоплечий полковник Корбо. Полицейские выпрямились, как по струнке. Он строго посмотрел на детей, от чего тем стало не по себе.
– Итак, что мы тут имеем? – сипло проговорил Корбо. – Четверо невесть откуда взявшихся юнцов.
– Нас арестовали на трассе, – смело произнёс Ярик.
– Какой храбрый мальчишка, – просипел Корбо. – Детишки, миленькие маленькие детишки. Расскажите мне, что произошло.
Полковник грузно уселся в мягкое кресло напротив.
– Где мой братик? – робко спросила Настя.
– Братик? – полковник поднял брови вверх.
– Максик, его арестовали вместе с нами. Где он?
– А, Максим, – протянул Корбо. – Так ты, стало быть, Анастасия.
Настя кивнула в ответ.
– Не беспокойся, девочка, с твоим братом всё в порядке. Он рассказал нам всё, что знал. Ты скоро увидишься с ним, но прежде, расскажи мне, что именно произошло в доме.
– Почему мы не можем увидеть его сейчас? – спросил Ярик.
– Потому что это министерство полиции, мальчик. Это серьёзное государственное учреждение, и, коли вы здесь оказались, то значит, что произошли очень серьёзные взрослые события, касающиеся государственной безопасности.
– О чём это вы? – не понял Ярик.
– О том, что вы должны рассказать всё, что случилось в доме.
– Медведь! – воскликнула Настя. – Огромный медведь напал на Алиску!..
– Мишенька в коме! – перебила подругу Маша. – Вы должны помочь ему!
Полковник покосился на лежащего на диване Мишеньку, затем перевёл взгляд на Машу.
– Конечно, – ответил он, – мы обязательно ему поможем. Скорая уже в пути.
– Но скорая не поможет! – воскликнул Ярик. – Только та тётя в силах это сделать!
– Какая тётя?
– Которая прогнала медведя!
– Прогнала медведя?
– Да! Она спасла Алиску от смерти!
– Но почему скорая не поможет?
– Это тётя так сказала. Только она в силах спасти его, – пояснил Ярик.
– Почему тогда не спасает? – спросил Корбо.
– Потому что она сейчас спасает мою сестру! – воскликнул Ярик.
– Детишки, я запутался. Если хотите, чтобы мы помогли вашему другу, – полковник указал на Мишу, – то вам нужно рассказать всё, как было.
– Медведь напал на Алиску! – снова воскликнула Настя. – А тётя её спасла. Она прогнала медведя.
– Стоп! – сердито оборвал её полковник. – Откуда взялся медведь?
– Ворвался в дом! – воскликнул Ярик.
– Давайте по порядку, – предложил полковник, – как всё началось?
– Маша нашла волшебное огниво, – затараторила Настя. – Это огниво исполняет желания. Сначала белочки принесли мне украшения и мороженное, потому что я пожелала этого. Потом орёл принёс Ярику пистолет…
– Настоящий, боевой, – похвастался Ярик.
– А потом Алиска схватила огниво, и в дом вломился огромный страшный медведь! – продолжила Настя.
– Он накинулся на мою сестру и ударил её лапой, – подхватил Ярик.
– Но тут из воздуха появилась волшебная тётя и прогнала медведя, – закончила Настя.
– И Мишенька впал в кому, – вставила Маша.
– Стоп! – сердито приказал полковник Корбо. – Как тётя прогнала медведя?
– Она читала какие-то заклятия, – сказал Ярик.
– Не заклятия, а молитвы! – воскликнула Настя.
– Это больше на заговоры походило, – добавила Маша.
Корбо задумчиво почесал подбородок.
– Значит, она заклятиями прогнала медведя?
– Да!
– А мальчик? – он указал на Мишу.
– Он упал без сознания сразу, как медведь развернулся, чтобы уйти. Это кома! Кома! И ему нужна помощь! – воскликнула Маша.
– Что было дальше? – спросил полковник.
– Тётя сказала, что нам надо ехать к ней, – произнесла Настя. – Максик собрал нас и мы поехали…
– А на трассе нас арестовали! – негодующе воскликнул Ярик. – Мы ведь ни в чём не виноваты!
– Значит, вы нашли волшебное огниво, – полковник почесал подбородок. Он изменился в лице и сурово посмотрел на детей. – Где оно сейчас?
– Оно… эээ… – замялись дети.
Взгляд полковника, прежде непробивной и не выражающий никаких эмоций превратился в маниакальный, требовательный.
– Где оно? – сквозь зубы повторил он.
– Кажется, оно у той тёти, – неуверенно произнёс Ярик.
– Проклятье!! – закричал полковник Корбо и с размаху ударил по столу.
Дети перепугались. Настя от страха прижалась к Ярику. Маша непроизвольно заслонила руками Мишу.
– Это точно?! – громогласно спросил он. – Огниво точно у неё?!
– Д… да… – испуганно кивнула Настя, – … наверно… не помню…
Полковник схватил телефон.
– Пятый отряд, быстро на место происшествия. Ваша цель – два белых кремния. Нет, вы не ослышались!! Переверните вверх дном весь дом, но найдите их!!
Полковник яростно сунул телефон в карман, смерил взглядом детей. Сжавшиеся от злости багровые кулаки опирались на стол. Он приблизился к Маше и, уставившись на мальчика, отпихнул её в сторону. Свирепый взгляд его остановился на белёсых волосах. Он провёл по ним ладонью.
– Хм… Как странно, – пробормотал он себе под нос, всматриваясь в таявший на его пальцах иней.
Он снова провёл по волосам мальчика: с волос не убыло, а на пальцах растаяло.
Корбо выхватил телефон и прижал его к уху.
– Быстро профессора Ляпова ко мне! – прогремел он в трубку.
Затем он повернулся к охранявшим детей полицейским.
– Глаз с них не спускайте, – приказал он и покинул комнату в сопровождении военной свиты.
Дверь за полковником захлопнулась. Полицейские, как ни в чём не бывало, сели за стол и продолжили играть в карты.
– Что с нами будет? – обратился к ним Ярик. Ответа не последовало.
Тогда он подошёл к ним поближе.
– Что с нами будет? – повторил он, но полицейские всё также равнодушно продолжали играть, не замечая мальчугана.
Тогда Ярик подошёл вплотную к столу.
– Что с нами будет?
– Отвали, пацан, – бросил один из них.
– Серый, нельзя так, это же ребёнок, – упрекнул его второй.
– А мне по барабану, кто это, – огрызнулся первый.
– Дяденьки, пожалуйста, отпустите нас. Мы ни в чём не виноваты, – подбежала к столу Настя.
Полицейские переглянулись и громко расхохотались.
– Девочка, ты видимо не понимаешь. Раз ты здесь, то, значит, ты совершила что-то серьёзное. Полковник Корбо просто так своё время не тратит.
– Полковник Корбо, – повторил Ярик, запоминая имя.
– Но это правда! Мы ничего плохого не совершали! Вы ведь слышали наш рассказ! – продолжала Настя.
– Не мешай, – буркнул первый и покрыл червовую даму козырным королём.
– Пойдём, – Ярик нежно взял Настю за руку, – они не помогут нам.
Но Настя не сдавалась.
– Почему?! Почему вы нам не верите?!
– Девочка, – не отрываясь от карт, произнёс первый, – мы верим только в деньги. А их нам исправно платит наш полковник. Он для нас господин и закон. И раз он приказал нам стеречь вас, то это мы и будем делать.
– А разве вам платит не государство? – почесал голову Ярик.
– Ха-ха! – рассмеялся полицейский. – Мда уж… Пацан, ты вообще далёк от реальности. Видимо, папаша тебе не объяснил, что в нашем мире на одну зарплату не проживёшь. Да что я тебе говорю, ты ведь ещё мелкий – ни черта не понимаешь. Знал бы ты, сколько бабла нам полковник отваливает.
– Бабла? – не понял Ярик.
– Денег, – пояснил второй.
– А деньги – наше всё, – добавил первый.
– Странные у вас игры, – ответил Ярик.
– Ха! Игры! Да, так играют взрослые. Учись, скоро и ты также заиграешь, если в тюрьму не угодишь.
– За что?
– Да просто так! Придумают, за что сажать. Это игры, пацан. Жестокие взрослые игры. Либо ты при деньгах и у руля, либо ты никто и звать тебя никак.
– Но у меня нету денег, а имя есть, – возмутился Ярик.
– Да ну? – махнул рукой первый. – Всё твоё имя – это просто слово «пацан».
– Нет, меня зовут Ярослав, – сердито ответил мальчик. – Дурацкие у вас игры.
Он развернулся и пошёл прочь, уводя за собой Настю. Поравнявшись с Машей, он тихо произнёс:
– Надо что-то делать. Эти глупые взрослые не помогут нам.
– Надо их убедить. Ведь мы ни в чём не виноваты. Они ещё просто не поняли этого, – наивно произнесла Настя.
– Всё они прекрасно поняли, – озлобленно буркнул Ярик. – Нет, они нам не помогут. Надо что-то другое придумать.
– Что ты предлагаешь? – спросила Маша. – Мишеньке плохо. Очень плохо…
– Пока не знаю, – Ярик пожал плечами, – я сам переживаю за Миху, но что делать – ума не приложу.
– Может, всё-таки попробуем их убедить? – предложила Настя.
– Без вариантов, – ответил Ярик. – У меня ощущение, что Макс в беде.
– Максик в беде?! С чего ты взял? – ахнула Настя.
– Тише ты, – прошипел Ярик, оглядываясь на полицейских. – Помните взгляд этого полковника Корбо? Брр… До сих пор мурашки по коже бегают. Какой он был злой. Если с нами он так поступил, заперев здесь, то, что уж говорить о Максе, ведь он-то взрослый уже. Кто знает, что с ним могли сделать.
– Ой, мне так страшно, – пропищала Настя.
– Не бойся, Настенька, мы выберемся отсюда, – Ярик обнял её за плечо.
– Мне не за себя страшно, а за Максика.
– А мне за Мишеньку, – сказала Маша.
Второй рукой Ярик обнял Машу и также нежно, как и Настю, прижал к себе. Внезапно он начал ощущать огромную ответственность за девочек, и это не потому, что он был старше их на год, а потому, что он был мальчиком, а каждый мальчик обязан был по природе своей защищать девочек.
– Не бойтесь, девчонки. Я вас защищу.