Пролог
В настоящее время в ряде регионов Российской Федерации возникли общественные организации под названием «Дети войны». Кто же они такие, дети войны? Общепринято считать, что к таким лицам относятся те, кто родился в 1928–1945 годах, т. е. люди, опалённые войной. В детстве они испытали совсем не детский страх, гибель отцов на фронте, сиротство, ужасы фашистской оккупации и непосильный труд [23].
Принято делить «детей войны» на три группы:
• первая возрастная группа «детей войны» (1928–1933). Дети этой группы могли принимать участие в военных действиях в составе Красной армии или Военно-морского флота; воевать в партизанских отрядах; быть угнанными в Германию на принудительные работы; оказаться в концлагерях; работать в оккупации; находится в блокаде, в ближнем или дальнем тылу, в городской или сельской местности на заводах, фабриках, в колхозах; быть в эвакуации и т. д.;
• вторая, средняя возрастная группа «детей войны» (1934–1939). Дети этой группы могли только наблюдать, запоминать и впоследствии постараться как-то вспомнить о тех ситуациях, свидетелями которых они были в годы войны (1941–1945). Конечно, они не могли принимать активное непосредственное участие в событиях в силу своего малолетнего возраста;
• представители третьей (младшей) возрастной группы «детей войны» (1940–1945) в силу своего младенческого возраста полностью зависели от обстоятельств и условий жизни, в которых оказывались во время войны их родители или родственники.
В данных воспоминаниях идёт речь о детях войны первой возрастной группы (1928–1933). К этой группе относимся и мы – соавторы этой книги (Анатолий Батаршев, Юрий Лебедев, Владимир Любимов). К тому же, Володя Любимов и Юра Лебедев, – мои однокашники по Тихоокеанскому высшему военно-морскому училищу (ТОВВМУ) 1953 года выпуска. Оба моих соавтора – из бывших «подгот», т. е. воспитанников Владивостокского военно-морского подготовительного училища (ВВМПУ).
Быть моряком во все времена считалось призванием сильных и бесстрашных людей. У многих из нас с детства один только вид матросов в бескозырках вызывал горячее стремление быть там, где воют ураганные ветры и над кораблями вздымаются пенящиеся волны, где человек подчиняет себе стихию, закаляя свою волю и характер. Об этом образно говорит Сергей Литвинов в своей книге «В морях твоя дорога»:
«Кто хоть раз держал в своих руках штурвал или, стиснув зубы, стоял во время шторма на уходящей из-под ног палубе, кто принимал в лицо солёные брызги океана, тот никогда не оставался равнодушным к морском делу и навсегда связывал свою жизнь с морем» [12, с. 3].
У детей войны, мечтающих о морской стихии, свой путь к морю. Как-то я спросил об этом своего однокашника по ТОВВМУ 1953 года выпуска Андрея Воловенко, проживающего в настоящее время в селе Тыгда Амурской области. И вот что в письме он мне ответил:
«Мой выбор поступить после окончания десятилетки в военно-морское училище был предопределён. Всё началось, казалось бы, с банальной истории. Однажды, когда мне было лет семь, через нашу деревню шла группа краснофлотцев из семи человек. Направлялись они к Амуру на корабли Амурской военной флотилии, стоящие в затоне одной из проток Амура вблизи села Чертеево, что примерно в пяти км от нашей деревни «Малая Тыгда». Краснофлотцев я увидел вблизи впервые, шли они организовано, чётко выполняя приказания своего командира. Заметил, у старшего группы сбоку на ремне флотских брюк висела кобура с пистолетом типа «Наган». Обедать моряки остановились в доме моих родителей. О себе они оставили хорошее впечатление. Прощаясь с нашим семейством, краснофлотцы передали матери два пакета галет. Я был очарован их корректным поведением, военной дисциплиной, организованностью, простотой общения со старшими. Но особенно меня удивила их открытость и манера разговора с малышами. Они обращались с нами, как с равными! И когда очередь дошла до меня, и они спросили о том, кем я хочу стать, я непроизвольно выпалил: «Хочу стать краснофлотцем!», чем привёл их в неописуемый восторг.
В моих глазах краснофлотцы представлялись мне смелыми, отважными, бесстрашными в бою с врагами нашей Родины воинами. Мне хотелось быть похожими на них, и в будущем уже видел себя на военном бронекатере Амурской военной флотилии в форме краснофлотца с развивающимися на ветру чёрными лентами с золотыми якорями бескозырки.
Когда же началась война, я часто приходил на железнодорожный вокзал с тайной надеждой увидеть команды военных моряков, останавливающихся на короткое время на станции «Тында». Конечно, через нашу железнодорожную станцию проезжали и армейские подразделения. Но меня больше привлекали военные моряки. Едущие с Востока на Запад краснофлотцы во время недолгой остановки на станции Тында высыпали на перрон. Весёлые и задорные, они тут же устраивали круг, сыпали частушками или пели о море, об отважных моряках и морской стихии. А когда запевали песню про Катюшу, к их голосам присоединялись местные девчата. Короткому веселью приходил конец, и вот эшелон трогался, отправляясь на Запад, из вагонов раздавалось: «Дан приказ ему на Запад,…». Когда эшелон скрывался вдали, жители молча расходились. У многих на лицах выступали слезы, и читался немой вопрос: «Вернутся ли эти ребята живыми?!»
С Запала на Восток всё чаще возвращались раненые бойцы. Конечно, им было не до веселья. Многое им пришлось пережить в военное лихолетье войны, слишком многих пришлось потерять друзей-товарищей. На станции они вели себя достойно. Особенно запоминались мне военные моряки. Организованные, сплочённые, справедливые. Недаром спекулянты их боялись, а прочая местная шушера, заранее предупреждённая своими «агентами», убегала со своих насиженных мест близ вокзала.
Однажды уже после войны я увидел, как один шофёр-моряк возился со своей машиной ЗИС-5. Набравшись храбрости, подошёл к нему и спросил: «Скажите, дядя, если случится мне служить на флоте, какую специальность лучше выбрать?» Смерив меня внимательным взглядом, он ответил: «Лучше всего быть комендором. Будешь на свежем воздухе всегда. Если придётся умирать, так с музыкой!» Может быть, именно этот ответ моряка на мой вопрос предопределил мой выбор, когда нас осенью 1951 года распределяли в ТОВВМУ по факультетам. Я выбрал артиллерийский факультет».
Конечно, мечты о море и морской стихии, желание посвятить себя служению Отечеству в рядах Военно-морского флота испытывали абитуриенты и военно-морских подготовительных училищ (Владивостокского, Ленинградского, Горьковского, Саратовского, Бакинского). Как известно эти военно-морские подготовительные училища были открыты в соответствии с Постановлением СНК СССР ещё летом 1944 года.
Вот что пишет член Ассоциации флотской прессы Санкт-Петербурга, капитан 1 ранга в отставке Рудольф Рыжиков, выпускник Ленинградского военно-морского подготовительного училища (1950 г. выпуска) по поводу того, что подвигло его связать свою судьбу с Военно-морским флотом:
«Как так получилось, что я, скромный московский семиклассник решил связать свою жизнь и судьбу с морем и флотом?… Как многие мои сверстники любил я читать Стивенсона, Джека Лондона, Станюковича, Новикова-Прибоя, Соболева и полузапрещённого Колбасьева. Любили популярные в то послевоенное время фильмы «Четвёртый перископ», «Гибель «Орла»», «Подводная лодка «Т-9»», «Малахов курган», «Иван Никулин – русский матрос»… Даже кинокомедии, героями которых были то два краснофлотца, выздоравливающие от ран в «Близнецах», то два офицера-подводника в фильме «Поезд идёт на Восток»…
И, конечно же, немаловажную роль играла красивая морская форма, ловко сидевшая на мелькавших иногда на московских улицах матросах, или подвешенные на чёрных муаровых лентах, украшенных бляхами со свирепыми львиными мордами кортики флотских офицеров… Так или иначе, но узнав, уже не помню каким образом, о том, что в Ленинграде объявлен набор ребят, окончивших семь классов, на первый курс Военно-морского подготовительного училища, я твёрдо решил в него поступить. А надо сказать, что сделать это для меня, учившегося весьма скромно, было не так уж просто. Пришлось, сдав школьные экзамены и отправив документы в Ленинград, ещё раз повторить все билеты этих экзаменов, специально удалившись для этой цели к тётке на дачу в Химки. В третий раз проштудировал я ответы на вопросы билетов по более чем десяти предметам, экзамены по которым приходилось сдавать, уже в Ленинграде в училище.
Наконец, преодолев громадный конкурс (12 человек на место) и тщательную медицинскую комиссию, я воплотил свою мечту в действительность: стал воспитанником Ленинградского военно-морского подготовительного училища, что располагалось на Приютской улице (ныне в Морском переулке) близ Обводного канала, против бывшего Николаевского кавалерийского училища, в стенах которого учились когда-то маршалы Рокоссовский, Баргамян и Жуков на Высших кавалерийских курсах. Учились там когда-то и композитор Мусоргский, и знаменитый путешественник Семёнов-Тян-Шанский. А ещё раньше в Школе гвардейских подпрапорщиков учился и Михаил Юрьевич Лермонтов. Таким соседством можно было гордиться!» [19, с. 14–15].
Мой же сослуживец по Комсомольску-на-Амуре (80 ОБСПЛ, 60-е гг. прошлого века) капитан 1 ранга в отставке Борис Павлович Алябьев, – бывший выпускник Саратовского военно-морского подготовительного училища, именуемого на жаргоне бывалых выпускников училища «подготией». Поступал он в «подготию» в 1945 году в г. Горьком. В 1947 году Горьковское военно-морское подготовительное училище перевели сначала в г. Энгельс (при Саратовском педагогическом училище), но уже через год снова переводят, но уже в Севастополь (б. Северная). После окончания «подготии» в 1948 году Борис поступает в Первое Балтийское ВВМУ (впоследствии – «Ленком»), заканчивает училище в 1952 г. по минно-торпедной специальности. Вместе с Борисом Алябьевым в Первом Балтийском ВВМУ учился известный писатель-маринист Виктор Конецкий, правда, на другом (штурманском) факультете. Сам Виктор Конецкий – бывший выпускник Ленинградского военно-морского подготовительного училища. В 1-ом Балтийском ВМУ Борис поддерживал с ним приятельские отношения. Вика Конецкий (так называли его близкие друзья и приятели) подарил Борису несколько своих книг с дарственной надписью: «На память об учёбе в Первом Балтийском». Все книги Виктора Конецкого, хранящиеся в библиотеке Бориса Алябьева (а их набралось с десяток), я прочёл с превеликим удовольствием. Правдиво описывает Конецкий о службе и жизненных коллизиях моряков.
В бытность совместной службы на 80-й Отдельной бригаде строящихся подводных лодок (80 ОБСПЛ) в Комсомольске-на-Амуре мы оба с Борисом были флагманскими специалистами (он – флагманским химиком, я – флагманским минёром). В то время (1963–1968 гг.) завод имени Ленинского Комсомола выпускал атомные пл с крылатыми ракетами 675 проекта (пларк-675). Экипажи атомоходов осваивали новое вооружение и технику непосредственно в процессе строительства АПЛ в заводских условиях. Это налагало на нас большую ответственность за качественную отработку экипажами задач боевой и специальной подготовки, за добросовестное изучение личным составом атомоходов нового оружия и вооружения.
Свободное время стремились проводить активно, выезжали с семьями на просторы величавого Амура, в его обширные поймы и излучины. Были выезды охотников на водоплавающую дичь или на рыбалку с ночевкой на протоках Амура. Непременными участниками таких выездов были Борис Алябьев и автор этих строк. Иногда к нам присоединялся Зинур Измайлов, флагманский специалист по ракетному оружию и вооружению. Сидя у костра, нам не приходило в голову обмывать косточки ни начальству, ни кому бы то ни было. Мы были молоды, и, вглядываясь в далёкие звёзды, вслушиваясь в рокот набегающих волн величавого Амура, думали о возвышенном…
А вот признания воспитанника Владивостокского военно-морского подготовительного училища Вали Шабанова, моего однокашника по ТОВВМУ-53 (о нём более подробно см. п. 3.7 данной книги):
«Мечта стать моряком-подводником овладела мной ещё в школьные годы под влиянием романа Жюль Верна «Двадцать тысяч лье под водой», а также под впечатлением сообщений в печати военных лет о подвигах военных моряков. После окончания седьмого класса в 1946 году я решил поступить во Владивостокское военно-морское подготовительное училище. Моё решение родители оспорили, ссылаясь на то, что якобы для меня подходят более лучшие специальности, к которым надо готовиться.
Однако в 1947 году это сопротивление родителей я преодолел и отправил необходимые документы во Владивостокское военно-морское подготовительное училища (ВВМПУ). Получив вызов, в июне 1947 года я прибыл в училище. Экзамены сдал легко, несмотря на то, что конкурс был большой (более 10 человек на одно место). После экзаменов нас, воспитанников второго курса ВВМПУ, направили в один из совхозов Тихоокеанского флота, где мы занимались прополкой сои. Поскольку нам не объяснили, что собой представляет соя и как она выглядит, на первых порах побеги сои зачастую вырывались вместе с сорняками. Это только на третий – четвёртый день ребята наловчились, смогли безошибочно определять нежные побеги сои от остальных сорняков, и дело пошло.
После совхоза около двух недель мы провели в бухте Миноносок, где смогли «оморячиться». А 1 сентября мы приступили к учёбе. Обучение и наша жизнедеятельность в училище были организованы на достаточно высоком уровне. Мне нравился строгий военный порядок и отсутствие излишней муштры в нашей роте. Начальником нашего второго курса в то время был капитан 3 ранга Сендар Гейлер, почти всю жизнь занимавшийся воспитанием подобных нам недорослей, опытный, выдержанный и спокойный педагог. Между собой «подготы» называли его «Папой Гейлером». И если он иногда слышал об этом, на своих воспитанников не обижался, был добрым и заботливым командиром.
Старшиной нашей роты был назначен старшина второй статьи Емелин, пользующийся у воспитанников большим авторитетом. Видать, он был прирождённым психологом, умело руководил нашей, казалось бы, непредсказуемой компанией ребят и воспитывал «трудновоспитуемых». Вскоре ему было присвоено звание «старшина 1 статьи». Неспроста после демобилизации Евгений Емелин поступил в Педагогический институт во Владивостоке. Вероятно, из него вышел хороший педагог.
После поступления в училище я заинтересовался морской авиацией и даже одно время мечтал перейти в авиационное училище, но после первого курса твёрдо решил служить только на кораблях ВМФ СССР.
Летом нам предоставлялся отпуск с выездом к родителям сроком на 30 суток с учётом проезда на дорогу. Мне следовало добираться к родителям в Челябинск почти семеро суток. Многовато, конечно, но некоторым «подготам» выходило и того больше, если родители проживали за Уралом. Припоминаю: после первого года обучения (второго курса училища) воспитанники нашего класса дружно сговорились о том, чтобы всем опоздать из отпуска на целую неделю. Даже тем, родители которых живут в Приморье. Уговор все «подготы» нашего класса выдержали. После возвращения из отпуска с опозданием на неделю «Папа Гейлер» бушевал, выговаривал нам свои обиды, требовал объяснительные записки. Воспитанники представили эти записки, в большинстве из которых содержалась несусветная чушь. Однако никого из нас не наказали. Если бы опоздал один или два человека, можно было бы с них спросить, как-то наказать, вплоть до исключения из училища. А в круговом сговоре кого накажешь?! Конечно, мы понимали, что «подставили» своего командира роты, добряка «папу Гейлера», и в последующем подобных сговоров между собой не допускали.
В 1948 году ВВМПУ было закрыто, нашу роту (четыре класса) перевели на Подготовительный курс ТОВВМУ. Лично я учился легко и претендовал на золотую медаль. Однако четвёрка по русскому письменному языку не позволила мне её получить. Но моё пребывание в ВВМПУ (один год) и на Подготовительном курсе ТОВВМУ (тоже один год) вспоминается как один из лучших периодов моей юности».
Ранее о курсантах (воспитанниках) ВВМПУ (1945–1948), их быте и учёбе, детских забавах и традициях вышла хорошая книга воспоминаний капитана 1 ранга Виталия Козыря, выпускника ВВМПУ 1948 года, «Подготы Тихого океана» [10]. Виталий Викторович в своей книге, в основном, описывает жизнедеятельность своих однокашников по ВВМПУ, закончивших своё трёхгодичное обучение в подготовительном училище в 1948 году.
Владивостокское ВМПУ было закрыто в том же, 1948 году. Воспитанники второго курса училища, успешно сдавшие годовые экзамены за второй год обучения, были переведены на вновь организованный Подготовительный курс ТОВВМУ. Воспитанники же первого курса ВВМПУ были переведены на второй курс в Саратовское ВМПУ.
Предлагаемая книга воспоминаний «Дети войны с мечтой о море» восполняет пробел в отношении реорганизации и преобразования военно-морских подготовительных училищ. Основной акцент воспоминаний расставлен в книге на приоритетах и мотивах поступления детей войны (1927–1933 гг.) в военно-морские подготовительные училища, а также на жизнеописании отдельных «подгот» ВВМПУ (1946–1948) и Подготовительного курса ТОВВМУ (1948–1949). Книга представлена в трёх частях и написана авторским коллективом в составе:
• капитана 2 ранга А. В. Батаршева, доктора педагогических наук, профессора (пролог, часть третья, эпилог, список использованных источников);
• капитан 1 ранга В. С. Любимова (часть первая);
• капитана 1 ранга Ю. Н. Лебедева (часть вторая).