Глава 4. Тихие разговоры
Оказалось, что он еще и связаться с ней не может. Это особенно раздражало Цезария Инаниса. Он потратил немало сил на то, чтобы преодолеть свою гордость и пойти на серьезный риск – тайную попытку поговорить с ней через магическую сферу. А что в итоге? Да ничего!
Справедливости ради нужно было признать, что сама Эвридика не отказывала ему, возможно, она даже не узнала о его попытке. Просто мир Слоновья Башня был заблокирован. Связь с ним не исчезла, однако она была доступна лишь избранным. Чтобы воспользоваться ею, Цезарю нужно было сделать официальный запрос через главу своего клана – а в его случае это было равносильно самоубийству.
Он хотел махнуть на все рукой, сделать вид, что его это не касается – его ведь действительно не касалась ее жизнь! Но она лезла в его мысли снова и снова, как наваждение какое-то. Он знал, что Эвридике и Диаманте досталась очень опасная миссия. По сути, они там оправдывались за грехи, в которых обвиняли еще и его, получали за всех троих. А эта изоляция… она делала ситуацию совсем уж зловещей. Зачем такие меры? Что там скрывать?
Цезарь не привык беспокоиться за кого-то. Катиджан прав, в этой противоестественной связи нет ничего веселого. Это опасно – и унизительно. Цезарь всегда любил нарушать правила, он находил в этом особое удовольствие. Однако на сей раз даже он понимал, какую глупость ему хочется совершить, и не понимал, почему.
Мысли о ней становились навязчивыми, они преследовали его, как свора одичавших собак. Так больше продолжаться не могло, и он решил воспользоваться советом Катиджана. Никому ничего не объясняя, Цезарь отправился в Эльдорадо.
Это был мир вечного карнавала и легких развлечений, игр и музыки, магии и доступных женщин всех видов. Не так давно этот кластер серьезно пострадал из-за диверсии, устроенной Сообществом Освобождения, но он был слишком прибылен, чтобы погрузиться в забвение. Эльдорадо восстановили, улучшили, и сегодня ничто не напоминало о резне, захлестнувшей эти улицы. Правда, теперь Цезарь не видел среди пестрой толпы ни одного вампира – видимо, они находили веселье на костях своей родни кощунственным. Зато другие нелюди не испытывали никаких угрызений совести, прожигая жизнь в барах и казино.
Цезарь с готовностью присоединился к ним. Он бывал в таких мирах не раз, да и Эльдорадо посещал не впервые. У него были деньги, ему не нужно было никуда спешить. Да его родня только порадуется, если он больше не полезет в войну с великими чудовищами! Он надеялся, что всего этого будет достаточно.
Но нет, не сложилось. Куда бы он ни пошел, мысли о ней возвращались. Он видел ее отражение в магических кристаллах, она мерещилась ему в очередной красивой официантке, он не мог сосредоточиться на играх. Цезарь подозревал, что дело не только в той незавершенной истории между ними. Просто он с детства терпеть не мог запреты, он стремился разрушить их, чтобы почувствовать себя по-настоящему свободным.
А Эвридика Легио стала запретом, который он не мог ни нарушить, ни обойти.
Чтобы хоть как-то оградиться от нее, Цезарь начал присматривать себе любовницу. Уж в постели с другой женщиной он точно не должен думать об Эвридике! У него никогда не было проблем с женщинами: в отличие от других влиятельных богатых магов, он был еще молод и привлекателен. Красавицы кластерных миров сами тянулись к нему, чтобы отдохнуть от не самых приятных партнеров.
Вот и сейчас ему строили глазки сразу несколько здешних обитательниц, а он никак не мог найти ту, что ему понравилась бы. Молодая дриада за соседним столиком была красива и соблазнительно юна, однако она слишком напоминала ему Эйтиль – в будущем это могло привести к ненужной неловкости, особенно если Катиджан настоит на своем и введет эту девицу в семью. Хихикавшие за барной стойкой подружки ёкай были привлекательны в человеческом обличье, однако Цезарь понятия не имел, во что они могут превратиться в решающий момент, горький опыт научил его не связываться с демоницами Востока. Вон та охотница? Похожа на человека, а это хорошо, но какая-то она слишком мускулистая…
Пока он выбирал себе любовницу, кое-кто другой выбрал его. Не спрашивая у него разрешения, за его столик присела молодая девушка в длинном белом платье.
Что ж, она была достаточно красива, чтобы позволить себе такую наглость. Она ничем не отличалась от человеческой девушки – естественный золотистый оттенок кожи, лазурные глаза, полные розовые губы, тяжелая пелена светлых волос. В ней не было ни одной черты, указывающей на нечеловеческое происхождение, кроме, пожалуй, того, что она была слишком совершенна. Цезарь попытался прочитать ее энергию, чтобы определить ее вид, однако в Эльдорадо было слишком много магии, и он быстро отказался от этой затеи.
Взгляд лазурных глаз, направленный на него, был умным и уверенным. Эта дамочка определенно не относилась к здешним проституткам или даже элитному эскорту. Похоже, она была такой же туристкой, как и он, пришедшей сюда за легкими радостями жизни.
– Мы здесь за одним и тем же или я ошиблась? – очаровательно улыбнулась она.
– Может быть, если мы обменяемся именами и не будем обмениваться номерами телефонов.
Она понравилась ему. Эта девушка была похожа на Эвридику, но не слишком. Сейчас, за этим столиком, разница между ними была очевидна даже в рассеянном свете магических сфер. Однако Цезарь не сомневался, что в темной комнате, лишенной окон, эта разница быстро исчезнет, и случайная знакомая не станет устраивать ему истерики, если он назовет ее чужим именем…
Словно желая подтвердить это, она сказала:
– Могли бы и без имен обойтись, но уж ладно, если тебе так привычней. Илоиза.
– Цезарь, – представился он. – Вид называть будешь?
– А зачем? Или ты расист?
– Да вроде нет, тут вопрос скорее в том, не превратишься ли ты в нечто такое, под чем рухнет кровать.
– Вот уж нет, – расхохоталась Илоиза. – От здешней еды я, конечно, могу набрать пару килограмм, но кровати Эльдорадо проходили испытания похуже! Я не люблю лишнюю откровенность, как ты уже понял, но уверяю: это мое настоящее тело.
Маги из Великих Кланов всегда тонко чувствовали ложь, поэтому Цезарь не сомневался, что она говорит правду. При такой внешности она вполне могла быть ведьмой, или нимфой, или даже морской девой, но пока она не отращивает рыбий хвост под одеялом, он ей слова не скажет.
– Давно она тебя бросила? – между тем поинтересовалась Илоиза.
– Чего? – оторопел Цезарь.
– Без обид, но я знаю этот взгляд, это поведение, нервозность такую… Так ведут себя мужчины, которых бросила любимая женщина, и они, не в силах ее вернуть, стремятся отомстить всем дочерям Евы.
– Никто меня не бросал!
– Но ты влюблен.
– Ни в кого я не влюблен.
Но прозвучало это так фальшиво, что он и сам бы себе не поверил. Проклятая Эвридика, чтоб ей пусто было…
– Как хочешь, – засмеялась его неожиданная собеседница. – Мне-то все равно, я даже рада, что ты влюблен в другую.
– Ни в кого я не влюблен, – повторил Цезарь. – Но если бы, теоретически, был влюблен, с чего тебе радоваться этому?
– Отвергнутый мужчина прекрасен в постели – больше старается.
– Ну, в этом ты точно разочарована не будешь.
Она облокотилась на стол, и ее лицо было теперь совсем близко. У Илоизы были удивительно длинные ресницы, из-за которых ее глаза постоянно казались полуприкрытыми. И губы тоже красивые…
Он вдруг вспомнил тот поцелуй, что они разделили с Эвридикой – отчаянный, пропитанный кровью и, как ему казалось, последний. Он и был последним: Цезарь не сомневался, что не получит такого ни в Эльдорадо, ни в любом другом кластерном мире. Дело не в месте, дело в женщине.
– Уйдем отсюда, – предложил Цезарь.
– Вот и я думаю, что мы задержались. Где ты остановился?
– В «Черном кирине».
– Слишком пафосно – и слишком много посторонних глаз. Не хочется, чтобы меня там видели. Как ты смотришь на «Эдельвейс»?
– Как на пошлейший из борделей, – ухмыльнулся Цезарь.
– Разве это не то, что нам нужно?
– Определенно.
Эльдорадо был дорогим миром, здесь не было четкого разделения на развлечения для богатых и бедных. Все гости, задерживавшиеся здесь хотя бы на час, были более чем платежеспособны. Поэтому даже здешний бордель был вполне безопасным и чистым заведением – получше многих, где Цезарю доводилось развлекаться. Там следили за порядком, обставили комнаты неплохой мебелью, что же до отсутствия вкуса… его ни за какие деньги не купишь.
Цезарь бывал в «Эдельвейсе» раньше, еще до погрома в Эльдорадо. Вряд ли реставрация сильно изменила эти маленькие комнатки, лишенные окон, обставленные только кроватями и зеркалами. Для того, чем он надеялся отвлечься, больше ничего не нужно.
Он пришел туда с Илоизой. Он заплатил администратору, не сводя глаз со своей прекрасной спутницы. Он хотел ее и знал, что все будет идеально. Он даже проводил ее до порога комнаты и готовился пропустить внутрь первой, когда его телефон издал мелодичную трель, предупреждая о новом сообщении.
В кластерных мирах не было сотовой связи, действовавшей во внешнем мире. Чаще всего мобильные телефоны превращались в лучшем случае в фотоаппараты и органайзеры, в худшем – бесполезные куски пластика. Но иногда они настраивались на особую линию магической связи, доступную лишь самым богатым из нелюдей. В случае Цезаря, это была внутренняя сеть Великих Кланов.
Через такую сеть спам не присылают. Поэтому Цезарь не стал игнорировать сообщение, как проигнорировал бы звонок по внешнем мире. Он достал из заднего кармана джинсов телефон и прочитал короткое послание: «В кластерных мирах становится очень опасно. Не проявляй интереса к Слоновьей Башне, за тобой могут следить. Лучше останься в главной резиденции Инанис. Э.Л.»
Э.Л. Эвридика Легио. Он мгновенно понял, кто это – даже получив сообщение от своих братьев, он вспоминал бы их дольше.
Ему хотелось горько рассмеяться от абсурдности ситуации. Он был в шаге от того, чтобы забыть ее – в самом буквальном смысле, в шаге! И в этот момент она послала ему сообщение, которое ничего для него не меняло, и вместе с тем меняло все. Как будто назло…
Вряд ли она сама понимала, что сделала. Но Цезарю казалось, что на него ледяной воды вылили, от очарования Илоизой не осталось и следа.
– Извини, мне нужно уйти, – сдержанно сказал он.
– Да ладно тебе! – Илоиза перехватила двумя руками его руку и попыталась увлечь его в комнату. – Не порти вечер нам обоим!
Цезарь без труда освободился. Ему было неловко перед Илоизой, но не настолько, чтобы потакать ее капризам.
– Так нужно.
– Это ведь она, да?
– Да.
– Она того не стоит.
– Это понятно. Просто сегодня у нас с тобой ничего не получится.
– Дурень ты все-таки… – фыркнула Илоиза. – Но красивый. Надеюсь, встретимся, когда ты образумишься.
Он кивнул, отвернулся – и перестал думать о ней в тот момент, когда она исчезла с его глаз. Цезарь поспешил покинуть бордель, теперь ему казалось, что здесь даже дышать тяжело. Скоро он снова оказался под северным сиянием Эльдорадо – наедине с мыслями, от которых совсем недавно хотел избавиться и которые теперь с готовностью возвращал.
Он был невысоким, худым и слишком болезненным даже для сильфа. При ходьбе он прихрамывал, не рисковал расправить плечи и шарахался от каждой тени. Его жена выглядела так же жалко: осунувшаяся, истощавшая до костей, но с массивным животом, указывавшим, что она разрешится от бремени ребенка совсем скоро. Несложно было догадаться, почему их оставили в живых.
Показывая свое милосердие, захватчики Сивиллы все равно действовали осторожно. Они перебили воинов, ученых, жрецов и дворян. В живых позволили остаться только купцам и ремесленникам, тем, кто еще мог быть полезен и вряд ли начал организовывать сопротивление. А чтобы еще больше обезопасить себя, новые хозяева переселили горожан на другие улицы. В Сивилле элементали разных стихий привычно селились кварталами: дети Воздуха тянулись к себе подобным, дети Воды признавали только других детей Воды, с Землей и Огнем была та же история. Многие поколения жили бок о бок, они подружились, сроднились, они беспокоились друг о друге. Теперь же они оказались в окружении незнакомых лиц, и хотя все они, связанные одной бедой, симпатизировали друг другу, они уже не могли точно определить, кто всегда жил здесь, а кто – шпион захватчиков.
Поэтому горожане, недовольные и разгневанные, все равно боялись лишний раз поднять голову. Они даже у себя дома не всегда жаловались, опасаясь быть подслушанными. Полуразрушенные атакой улицы города наполняло тихое, безропотное стадо, которое захватчики могли использовать как угодно.
В это стадо гармонично вписывалась семья молодых болезненных сильфов, ожидающая пополнения. Им выделили небольшой домик, который, судя по низким потолкам и обилию дерева в интерьере, раньше принадлежал детям Земли, и забыли о них.
– Я их не виню, – заметил Родерик. – Если бы я встретил такого типа на поле боя, я бы в него даже плюнуть побрезговал.
Он с легким любопытством рассматривал свое отражение в зеркале, к которому никак не мог привыкнуть. Его настоящее тело тоже не было массивным – но оно было сильным, гибким и быстрым. А болезненная тушка сильфа чем-то напоминала ему грязный мусорный пакет, готовый улететь под первым же порывом ветра.
– Тебе бы не пришлось ни в кого плевать – такие доходяги сами не лезут на поле боя, – заметила Керенса Мортем, почесывая выпирающий живот.
Она тоже не была похожа на настоящую себя. Вместо гордой сильной воительницы перед ним стояла затравленная сильфида, лишенная холодной мудрости этого народа. По ней было видно, что природа отмерила ей не слишком много ума. Это было не так страшно, пока девица жила в мирной Сивилле и прислуживала своим знатным сородичам. Но потом она слишком много увидела, слишком много страха испытала, и все ее усилия отныне были сосредоточены лишь на одном: уберечь своего ребенка. Ради этого она была готова подчиняться кому угодно и даже убивать.
Словом, они стали чуть ли не полной своей противоположностью. Глядя на них, никто не догадался бы, что это не самое привлекательное семейство – могущественный лорд вампиров и глава второй линии Великого Клана Мортем. А значит, артефакты, созданные кланом Арма, работали идеально.
У Родерика были все основания полагать, что, если бы не война, клан Арма не спешил бы рассказывать остальным об этом своем артефакте – равно как и сети прослушки тайных переговоров. Это были великолепные инструменты шпионажа, равных которым вампир не знал. Он и Керенса просто надели тонкие обручальные кольца – и тут же изменились до неузнаваемости.
Артефакты не навеяли на них иллюзию, это было бы слишком примитивно и рискованно. Нет, они действительно изменили их тела, и Родерику до сих пор было интересно, чувствует ли Керенса своего предполагаемого ребенка, хотя спросить об этом он не решался. Артефакты использовали незначительное количество энергии, поэтому распознать их смогли бы немногие – разве что великие чудовища или Аурика, но они не появлялись на дальних улицах Сивиллы.
Разумеется, не обошлось и без подвоха. Артефакты скрывали не только истинную внешность своих обладателей, но и их магическую силу, какой бы значительной она ни была. Однако, чтобы эти чары работали, магу или нелюдю, использующему маскировку, нельзя было колдовать. Поэтому, работая под прикрытием, Родерик и Керенса должны были сдерживаться и призывать свой дар только в крайнем случае, а потом сразу же бежать из Сивиллы.
Но им и не нужно было драться. Их прислали сюда ради шпионской миссии. Им полагалось осматривать город и прислушиваться к тихим разговорам между захваченными элементалями – лучшему источнику информации на войне.
Таково было решение Огненного короля. Узнав о захвате Сивиллы, Амиар Легио поспешно собрал в своем доме тех, кому доверял. Увы, появиться смогли не все – Эвридика и Диаманта Легио застряли в Слоновьей Башне, Родерик понятия не имел, что там сейчас происходит. С ними оставался и Коррадо Эсентия, а Наристар замещал свою сестру в Ланесто, главной резиденции Арма. Так что в распоряжении Огненного короля осталось не так много воинов, и почти все они в итоге оказались в Сивилле.
Так было нужно, им требовалось срочно узнать, что творится в этом кластерном мире. Со времен захвата Сивиллы Сообщество не устроило ни одной ловушки с использованием порталов, зато их воины начали активно разыскивать кого-то по разным кластерам. Вывод напрашивался сам собой: у них не было всех четырех камней. Похоже, несмотря на все усилия Аурики, кто-то сумел вынести один или несколько артефактов из захваченного города.
Получилось так, что у них с Сообществом теперь была одна цель – найти пропавшие камни. Но для начала нужно было узнать, какие именно артефакты исчезли и кто их забрал, а сделать это можно было только в Сивилле.
Естественно, сначала Амиар собирался отправиться в Сивиллу лично, Дане едва удалось отговорить его – и то лишь с помощью всех собравшихся. Верный себе, Огненный король старался лично принять самый большой риск, даже не замечая, что этим ставит под угрозу их шансы победить в войне. Посылать в захваченный город лидера – безумие! И даже не лидера, а символ их былого успеха и надежды на победу.
Да и потом, Наристар, с которым они связались через сферу, сразу указал, что маскировочный артефакт может и не скрыть силу Огненного короля, слишком уж она велика. Аурика будет очень рада, если главный враг Сообщества сам явится в западню, которую она даже не устраивала!
Нет, Амиару нельзя было соваться в Сивиллу. Поэтому роль шпионов приняли на себя четверо: Родерик, Керенса Мортем, Катиджан Инанис и Алеста Арбор. Всем им предстояло перевоплотиться в элементалей и с помощью Арма тайно проникнуть в захваченный кластер.
При этом они не знали, кто из них кем станет – Дана решила, что так безопасней, и остальные согласились с ней. Даже если кого-то из них вдруг захватят, в его памяти не найдут никаких сведений о том, кто еще работает на Огненного короля. До конца этой миссии каждый был сам по себе.
Вернее, почти каждый. Катиджан и Алеста отправились в Сивиллу по одному, а вот Родерику предложили объединиться с Керенсой. Вампир не мог открыть портал самостоятельно, а значит, не мог и сбежать, ему было разумнее оставаться с кем-то из Великих Кланов.
Для Родерика, живорожденного, было унизительно слышать, что он нуждается в чьей-то помощи. Да, он поклялся в верности Огненному королю до конца войны, но он не обещал терпеть любые оскорбления! Поэтому он приготовился протестовать, однако когда узнал, с кем ему предстоит работать, успокоился.
Они с Керенсой уже сражались вместе, и она сумела поразить его – а такое удается далеко не каждому. Хрупкая, ранимая, такая молодая Керенса выдержала испытание, которое далось бы не всякому воину. Ради общей победы она приняла невообразимую боль, страдание и страх и со всем справилась. Только с ее помощью Родерику удалось отомстить Сообществу за свой былой позор… да и просто остаться в живых.
После той миссии он мог уйти. Он убил своего мятежного ученика, его больше ничто не держало на стороне Огненного короля. Однако Родерик сам пожелал остаться, сославшись на клятву, данную Амиару. Ему поверили, и только он знал, что задержало его на самом деле.
А может, не только он? Это невеста Огненного короля, Дана, предложила ему объединиться с Керенсой. Она сделала вид, что это всего лишь необходимость, ничего личного, однако ее взгляд в тот момент говорил о многом. Родерик до сих пор не решил, возмущаться ли ему или благодарить ее.
И вот они оба здесь. Попасть в захваченный кластер оказалось на удивление легко: показательно законопослушные Арма на проверку оказались великолепными взломщиками. При поддержке Наристара и его людей Родерик и Керенса оказались на окраине Сивиллы.
Дальше дело было за малым. Они прибились к элементалям, лишенным жилья, склонили головы перед патрулями Сообщества и уже на следующий день получили собственный дом. В этом кластере выгодно было оставаться трусливым и покорным. Родерика раздражала такая роль, но, глядя на то, как великолепно владеет собой Керенса, он знал, что тоже справится.
– А не прогуляться ли нам, муж мой? – поинтересовалась она. – Ребенку нужен свежий воздух.
– Ребенок находится в безвоздушной среде, – напомнил Родерик.
– Это ребенок сильфов, он получит воздух где угодно.
Когда они покидали дом, Керенса опиралась на его руку, всем своим видом показывая, как ей тяжело. Родерик поддерживал ее, будто стараясь закрыть от всего мира, а патрули Сообщества находили его заботу смешной: в городе хватало красавиц, их веселила сама мысль о том, что на беременную коротышку кто-то может позариться.
Они хотели, чтобы так было – и он, и Керенса. Когда враг смеется, он чувствует себя в безопасности, он теряет бдительность. Становясь нелепыми, они становились невидимками.
Родерик никогда не говорил об этом, да и не собирался говорить, но ему нравились такие прогулки. Он и сам не знал, почему – не должны были! Но какая разница? Когда война закончится и он навсегда расстанется с Великими Кланами, его жизнь станет прежней. А пока можно делать то, на что живорожденный вампирий лорд потом не решится.
Медленно двигаясь по улице, они наблюдали, как с трудом выживает захваченный город. Купцы в положенный час открывали свои лавки, со стороны кафе и ресторанов пахло кофе и свежей выпечкой, продолжали работать мастерские. Но над всем этим висела невидимая тень несчастья, которую ни с чем не спутаешь. Сообщество Освобождения милостиво позволило оставшимся в живых «делать все как раньше», даже не понимая, что это невозможно.
Город, где между камнями мостовой едва засохла кровь, не может сделать вид, что ничего не случилось.
Местные жители старались оставаться в домах, и от этого широкие улицы, предназначенные для гораздо большей толпы, смотрелись пустынными. Те же прохожие, что все-таки попадались на их пути, выглядели откровенно больными – с одинаковыми кровавыми язвами на иссохшей бледной коже.
– По-моему, тут намечается эпидемия, – прошептал Родерик на ухо своей предполагаемой жене.
– Мухи, – коротко отозвалась она.
– Что?
– Мухи несут смерть, заражение происходит только через них. То есть, это не эпидемия. Думаю, кто-то из дружков Аурики развлекается, глядя на страдания элементалей.
Насекомых в городе действительно было слишком много. Но все они выглядели вполне обычными, и Родерик решил, что это всего лишь неизбежное следствие войны и разрушения.
Теперь перед ним представала совсем другая картина. Мухи, жуки, черви и тараканы попадались им везде. Они старались держаться поближе к людям, попадали в каждый дом и наверняка слышали многие разговоры. Возможно, с помощью этой болезни хозяин насекомых помечал тех, на кого Сообществу нужно было обратить особое внимание – непокоренных, несломленных, еще способных сопротивляться, если появится шанс.
И помечены были почти все.
– Я одного не понимаю… Если Сивилла так важна для нелюдей, почему они не отвоюют ее? – задумчиво спросила Керенса. – Да, атака Сообщества была неожиданной. Но теперь-то все всё знают! Неужели нет армии, способной прекратить это?
– Как ни странно, нет. Элементали – не самые воинственные существа, у них нет одной большой армии, только охранные отряды, разбросанные по разным кластерам. Здешний, как ты знаешь, уже уничтожен, а другие боятся покинуть свой дом. Что же до других нелюдей, то ни у кого из них не было официального договора с Сивиллой о поддержке, они не будут рисковать просто так. Нелюди обычно объединяются только перед лицом высшей цели, это вопрос выгоды, а не доброты или благородства.
Он ожидал, что она начнет возмущаться такой черствости, однако Керенса лишь понимающе кивнула. Она не была нежной барышней, она была воином – боевым лидером своей семьи. Да и потом, Великие Кланы до недавних пор мало чем отличались от нелюдей. Они, связанные общей историей, враждовали, готовы были вогнать нож в спину тем, кому только что улыбались, плели интриги на торжественных балах. Все изменилось, только когда пришел Огненный король, да и то не сразу.
А в Сивилле ситуация и вовсе особая. Все знают, что здесь хранились камни стихий. Сейчас нелюди затаились, они ждут, кто станет новым обладателем артефактов – и, если это будет Аурика, они вполне могут заключить с ней союз.
Вот поэтому их миссия была бесконечно важна.
Впереди, из-за поворота, послышались женские крики, а за ними – хохот и насмешки. Родерик, лишенный своих сил из-за маскировки, не мог полагаться на инстинкты вампира, приходилось рассчитывать на глаза и уши. Так уверенно в Сивилле себя ведут только патрули, а значит, они что-то затеяли на соседней улице.
– Уйдем? – предложил Родерик.
– С ума сошел? Мы здесь не для того, чтобы вести размеренную жизнь и ждать, пока родится наш малыш. У меня для тебя плохие новости: не родится.
– Ну вот, мое сердце разбито, теперь нет смысла избегать риска, – усмехнулся вампир.
Керенса была права, им нужно было найти способ подобраться ближе к Сообществу. Но они не забывали о маскировке, поэтому продолжили двигаться все так же медленно и неуклюже. Когда они добрались до поворота, борьба на соседней улице лишь усилилась.
Внимание патруля Сообщества, состоящего преимущественно из вампиров, привлекла молодая красивая сильфида – совсем еще девчонка, только-только начавшая становиться женщиной. Она пыталась скрыться за мешковатым платьем, но проявила неосторожность и появилась у окна с открытым лицом. Вампиры мгновенно заметили заманчивую жертву, вытащили ее из дома, а ее отчаянные крики и сопротивление только забавляли их. Девчонка была еще слишком молода, у нее никак не получалось призвать магию – это, на самом-то деле, спасало ей жизнь, вампиры не пощадили бы ее, если бы сочти опасной.
Она жила не одна, но заступиться за нее все равно было некому. Из дома следом за ней выбежал старик, настолько дряхлый, что сила воздуха уже не подчинялась ему. Он попытался оттолкнуть вампиров – а вместо этого был брошен в грязь, как сломанная игрушка.
Силы были не равны с самого начала. Родерик видел, что в патруль поставили вампиров средней и высшей силы. Такая шайка, молодая, наглая, опьяневшая от собственной власти, легко порвала бы даже молодых сильфов, а уж старик и девчонка – просто ничтожная забава для них.
Родерик почувствовал, как в его венах закипает кровь вампирьего аристократа. Эти отбросы сейчас позорили его род! Из-за таких, как они, вампиров и считали безмозглыми животными, варварами, не способными на милосердие. Они, похоже, готовы были изнасиловать несчастную девчонку прямо на глазах у ее деда и всех прохожих – и это казалось им смешным!
Когда он правил гильдией, даже низшие из его подчиненных не решались на такую подлость. Родерик не был милосердным, да и не хотел становиться, однако у него были свои представления о чести. Избиение слабейших, изнасилования – во всем этом было нечто низшее, позорное по своей сути, чуждое благородному честному бою. Он не допускал таких преступлений не потому что боялся наказания, ему было плевать на законы. Он лишь считал, что подобные поступки навсегда пачкают руки совершившего их, отмыться уже невозможно.
А это отродье даже не задумывалось о таком! Аурика избаловала их, окончательно сбила с верного пути. Они привыкли исполнять любое свое желание, без оглядки на запреты или мораль. Это дорога в никуда даже для хищника.
Родерик мог их остановить. Каждого из этих вампиров он убил бы одним ударом – даже высших. Когда они в стае, будет чуть сложнее… Нет, не сложнее, просто уйдет больше времени. Очень скоро они будут мертвы, сильфида – свободна, а он… он провалит миссию.
Если у них не получится найти камни раньше Аурики, погибнут сотни, если не тысячи нелюдей. Получается, он должен допустить то, что сейчас произойдет? Вся его сила бесполезна? Его душа рвалась туда, к перепуганной сильфиде, а тело застыло, покорное разуму, и напряжение в этот момент было безумным, до дрожи.
Керенса заметила это. Она прильнула к нему, обнимая обеими руками, и скоро он почувствовал, что ее губы совсем близко – ее легкое дыхание скользило по его уху и шее, пока она шептала ему, быстро-быстро.
– Я знаю, чего ты хочешь, и я тоже этого хочу. Но мы не можем. Принимая это задание, мы знали, что так будет, и теперь мы должны все вытерпеть. Дружелюбие к местным жителям со стороны Сообщества показное, беззаконие только начинается. Но мы сможем остановить это только одним способом: уничтожив Сообщество и великих чудовищ, все остальное – полумеры.
В ее объятиях, при звуке ее голоса, он расслаблялся, однако полностью расслабиться не мог. На его лице, даже измененном магической маской Арма, отразилось что-то такое, что привлекло внимание вампиров. Они покосились на него с настороженностью, которая, впрочем, быстро отступила – слишком уж жалким он смотрелся.
– Держись подальше, заморыш, – презрительно бросил один из них. – Иначе твоя женушка поможет этой славной сильфиде, которая знает, как приветствовать гостей в своем мире!
– Да ну тебя, Реми, – поморщился второй вампир. – Я такую корову пить не буду!
– Оба они хороши… Мерзкий народец все-таки, у них даже кровь с воздухом!
– Газировка! – расхохотался первый вампир.
Какая примитивная глупость, недостойная относиться к одному с ним виду… Чтобы успокоиться, Родерик крепче прижимал к себе Керенсу, лишь она могла сдержать его ярость.
Но их вмешательство, пусть даже такое незначительное, дало результат. Вампиры отвлеклись, и юная сильфида воспользовалась этим. Она все-таки сумела призвать порыв ветра, небольшой, однако достаточный для того, чтобы вампиры отступили на пару шагов назад. Сильфида тут же рванулась вперед испуганной ланью и спустя секунду скрылась в подворотне.
Вампиры опомнились быстро. Они с раздраженным рычанием рванулись за ней, позабыв обо всех остальных. Родерику хотелось бы верить, что они не догонят ее, но… Ей не уйти. Даже если не справятся эти, ее перехватит другой патруль, и все будет кончено.
Но он этого уже не увидит, а значит, можно обмануть свою совесть и запомнить эту несчастную девчонку такой – живой, гордой, отвоевавшей свою свободу.
Он и Керенса тем временем подошли к старику, помогая ему подняться. Родерик опасался, что пожилой сильф обвинит их в трусости и бездействии – и в этом будет прав. Однако старик, уставший, потрясенный, залитый кровью из глубокого пореза на лбу, был слишком зол на вампиров, чтобы думать о них.
– Мы, значит, мушки-однодневки для них, – процедил сильф сквозь сжатые зубы. – Ничто и пустое место… Да к остальным больше уважения, чем к нам! Но это зря, все зря, они не видят великую истину за блеском мелочей… Только мы, из всех элементалей, сумели сохранить свою гордость! Только наш камень не получила эта мразь! Что по сравнению с этим упрямое сопротивление и сомнительная удаль в битве?
Родерик бросил настороженный взгляд на Керенсу, она едва заметно кивнула. Похоже, сами того не ожидая, они наткнулись на золотую жилу.
– Значит, слухи не врут? – мгновенно сориентировалась колдунья. – Мы слышали об этом, но с тех пор, как нас выгнали из нашего дома, нам не у кого было спросить, правда ли это!
Старик не знал их, и в других обстоятельствах это, скорее всего, насторожило бы его. Однако он был потрясен случившимся, и для него было важно лишь то, что они – сильфы. В мире, полном вампиров, ведьм и чудовищ, он искал родственную душу.
И собирался найти ее в живорожденном вампире и повелительнице смерти.
– Это чистая правда! – злорадно объявил он. – Саламандры могут кичиться своей воинственностью, но куда она их привела? Или гномы, которые всю Сивиллу туннелями перерыли, а в итоге ничего не смогли изменить! Их камни уже у врага, они повержены. Но не мы! Небесного Опала у них нет, мы победили!
– Как это возможно? – спросил Родерик. – С того момента, как они пришли, никто ведь не мог покинуть Сивиллу!
– Вот мы и решили, что это просто байки, – подхватила Керенса.
– О нет, это правда, верьте мне! – настаивал сильф. – Я работал одним из садовников во Дворце Единения, я знаю тех, кто видел это, кто до сих пор видит! Они ведь не считают нас за полноценных живых существ, заставляют работать на них… а мы все видим, слышим, знаем! Небесный Опал забрала наша высокая госпожа, благородная жрица, леди Фильберта! Ее имя так долго поливали грязью, да и я, помню, осуждал ее… Как мне стыдно за это! Я каждую ночь молю прощения у ее высокородной души за мои черные слова! Если бы я знал, если бы только знал… Простите меня, всемогущая!
Старика определенно несло не туда. Заключенный в свой собственный мир, он думал только о своей леди Фильберте, совершенно позабыв о Небесном Опале.
Родерика это раздражало, а вот Керенса оставалась неизменно спокойной.
– Я не слышала о леди Фильберте ничего дурного, в моей семье ее все уважали!
– Да? Значит, ваша семья была мудра! А моя, как и другие, поддалась влиянию толпы, поверила в бессмысленные сплетни… Леди Фильберта всегда была свободной, как весенний ветер.
– Но это же не порок!
– Нет, не порок, – покачал головой старик. – И все же она перешла черту, когда связалась с нелюдем. Говорили, что связалась – никто не мог этого доказать. Но уже такие разговоры – большая беда! Леди Фильберта была из высшего рода, вы и сами это знаете. Она должна была остаться чистой, а ее, говорят, не раз видели с каким-то наемником – не из элементалей, поганая кровь! Да что говорить, я и сам однажды видел того наемника в саду… Без леди Фильберты, но он был там, у него хватило наглости приблизиться к святая святых Сивиллы!
– Получается, вы знали, кто он?
– Хэллоуин, – сильф выплюнул это слово, будто оно было комком грязи, случайно попавшим в дорогое вино. – Мерзкое, противное всем богам отродье, не только наемник, а еще и дитя белой крови! Разве могла наша благородная леди Фильберта связаться с таким выродком? Нет, сама мысль оскорбляла меня! Но теперь я понимаю, что наша мудрая госпожа просто использовала его. Она искала новые пути защитить Небесный Опал, в этом она превзошла всех нас! Ее тонкий замысел сработал.
– Вы хотите сказать, что камень у этого Хэллоуина?
– Иначе и быть не может – хитро, не так ли? Великая госпожа, мудрая Фильберта! Она знала, что наши враги никогда не заподозрят, что она снизойдет до услуг этого животного, и отдала камень ему!
Родерик был больше чем уверен, что все было не совсем так. Вероятно, их высшая жрица действительно была свободолюбивой особой – сильфиды не так часто отличаются врожденным смирением. И, скорее всего, она действительно встречалась с Хэллоуином, а не использовала его – таких наемников не используют, слишком высокий уровень. Вампир не был знаком с ним лично, однако слышал о нем, и уже это дорогого стоило.
Сивиллу атаковали ночью, когда любовники вполне могли наслаждаться запретным плодом назло ворчащим старикам. Но когда Фильберта сообразила, что на ее мир напали и нападение уже не будет отражено, она все-таки вспомнила про свой долг. Она передала камень тому, кому доверяла, даже если ему больше не доверял никто.
Получается, судьба умеет дарить подарки и им. Они с Керенсой не планировали получить результат так быстро, Родерик был уверен, что первые дни уйдут на исследование города. И вот перед ними оказался один из немногих сильфов, которые знали правду!
Старик, опомнившись, испугался своего красноречия.
– Вы должны сохранить все в тайне! – взмолился он. – Это последняя гордость нашего народа! Огонь, Вода, Земля – они уже потеряны. Но Воздух мы отстояли! Леди Фильберта заплатила за это жизнью, ее жертва не должна быть напрасной!
– Не будет, – заверила его Керенса. – Конечно, мы никому ничего не скажем. Нам просто радостно знать это, спасибо! Теперь у нас появилась надежда, что наш малыш родится в свободном мире!
Тут она немного переигрывала, но старик был в таком состоянии, что не заметил подвох.
А Родерик в это время думал о том, какие новости передать Огненному королю. По большому счету, их можно разделить на две – хорошую и плохую. Плохо то, что Сообществу не хватает всего одного камня, вампир надеялся, что элементали сохранили хотя бы два. А хорошая новость в том, что Небесного Опала больше нет в Сивилле и у него отличный охранник.
Но если они так быстро вышли на имя Хэллоуина, то и Аурике оно, скорее всего, известно. Сообщество ищет не просто какого-то нелюдя, а его, этого наемника. Их противостояние неожиданно превратилось в гонку: победит тот, кто доберется до Хэллоуина первым.