Третья глава
Воскресенье
Несмотря на выходной день, актеры и другие работники театра по просьбе мистера Гоулда беспрекословно согласились провести внеочередную репетицию в воскресенье днем. Мистер Гоулд, который начал обзванивать всех в субботу после обеда, говоря о срочных причинах переноса репетиции с понедельника на воскресенье, сослался на свое улучшившееся самочувствие, но мисс Уотсон догадалась, что это было связано с ее отъездом.
В этот воскресный день Джули, как обычно, немного опаздывала на репетицию, но все же решила первым делом отнести картины в багетную мастерскую неподалеку от театра. Разложив полотна перед Вольфом, пожилым сотрудником мастерской, актриса произнесла:
– Добрый день, Вольф. Хорошо, что вы открыты, несмотря на выходной.
– Здравствуйте, мисс Уотсон, – сказал работник.
– У нас семейный бизнес, и лишние заказы не помешают. Чем могу быть полезен?
– Вы можете оформить в багет три эти картины?
– Конечно. А какой цвет вы предпочитаете? – разворачивая полотна, спросил Вольф.
– К сожалению, я ничего не смыслю в оформлении картин. Хотелось бы целиком довериться вашему вкусу. Какие у вас расценки?
– Если исходить из размеров данного полотна, то одна рама может стоить от семи фунтов.
– А как они выглядят?
– Я сейчас принесу вам несколько образцов, они, по моему мнению, будут гармонично сочетаться с красками на этих полотнах. А вы выберете тот, что понравится вам больше всего.
Свернув полотна, Вольф направился вглубь мастерской и уже через минуту выложил перед актрисой несколько образцов. Мисс Уотсон выбрала понравившийся багет и поинтересовалась, сколько все это будет стоить.
– Оформить все три картины именно так – сорок пять фунтов, – ответил Вольф. – Вы выбрали один из самых дорогих вариантов, такой багет прекрасно подойдет к этим картинам. Если дорого, вы можете выбрать, например, эти белые – всего по семь фунтов за картину…
– Нет, мне понравились именно эти, и цена тут не главное. У меня с собой тридцать фунтов, я могу отдать вам их сейчас, а оставшиеся пятнадцать принесу завтра.
– Вы можете оплатить после окончания работы, – сказал Вольф, сворачивая полотна. – Мисс Уотсон, мы знакомы с вами уже не первый год. Хотя вы нечасто балуете нас своим присутствием, афиша с вашим изображением всегда у нас перед глазами.
Он указал на стеклянную дверь. Сквозь нее Джули увидела рекламный шит, изображавший ее и Чака. Большими буквами было выведено: «Акива и Рахель», а чуть ниже, шрифтом помельче, – «История любви, которая никого не оставит равнодушным».
– Мы с семьей обязательно придем посмотреть на вас и на все действо, – улыбнулся Вольф.
– Приходите! Обещаю: вы не пожалеете.
– Спасибо, непременно придем.
– А сколько у вас уйдет времени на все три картины?
– У меня лежат и другие заказы. Понадобится как минимум два-три дня.
Мисс Уотсон настоятельно попросила мастера успеть к завтрашнему вечеру закончить работу хотя бы над одной картиной. Из уважения к актрисе Вольф согласился, а работу над двумя другими пообещал завершить во вторник.
Поблагодарив мастера и вручив ему тридцать фунтов, Джули заторопилась к выходу, но тут Вольф поинтересовался:
– Какую картину следует оформить в багет в первую очередь?
Взвесив все «за» и «против», актриса остановила выбор на самой старой, с подписью «Майнц, Германия, 1929 год».
Майнц, Германия, 13 ноября 1929 года
– Спасибо, что согласились со мной потанцевать, – держа в ладони нежную руку девушки, произнес Гарри.
– Клаус очень просил, и в день его свадьбы я не могла отказать, – ответила девушка, которая едва доставала до плеч Гарри.
– Я сказал ему, что вы необыкновенно красивы и что не смогу сегодня заснуть, если не потанцую с самой прекрасной девушкой в городе.
Лея смутилась и, чтобы сменить тему, поинтересовалась:
– А вы любите музыку? Кто ваш любимый композитор?
– Бетховен, – ответил Гарри. – А какому композитору вы отдаете предпочтения, прекрасная Лея?
– Мне очень нравится Иоганн Штраус. По моему мнению, его музыка легкая и воздушная.
– У вас прекрасный вкус, – продолжая танцевать, произнес молодой человек.
После небольшой паузы, Гарри продолжил:
– Лея, позвольте заметить, вы прекрасно танцуете.
– Я в детстве занималась балетом, но потом пришлось бросить. – Помолчав, Лея спросила: – Гарри… разве это не еврейское имя?
– В ваших устах мое имя звучит так, как оно раньше никогда не звучало, – ответил Гарри, держа одной рукой легкий стан девушки.
– Если не хотите, можете не отвечать.
– Да, это так. Мы с вами одной национальности, и то, что мы встретились сегодня здесь, на немецкой свадьбе, – это судьба.
– В нашем городе встретить, как вы выразились, «людей нашей национальности», – не такое уж редкое явление, – девушка улыбнулась. – Не зря же наш город, Майнц, называют Иерусалимом-на-Рейне.
– Позвольте с вами не согласиться, – пытаясь отстоять свою точку зрения продолжил Гарри. – Вам все равно не удастся переубедить меня по поводу судьбоносности нашей встречи. Что же касается Иерусалима-на-Рейне, то каждый трактует это по-своему. Например, местные иудеи говорят, что город носит такое неформальное название, потому что они поселились в Майнце еще в начале десятого века и основали здесь крупнейшую иудейскую общину Германии, а немцы полагают, что это название происходит оттого, что город был основным центром христианизации германцев.
– Хорошо, не буду с вами спорить, – ответила девушка.
– Это благоразумно с вашей стороны, – неловко пошутил Гарри.
После небольшой паузы он спросил:
– Давно ли вы знакомы с Тильдой?
– Я переехала сюда в десять лет. Тильда жила в соседнем доме и помогала мне привыкнуть к новому городу, к новым людям. С того самого времени мы и дружим. А откуда вы знаете Клауса? Вы с ним работаете?
– Мы вместе учились в университете.
– Клаус сказал, что вы врач, или это выдумка? – с интересом спросила девушка.
– Да, я врач, и смею заметить, очень хороший.
– А какой вы врач? Хирург, как и Клаус?
– Нет, я выбрал другую специализацию – стоматологию.
– Наверное, у вас очень интересная работа! А я – простая учительница младших классов.
– Простых учителей не бывает, – возразил Гарри. – Это очень важная специальность, так как именно они формируют личность детей.
Посмотрев в сторону стола, где уже сидел побагровевший от ярости Пауль, девушка опустила голову и тихо сказала:
– Простите, но мне пора идти.
– Это потому, что ваш кавалер вернулся, – тоже глянув на Пауля, мрачно произнес Гарри.
– Мне в самом деле нужно идти.
– Прошу вас, давайте хотя бы завершим этот танец. Мне никогда не было так хорошо.
Еще раз взглянув на разгневанного Пауля, девушка опустила голову и продолжила танец. После небольшой паузы Гарри сказал:
– Надеюсь, что вы простите мою откровенность, но вы с ним абсолютно не подходите друг другу.
– Вы тоже меня простите, но мне не хочется обсуждать это с вами, – чуть побледнев, ответила Лея.
– Поверьте мне, вы предназначены для другого, – продолжал молодой человек.
– И для кого же, если не секрет? – с сарказмом спросила девушка.
– Вы предназначены для меня, – уверенно сказал Гарри. – Я понял это с той самой секунды, как только увидел вас.
– Прошу вас, не надо, не стоит бросаться такими словами. Я не верю во все эти сказки про любовь с первого взгляда, – взволновано произнесла девушка. – Вдобавок ко всему это все лишнее, так как скоро я выхожу замуж.
– Готов поспорить с вами на коробку конфет, что если вы дадите мне месяц, я докажу вам, что я – именно тот, кто вам нужен.
Улыбнувшись, Лея ответила:
– Увы, но у вас нет месяца. После этого танца мы прекратим наше общение.
– Тогда придется работать в экстремальных условиях, – пошутил Гарри. – В таком случае я постараюсь вас убедить в течение этого танца. Надеюсь, после моих слов вы одумаетесь и не совершите столь опрометчивого поступка.
– Вы напрасно потратите время.
– Вы готовы поспорить или же струсили? Только – как порядочный человек и джентльмен – должен вас предупредить, что в университете, помимо прочего, я изучал психологию.
– Ну что ж, давайте пробуйте, только это все напрасно. Я уже вам говорила, что не верю в чудеса и скоро выхожу замуж, – решив принять вызов, серьезно произнесла девушка.
Гарри собрался с мыслями и произнес:
– Ответьте мне, а лучше в первую очередь самой себе, хотите ли вы провести всю жизнь рядом с нелюбимым человеком? Жить с ним, рожать ему детей, встречать после работы, ложиться спать и просыпаться рядом с ним?!
– Зачем вы все это говорите? Я уже все решила, – грустно произнесла Лея.
Конец ознакомительного фрагмента.