© Елена Мейсак, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора: все рассказы данного сборника являются художественным вымыслом автора, за исключением тех, в которых прямо указано: «основано на реальных событиях». Упоминания любых имен, мест и событий приведено исключительно в описательных целях. Ни в одном рассказе автор не подразумевает и не выражает своего личного отношения ни к одному из указанных имен, мест и событий. Отношение автора к любому месту, имени и событию нейтрально, а любое сложившееся у читателя мнение на этот счет является совпадением, которое вызвано непреднамеренно. «Основано на реальных событиях» не подразумевает, что реальные события происходили непосредственно с автором. Данные события могли происходить с кем угодно, где угодно, и в любое время.
Шерстяной завиток
Посвящается Томасу. Спасибо тебе за то, что радовал нас целых 18 лет.
Основано на реальных событиях
…Она находилась на самом прекрасном пляже побережья. Дул теплый ветерок с океана, неспешно нагоняя прибрежные волны на белый песок. Она собиралась уже уходить, как вдруг услышала приятный голос, что-то говорящий на испанском языке. Она не понимала ни слова из того, что слышала, но голос был ей приятен на слух. Обернувшись, она увидела молодого человека, который не спеша приближался к пляжу. Казалось, он говорил сам с собой. Мгновение спустя она увидела рядом с ним симпатичного черного спаниеля, который дружелюбно трусил рядом. Шерсть спаниеля была вся мокрая, словно он только что совершил марафонский заплыв через Атлантический океан.
Хозяин спаниеля выглядел довольно странно: белые кроссовки и слегка грязноватые футбольные трусы, как будто он только что принимал участие в матче Зенит-Спартак. Он разговаривал со своей собакой. Со стороны это выглядело довольно странно, так как в России с собакой говорить на людях осмелятся далеко не все. Невольной свидетельнице этого явления стало неуютно, казалось, ей навстречу идет очередной городской сумасшедший, который перегрелся на жарком канарском солнце и вот-вот начнет докучать ей чем-нибудь. Она уже было собиралась уйти, но будто невидимая рука остановила ее. Она смотрела на этих двоих и не могла понять, что же это было.
И вдруг ее осенило: эти двое словно не замечали ничего и никого вокруг: хозяин и его собака – два закадычных друга, две родственных души, два навсегда сплетенных сердца. Им было весело, хорошо и здорово вдвоем, и было наплевать, что происходит вокруг, что подумают люди про то, о чем он говорит со своим шерстяным компаньоном.
Хозяин спаниеля поднял легкий камень вулканической породы и бросил его на свежесозданный волнорез. Пес, радостно виляя хвостом, бросился вслед за камнем. Начиналась удивительная игра. Она, уже давно забыв про свой страх и намерение уйти, наблюдала за ними. Вот пес бежит по волнорезу, а потом возвращается. А хозяин опять говорит с ним, словно рассказывает, что накопилось за день, чем больше всего хочется поделиться. Пес увидел какую-то диковинную птицу, на тонких лапках бегущую по песчаной кромке пляжа, и радостно ринулся за ней.
Через мгновение молодая женщина, наблюдавшая эту картину, опять немного поежилась. Хозяин собаки, не снимая ничего из своей футбольной амуниции, даже тяжелых кожаных кроссовок, ринулся в океан, начинавший нахлестывать волны. К непогоде, подумала она. Нет, он точно, абсолютно точно сумасшедший. Так, по крайней мере, принято считать.
Сидящие на пляже люди, похоже, думали то же самое. Лежащие в палатке туристы показали на него пальцем и что-то пробурчали друг другу. Она взяла в руку шлепанцы и подняла сумку, чтобы уйти, но вдруг остановилась, словно вкопанная.
Пес, жалобно скуля, рванул за своим хозяином, словно боялся остаться один в этом непонятном ему и потому враждебном мире. По всем признакам пес не являлся пловцом экстра-класса, проплыв всего десять метров, он начинал задыхаться и пытался повернуть назад, но даже страх утонуть в океане не мог побороть его желания быть со своим хозяином – своим закадычным другом и лучшим товарищем. Хозяин, видя отчаянные попытки своего любимца нагнать его, повернул назад. Приплыв на берег, он обхватил мохнатое тельце своими руками, крепко обнял и что-то забормотал по-испански. Наверное, просил прощения за то, что покинул его, так, по крайней мере, это выглядело в собачьем мире.
Она уже ничего не слышала. Слезы застилали ей глаза, но она и этого не замечала. Вместо океана она видела воду, но совсем другую – спокойную и с коричневатым оттенком, это был даже не океан, а скорее небольшой пруд, по берегам которого росли камыш и осока. Она стоит по колено в воде, собираясь в заплыв на другой берег. Она на двадцать лет моложе, чем сейчас, стройнее и бесстрашнее. Сложив руки домиком, она считает до трех: раз, два… три! И пулей влетая в воду дачного пруда, начинает энергично грести руками. Только бы не встретить пиявку или еще какого-нибудь любителя испортить заплыв.
И вдруг она слышит учащенное дыхание позади себя, как будто кто-то пытается нагнать ее и сообщить нечто, имеющее сверхъестественную важность. Обернувшись назад, она видит за собой собаку. Его имя – Томас, он родился черным кучерявым пуделем и очень гордится тем, что у него есть порода и такая замечательная хозяйка, у которой для него всегда есть еда и теплый кров.
Кучерявым он стал не так уж и давно. Всего несколько месяцев назад он превратился из шлепающего по лужам толстого мохнатого увальня в поджарого кудрявого красавца, гордость своих хозяев и предмет мечтаний их соседей.
Но что он делает здесь? Она уже доплыла до середины пруда. Он ведь и утонуть может. Она гонит его назад. Пес, уважая ее мнение, поворачивает назад. Но страх раз и навсегда потерять своего друга, свою единственную в этом мире опору, пересиливает все, и он, превозмогая усталость, все же, разворачивается и плывет за ней. Приходится ей вопреки своим планам поворачивать назад.
На берегу она обхватила своего мохнатого друга руками и пробормотала: «Дурачок, куда же ты мчишься? Так и утонуть можно! Ты же комнатная собака, а не речная». И потрепав его еще раз по кудрявой шубе, она надела на него поводок. Так и шли они, пес и его хозяйка, никого и ничего не замечающие вокруг. Со стороны это, наверное, выглядело немного странно – она шла, словно говоря сама с собой. Проходящие мимо дачники, наверное, подумали, что это какая-нибудь городская сумасшедшая. Но этим двоим, топавшим в ногу по пыльной дачной колее, было абсолютно на это наплевать.