«Это безумие, безумие, безумие! Это полнейшее безумие!», – Ян Серовски сжимал кулаки, делая один глубокий вдох за другим.
Из недра горы поднимались рокочущие волны. Этот рокот был настолько низким и густым, что физически ощутимо давил на барабанные перепонки. Вулкан Маррокон просыпался. И он был недоволен. Казалось, что после следующего толчка само небо обрушится на голову, и зажатое между небесами и землей мироздание схлопнется до узкой щели. Ян пятился назад от края пропасти – там, где они с Эои стояли буквально минуту назад, зияла тьма бездонного кратера. Девушка держала его за руку и с ужасом вглядывалась вниз.
Оглушительный грохот и – через мгновение – взрыв!
Ян и Эои кубарем покатились вниз, сбитые ударной волной. Из кратера поднимался столб черного пепла, ощетинившийся миллионами красных искр. Волна обжигающего воздуха ударила в лицо, заставив инстинктивно прижать подбородок к груди и отвернуться.
«Как горячо!», – поймал себя на мысли Ян.
Кто-то кричит…
Сердце внутри бьется так медленно, так гулко:
«То-томм!»
«То-томм!»
Где…
Я…
Крик…
Ян очнулся: Эои хрипло кричала от страха, обняв его и вцепившись ногтями ему в спину.
Лицо! Мое лицо!
Все, все хорошо, с ним все хорошо… – проговорил Ян, взглянув на красное от жара, но невредимое лицо подруги.
Эои судорожно всхлипнула и уткнулась в его ключицы. Ян с трудом встал и закинул вверх голову. Облако пепла закрыло небо, погрузив вершину горы в сумерки.
Ян знал, что он должен сделать. Но нет! Нет-нет-нет! Это полнейшее безумие. Это невозможно! Глупое самоубийство. Ян облизал пересохшие губы и попытался сосредоточиться.
Гррро-охот!
Сокрушительный, на мгновение вышибающий из реальности звук.
Мучительная судорога скалы под ногами.
Подброшенные в воздух Ян и Эои упали друг на друга, а вулкан, будто подавившись собственной яростью, изрыгнул лавину пепла. Тяжелые тлеющие хлопья тут же устремились вниз серой стеной.
Ян шумно выдохнул и перевернулся. Лежавшая под ним Эои вытянула вперед руки. Все вокруг было покрыто толстым слоем мягких удушающе пахнущих хлопьев. Казалось, в воздухе почти не осталось кислорода – вдох полной грудью не приносил облегчения.
Небо, вроде бы, на месте. Все живы. Это хорошо. Голова цела, ноги целы. Хорошо…
Недолгое затишье позволило собраться с мыслями. Будто еще вчера, а не несколько долгих месяцев назад, Ян бродил по пустым аллеям Кенсингтонских садов а знакомом и таком обычном Лондоне. В тот самый день, когда неведомый каприз Мироздания забросил его сюда, в этот удивительно красивый и таинственный мир Великолесья. Деревенька в зарослях гигантских цветов, тайна древней поэмы Девятисловья, дикий ужас пещер с кровоточащими и стонущими камнями, молчаливые духи деревьев, короткие схватки не на жизнь а на смерть, смех новых, быстро ставших родными друзей. Все это не могло закончиться вот так тупо – смертью в жерле вулкана. Все это было слишком невероятным, чтобы оказаться полной бессмыслицей.
Что там – в багровом зареве бездны? Пронизывающий каждую мысль, каждый темный уголок сознания, ужас. Этот непреодолимый страх. Страх, естественный, как сама жизнь. Страх, который всегда был с тобой, каждый день прятался в тени, шел за тобой по переулкам сознания. Неуклонно преследовал, старясь не показываться на глаза. Лишь порой по ночам он подходил на шаг ближе. Со спины, невидимый.
Могущественный.
Непререкаемый.
Страх смерти.
Страх смотрел на Яна мигающим красным огоньком.
Ян прищурился, фокусируя взгляд. Как красиво!..
Ян смотрел на тлеющую паутинку пепла. Красные змейки с длинными черными хвостами метались по ней, то пропадая, то вновь появляясь. Их легкий бег пожирал тонкую ткань, не оставляя после себя ничего.
Убийственная красота. Красота грани между жизнью и смертью.
Ян вскинул голову, резко встал и шагнул навстречу жару жерла. Еще несколько шагов.
Прикрыть руками лицо!..
Не помогает.
В раскаленном мареве, кажется, плавится сам воздух. Как же здесь стало темно!
Кажется, Эои что-то кричит. Ян повернул голову.
Умоляющий взгляд.
В отчаянии она закрывает рот ладонями и качает головой, будто не веря своим глазам. Кажется, в ее глазах слезы? Почти ничего не видно. Палящий воздух обжигает губы и десны на вдохе.
Ян Серовски медленно расставил руки, чуть виновато взглянул на Эои, затем сомкнул веки, изо всех сил судорожно вдохнул и шагнул в пропасть.