© Спехов С., 2017
© ООО «СУПЕР Издательство», 2017
Деревенский «Супермен»
Сережка стоит перед зеркалом в своей «дембельской» солдатской форме. Он поправляет значки, ремень, поворачивается перед зеркалом несколько раз, осматривая себя со всех сторон.
Мать и сестра сидят за столом и, улыбаясь, наблюдают за ним.
– Ты, Сергей, стал такой видный парень, – говорит сестра, – жаль, что мы с тобой родственники.
– Так поехали со мной танцы. Там и моряки есть. Они тебе еще больше понравятся.
– А вот сдам экзамен – и обязательно съездим.
– Сережа, попей хоть молочка, а то опять уедешь до утра, – говорит мать и наливает молоко из кринки в большую кружку.
– Так отца бы дождаться, – Сергей, смотрит на часы – уж скоро темно будет, а его все еще с работы нет. Где он так задержался?
С улицы послышались пьяные песни и ругань отца.
– Ну, вот и дождались, – с горечью сказала мать. Она отодвинула от края стола кружку с молоком и стаканы. В сенях загремели ведра, опять раздалась ругань, и в избу ввалился отец.
Он тупо уставился на стоявших перед ним мать и Сергея.
– А, Серега… Я совсем забыл… Давай отметим это дело…
Он взял Сергея за плечи, посадил за стол и достал из кармана распочатую бутылку водки.
– Отец, мне же ехать, а за рулем нельзя, – возразил Сергей.
– А-а-а… Тебе отец мотоцикл купил… А ты не хочешь с ним выпить.
Сергей начал нервничать.
– Мы же вчера отметили мое возвращение.
Но отец уже разлил водку и совал стакан в руки сына.
– Ну, уважь отца. Я для тебя корову продал.
Сергей отвел его руку в сторону. Отец встал, глаза его налились кровью, лицо стало злым, даже свирепым.
Мать Сергея подошла к мужу и взяла его за руку.
– Ваня, пошли спать, ты уже много выпил, пошли. Сереже надо идти.
– Но Иван так махнул рукой, что она упала.
Сережка вскочил со стула и схватил отца за руки. Но отец оттолкнул и Сергея.
Со стола полетела на пол посуда.
– А, защитник появился! Уже успели тут… Да, я на свои… Да, я все своим горбом… Всю жизнь… Дом, хозяйство… А ты ни дня не зарабатывал… А я тебе мотоцикл иностранный!
Мать снова встала между ними.
– Родненькие мои, Ваня, Сережа… Ведь два года не виделись. Что же ты, Иван, опять за свое?
Но отец снова, на этот раз еще сильнее толкнул ее. Она упала и ударилась об угол печки. На лице у нее появилась кровь.
Сережка не выдержал и неожиданно для себя тоже толкнул отца. Отец повалился, но оперся о стенку и быстро встал на ноги.
– А-а-а… – зарычал он как зверь, – щенок, на отца руку поднял…
И он начал махать руками по-настоящему.
Внешне Сергей казался поменьше отца. Отец его был первый в деревне силач. Он уже привык устраивать пьяные скандалы в семье и на улице, привык, что его все боятся. Но тут он не учел, что Сергей имел силу то отцовскую, да два года служил в десантных войсках, а это много значило.
Сергей без труда успевал ставить защитные блоки перед здоровенными кулаками отца. Но отец, еще больше злился, ругался и старался ударить его в лицо. Отец кричал на Сергея, Сергей кричал на отца и в доме поднялся такой шум, что их наверно услышали соседи. Мать со слезами на глазах снова встала между ними. Отец замахнулся на нее, но Сергей перехватил его руку и ударил отца в лицо. Отец упал, но встал довольно быстро и снова бросился на сына. Сергей отступил в сторону и нанес ему резкий боковой удар. Отец снова упал и остался лежать неподвижно.
Наступила такая тишина, что стало слышно тиканье будильника.
Мать опустилась на колени рядом с отцом, стараясь привести его в сознание.
– Значит, он не первый раз скандалит и дерется? – Спросил Сергей.
Сестра опустила взгляд и тихо проговорила:
– Сколько раз по соседям ночевали.
– А, что же вы ни разу мне не написали?! – в сердцах воскликнул Сергей.
Мать молчала, по щекам ее катились слезы.
Отец пришел в себя, медленно приподнялся и сел на лавку у стены.
– Уходи из дома, – тяжело прохрипел он, – уходи!
Такого поворота Сергей не ожидал. Он думал, что отец поймет свою вину. Они простят друг друга и все наладится. Однако самолюбие не позволило первому начать этот разговор.
– Уходи, – повторил отец, – мотоцикл продашь и деньги вернешь.
– Ну и уйду! Проживу, не бойся! И деньги верну, чтобы не попрекал! Но если узнаю, что обижаешь мать, то вернусь, и из дома придется уйти тебе! Запомни! Мое слово твердое.
Он выскочил во двор, завел «Яву» и на бешеной скорости помчался, сам не зная куда.
Сережке все было нипочем, на поворотах он совсем не снижал скорость, иногда, не вписываясь в поворот, он довольно сильно выскакивал на встречную полосу. Но на его счастье машин на дороге не было.
И все-таки, выезжая на шоссе, ведущее в райцентр, он столкнулся с мотоциклистом. Столкновение было удачным, Сережка успел сбросить газ и довольно мягко упал в песчаную канаву. Незнакомец, тоже на «Яве», долго крутился на защитной дуге по асфальту. Но видимо это был опытный мотоциклист. Не успел еще мотоцикл остановить свое вращение, как водитель выровнял машину и подъехал к упавшему Сергею.
– Не ушибся, земляк? – спросил он тревожно.
Иди отсюда! – зло отмахнулся от него Сережка.
– Да, ты оказывается хам и наглец, землячек. Ведь ты сам и виноват.
– Давай, давай двигай! – Прервал его Сережка, осматривая свой мотоцикл.
– Но я к прокурору не пойду, – продолжил незнакомец, посмотрел на Сережку, долгим внимательным взглядом, оценил его форму, значки и, не слезая с мотоцикла, ловкой подсечкой сбил его на землю. Сережка быстро вскочил и ударил незнакомца в лицо. Но кулак его повис в воздухе. Незнакомец положил мотоцикл на дугу и встал рядом со своим обидчиком.
О-о-о! – протянул он насмешливым тоном. – Судя по удару, вы, молодой человек, знакомы с самбо. Парень сделал короткий взмах, и Сережка снова оказался на земле.
Тут он разозлился: «Как так, его, десантника, самбиста, чемпиона – бьют!» Он опять бросился на незнакомца. Но тот, ловко отбив удар, резко повернулся кругом и нанес ответный удар с неожиданной стороны. Сережка опять оказался на земле.
Так продолжалось еще некоторое время, удары незнакомца становились все чувствительнее. Наконец Сережка остался сидеть на земле.
– Просто счастливая случайность, что вы встретили меня, – издевательски вежливо сказал незнакомец.
– Если ли бы ты подсечку не сделал, я и не «прыгнул», – прохрипел, оправдываясь, Сережка.
– Не знаю, не знаю. Хотелось бы верить.
Парень похлопал его по плечу, сел на мотоцикл и уехал.
Злость у Сережки прошла, он, кряхтя и морщась, сел на свой мотоцикл и поехал к речке «омыть боевые раны» и подумать, как же быть дальше.
Между тем начало смеркаться, от речки потянуло прохладой. Сережка зябко повел плечами. «Сколько ни сиди, не думай, а надо, что-то делать. Главное – это определиться с ночлегом. Домой он твердо решил не возвращаться. Правда, на багажнике у него привязана теплая куртка, со вчерашнего дня осталось, но ведь прямо тут не ляжешь. Одну ночь можно и на вокзале перебиться, но милиция может привязаться. Хорошо бы найти укромный уголок. В дальних деревеньках есть брошенные домишки, но сейчас ехать уже поздно, да и бензина мало.
В чей-нибудь садовый домик, но уже сезон начался и многие в садах живут».
Сережка встал и осмотрелся. Он находился в загородной зоне отдыха. Справа от дороги, по берегу Пышмы, тянулись песчаные пляжи, усеянные грибками и кабинками для переодевания. Слева – чистый сосновый бор. В бору тоже виднелись многочисленные торговые палатки, ларьки и прочие постройки спортивного и увеселительного назначения. «Может в ларьке заночевать?» – подумал Сережка, внимательно осматривая все эти строения.
Как назло, захотелось так есть, будто неделю не ел. Сергей пошарил по карманам. Нашел пятьдесят рублей с мелочью. «Как раз на бутылку с закусью» подумал он с усмешкой.
Но где поужинать? Столовые закрыты, в ресторанах дорого. Сережка надел куртку и поехал в центр в поисках чего-нибудь съестного. В одном из магазинов он купил пакет молока и немного хлеба. Очень хотелось купить конфет, но сдержался. Покупки сложил во второй шлем и повесил на руль.
Решил вернуться обратно в зону отдыха. «Может, правда, в ларьке ночевать?». – Опять мелькнула в голове мысль.
На обратном пути, возле какого-то двора, заметил припаркованный грузовик. Оставив мотоцикл за углом дома, подошел к машине. Бензобак легко открылся. Заглянул в кузов и нашел там старое ведро, шланг и даже масло в пластмассовой канистре. Налил полное ведро бензина, размешал масло и вылил в мотоцикл. Ведро положил обратно в машину. Вроде не ахти, какое воровство, а руки немного дрожали, и сердце стучало как поршень в моторе. Успокоился, когда отошел подальше от машины.
Ларек ему не понравился, а понравился так называемый летний театр. Шиферная крыша, стены плотные, доски соединены в шпунт. На дверях со стороны сцены не большой навесной замок. Оторвав доску от скамейки, въехал по ней прямо на сцену. Потом сорвал замок, закатил мотоцикл в помещение и прислонил его изнутри к дверям. Включив стояночный свет, Сережка осмотрел свое убежище. В одном углу стояли стол и несколько стульев, в другом валялся разный хлам. В основном транспаранты и знамена. Подкрепившись на сон грядущий своим скудным ужином, он соорудил из стульев и знамен постель, натянул поплотнее куртку и лег спать. Перед тем как уснуть еще раз перебрал в памяти все события этого бурного вечера, но вины своей ни в чем не увидел, и еще раз утвердился в мысли, что ни домой, ни к родственникам он не пойдет. Устроится на завод, и будет жить в общежитии. Накопит деньги и отдаст, только надо будет узнать как там дома обстановка. Уже в полудреме, он представлял себя героем кинобоевика. Его положение даже стало нравиться ему. «Ничего, ничего, – настраивал он себя на будущие подвиги, – я еще всем докажу.
Утром, прежде, чем выйти со своего убежища, Сережка приоткрыл дверь и внимательно осмотрелся вокруг. Убедившись, что его никто не видит, осторожно скатил «Яву» на землю. Повесив замок на дверь, завел мотоцикл и поехал в город.
Первым делом решил сходить в столовую. Дома, когда он мог есть с утра до вечера, о еде не думалось. А сейчас, как назло, постоянно хотелось есть.
Посетителей в столовой было мало. Сережка взял кашу, чай и сел в дальний угол, чтобы никто не видел его скудную еду.
Парень в камуфляжной форме встал из-за соседнего столика и подсел к нему.
– Здорово, Серега! – Сказал он, – широко улыбаясь, – Ты, что, своих не узнаешь?
Это был Михаил, парень из их деревни. Они не особенно дружили, но тут Сережка обрадовался земляку.
Они долга жали друг другу руки. Потом Михаил взял свои тарелки и пересел за столик Сергея.
– Слышал, слышал, что ты пришел из армии. Какие планы на будущее? – начал разговор Михаил.
– Не знаю, еще не определился. Но в деревне не хотелось бы оставаться, уклончиво ответил Сережка.
– Правильно. Что в деревне? Грязь и пятьсот рублей в месяц. Ты, думаешь, почему я в «камуфляжке»? Потому, что на металлозаводе в охране работаю. Платят тоже не густо, но дают общежитие. А комната в «общаге» – это великое дело, потому что квартиру снять – это ползарплаты потянет.
– И сколько платят? – поинтересовался вежливо Сережка.
– Да мало, мало, – Михаил замялся, – две с небольшим…
– Маловато для города. – Сережка покачал головой.
– Согласен с тобой, согласен. На квартиру или на машину не накопить. А на дом в деревне – можно!
– Так ты не хочешь жить в деревне.
– Если работать в городе, то жить в деревне можно. В случае чего – со своим огородом не пропадешь! Вот сколько, думаешь, стоит у нас в Федино средний дом?
– Даже примерно не знаю.
Тысяч за двадцать купить можно. Так вот, я за год накопил десять тысяч.
– Как тебе удалось?
– А вот смотри… Если жить скромно, то даже при моей зарплате тысячу в месяц откладывать можно! Конечно, в «общаге» ничего хорошего нет, но два года я продержусь. А там все, покупаю свой дом.
– Так замучаешься каждый день до работы добираться.
– А каждый день не надо. Охрана работает по графику. Сутки отдежурил – трое суток дома.
– Интересно, – пробормотал Сережка, – а за десять тысяч дом купить можно?
– За десять, – хитро прищурился Михаил, – за десять можно, но не ближе Елкино. А, значит, нужен свой транспорт. У тебя, я слышал, есть тачка. А у меня даже «прав» нет. Но если интересуешься, то скажу, что «мышковать» надо в районе пансионата. Две деревни по дороге, да сам поселок. Уж что-нибудь, да можно подобрать. До пансионата городской автобус ходит. И дешево и сердито. Но дома там дорогие. Не знаю, как у тебя, а у меня таких денег нет. Пока нет.
– У меня тоже пока денег нет. Но если продать «Яву», то на дом в Елкино и на «ижака» хватит?
– А что, правильная мысль. Ты же помнишь, что мой отец всю жизнь на «Урале» в город на работу ездил. И летом и зимой. Может нам скорешиться и в одной деревне по домику купить? А? Может, и на работу к нам в охрану устроишься? Сейчас криминальная обстановка обостряется. И стариков из охраны убирают. Так что думай. Если что, давай к нам.
Они вместе вышли из столовой.
– Заходи ко мне в гости, – сказал Михаил и кивнул на соседнее здание, – вот наша «общага». Я в тридцать девятой комнате живу. Сегодня работаю, а завтра весь день дома.
Михаил пошел на работу, а Сережка – на рынок. Там весь забор был оклеен объявлениями.
Списав несколько адресов, Сережка отправился смотреть дома.
Подъехав по первому адресу, Сережка осмотрел дом издалека, потом подкатился к палисаднику и посигналил. На сигнал вышел молодой мужчина. Лицо у него имело странное неземное выражение, длинные волосы были собраны в пучок и стянуты резинкой.
– Здорово, хозяин! Дом не продал еще? – Панибратски спросил Сережка.
– Нет, не продал.
– Посмотреть можно?
– Конечно можно. Проходите.
Сережка прислонил мотоцикл к забору, и они вошли во двор. Дом был сложен из красного кирпича и выглядел, как небольшой коттедж.
– Хозяйственных построек почти нет, – сказал хозяин, – только гараж и сарай для дров. Гараж примыкает к дому, если ворота у него убрать, а проем заложить, то получится еще одна комната. Стены везде оштукатурены и побелены. Пойдемте в дом, там посмотрите.
Они вошли в дом.
Почти все стены были увешены иконами. На полках, и на столе лежали книги церковного содержания с ликами святых на обложках.
– Вы верующий? – спросил, робея, Сережка. Теперь он понял, почему у мужчины лицо было не такое, как у обычных людей.
– Я настоятель местного храма, – сказал хозяин, – а зовут меня отец Владимир.
– Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, – добавил он, увидев, что Сережка засмущался и остановился у порога, – проходите, смотрите. Вот кухня. Вот комната…
– А сколько вы просите за дом? – Сережка перешел на «вы».
– Прошу очень немного. Всего тридцать тысяч. Наживаться мне бог не велит.
– Да, это немного для такого дома, – согласился Сережка, – на самом деле он стоит в два раза дороже. Но мне надо подумать и посоветоваться с родителями. Я из армии пришел, вот и подыскиваю себе дом. А деньги то не мои, а родителей.
– Если придет другой покупатель, ему отказывать? – Спросил отец Владимир.
– Нет, нет, – испуганно выпалил Сережка, – если, что, то пусть покупают, я не решил. Еще не знаю, что родители скажут. Спасибо. До свидания.
Сережка окончательно смутился, торопливо вышел на улицу, сел на мотоцикл, и поехал смотреть другие дома.
Посмотрев еще две усадьбы, он понял, что в пригороде дома ему не по карману.
Вернувшись в город, Сережка поставил мотоцикл на стоянке у «белого дома», а сам в расстроенных чувствах отправился погулять, размять затекшие ноги.
Бесцельно бродя по городу, он размышлял, что же делать дальше? На хорошую работу устроиться – проблема. И как быть с жильем? В «общаге» жить не хотелось. Если он в ближайшее время не купит домик, то придется снять комнатку у какой-нибудь бабуси. Но, опять же нужны деньги. Значит «Яву» нужно продать сейчас, пока она в хорошем состоянии.
От мыслей его отвлек запах чего-то съестного. Оказывается, он проходил возле столовой. Из ее дверей шел такой вкусный запах, что у него сразу от голода свело живот. Прямо, напасть какая-то!
Сережка подумал и вошел в столовую. Поскольку денег было совсем мало, он опять взял кашу и чай. Сев к окошку, стал неторопливо есть, растягивая удовольствие.
За окном просигналила машина. Сережка без особого внимания посмотрел на улицу. Напротив столовой располагалось здание банка. На сигнал машины открылись ворота, и она въехала во двор. Из машины вышли двое пожилых мужчин в форме военизированной охраны. У одного сбоку виднелась желтая кобура. Мужички взяли из машины зеленые брезентовые мешки и вошли в банк. Сережка сразу догадался, что это инкассаторы. Они показались ему не особенно боевыми. «Пожалуй, у таких можно и отобрать один мешочек, – подумал Сережка, – где-нибудь у магазина встретить, разок врезать и уехать. Вряд ли поймают, Тем более, что и машина не первой молодости. Интересно, сколько у них там, в мешках денег? Наверное, хватит на дом и машину. Отцу деньги верну».
Сережка и раньше видел инкассаторов, но такие мысли пришли к нему в голову первый раз. У него даже руки вспотели от такой смелости.
– Молодой человек! – раздался вдруг громкий голос у него над самым ухом. Сережка вздрогнул и испуганно повернул голову. Рядом с ним стояла работница столовой в белом халате и тряпкой в руках.
– Молодой человек, – повторила она, – столовая закрывается, что-то вы долго кушаете.
Сережка извинился, торопливо допил чай и вышел на улицу.
– Супермен сопливый, летчик – налетчик, – бормотал он раздраженно себе под нос, – со страха чуть со стула не свалился, а туда же… До настоящего дела дойдет, так вообще в штаны наложишь…
Пройдясь по улице и успокоившись, Сережка опять пошел в сторону банка. Мысль о грабеже все-таки засела у него в голове. Не доходя до здания банка, он сел на скамейку автобусной остановки. Чего он хотел высидеть, он и сам не знал. Просто сидел ни о чем не думая, и смотрел по сторонам.
Магазины закрылись, и прохожих на улице становилось все меньше и меньше. Город затихал, готовясь к ночному отдыху. Зажглись огни витрин и уличные фонари.
«Магазин что ли грабануть, – подумал Сережка, но тут же отогнал эту мысль, – магазины оборудованы сигнализацией и деревенским суперменам тут делать нечего». Но в голову пришла другая идея: не в магазин нужно залезть, а в столовую. В них особых ценностей нет, и охраняются они хуже. Некоторые даже не имеют сигнализацию и охраняются гражданскими сторожами.
Сережка встал с лавочки и торопливо зашагал по улицам города, решив обойти все столовые, которые он знал. Конечно, это тоже воровство, но ведь он возьмет немного продуктов, что бы поесть. Больше выбрасывают.
За пару часов Сережка обошел с десяток рабочих столовых и дешевых кафе. Больше всего ему понравилась, как ни странно, столовая в самом центре города. Фасадом она выходила на городскую площадь, а к задней, хозяйственной части здания, примыкал небольшой запущенный сквер. Любую дверь взламывай, и никто не увидит. Выбрав в скверике подходящую лавочку, Сережка сел на нее и стал наблюдать. И он не ошибся. Примерно в полночь из служебного входа вышла бабка-сторожиха с двумя тяжелыми сумками в руках. Поозиравшись по сторонам, она юркнула в темные заросли сквера. Посидев еще несколько минут, на всякий случай, Сережка подошел к зданию и стал осматривать двери. К его радости угловая дверь оказалась закрытой на пустяковый висячий замочек, который можно было открыть гвоздиком. Посмеявшись над сторожами, Сережка открыл замок ключом зажигания и вошел внутрь. Но он зря посмеялся – помещение оказалось маленьким закутком, в который опускали на лифте со второго этажа отходы. Скудный свет едва проникал через щели между лифтом и стеной. Осмотревшись, Сережка нашел рубильник и кнопки управления лифтом. Разобравшись, как работает лифт, он взобрался на грязную площадку и нажал кнопку.
Вверху он слегка стукнулся головой, но в целом все прошло благополучно. Прячась за простенками, Сережка прошел в варочное отделение. В средней части стояли котлы и электрические плиты, у стен разделочные столы и обычные бытовые холодильники. Сережка проверил содержимое этих холодильников и обнаружил там, в буквальном смысле всего понемножку. Видимо в них складывали остатки блюд по окончании рабочего дня. Взяв кусок хлеба и немного колбасы, Сережка побрел дальше. На выходе из обеденного зала, на столе у кассового аппарата лежали сто рублей и записка: «Капа, это за продукты».
– Вот, черт, – ругнулся вслух Сережка, – какие честные. Продукты открыто, деньги свободно, воровать то у них неудобно.
Спустившись вниз, Сережка стал исследовать первый этаж. В узких полутемных коридорах было жутковато. Опасливо озираясь и вздрагивая от шума холодильников, он дергал за ручки все двери подряд. Одна из дверей, за которой шумел компрессор, открылась. Сережка заглянул в напахнувшую холодом темноту. У входа стояли молочные фляги, дальше виднелись коробки с тушками бройлеров. Открыв крайнюю флягу, Сережка обнаружил в ней сметану. А прямо на сметане опять лежала записка: «Нина, сметану не разбавляй, я уже разбавила».
Сережка даже потряс головой от негодования. «Ничего себе, тихие овечки, – подумал он, – вот тебе и честность». Он поднялся наверх, взял деньги вместе с запиской, подобрал картонную коробку и набил ее полную продуктами. Благополучно выбравшись из столовой, вернулся к мотоциклу. Закрепив коробку на багажнике, отправился ночевать в знакомое уже место: в зону отдыха.
Плотно поужинав, Сережка разложил на плакате оставшиеся продукты и удовлетворенно решил, что если еще прикупить хлеба, то хватит на неделю. Совесть его не мучила, наоборот, все представлялось в романтическом свете и себе он казался этаким суперменом, героем одиночкой.
Утром он проснулся от громкого разговора женщин. Одна командирским тоном давала указания, где что подкрасить и подремонтировать, другая односложно отвечала: «Хорошо, хорошо…» Сережка тихонько встал и подошел к дощатой стенке. Женщины стояли совсем рядом. Потом они подошли к двери и забрякали ключами. Сережка схватился за дверь с внутренней стороны. Женщины потянули дверь на себя, почувствовали неладное и остановились. Потом одна из них нашла щель и заглянула через нее в помещение.
– Мотоцикл, – послышался ее удивленный шепот.
Женщины отпрянули от стены и замолчали.
– Степановна, – снова раздался командирский голос, – беги на лодочную станцию, зови мужиков, сейчас разберемся.
– А ты? – Тревожно спросила другая.
– Я покараулю, беги…
Послышались удаляющиеся шаги. Сережка тоже посмотрел в дырочку. Оставшись одна, женщина, забоялась и отошла к дороге. Сережка стал соображать, как поступить. Можно спокойно выйти, послать всех подальше и уехать. Подумаешь, переночевал. Но если привяжутся, вызовут милицию, тогда неизвестно чем кончится. Не драться же с ними… Нет, лучше уехать сейчас.
Вдали послышались мужские голоса. Схватив остатки сметаны, Сережка замазал ею номер. Потом открыл краник и, немного подсосав бензина, энергично топнул ногой. Новый мотоцикл завелся с одного толчка.
– Держите их! – Раздался женский крик.
Сережка распахнул дверь, вскочил на «Яву» и крутанул ручку газа. Мотор взревел, и Сережка со сцены метровой высоты спрыгнул на землю. Немного завалился набок, но быстро выровнялся, вырулил на дорогу и помчался, набирая скорость, прочь от этого места.
Уехав подальше, он остановился у речки, вымыл номер и умылся сам. «Ничего страшного, – подумал он, присев на берегу речки, – главное не терять голову.
Действовать быстро, но расчетливо и хладнокровно.
Продукты жалко, но это потеря небольшая.
Окончательно успокоившись, снова завел мотоцикл и поехал в город.
Оставив мотоцикл на привычном месте у здания городской администрации, Сережка отправился бродить по городу.
Погода стояла отличная. На улице было много гуляющих людей. Все улыбались, шутили. Девушки казались необыкновенно красивыми. Многие молодые люди шли парами и влюблено смотрели друг другу в глаза. Среди этих веселых и счастливых людей один Сережка ходил по городу хмурый и злой.
Его опять мучил вопрос: «Где ночевать, и вообще, как жить дальше?» Если продавать мотоцикл, то в субботу нужно ехать на рынок. Но до субботы еще дожить надо.
Он однозначно решил, что домой или к родственникам не пойдет. Можно к какой-нибудь бабке на квартиру попроситься, но это опять деньги. Конечно, пару суток можно на вокзале перекантоваться, или даже на природе, возле речки, изображая из себя отдыхающего. Вот если бы у него была палатка. Можно и шалашик соорудить, но с палаткой солиднее, а главное – теплее. Ухватившись за спасительную мысль, Сережка помчался в свою деревню, в школу. Только там он мог достать палатку.
Физрук, выслушав просьбу Сережки, почесал затылок и сказал:
– Хорошие палатки я отдал. В субботу первая группа уже идет в поход. Есть старая, списанная, но она обещана знакомому рыбаку. Даже получил за нее «пузырь».
Сережка достал сто рублей.
– Николай Иванович, мне очень нужна палатка, очень.
Физрук вздохнул, взял деньги и вынес Сережке палатку.
– В крыше дыра большая, но если зашить, то можно пользоваться.
Сережка поблагодарил физрука и поехал домой. Дома, как он и предполагал, никого не было. Мать и отец на работе, сестра в школе.
Сережка взял кой-какую посуду, немного картошки с солью и, конечно, удочку. Для ремонта палатки нашел у матери нитки с иголками. Сложив веши в пакет и, укрепив на мотоцикле, быстро уехал, чтобы не встречаться с родителями.
Облюбовав укромное местечко у реки, Сережка прислонил мотоцикл к дереву, и устроил бивуак на сухом пригорке. Сначала приготовил удочку и, насадив на крючок хлебный мякиш, забросил снасть в воду. Потом принялся за ремонт палатки. С ней он провозился долго. Постарался зашить получше, чтобы комары не пролезли в дырки. Получилось не очень красиво, но крепко. Во всяком случае, в палатке с антимоскитной сеткой будет лучше, чем в простом шалаше. Пока возился с палаткой, несколько раз подходил к удочке, менял раскисший хлеб, но поклевок не было. За весь день Сережка толком ничего не ел, только пожевал немного хлеба с сахаром и запил простой водой. Он надеялся наловить рыбы и сварить уху. Но с ухой не получилось. Если сварить картошку, то ничего не останется на завтра. Три дня до субботы голодом не хотелось сидеть. А если мотоцикл сразу не купят, то ему долго тут кантоваться придется. Да, зря он поторопился утром от теток угонять. Надо было продукты собрать.
Совсем стемнело. В животе у Сережки урчало и не располагало ко сну. Решив, что ночью в лесу никто вещи не возьмет, он оставил все как есть, а сам налегке поехал в свою «бесплатную» столовую.
Приехав в город, оставил «Яву» в скверике, а сам пошел в столовую. Зайдя внутрь, долго стоял, прислушиваясь к тишине. Вдруг бабка еще не ушла. Решившись, поднялся наверх. Как и в прошлый раз, взял картонную коробку и стал складывать в нее продукты. Постарался взять побольше консервов, потому что не знал сколько ему придется жить на «природе». Потратив на это буквально несколько минут, он спустился вниз, прикрыл дверь и почти бегом бросился к мотоциклу. Закрепив быстро коробку, перекатил мотоцикл на другую сторону сквера, завел и поехал в свой лагерь.
Варить, конечно, ничего не стал, а подкрепился остатками салатов и яблочным соком. Одному в темном лесу было боязливо, поэтому долго не мог уснуть. Задремал, когда уже начало светать. Зато утром валялся до обеда. Встал, когда опять захотелось есть. Разжег костер и сварил картошку с тушенкой.
Дни летели незаметно. Сережка то купался, то загорал, при этом непрестанно что-нибудь жевал. К вечеру второго дня набежал довольно приличный дождик. Сережка сидел в палатке и радовался, что он не под открытым небом. Без палатки он бы пропал.
В пятницу Сережка сделал важное дело. Не сворачивая лагерь, он быстро сгонял в милицию и получил паспорт. Теперь он мог купить не только мотоцикл, но и дом.
В субботу утром Сережка собрался на рынок и понял, что ему некуда положить вещи и продукты. Ведь на рынок с ними не поедешь. Побродив вокруг стоянки, он нашел густой ельник и спрятал под елками все свое богатство. Если быстро мотоцикл не купят, то ему придется тут жить долго.
Въехав на территорию рынка, Сережка поставил «Яву» рядом с мотоциклами и стал терпеливо ждать. Покупателей было мало. Хотя цены были до смешного низкие. «Иж» с коляской стоил две тысячи рублей. «Урал» – четыре. «Москвич» – десять.
Подошла группа молодых парней.
– Скока? – без предисловий спросил один из них.
– Двенадцать. – Так же коротко ответил Сережка.
– Да ты че, парень, сдурел? Вон машины продаются за десять.
– Я, разве, против, купи машину.
– Короче, не скидываешь?
– Нет.
– Ну и стой тут все лето.
– А мне торопиться некуда.
Парни ушли. Сережка загрустил. Цена в пять тысяч его не устраивала. Ему надо было двенадцать. Десять на дом и две на «Ижа». За пять он сможет купить только баню. Хотя баня может и лучше чем «общага».
Парни, торговавшие мотоцикл, снова подошли.
– Ладно, – сказал старший, – согласны купить за восемь. Но это наша последняя цена.
Сережка обрадовался, но вида не показал, а спокойно сказал:
– Вон, в «спорттоварах» новые «Мински» стоят.
Стоят семь тысяч. Купите «Минск» и катайтесь.
– То магазин, а то рынок.
– Думаю, новая «Ява» лучше нового «Минска». У меня на спидометре еще и ста километров нет.
– Да через год тут вместо «Ижей» «Ямахи» будут стоять. И твоя «Ява» никому не нужна будет.
– Ну вот, приходите через год и посмотрим.
– Ну, короче так, парень… За двенадцать мы не берем. Если снижаешь – то говори свою цену. Если нет – мы пошли.
– Дешевле десяти не отдам – лучше сам буду ездить.
Парни опять отошли, долго спорили, наконец, угомонились и вернулись к Сережке.
– Ладно, мы согласны, но переписка пополам.
Через час, Сережка уже с денежками в кармане, снова бродил по рынку. Время близилось к обеду и народа заметно поубавилось. Среди оставшихся продавцов, Сережка заметил деда, который продавал «Паннонию» с коляской. «Паннония» у мотоциклистов ценилась ниже, чем «Ява», но и стоила дешевле. Сережка обошел вокруг мотоцикла и на всякий случай спросил:
– Ну, что, отец, сколько просишь за свой аппарат?
– Дак, сколько… Мужики вон добрые «Ижи» за две продать не могут. А в магазине велосипед стоит две тысячи. Вот и думай, сколько… Ну, сколько? Ну, как за «Ижа».
– Ну, «Иж» – то покрепче будет, – со знанием дела сказал Сережка. К «Панноньке» и запчастей-то не найти.
– Дак, как говорится, запрос в карман не лезет…
– И за сколько же ты согласен отдать?
Дед взял Сережку за руку и отвел в сторонку от продавцов.
– Ты, солдат, так спрашиваешь, или действительно интерес имеешь?
– Действительно интерес имею. Из армии только что пришел. Девок на чем – то надо катать, а на «ижака» не хватает.
– Я то понимаю, что машина старая, запчастей нет, а вот бабка моя не понимает. Мотоциклет, говорит, красивый, если продашь дешевле, чем за две, то на «Урал» не добавлю.
– Ну, за две, отец, я не куплю.
– А за сколько купишь?
– За тысячу, – выпалил Сережка, не особо рассчитывая на успех.
– А переписка чья? – Уточнил дед.
– Переписка пополам.
– Ну, коль не шутишь, то я согласен. Но у меня есть одна просьба. Не говори никому, за сколько сторговались.
– Ладно, никому. Слово.
– И еще одну милость старику сделай.
– Какую?
– Давай сделаем так. Ты приедешь ко мне после шести и на глазах у бабки отдашь мне две тысячи.
– Как две тысячи?
– Ты не сипетись, послушай. Пока будем торговаться, я тебе суну незаметно деньги. А уж потом, при моей старухе ты подашь мне две тысячи. У меня есть кой-какая заначка, вот я и хочу выкрутиться. По другому мне «Урал» не купить. Выручай, солдат.
– Тут возникает одна проблема. Если я приду после шести, то мы не успеем переписать мотоцикл сегодня. А значит, переписка откладывается до вторника. Это меня не устраивает.
– А до шести у меня хозяйки дома не будет. А мне хочется, чтобы она видела, как ты передаешь деньги. Как нам быть?
– У меня есть встречное предложение. Мы сейчас едем в магазин и переоформляем мотоцикл. Но ты мне его не отдаешь, а вместе с денежками едешь домой. А вечером я приду и мы спроворим твою аферу.
– А не обманешь?
– Так я же говорю: и деньги возьмешь и мотоцикл.
Они поехали в магазин и оформили необходимые документы. Сережка отдал деньги деду, записал его адрес и они расстались до вечера.
Сережка воспрянул духом. Ему здорово повезло. Он шел по улице и улыбался. Теперь он не пропадет. Купит в деревне какую-нибудь хибарку, устроится в охрану и жизнь наладится. Можно успеть картошку посадить. Он парень здоровый, за день полгектара вскопает без всякого плуга. А картошка, она всегда в цене. Постепенно подкопит денег, купит домишко получше и можно будет подумать о жене.
Вспомнив о земляке Михаиле, Сережка пошел к нему в гости.
Мишка валялся на кровати и смотрел телевизор.
– Я тебя поджидал, – сказал он Сергею, усаживая его за стол, – разносолов особых нет, но чай и варенье всегда есть. Варенье, сам понимаешь, из деревни.
Мишка налил чай, нарезал толстые ломти хлеба и достал из-под кровати трехлитровую банку с вареньем.
– Давай налегай, не стесняйся.
Они вместе принялись за чай и за варенье.
– Ну, как у тебя дела? – Спросил Михаил.
– Дела в порядке. Ты не поверишь, но я сегодня свою тачку продал.
– Быстро ты. За сколько?
– За десять.
– Не мой ли домик в Елкино собрался купить?
– Не знаю. Долго будешь думать, куплю твой. Но, честно говоря, хотелось бы поближе найти.
– За эти деньги поближе не найти. Но я знаю, как заработать деньги.
– Чего ж не заработаешь?
– А вот слушай сюда. Я тебе прошлый раз не все рассказал. Есть тут одно частное охранное предприятие. «Рыцарь» называется. Платят там хорошо, можно до десяти тысяч заработать.
– Десять тысяч!?
– Да, десять. У них одно место есть. Я хотел сам туда устроиться, потому ничего и не сказал. Но меня не взяли.
– Не взяли? Почему?
– Им нужны настоящие бойцы, а я экзамен не выдержал. Я ведь не служил в ВДВ.
– А что у них за экзамен?
– Выводят тебя на ринг, и ты должен продержаться три раунда. Против тебя на каждый раунд выставляют свежего бойца.
– Так смотря, какие бойцы.
– Не бойся, бойцы будь здоров. Меня в первом раунде положили. В общем, меня не взяли. Но про тебя я не забыл и замолвил словечко. Тебе нужно подойти в ближайшие дни, с десяти до двенадцати во дворец спорта в малый зал. Они там тренируются. Спросишь Старкова, скажешь, что от меня. Но жилье они не дают.
– Да, это интересно. Спасибо тебе. А где же мне жить, если примут?
– А я и об этом подумал. Берешь у меня взаймы деньги, покупаешь дом и живешь. Через полгодика возвращаешь, да еще и взаймы мне даешь. И я тоже покупаю дом. Ну, как идея?
– Идея отличная. Осталось выдержать экзамен.
– Ты выдержишь. Ты служил в ВДВ, к тому же спортсмен, пришел недавно, форму не потерял. Выдержишь.
Сережка ушел от Михаила воодушевленный. С хорошими заработками он быстро на ноги встанет. Знать бы раньше, так «панноньку» не стал покупать. А то с ней еще маяться. Кто ее купит. Только он, дурак, обзарился на дешевизну. Ну да ладно, там видно будет. Пока она ему нужна.
В приподнятом настроении, Сережка пришел за мотоциклом. Хозяин, Иван Данилович, уже ждал его. Они для вида поторговались, потом сели на мотоцикл и поехали прокатиться. Пока катались, бывший хозяин передал Сережке сверток с деньгами.
– Плохо тянет, – сказал Сережка, когда они подъехали к дому, – на четвертой совсем не идет.
– Ничего, ничего, – бодро возразил Иван Данилович, – ты молодой, тебе в охотку, с недельку повозишься и все наладишь. Они оставили мотоцикл у ворот и вошли в дом.
– Петровна, где ты там, иди деньги считай! – Крикнул хозяин от порога.
Из кухни вышла хозяйка. Поздоровавшись, она взяла у Сережки деньги, пересчитала их и, подобрев лицом, спросила:
– Может, поужинаете, я только что уху сварила?
– Конечно, поужинаем, – радостно воскликнул Данилыч.
Они все вместе сели за стол. Анна Петровна разлила уху по тарелкам.
– Так рыба посуху не ходит, – сказал Иван Данилович и вопросительно посмотрел на супругу.
– Нето, ладно уж, по такому случаю можно, – согласилась Анна Петровна и достала из холодильника бутылку водки.
Не успели они наполнить рюмки, как раздался стук в дверь и в избу вошел мужчина, примерно одного возраста с Данилычем. Гость поздоровался и остановился нерешительно у порога.
– Ефим, ты что, за дверями выжидал? Как это ты так ловко угодил? – Засмеялась Анна Петровна.
– Да я к вам по важному делу, но вижу, не во время, – сказал дед Ефим, переводя взгляд то на хозяина, то на Сергея.
– Во время, во время, – Данилыч налил еще одну рюмку, – давай садись с нами и говори о своем важном деле.
Выпив по первой рюмке, все принялись за уху.
– Солдатик-то родственник, или как? – Спросил гость, разглядывая Сережкину форму.
– Нет, покупатель. Мотоциклет седня у нас купил, – ответил хозяин, наполняя рюмки по второму разу. – Сейчас буду подыскивать что-нибудь посолиднее. Чтобы и жерди на огород привезти и столбики. Плануем с Петровной «Урал» брать.
– За сколь продал, если не секрет?
– Да какой секрет. За две тысячи.
– Да, интересно получается. Как специально. Интересно. – Ефим помотал головой и замолчал.
– Что-то не пойму тебя Ефим, говори толком.
– Да я ведь зачем пришел-то? Я ведь пришел денег у вас просить. Как раз две тысячи. Соседи-то мои, Семеновы, у которых дом-то сгорел, вчера приехали.
Приехали на два дня. А что они за два дня успеют? Им же надо срочно. За усадьбу просят десять тысяч. А там одна баня осталась. Конечно, если бы их не поджимало, они могли бы и дороже продать. А раз надо срочно, то я предложил им вариант. Пять тысяч – сразу, а остальные пять – в течение года. Усадьбу-то отпускать не охота. И речка рядом и лес. Да я там на корову накошу. Вот и пришел к вам. Может, выручите меня? Всего на три дня прошу. Мы с сыном по телефону только что говорили. В среду он на выходном и привезет деньги-то.
Дед Ефим вопросительно посмотрел на хозяев.
– Так я не возражаю, – развел руками Иван Данилович, – но деньги уже кассиру отдал. Теперь Петровну надо уговаривать. Я, думаю, помочь надо, ты нас тоже выручал.
Анна Петровна посмотрела задумчивым взглядом на Ефима и сказала:
– Ладно, договорились, дадим деньги, но только утром.
– Утром? Почему утром? – Удивился Ефим.
– Ты меня Ефим, извини, но у меня свои правила. Я тебе не отказываю, но дам утром.
– Так у них поезд в семь утра.
– Вот в шесть придешь, передашь им деньги, и они уедут.
– Ну, ты, Петровна, даешь! А если они не дождутся утра. Им ответ сейчас нужен.
– А вот поужинаем и вместе сходим. Я поручусь, что в шесть утра деньги будут.
– Ну, раз такое дело, то наливай, – махнул рукой дед Ефим.
Сережка встал из-за стола.
– Так я, наверное, пойду. Не буду вам мешать. Спасибо за угощение.
Иван Данилович вышел с Сергеем на улицу.
– Ты меня, старика, не суди строго. По-разному может жизнь сложиться. У меня вот так получилось. У тебя по-другому будет. А мотоциклет разбери, почисти, я давно уже им не занимался.
Сергей торопливо попрощался, завел мотоцикл и поехал в город. Но как только Иван Данилович вошел во двор, развернулся и поехал в обратном направлении.
Доехав до конца улицы, Сережка сразу увидел усадьбу со сгоревшим домом. Парень с девушкой сидели на крыльце бани и грустно смотрели на пепелище.
Подъехав к самому палисаднику, Сережка заглушил мотор и крикнул:
– Хозяева, можно вас на минутку!
Парень встал и нехотя подошел к Сергею.
– Слушаю вас, – сказал он безучастным тоном.
– Я на счет усадьбы, – торопливо заговорил Сережка, девять отдам сразу, остальные в течение месяца…
Парень долго смотрит на Сергея, наконец, до него доходит смысл сказанного.
– Что, что? Откуда вы узнали, что мы продаем? Мы только с соседями и поговорить успели.
– В деревне быстро слухи расходятся, – соврал Сережка.
Парень повернулся к своей жене и махнул рукой:
– Марина, иди скорее сюда.
Марина подошла и облокотилась на палисадник.
– Марина, – продолжил ее муж, – вот этот человек хочет у нас купить усадьбу. Девять тысяч дает сразу, остальные в течение месяца…
Марина с недоверием посмотрела на Сергея.
– Вы, это серьезно?..
Сережка достал из кармана деньги.
– Конечно, серьезно. А еще я могу вам в дорогу продуктов дать. Вы же знаете, что иногда зарплату продуктами дают. Чтобы вы не расходовали свои деньги, я вам привезу тушенку, масло, колбасу… У меня еще мороженых кур много, но их в поезде не сохранить.
– Тетя Аня, тетя Аня, – закричала Марина, – и бросилась в калитку соседнего дома.
Навстречу ей выскочила испуганная женщина.
– Что случилось? Опять пожар, что ли?
– Нет… Тетя Аня, вот этот человек хочет купить наше хозяйство… У него уже деньги с собой.
Маринин муж посмотрел на часы и сказал:
– Есть шанс уехать сегодня вечером и не опоздать на работу.
– Ну-ка, пойдемте-ка в дом, – сказала тетя Аня, провела всех в комнату и усадила за стол.
– Вас как звать, молодой человек? – обратилась она к Сережке.
– Сергей.
– У вас и паспорт есть?
– Да, – Сережка торопливо достал из кармана паспорт, – вот, только вчера получил. Я из армии недавно пришел… Прописан пока в Федино, у родителей.
Женщина внимательно изучила паспорт и сказала:
– Меня зовут Анна Матвеевна. Я председатель поссовета. В любом случае сделку будем оформлять через меня. К тому же эти молодые люди мои родственники. Если они согласны на ваши условия, то давайте договариваться.
– Мы согласны, согласны, – торопливо заговорила Марина, – во первых, с дедом Ефимом ни о чем конкретном не договаривались, во вторых он еще тот хитрец: пять сейчас, а остальные через год… Так их за это время инфляция «съест». Нет, нам лучше с Сергеем договориться. Мы напишем расписку на деньги, а вы уж без нас оформите сделку.
Сережка отдал деньги, получил расписку и быстро съездил за спрятанными в лесу продуктами.
– Хорошие продукты дают вам на работе, – сказала Анна Матвеевна, когда все было сосчитано и оценено, – если вы еще привезете, так я с вас и денег не возьму. И в БТИ не пошлю, сама все и оформлю.
– Так я хоть завтра, на любую сумму, на какую скажите…
– Ну, вот и договорились, пойдемте смотреть хозяйство. А то покупаешь, а сам не посмотрел, не поторговался. Давай, Володя, покажи все новому хозяину, расскажи…
– Что тут показывать, – сказал Володя, когда они вошли во двор сгоревшего дома, – все и так на виду. От дома остались только нижние венцы, да веранда. Конюшня и сарай тоже ценности не представляют. Правда, кой какое барахло от пожара спасли и его можно еще использовать. Диван, «стиралка», стол, радиола, кой какая посуда, инструменты и еще кое-что по мелочи. А вот баня новая, большая, в ней и можно пожить, пока дом поставишь. Свет я провел. В предбаннике еду готовим, на полке спим. Смотри, думай…
– Я уже все решил…
– Ну, если решил, то оставайся, обживайся, а мы поехали.
– Так, может, я вас отвезу на вокзал? – Сергей вопросительно посмотрел на Володю.
– Не надо, – махнул рукой Володя, – остановка рядом, вещей мало. Мы доберемся сами. До свидания.
Сережка проводил бывших хозяев до калитки и снова принялся осматривать, теперь уже основательно, свое новое жилище. Он несколько раз переходил от конюшни к сараю, от сарая к бане, от бани снова к сараю… Он всматривался в эти обычные деревенские постройки и от радости у него на глаза набегали слезы. Он смотрел и планировал, как поставит дополнительные стойки в конюшне, чтобы укрепить потолок, как сделает в сарае широкую дверь, чтобы въезжать на мотоцикле. Сережка был счастлив, что ему не надо бегать по городу и ломать голову, где бы переночевать. Как деревенский житель, он понимал, что дом к зиме ему не поставить. Для такой большой работы у него нет нужного опыта, нет материалов и нет денег. Но он был уверен, что сможет из бани сделать небольшой дачный домик. Сережка вошел в баню и стал ее осматривать. По деревенским понятиям, она была достаточно большой. Конечно, не такая, как у «новых русских» на дачах, но и не маленькая, а главное, на хорошем бетонном фундаменте. Сережка измерял ее шагами. Получилось, что и парилка и предбанник были квадратов по десять. Она уже баней и не выглядела. В предбаннике центральное место занимал довольно приличный стол. В углу, возле розетки стояла стиральная машина, на ней электроплитка. На стене укреплена полка с посудой. Главными недостатками били низкие двери и отсутствие полноценных окон.
Не желая встречаться с дедом Ефимом, Сережка завершил осмотр, закрыл ворота и поехал в город к Михаилу. Уж больно ему хотелось поделиться своей радостью.
Михаил лежал на кровати и смотрел телевизор. Сережка поздоровался, сел рядом и с многозначительной улыбкой уставился на Михаила.
– Вижу, новости принес, – догадался Мишка, – наверное, мотоцикл купил.
– И мотоцикл купил и дом возле пансионата, – выпалил радостно Сережка.
– Возле пансионата? Как тебе удалось? Это же в черте города!
Мишка соскочил с кровати и выключил телевизор.
– За сколько купил?
– За десять!
– За десять? Не может быть! Там таких цен нету!
– Я усадьбу купил без дома. Дом сгорел. Но есть баня, конюшня, сарай.
– Ты хочешь к зиме построиться?
– Нет, так быстро мне не успеть. Хочу в бане пока пожить.
– В бане? Представить сложно, надо смотреть.
– Так поехали. И мотоцикл тебе покажу и усадьбу.
Мотоциклом Михаил не очень заинтересовался, обошел вокруг, сказал несколько общих фраз и заторопил Сергея ехать смотреть его новое жилье.
Войдя во двор, Мишка внимательно осмотрел все постройки, подолгу вглядываясь в каждое строение и измеряя его шагами, наконец, повернулся к Сережке и сказал:
– Я тебе, конечно не указ, но мое мнение такое: баню нужно поднять хотя бы на один венец, бревна можно взять от дома… Вставить два окна и столько же дверей. Двери и окна достанешь за пару пузырей на стройке. Печку, конечно, надо переложить. Если, что, меня позовешь, я умею. Можно из остатков дома сделать прируб и веранду. И тогда у тебя будет отличный дачный домик. Но дом можно и не трогать. Нынче ты не готов, а на будущий год будешь готов восстанавливать дом. Но веранду сделать все равно нужно. Вон у тебя половина огорода сделана из досок. Разберешь и пустишь доски на веранду.
– О! А как я без забора?
– Как, как… У леса живешь, пару ночей не поспишь и натаскаешь жердей. Без веранды нельзя. Домик у тебя маленький и веранда будет вместо комнаты. Купишь в «хозтоварах» пластмассовую мебель и все. Дешево и сердито. Я к тебе с девчонками буду приходить. Девчонки есть, а привести некуда.
– На словах-то легко, а вот как на деле?..
– И на деле не сложно. Ты помнишь наш дом? Смотрится солидно. А был небольшой: кухня и комната. А тут мы с сеструхой подрастаем. Охота уже друзей привести, посидеть отдельно. А сенки у нас были рубленые, но не на мху. Я отцу и говорю, давай сени на мох сложим, вот тебе и жилплощадь. Принесли домкраты, поставили под стропила стойки и оторвали крышу от сруба. Так ты не поверишь, мы за два дня раскатали эти сени и собрали на мох. Отец разошелся, продал телку, купил досок и шифера. Мы пристроили большую веранду и переделали крышу. Так у нас такой домина получился, такое солидное хозяйство, что неизвестно, кто больше радовался: мы с сестрой, или отец с матерью. Никто и не ожидал, что так здорово получится. За лето все сделали. Я тебе готов помочь. И домкраты привезу, да и бревна вдвоем легче ворочать. К осени все сделаешь и будешь зимовать в нормальных условиях. Я к тебе в гости буду приходить с девчонками. У нас такие девчонки в охране классные! В форме, как стюардессы смотрятся! А привести некуда. Вот горе. А у тебя тут в самый раз. Как смотришь на это предложение?
– Положительно. Может пока не строиться, месячишко погулять, а уж потом за дела взяться!
– Тут ты думай сам. Такие вопросы нужно самому решать, чтобы потом ни на кого не обижаться.
– Ладно, завтра подумаю.
Сережка проболтал с Мишкой до самого вечера. Уже совсем стемнело, когда они подъехали к общежитию. Высадив Михаила, Сережка поехал не домой, а к «своей» столовой.
Посидев на лавочке, он дождался, когда сторожиха вышла и, знакомым путем, пробрался в столовую. Наскоро перекусив, Сережка сунул кусок колбасы за пазуху и пошел на первый этаж за курами. Сколько нужно было взять кур на две тысячи рублей, он не знал, поэтому взял столько, сколько мог унести за один раз. Получилось шесть коробок. Прежде, чем выйти, Сережка осторожно приоткрыл дверь и осмотрелся. Убедившись, что все тихо, он выставил коробки и аккуратно закрыл дверь на замок. Дотащив свою ношу до мотоцикла, Сережка оценил наличие бокового прицепа. Без коляски такой груз он никогда бы не увез.
Добравшись до дома, Сережка сразу лег спать. Но спал плохо, потому что кур хотел отдать пораньше, пока не растаяли, а без будильника боялся проспать. Дождавшись, когда соседи встали и начали хлопотать по хозяйству, он постучал к ним в ворота.
Выглянул хозяин и вопросительно посмотрел на Сережку.
– Я Анне Матвеевне кур привез, – пробормотал Сережка.
– Каких кур? – Удивился хозяин, – у нас своих полон двор.
– Так не живых…
– Мертвых? – Еще больше удивился мужчина. – Аня, – крикнул он супруге, – иди сюда, тут тебе каких-то кур привезли, я ничего не пойму.
Подошла Анна Матвеевна, увидела Сергея и очень удивилась.
– Ты уже привез? Когда ты успел? Ну, неси сюда.
Сережка бегом бросился к себе во двор. Оставив одну куру на суп, он завел мотоцикл и подъехал к соседям.
– Это все нам? – Округлила глаза Анна Матвеевна.
– Вам, вам. Мне же неохота по канторам бегать, вот я и привез.
– Так, быстро бери и тащи в морозилку, – подтолкнула Анна Матвеевна своего мужа к коробкам, – сколько не войдет, неси к Сидоровым.
Хозяин за два раза перенес коробки в дом.
– Ну, все, спасибо, – сказала Анна Матвеевна, – мы в расчете. Я постараюсь сделать побыстрее, но все равно это займет недели две. Я к тебе сама зайду.
Сережка вернулся домой и снова лег спать.
Проснулся он уже в обед. Чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Сделав хорошую зарядку, сбегал на речку, искупался. После купания захотел есть и решил заняться приготовлением обеда. Проведя ревизию продуктов, обнаружил, что кроме курицы и колбасы у него есть десяток картофелин, соль, сахар, полбулки хлеба, да еще от старых хозяев остались чай и печенье. Сварив полкурицы, Сережка размочил в бульоне хлеб и отлично пообедал. На сытый желудок тяжелую работу делать не хотелось, и Сережка занялся мотоциклом. Он решил разобрать мотоцикл и узнать, почему же он плохо тянет.
Чтобы удобнее было работать, сначала отсоединил коляску, а уж потом разобрал мотор. Поршневые кольца оказались в хорошем состоянии. Убирая нагар с поршня, Сережка с удивлением обнаружил, что выпускные окна почти полностью забиты нагаром. Для выхода отработанных газов в каждом окне остались отверстия со спичечную головку. Сережка не знал, что и подумать. Он никогда не слышал о такой неисправности. Возможно, хозяин пользовался неподходящим маслом. Прочистив окна и глушители, Сережка собрал мотор и завел мотоцикл. Звук выхлопа был мощный и чистый. Он радовал слух. Вымыв руки, Сережка поехал за город, чтобы проверить мотоцикл. Выехав на шоссе, дал полный газ. Мотоцикл легко стал набирать скорость. Сережка склонился над бензобаком, наблюдая за стрелкой спидометра. Стрелка уверенно доползла до цифры «сто пятнадцать». Сережка обрадовался. Конечно, его новая «Ява» бегала получше, но это тоже хорошо.
Вернувшись домой, Сережка прибрался в сарае и закатил в него отдельно коляску и мотоцикл. Потом приладил к стене полку и положил на нее ключи и шлем. Ему хотелось поработать еще, но было уже поздно, и он прекратил стучать и колотить, чтобы не мешать соседям.
Утром, наскоро попив чай, Сережка занялся переоборудованием своего жилища. Сначала разобрал полок. Под полком, как это часто бывает в деревенских банях, пола не было. Заглянув под доски, Сережка понял, что пол можно опустить вниз сантиметров на двадцать. Крепкие лаги из лиственницы были врезаны между первым и вторым венцом, а значит, их можно опустить и положить на фундамент. Так Сережка и сделал. Он положил лаги на фундамент и заново настелил пол. Теперь высота до потолка стала вполне приемлемой. Перестелив пол и в предбаннике, Сережка вымыл комнатки и затащил диван. Теперь у него была уже не баня, а почти полноценный дачный домик. Вспомнив, что днем он не обедал, Сережка приготовил ужин, поставил возле дивана табуретку и принялся за еду. Трудами своими он был доволен. Если сделать нормальные окна и двери, то не стыдно будет пригласить и девушку. Вот только, где взять эти окна и двери, ведь у него не было денег…
На следующий день Сережка отправился в охранное агентство, устраиваться на работу.
Войдя в спортзал, он увидел, что с десяток парней играют в баскетбол. Сережка решил, что ошибся и уже хотел уйти, но один из парней подошел к нему и спросил:
– Вы по какому вопросу?
– Да я, наверное, не туда попал… Мне нужен Старков из охранного агентства.
– Я – Старков. Слушаю вас.
– Мне бы на счет работы…
Старков подозрительно посмотрел на Сережку.
– Мы, молодой человек, с улицы не берем. Мы берем только тех, кого знаем.
– Так мой товарищ, Михаил…
– А-а… Как ваша фамилия?
– Парфенов.
– Это другое дело. Что же ты сразу не сказал. Переодевайся в спортивную форму и начнем.
– У меня нет спортивного костюма.
– Тогда брюки оставь, остальное сними и обувь тоже.
Парни прекратили играть, раскатали ковер и встали в круг.
– Никитин, – сказал Старков, – ты первый…
Никитин так шустро начал махать руками и ногами, что Сережка едва успевал уворачиваться. Причем, ударить он старался по настоящему, а не для показухи. Но постепенно Сережка успокоился и дело пошло на лад. К концу раунда Никитин уже тяжело дышал и только вяло защищался. Через три минуты против Сережки вышел другой боец, потом третий. Хотя после трех раундов без перерыва, Сережка и устал, держался он более, чем уверенно.
– Неплохо, неплохо, откуда, ты такой взялся, – похлопал его по плечу Старков, – из наших тебя, только Галактионов положит.
– Ну, Галактионов, конечно, положит, – зашумели парни.
– Галактионов – то положит, но он у нас один. А вы заметили, что Парфенов не пропустил ни одного удара.
Хотя, как большинство новеньких, чувствовал себя скованно.
– Значит, так, – обратился Старков к Сережке, – придется тебе завтра еще раз подойти. Сегодня Галактионов в отъезде. А он у нас не только лучший боец, но и начальник.
Сережка оделся, и Старков вышел его проводить. Увидев мотоцикл, он воскликнул:
– О, ты тоже мотоциклист! У нас Галактионов на мотоциклах помешен. Вы с ним подружитесь. Ты не переживай, что тебе завтра с ним встречаться. Я тебе на сто процентов гарантирую, что тебя примут. Просто надо определить твой уровень, чтобы знать какую работу можно поручать. Ну, ладно, пока, завтра ждем.
Сережка приехал домой грустный. Он был уверен, что Галактионов, это тот самый мотоциклист, который «начистил» ему физиономию за хамство. И как он сейчас покажется ему на глаза. Стыдобушка. Нет, видно не придется ему поработать на хорошем месте.
Сережка вскипятил чай и сел на порог домика, держа в одной руке кружку, в другой печенье. За оградой послышался звук мотоциклетного мотора, потом кто-то громко постучал в ворота.
– Заходите, – крикнул Сережка, – открыто!
В воротах показался Иван Данилович.
– Я еще вчера понял, что это ты купил усадьбу, – сказал Данилыч, подавая Сережке руку.
Сережка налил Данилычу чай и сразу радостно выпалил, что мотоцикл он сделал.
Иван Данилович выслушал его, потом покачал головой и сказал:
– Ты знаешь, я это масло бесплатно брал у зятя на заводе. А какой оно марки – неизвестно. Но я рад за тебя, просто камень с души… Я ведь чувствовал, что мотоцикл плохо тянет.
– А я купил, потому что у моего знакомого есть почти новый мотор от такого мотоцикла. На него и рассчитывал. А получилось еще лучше, чем предполагал… Вы с дедом Ефимом сильно обиделись, за то, что я усадьбу перехватил?
– За меня не переживай. У меня вообще претензий нет. И с Ефимом постепенно утрясется. Ты под дачу купил или жить тут плануешь?
– Буду тут жить.
– И зимовать?
– Скорее всего.
– Хочешь дом поднять к зиме?
– Нет, переделаю баню и в ней поживу. Пол уже сделал.
– Если домом пока не будешь заниматься, то закрой углы, а то сгниют быстро.
– А я из остатков дома прируб сделаю, да и поживу пока.
– Это, конечно, можно, но в результате не будет, ни дома, ни бани.
– Так дома и так нет.
– Не скажи. Веранда целая. Пол целый. Две стены почти целые. Нижние венцы до подушек, целые. Маракуешь? Простенки ты один сделаешь. А три, четыре верхних венца мы с мужиками тебе поможем закатить.
– Так, где лес-то взять? Да у меня и денег нет. И боюсь я такой большой работы. А баню я за месяц в домик переделаю.
– Ты Сухой Лог возле Захаровки знаешь?
– Знаю.
– Там лесовоз крепко сел. Чтобы его вытащить, пришлось разгрузить. Вез осиновые хлысты. Конечно, осина не сосна, но использовать можно. В трудные времена мы дома целиком из осины делали. На счет леса я уже договорился. Повезем мимо тебя. Тебе тут надо-то десяток хлыстов, а то и меньше. Если хочешь, я тебе и срублю.
– Так я же говорю, что у меня и денег нет.
– Я возьму с тебя сто рублей за ряд. Ну, плюс потолочные балки, подстропильные, стропила… Итого, где-нибудь около тысячи. Отдашь, когда сможешь. Не нарушай дом. Потом дороже встанет. Пока осина свежая, все сделаем. Углы закроешь, и пусть стоит. Деньги будут, купишь шифер и крышу закроешь.
– А можно продуктами рассчитаться?
– На работе, что ли дают?
– Да.
– Какие продукты?
– Да, любые. Кофе, чай, колбаса, тушенка, куры, даже водка.
– Хорошие продукты. А наценка против магазинской, большая?
– Какая наценка?
– Твое предприятие получает продукты в обмен на свою продукцию. Бухгалтерия делает наценку, а уж потом отдает рабочим в качестве зарплаты. Цена получается выше, чем в магазине. А некоторые вообще наглеют. Вот и получается втридорога.
– А-а. Нет, я согласен отдать по цене магазина.
– Ну, вот и договорились. К воскресенью мы лес подвезем и начнем потихоньку.
Проводив Ивана Даниловича, Сережка еще раз осмотрел свое хозяйство. Хорошенько поразмыслив, он решил, что остатки дома, действительно, разбирать не надо. Переодевшись в рабочую одежду, валявшуюся в сарае, он принялся очищать дом от горелого хлама. Работа была грязная, нудная и он провозился до самого вечера. Когда все очистил и вымел пол, то выяснил, что подгоревшие доски были повреждены не сильно и их можно использовать, перевернув на другую сторону.
Закончив работу, Сережка взял мыло и поехал на речку постирать одежду и отмыться самому от сажи.
Выбрав укромное местечко возле кустов, Сережка разделся догола и вошел в воду. Он зажмурил глаза и намылил голову. Когда же он вновь открыл глаза, то увидел, что из-за поворота реки на него надвигается лодка с тремя молодыми девушками. Девушки были веселы. Поравнявшись с Сережкой, они сразу начали с ним флиртовать, вызывая на разговор.
– О, вот и Водяной!
– Залезай к нам в лодку, а то мы устали грести.
Сережка сделал шаг в сторону лодки, чтобы зайти поглубже в воду. Девушки истолковали это по-своему и остановили лодку.
– Залезай, залезай, – замахали они руками.
– Не могу, – ответил Сережка, – у меня мотоцикл на берегу, я же его не брошу.
Девушки засуетились, собираясь то ли в шутку, то ли на самом деле спрыгнуть за борт.
Сережка напрягся, испугавшись, что они сейчас все попрыгают в воду.
– Смотрите, девчонки, водяной испугался…
– Он боится, что с тремя не справится…
Девчонки громко засмеялись, одна из них взялась за весла и они снова поплыли.
Сережка вздохнул с облегчением, дождался, когда они уплывут, и выбрался из воды.
На четвертый день своего хозяйствования, Сережка занялся огородом. Сначала вскопал небольшой участок под картошку, потом занялся кустами смородины и вишни. Они так разрослись и переплелись, что нельзя было подойти. Оказывается, он помнил все, что делала с кустами его мать, хотя никогда особо не приглядывался. Сначала он думал, что справится с этой работой за день. Но дело оказалось гораздо труднее, чем он представлял. Пока копал посадочные ямы, пока заполнял их перегноем, пока выкапывал и делил огромные кусты, прошло три дня. Да и вообще хотелось, чтобы участок, хотя бы вокруг дома, выглядел ухожено. У Сережки был такой душевный подъем, что иногда он даже бегал бегом, торопясь скорее выполнить работу. К концу недели он так устал, что дрожали руки и ноги. Однако в нем проснулся хозяин. Он с гордостью и удовлетворением ходил по участку, любуясь аккуратными рядами смородины и вишни. Впрочем, устал он не только от работы, но и оттого, что плохо питался всю эту неделю. Увлеченный огородными делами, он и не замечал, что перебивается с хлеба на воду. Пора было подумать об отдыхе.
Конец ознакомительного фрагмента.