Глава 8. Беременная Афродита
– Заходи, – Дмитрий открывает дверь перед своим тёзкой.
– Вот это тачка! – толстый шагает внутрь и останавливается, разглядывая мотоцикл.
– Любишь погонять с ветерком? – интересуется топ-модель в плавках.
– Я боюсь мотоциклов, у меня джип… – бормочет жиртрест.
– Ещё бы! – смеётся худой, – тебя только на грузовиках возить!
Колобок дуется, а Дмитрий сбрасывает шлёпки и говорит:
– Башмаки снимай, нечего мой пол заливать!
Бедовый послушно стаскивает туфли. Вода с него течёт рекой и скапливается вокруг мутной лужей.
– И угораздило тебя с моста прилететь! – качает головой хозяин квартиры, – утопиться чтоль хотел?
– Да нет, – толстенький мнётся на месте, а лужа под ним растёт, – сбросили меня.
– Что? – отставной защитник капиталистической собственности поднимает брови, – из-за долгов?
– Ага, – кротко блеет бомбовоз.
Лужа продолжает расти и это стихийное бедствие, объединившись с природной доброжелательностью, в Дмитрии побеждают недовольство.
– Вот что, – ворчит ловелас, – снимай всю одежду. Я тебе что-нибудь подберу пока, а свой хлам бросишь в ванную.
Хэллоуиновская тыква вновь обретает потерянную улыбку и бодро отдирает от себя прилипшие шмотки.
Дмитрий возвращается с кухни, куда ходил полоскать рот, и видит толстопузого в трусах с сердечками, топчущегося посреди лужи в прихожей.
– Ха-ха! – веселится стройный, – Это ты, а не я, звезда стриптиза!
– Ничего смешного тут нет! – обиженно мычит колобок.
– Конечно, нет! – Дмитрий пытается изобразить серьёзную мину, – вчера б ты весь банк сорвал в этих труселях. Все красотки просто свихнулись бы, увидев тебя такого!
– Ты думаешь?! – колобок, в смущении, краснеет весь, от пяток до лысины.
– Шмотки сюда, – Дмитрий показывает на дверь ванной комнаты.
Колобок протягивает клешню к дверной ручке, но не успевает за неё схватиться, ибо дверь, в этот момент распахивается сама и ударяет его в лоб.
Гаргантюа раскачивается и собирается, вроде как, грохнуться в обморок, но открывшееся зрелище его завораживает (если не сказать «замораживает»).
На пороге ванной стоит Лика, ослепительная блондинка. На её обнажённой груди блестят капельки воды, а руками она придерживает на бёдрах полотенце.
Она видит постороннего мужика в модных трусах и с огромным пузом. Глаза её при этом увеличиваются, руки взлетают к лицу (полотенце, разумеется, падает).
– Огурчик! Кто это?! – восклицает нимфа.
– Афродита! – бормочет впечатлительное пузо и, наконец, с ужасающим грохотом падает на пол.
– Его зовут Афродита? – из-за плеча подруги выглядывает Вика.
– Ага, – смеётся Лика, – притом беременная!
Вика внимательно разглядывает валяющийся у их ног экземпляр, задерживая взгляд на пузе и трусах.
– Грудь у него, конечно, есть, – философски замечает она, – но под трусами угадывается нечто, позволяющее безошибочно отнести его к породе самцов. Это – мужик.
– Мужик! – радуется Лика, – точно мужик! Беременный и с сиськами!
– Думаете трансвестит? – хохочет Дмитрий.
– Нет! – смеются девчонки, – раз, увидев нас, был сражён нашей красотой, значит мужик, и никаких гвоздей!
– Он был сражён дверью! – Казанова сотрясается от хохота, – а не вашей красотой.
Подружки делают вид, что дуются, а Дмитрий, останавливая смешные колики в животе, вопит:
– Что встали-то?! Самца увидали?! Помогите парню! Отправили его в нокаут и дурачатся!
Девчонки, радостно подмигнув друг другу, наклоняются над колобком. Вода с девчонок капает на его лицо, но толстяк не приходит в себя. Он лишь недовольно морщится в своём сладком сне, при этом причмокивая губами и издавая звук, похожий на кошачье мурлыканье.
– Прям младенец, – умиляется Вика.
– Детёныш бегемота, – добавляет Лика и они хохочут.
Дмитрий тоже не может сдерживаться и присоединяется к веселью.
– Колобок – колобок! – громко кричит Вика, – я тебя съем!
Они продолжают веселиться, а толстяк хоть бы что! Всё то же мяуканье и причмокивание!
Тогда Лика встряхивает головой и на лицо бегемоту обрушивается душ с её волос.
Толстяк томно мычит сквозь сон, приоткрывает глаза, смотрит туманным взором перед собой, потом веки его опять падают.
Но проходит пара секунд (видать, в мозгах бомбовоза переключается какой-то тумблер), гляделки резко распахиваются, становятся размером с блюдца и, тупо пялятся на то, что перед ним.
А прямо над его лицом нависают четыре роскошные молочные железы, увенчанные прекрасными головками блондинки и брюнетки. На ангельских личиках – ослепительные улыбки.
Рот толстяка открывается, но из него, вместо слов, вытекает слюна и раздаётся утробное рычание. Похоже, Тарзан проснулся и уже готов к охоте!
– Слюнки утри, парниша, – ласково шепчет Вика.
– Увы, дружок, ты хряк не нашего формата, – вздыхает Лика.
– Вон наш самец, – поёт Вика.
Колобок переводит свой растерянный взгляд в направлении, указанном красоткой. А там стоит Дмитрий, мастер извлечения колобков со дна морского. Он улыбается и говорит:
– Тебе повезло, дружище! Тебя привели в чувство способом, более приятным, нежели тот, который ты использовал для меня.
Лика пытается забрать одежду из клешней толстяка, но тот, находясь в прострации, не отдаёт.
– Да, – говорит Дмитрий, – это в таз бросьте, в ванной.
– Мокрая, – констатирует красотка, – он что, купался в ней?
– Ага, купался, – смеётся хозяин квартиры, – только сначала с моста прилетел!
Лика, приложив немалые усилия, вырывает ком одежды из лап бегемота, а Вика говорит:
– Расскажи…
Дамский любимчик вкратце рассказывает, девчонки слушают, разинув рты, охая и ахая по ходу рассказа, а толстяк, тем временем, плотоядно их разглядывает.
– Бедняжка, – сочувственно смотрит на него блондинка.
– Где-то я его уже видела, – замечает брюнетка.
– Мне кажется, я тоже, – бормочет Лика.
– Мы у него вчера выиграли стриптиз, – улыбается Дмитрий.
– А-а! – восклицают девушки.
В глазах замороженного мамонта появляется проблеск мысли, нечто осознанное, возвращающее его к реальности.
– Ты вспомнил про стриптиз? – тем временем спрашивает Вика у Дмитрия.
– После того, как он мне напомнил…
– О, Огурчик, какое совпадение! – восхищается Лика, – вначале мы встречаемся в
клубе, а потом он падает тебе на голову!
– И это ещё не всё! – подмигивает им бойфренд, – его все называют Огурец!
– О – о – о! – девчонки в шоке.
– Димитрий Огурчиков! – вдруг восклицает замороженный.
Красотки ойкают и хватаются друг за друга, чтобы не упасть. Одежда толстяка пикирует на пол, в полёте от неё отделяется мобильный телефон, который, ударившись об пол, он разлетается на запчасти.
– Вот в таком виде мы его и просушим, – заявляет Дмитрий, сгребая останки дорогой игрушки в кучу.
Девчонки во все глаза пялятся на колобка.
«Ладно, хоть, эти в обморок не грохнулись!» – думает Дмитрий, глядя на них.
– Так он твой двойник! – восклицает, наконец, Лика, округлив глаза.
– Тёзка, – поправляет Вика.
– Позвонить! – вдруг бубнит толстый, – мне надо позвонить!
Вика подхватывает с пола одежду бомбовоза и поворачивается в сторону ванной.
– Может лучше на балконе развесить? – предлагает Лика.
– Да, лучше там, – соглашается Дмитрий.
Когда девчонки отправляются на балкон, соблазнять прохожих, толстый повторяет:
– Мне надо позвонить!
– Может, встанешь сначала? – интересуется Огурчик у Тыквы.
– Да, – бормочет бугай и пытается приподняться.
Но у него ничего не получается: утомился за утро непомерно!
Дмитрий приходит тёзке на выручку. Он тащит его за руку вверх: начинается операция, под кодовым названием «Репка».
С балкона раздаётся весёлый девичий смех. Это говорит о том, что обольщение прохожих у подружек проходит успешно.
Толстяк, услышав их смех, чувствует прилив вдохновения и вскакивает, используя руку Дмитрия, как рычаг. Таким образом, операция «Репка» удачно завершается.
Вот живой пример того, как женский смех действует на мужчину!
Если б толстый весил раза в два меньше, то он взлетел бы!
Так что, дамы, прошу вас, улыбайтесь почаще. Ведь от ваших улыбок в мире тут же станет светлее!
Огурцы проходят на кухню (странно звучит, не правда ли?). Дмитрий вываливает запчасти мобильника на подоконник и протягивает колобку свой телефон.
– Кофе? – спрашивает он утопленника, зажигая газ на плите.
– Можно, – соглашается колобок.
– Есть будешь?
– Нет, пока что, – толстый тупо глядит на телефон.
Дмитрий ставит джезву на газ и оборачивается:
– У меня тоже нет аппетита. Что не звонишь?
Колобок задумчиво смотрит на него.
– Номер надо вспомнить.
– Сейчас кофе выпьем и вспомнишь.
– Хорошо бы, – вздыхает толстяк, при этом его живот, надувшись, двигает стол.
– Эй, – хмурится худенький, – поосторожней с мебелью!
В кухню вваливаются девчонки. Костюм на них – в чём мать родила.
Задумчивый взгляд любителя полетать перемещается на них.
– Там внизу, – весело смеётся Лика, – мужик так на нас засмотрелся, что на столб налетел!
– Ну и звон стоял! – хихикает Вика
– И не только звон… стоял, – хохочет Лика.
– Я и не сомневаюсь, – улыбается им Дмитрий, потом смотрит на них укоризненно и добавляет:
– Оденьтесь, девчонки! А то человек из-за вас никак сосредоточиться не может! – он кивает в сторону колобка.
Пухленький мотает головой, что, по-видимому, должно обозначать: «Не мешают!», но ничего не говорит.
Подружки демонстративно надувают губки и отправляются восвояси.
– Нам тоже кофе! – бросает, уходя, Вика, замыкающая процессию, раскачивая бёдрами.
Толстяк провожает её взглядом.
– Как легко вертеть мужиками! – доносится из комнаты голос Лики.
– И потому они примитивны и скучны! Одноклеточные! – поддерживает её Вика.
– Но-но! – кричит, разливая ароматный напиток по чашкам, Дмитрий.
Он усаживается напротив своего гостя.
– Ну, как? – любопытствует худой, делая осторожный глоток.
– У тебя тут курятник какой-то… – бормочет бомбовоз, – аспирин есть?
– У меня тоже временами возникают подобные ассоциации, – смеется, вставая, хозяин гарема.
Он вытаскивает из шкафа пластинку аспирина и бросает на стол:
– Но зато, какие курочки очаровательные, согласись!
– Да – а, – тянет толстяк, мечтательно вздыхая.
Его пузо толкает стол и кофе разливается тёмной лужей.