Глава 6. Жертвы кораблекрушения
Конечно, есть определённый смысл в том, чтобы падать всё-таки в воду, нежели на асфальт. Но летающий толстяк явно не оценивает преимуществ этого олимпийского вида спорта.
Колобок ревет, как бомбардировщик, полы пиджака развеваются как крылья, а толпа зевак на мосту замерает, в немом вопле разинув рты.
И вот, эти мегатонны сала врезаются в водную гладь, как раз между блондином-Казановой и двумя плавсредствами.
Сила всплеска такова, что зрители на мосту, быстренько приняв душ, улюлюкают, а цунами, поднятое толстяком, обрушивается на пляж штормовой волной.
Дмитрий первый принимает на себя удар стихии. Его, подобно пушинке, на два метра выбрасывает из воды. Но звезда стриптиза не теряется в этой ситуации.
Он, подобно ласточке, взмахнув всеми конечностями, кричит:
– Йо – хо – хо! – и обратно шлёпается в воду.
Лодка с красотками уподобляется ретивому мустангу. Она взвивается на дыбы, выбрасывает пассажирок в воду и падает обратно.
Катамаран, итак уже плывший несколько набок по причине крена на одну сторону, создаваемого объёмной тётей, наклоняется ещё ниже, сбросив пассажирку на помощь приводнившемуся толстяку и, облегчившись, мирно покачивается на волнах.
Большая, в свою очередь, приводняется не совсем удачно, то есть вверх ногами и теперь зрители наблюдают её обширный диван, дрыгающий ногами. Свой гудок она включить не может, ибо в тот момент общается с подводным царством.
Толстяк же, вообще полностью исчезает из поля зрения, занимаясь научными изысканиями по поводу жизни на речном дне.
Однако недостаток звукового сопровождения с успехом восполняют три симпатичные уточки, подпрыгивающие на волнах. Причём, к испуганному крику двух из них, примешивается визг третьей, которая тщетно пытается одновременно плыть и отбиваться от тщедушного селезня, явно не намеревающегося отпускать добычу после столь удачной охоты.
Дмитрий (ни дать, ни взять – просто джентльмен!) быстро обозревает картину разрушений: водоворот, оставшийся после толстяка, ноги большой тётки, выбивающие чечётку в воздухе и молодуху, отбивающуюся от хмыря.
Вы не догадываетесь: кого же будет спасать наш герой?
Вы правы: бабник тут же рулит к юной красотке.
Конечно, в чём-то его можно понять, ведь гораздо приятнее держать в руках упругое тело, чем лапать куски теста обтянутые кожей!
Итак, гражданки, решайте, конечно, сами, но, прежде чем съесть очередной трёхкилограммовый кусочек тортика, задумайтесь, придёт ли когда-нибудь к вам прекрасный принц?!
Однако выкрутасы фортуны порой бывают весьма неожиданны. Как только спаситель прекрасных молочных желёз бросается к цели, произходит ужасное событие.
Пляшущие толстые ноги вдруг исчезают в водовороте, оставленном колобком!
Спаситель сосков, с горечью, понимает: нет, не мять ему сегодня благодарное девичье тело в объятиях!
Это как в песне:
«Ей в другую сторону!»
Но там про Гражданскую войну, а у нас ситуация другая.
Дмитрий притормаживает у водоворота и заглядывает в него, явно испытывая колебания. И тут же, под вздох ужаса толпы, красавчик тоже исчезает в этой водной аномалии.
И, пока две водоплавающие красотки отрывают Скунса от третьей, толпа в ужасе наблюдает за водоворотом, который вдруг, буквально, растворяется в воде.
Тишина нависает над рекой, даже красотки берут тайм-аут в борьбе за подругу.
Несколько секунд длится пауза, а потом из воды, на месте воронки выныривает немыслимое сооружение.
Это чудо-юдо представляет собой акробатическую пирамиду, в основании которой находится толстяк, на нём сидит блондин, а венчает башню Большая тётя, сидящая на шее у Дмитрия.
Подобно трём весёлым китам, составляющие части этого аттракциона выпускают по фонтану воды одновременно и вопят.
Тоже хором.
– Я не умею плавать! – ревет колобок. Дмитрий вопит от ужаса, а толстуха верещит от счастья.
Помните «Бременских музыкантов»:
«И тут пирамида рухнула!…»
Только кукарекает не козёл, а Скунс, которого девчонки мутузят прямо в воде.
И зачем, спрашивается, прекрасному полу рыцари?
Наверное, чтобы было по кому кидаться цветочными горшками.
Свиноматка, ещё в полёте запеленговавшая «SOS», едва коснувшись воды, работает всеми винтами одновременно.
Красотки, завидев приближение колёсного парохода, быстренько трубят отступление и удаляются на безопасное расстояние. И правильно делают!
С воплем: «Цыть, шавки!» – слониха хватает тщедушное тельце своего благоверного за трусы и буксирует к катамарану.
Колобок дрыгает ногами и пыхтит как паровоз в депо. Девушки погружаются в лодку и гребут прочь, забыв даже, что одна из них до сих пор топлесс.
– Девчонки! – вопит Дмитрий, – возьмите груз!
Но его обаяние не действует, и лодка уносится прочь.
– Я не умею плавать! – вопит толстяк, то погружаясь, то выныривая вновь, – совсем не умею плавать!
Мадам в складках последний раз с сожалением глядит на блондинчика и отворачивается. Эх, если б обстоятельства сложились по-другому, то уж она-то показала бы ему, какая она ДАМА!
Катамаран стартует, отправляясь в плаванье дальнейшей семейной жизни. Тщедушный, держа путь обратно, под плинтус, поправляет на голове трофейный красный лифчик, который исполняет роль фантастической шапочки пловца.
– Помогите! – всхлипывает толстяк, и скрывается под водой.
– Чёрт! – возмущается Дмитрий и делает попытку поймать утопленника за волосы.
Рука его соскальзывает с лысого черепа, и он подтягивает колобка к поверхности за воротник пиджака.
– Я не умею плавать! – лысая голова опять погружается.
– Это я уже слышал, – блондин опять вытягивает его на поверхность.
Котелок толстяка замирает на водной глади, в положении «мяч на воде», и он взирает на своего спасителя.
– Конечностями работай, мячик! – восклицает Казанова, – я не намерен весь день с тобой в водное поло играть!
Колобок дёргается.
Дмитрий, которому брызги прилетают в глаза, отпускает его. От испуга бегемот барахтается, поднимая в воздух тонны воды.
Вот это фонтан!
– Замечательно! – Дмитрий протирает глаза, открывает рот и, тут же отворачивается, отплёвываясь.
– Теперь плыви к берегу! – кричит он, осторожно поглядывая на этот мега-миксер из-за плеча.
– К какому? – вопит толстяк.
– К ближайшему! Я буду рядом.
Пока колобок плывет к берегу, над ним стоит радуга, а с моста раздаются аплодисменты.
– Я плыву! – восторженно орет он. – Как я плаваю?
– Как каракатица! – комментирует Дмитрий, который держится в сторонке, опасаясь водоворотов, образовывающихся вокруг этой живой центрифуги, взбивающей реку в пену.
«Старается!» – улыбается наш Казанова, стоя на дне, в трёх метрах сзади барахтающегося бегемота.
– Стой! – командует учитель плавания.
– Я же утону! – орет круглый и встает на дно.
– Если бы! – бормочет Дмитрий.
– Я спасён! – шумно выдохнув, декламирует Огромный, оборачиваясь к своему спасителю.
Дмитрий отвечает ему ободряющей улыбкой, на что толстяк тоже лыбится и наш бабник в нём мгновенно узнает хэллоуиновскую тыкву из своего сна.
Улыбка сползает с лица ловеласа.
– Мне кажется, что я вас уже где-то видел! – жизнерадостно заявляет толстяк, пытаясь поправить на себе пиджак.
– Вчера в клубе… – любимчик женщин, наконец, обретает голос.
– А – а, точно! – вопит толстяк и хлопает себя по лбу, прямо по шишке.
Лучше бы он этого не делал!
С криком колобок валиться в воду, но тут же опять вскакивает, хлебнув бодрящей жидкости.
– Только не надо этой мелодрамы! – орёт Дмитрий, – и хватит уже тонуть!
– Да-да! – толстый опять радуется жизни, – я вчера налетел на ваш стол, где и заполучил эту шишку!
Колобок смеется, и его пузо прыгает вместе с мокрым костюмом.
– Припоминаю, – замечает Дмитрий.
– А ещё вы показывали стриптиз! – толстяк продолжал ржать.
Бабник чувствует, что краснеет.
– Но ничего, вы меня вчера тоже выручили, выиграв этот стриптиз. Я был на втором месте! – на толстяка явно напало желание поболтать. – Однако вы не опозорились! Красотки в зале визжали, когда вы трясли перед ними своим прибором!
Толстый краснеет от смеха и икает.
– Давайте, не будем об этом, – просит собеседника Дмитрий.
– Хорошо. Ик!… Позвольте представиться, – колобок, уже унявший смех, расплывается в широкой улыбке, – меня зовут Димитрий Огурчиков. А вас?
Дно реки вдруг куда-то уплывает от Дмитрия, и он оседает в воду.
– Ик!… – заканчивает сцену толстяк, стоящий с протянутой к своему спасителю рукой и открытым ртом.