Глава 9. Двойной колобок
– Ой! – кряхтит обладатель пуза, глядя на своё отражение в луже.
– Ты мне ещё и на кофейной гуще погадай! – ворчу я, вскакивая, – ты просто какой-то ходячий хаос! – хватаю тряпку с раковины и бросаю ему. – Вытирай!
Толстяк пыхтит и пытается отпить горячий кофе из чашки (там ещё кое-что осталось), но обжигается и сидит, разинув пасть, как сом, выброшенный на берег.
Мне видно, что Бамбино явно не в своей тарелке. Этому жиртресту неудобно причинять другим неудобства! Чтож, от его смущения мне легче не становится…
– Ладно, – я сажусь на место и глотаю из своей чашки, – лужу можно вытереть. Но ты сам-то, как до такой жизни докатился?
– До какой? – колобок дует в чашку, пытаясь остудить её содержимое.
– Сам не замечаешь? – я смотрю на него, как на десятое чудо света.
– Да, вроде, всё как обычно… – бормочет толстяк и пробует кофе языком.
Удовлетворённый, он, заглатывает таблетку аспирина и запивает её.
– Каждый день с моста летаешь? – интересуюсь я.
– Ах, это! – водоплавающий хмурится и становится опять похожим на тыкву.
– Вот-вот, – замечаю я, – а то можно подумать, что это у тебя развлечение такое. С утра – шлёп с моста – все, значит, жизнь удалась!
Добродушный колобок дуется, что совершенно ему не к лицу. Если б эта груда сала всегда улыбалась, то была бы похожа на этакого добродушного Вини Пуха, всеобщего любимчика, а так… тыква тыквой!
Короче, сплошное недоразумение!
– Это потому, что я десять миллионов должен, – смущённо бубнит плюшевый.
– Ни хрена себе! – мне не остаётся ничего другого, как подпрыгнуть (вместе с табуреткой). – Десять миллионов! Да я в руках-то столько денег не держал!
– Я тоже, – мычит бугай, – да вот, проиграл.
Он задумчиво чешет репу, пока моя челюсть не спеша встаёт на место, и продолжает:
– Я их, конечно, не сразу проиграл. Так, раз за разом. Просто сумма все росла, росла и росла…
– Ну-у, ты игрок! – воплю я недоверчиво, – по тебе и не скажешь, что ты игроманьяк! Значит, играл и не наигрался?
– Ага.
– Тяжёлый случай. Тебе, парень, в психушку надо. Там, хоть, игровых автоматов нет.
– Тот мужик, – вздыхает мой собеседник, – которому я хочу позвонить, может дать мне такую сумму. Тем более что я ему должен всего пять.
– Пять миллионов! – я расплёскиваю остатки кофе по столу. Следом за кофе, туда же падает моя челюсть, – да ты точно псих! Сколько всего-то ты должен?
– Это всё, – колобок вздыхает, – слава Богу! Пятнадцать миллионов. Расплачусь и свободен.
– Вот веселуха! – я осматриваю стол, на котором кофе больше, чем в чашках, – где возьмёшь?
– Ну, у меня тоже кое-что есть… – тыква чешет лысину, – цветочный киоск, джип, квартира…
– Маловато, мне кажется…
– Да, лимонов на пять, максимум, тянет.
– А остальное? – я настолько впечатлён, что уже шепчу.
– Если ничего не придумаю, то свалю отсюда, – толстяк тоже переходит на шёпот, – прихвачу мать, подругу и уеду.
– Ну, ты влип, дружище!
Толстый вздыхает, его пузо вздыхает вместе с ним, и пустые чашки, звеня, подпрыгивают на столе.
– Тебе сейчас нужно сваливать! – я невольно проникаюсь к бедолаге сочувствием.
– Не выйдет, они уже сказали, что возьмутся за мать, – Бамбино пускает слезу, – быть может, они уже следят за ней!
– Да уж, – моя очередь вздыхать, – не думал, что человек добровольно может залезть в такую задницу! Чего тебе не хватало?
– Сам не знаю, – бормочет бомбовоз, размазывая слёзы по сальным щекам, – азарт напал…
– Да, пойми вас, игроманов!
Колобок протягивает руку и берёт со стола мой телефон.
– Номер вспомнил, – вдруг лыбится он.
В кухню врываются девчонки. Они уже одеты. Юбки и топики, всё микро и, вообще, одинаковое, не считая разных цветов.
– Кофе, кофе! – весело кричат они, – нам пора на работу!
Я ставлю на газ вторую порцию кофе и вытираю со стола.
– Видишь этих очаровательных крошек? – спрашиваю я у колобка.
Бамбино недоуменно смотрит на меня. Потом переводит взгляд на девчонок и сглатывает. Они хихикают.
– Видишь мою скромную квартиру? – развиваю я свою мысль.
Бомбовоз пытается меня понять, но я не жду его понимания, а просто продолжаю:
– Видишь лето за окном? Солнце, пляж, красоту природы?
– А – а… – непонимающе бормочет жиртрест.
Похоже, он думает, что я, подобно ему, распрощался со своим разумом.
– Всё, что ты видишь вокруг, – торжественно заявляю я, – это мой выбор. У меня есть всё, что нужно для счастливой жизни! И заметь, ни бизнеса, ни больших денег у меня нет. И за халявой я не гонюсь. Я просто беру то, что посылают мне небеса. Я счастлив тем, что у меня есть!
– Мы тоже тебя любим! – кричит Лика, бросаясь мне на шею.
– Несмотря на твою мегеру, – добавляет Вика, чмокая меня в щёку.
– Гм… – я, поперхнувшись, прочищаю горло. – Возможно, я немного перегнул. Всё-таки я, наверное, не совсем счастлив. Но неразделённая любовь – это, знаешь ли, не вспоротое брюхо!
– Ты прав, – Огромный опять пускает слезу, – но теперь ничего не вернуть.
– Кофе готов! – Вика, оказавшись у плиты, тут же берёт процесс в свои руки.
Через мгновение девчонки уже потягивают этот горячий опохмеляющий напиток.
– Не переживай, всё устроится! – Лика наполняется сочувствием и гладит толстяка по лысине.
Пострадавший чувствует прилив оптимизма, а она, резко отдёрнув руку, бормочет:
– Странное ощущение, будто по заднице гладишь!
– У меня есть предложение, – я опять активно участвую в общей дискуссии, – сейчас мы будем натягивать мои шмотки на нашего гостя. А кофе, тем временем, успеет остыть.
– Это, наверное, будет забавно, – Вика смотрит на меня, а потом на колобка, оценивая разницу между нами.
– О, устроим подиум! – радуется Лика и, вскочив, несётся в комнату.
Вика, сохраняя присущую ей грацию, отправляется следом. Я встаю, Бамбино следует моему примеру.
Стол, подцепленный пузом моего нового друга, решает встать вместе с нами и я ловлю его на лету, чтоб не опрокинулся.
Недопитое кофе девчонок тут же оказывается на поверхности стола, образовав новую лужу.
Я качаю головой, а толстый виновато бормочет:
– Я вытру.
– Твоё огромное пузо, наверняка, можно использовать и для чего-нибудь полезного, – говорю я, заходя в комнату.
– Для чего? – интересуется Огурец.
– Вместо барной стойки! – хихикает Вика.
Девчонки уже вовсю роются в шкафу, наводя бардак в моём гардеробе.
– Как боксёрскую грушу! – доносится из глубины шкафа голос Лики.
– Не советую, – толстый мычит, скорчив гримасу, – двое уже пытались сегодня.
– И что ты с ними сделал? – я с опаской взираю на гордого бегемота.
– Облевал! – воинственно заявляет слоноподобный, выпятив пузо. Ни дать, ни взять – настоящий Чингачгук!
– Фу! – вопит Лика, извлекая мой пиджак.
– Правильно сделал! – кричит Вика, вытаскивая брюки.
– Наш мужик! – изрекаю я, хлопая бугая по плечу, – знаешь, друг, с каждой минутой я узнаю о тебе всё больше нового!
Я не могу сдержать улыбку и продолжаю славословия:
– И когда мне кажется, что большего идиота я в жизни не встречал, ты вдруг выдаёшь что-нибудь такое, что вновь наполняет меня гордостью за тебя!
Колобок, неуверенно улыбаясь, смотрит на меня. Видать, бедолага не совсем понял мой монолог, и не знает, гордиться ему или обижаться.
Но как раз вот тут-то я ничем не могу ему помочь. Потому, как и сам не совсем понял, что же такое я на самом деле сказал!
– Поворачивайся спиной! – командует Лика толстяку и он выполняет её приказание.
Она прикладывает пиджак к плечам Необъятного сзади и вздыхает:
– В плечах подходит, но всё остальное у тебя настолько круглое, что прям, не знаю… Тебе нужен не костюм, а пододеяльник!
– Наш друг шьёт одежду под заказ, не так ли? – Вика выныривает из шкафа.
– Ага, – кивает довольный колобок, оказавшись в центре женского внимания.
Лика вешает пиджак на место и говорит:
– Даже и не знаю, что с ним делать. В простыню, что ли, завернуть?
Я чешу затылок и бормочу:
– Да, задачка…
– Ага, римский сенатор разгуливает по нашему городу! – Вика тоже ныряет в шкаф.
– Там у меня свободная футболка с рисунком есть. Белая, – вспоминаю я.
– А штаны? – доносится ликин голос из шкафа.
– Спортивный костюм, – предлагаю я.
– Точно! – кричит Лика и, через несколько секунд, девчонки извлекают из шкафа искомые вещи.
Толстяку тут же пришлось изображать из себя манекен: Вика спереди прикладывает к нему футболку, а Лика сзади куртку от спортивного костюма.
– Ну и как! – спрашивает Вика.
– В самый раз! – соглашается Лика.
Я одобрительно киваю.
– Трусы просохли? – Вика трогает объёмный зад здоровяка, – вот это попец!
– Ты там не увлекайся! – вопит на неё Вика.
– А что? – хихикает Лика не убирая руки от посадочной платформы бомбовоза.
Толстый краснеет, а я смеюсь.
– Прекрати гладить его задницу! – визжит Вика.
– Я просто… – мнётся Лика, – для ознакомления.
– У него сейчас трусы спереди лопнут! – верещит Вика, – где ты потом такие парашюты возьмёшь?!
– Ой! – Лика оставляет в покое зад бегемота, – а я думала ты ревнуешь.
– Девчонки, успокойтесь, – пытаюсь я унять своих бешеных фурий.
– Да всё в порядке! – смущённо бормочет толстячок.
– Я вижу, что у тебя всё в порядке! – ворчит Вика и запускает в него футболкой. – Одевай!
Колобок с усилием напяливает на себя футболку.
Выглядит мой друг очаровательно: белая ткань выгодно подчеркивает все его округлости, а на пузе располагается рисунок – улыбающийся колобок.
– О, двойной колобок! – радуюсь я, – я тебе её дарю! Выглядишь великолепно!
Девчонки соглашаются с моим вердиктом. Лика отдает бомбовозу спортивный костюм и идет закрывать шкаф.
– О-ёй! – бормочет она, заглядывая внутрь, – Дима, мы тут всё перевернули немного. Совсем чуть-чуть.
– Ага, я и не сомневался! – я подмигиваю Вике, – вечером приберётесь.
– Значит, вечер всё-таки будет?! – радуется Лика.
– Конечно, будет, – я пожимаю плечами, – если мы переживём этот день.
– А что, разве что-то не так? – интересуется она.
– Конечно не так, глупая! – назидательно говорит Вика, – сегодня день огурца. И даже двух, как видишь!
– А что, классные у нас Огурчики, – Лика хихикает и подходит к толстяку.
Она треплет его по щеке и тот мгновенно краснеет.
– А ты ничего, дружок, – она ему улыбается, – весь такой кругленький!
– Ага, суперпупс! – вставляю я словечко.
– Что бывает, когда встречаются вещество и антивещество? – спрашивает Вика.
Ха, а вы думали, что мои девчонки такие глупые?!
Чёрта с два! Они у меня умницы!
– Взрыв! – отвечаю я Вике и мы, все трое, смотрим на неё.
– Вот-вот, – бормочет она, – большой трах—ба—бах!
– А может, большой трах—трах—трах?! – хихикает Лика, но никто на неё не обращает внимания.
– Вот и вы с ним, – Вика смотрит на меня, – две полные противоположности.
Я чешу репу.
Опять есть о чём задуматься!
Караул, одним словом!
В общем, не ходите, дети, в Африку гулять!
– Ладно, девчонки, шагайте на работу. Мы тут сами подумаем, что нам делать.
– Мы присутствуем при поворотном пункте человеческой истории! – зловеще шепчет Лика. – Огурец встречается с Огурцом и всем наступает Баклажан!
Мы все смеёмся, и Вика тащит её к выходу из квартиры.