Глава 5
Уже хромовые шоры ночи скрыли небесный свет, когда ветфельдшер Гриць Горелый причалил к родному очагу. Хлюпая носом, что-то напевая и матерясь, он долго возился в сенцах, скидывал свой куцый кожух, джинсовые штаны на вате и разбитые валенки. Затем, путаясь в кальсонах, возник в дверях прихожей и затуманенным взглядом стал выискивать жену. Та выглянула из кухни.
– Явился, красавчик?
– Да-с! Доплыл! – отчеканил он и двинулся в светелку.
Но в его состоянии попасть в проем двери было непросто. Грицька повело то в одну, то в другую стороны, ударило сначала о грубу, потом о платяной шкаф. Подоспевшая Оксана подхватила мужа, уберегши его от неминуемого падения.
– Зачем же ты так нажрался? – корила она Грицька, волоча его в спальню. – Уже вроде бы и не пацан, меру знать должен бы!
Дотащив, бросила обмякшее тело на кровать и начала стаскивать с него подштанники, а потом – и провонявшийся сивухой свитер. Гриць все пытался поймать Оксану за руку. И, наконец, поймав, со смехом потянул к себе.
– Иди сюда, сударушка, приласкаю!
– Куда тебе! – засмеялась и она. – Ты и трезвый-то не больно силен, а уж в таком состоянии и подавно.
– Это я не силен? – обиделся Горелый, силясь приподняться и опереться на локоть.
– Ладно, ладно, я пошутила! – успокоила мужа Оксана и, выдернув свою руку из его руки, присела на краешек кровати. – Тебе нужно отоспаться.
– А как наш раненный? – вдруг вспомнил Гриць.
– Да нормально, – ответила женщина, прикрывая пьяного одеялом. – Я покормила его бульоном, и он уснул.
– Надо бы как-нибудь отправить его в больницу, – пролепетал Горелый, уже засыпая.
– Как? Снега ведь вон столько намело…
На улице послышался натужный рокот трактора. Это бригадир послал на расчистку улицы кого-то из самых трезвых трактористов.
А в хате Соловья бушевало веселье. Несмотря на то, что треть гостей выбыла из строя. Это, впрочем, не ощущалось, потому как время от времени подходили все новые люди.
Конец ознакомительного фрагмента.