Глава 6. Зачем советский авиационный инкубатор запустили на полную мощность уже в 1940 году?
Центральная Россия – это очаг мировой революции.
25 января 1931 года IX съезд комсомола бросил в массы крылатый лозунг: «Комсомолец – на самолет!» Представители юного племени решили учиться летать на планерах и самолетах. Это были славные времена. В стране, способной прокормить себя и полмира в придачу, свирепствовал голод, организованный товарищем Сталиным и другими товарищами, процветало людоедство и трупоедство.
В те трудные, но героические времена в стране нашлись средства, чтобы открыть десятки новых аэроклубов с сотнями учебных самолетов, нашлись средства на инструкторов и механиков, нашлись валютные запасы на парашютный шелк и на мудреные приборы.
И работа закипела. Энтузиасты-комсомольцы в свободное время в клубах и секциях добровольного общества Осоавиахим осваивали авиационные (и не только авиационные) профессии. Подготовка летчиков начиналась на планерах. Овладевшие планером пересаживались на самолет. Лучшие из окончивших аэроклубы по рекомендациям комсомола шли в учебные заведения Военно-воздушных сил, имея уже и теоретические знания, и летный стаж.
Но летчиков все равно не хватало. Осоавиахим наращивал темпы подготовки, а комсомол направлял в авиационные клубы все новые и новые тысячи молодых энтузиастов. Повальное увлечение аэроклубами и планеризмом охватило советскую молодежь одновременно с модой на парашютный спорт, дополняя и усиливая ее.
22 февраля 1935 года газета «На страже» опубликовала рапорт Сталину: 138 416 человек умеют летать на планерах. Коммунистическая партия и лично товарищ Сталин выразили удовлетворение достижениями Осоавиахима, но были высказаны пожелания в том духе, что пора бы уже переходить к массовой подготовке планеристов.
Намек был понят. Год ушел на предварительные работы, и 31 марта 1936 года ЦК комсомола и ЦС Осоавиахима принимают постановление «О массовом планерном спорте».
Удивительное постановление. Каждый желающий может прочитать его в газете «На страже» от 16 апреля 1936 года. Подготовка планеристов в нашей стране стала массовой. Но планерист был лишь исходным материалом, из которого затем готовят летчика.
9 декабря 1936 года «Комсомольская правда» публикует призыв подготовить 150 тысяч летчиков и соответствующее количество технического персонала. В том же 1936 году Сталин отдал секретный приказ о разработке самолета «Иванов», который можно было бы выпускать серией в 100–150 тысяч машин, и в том же 1936 году юные патриоты решают подготовить из своей среды 150 тысяч пилотов. Кто-то может считать это совпадением, но не забудем, что экономика в Советском Союзе была плановой.
Осоавиахим стремительно рос и мужал. В конце 1939 года в его составе было 4 школы по подготовке инструкторов, 12 авиационно-технических клубов, 36 планерных клубов и 182 аэроклуба.
Сколько самолетов было в Осоавиахиме? Не знаю. Но аэроклуб – это прежде всего аэродром. Не думаю, чтобы на таком аэродроме был один-единственный самолет. Не думаю, что было и два. Зачем аэродром строить ради двух самолетов? Но даже если на аэродромах Осоавиахима было всего по паре самолетов, то и тогда их набирается изрядно. Можно и с другой стороны прикинуть: сколько учебных самолетов требуется, скажем, для подготовки тысячи летчиков? А для подготовки 150 тысяч?
Тут самое время вспомнить, что Советский Союз – страна победившего социализма, частная собственность в стране ликвидирована, потому не могло быть и частной инициативы. В стране все было национализировано и подчинено государству, потому земля для аэродромов могла быть выделена только с разрешения государства. И самолеты строили только государственные предприятия, и распределялись самолеты только государством, как и авиационный бензин, людские ресурсы и все остальное.
Кто-то в нашем государстве щедрой рукой отпускал Осоавиахиму все, что требовало это прожорливое дитя. Осоавиахим исправно выдавал «готовую продукцию»: к началу 1941 года была подготовлена 121 тысяча летчиков (ВИЖ. 1984. № 6. С. 5).
Выходит, план не выполнили? Выполнили. Просто Осоавиахим – не единственная организация, готовившая летчиков, и даже не главная. Кроме Осоавиахима летчиков готовили учебные заведения РККА, РККФ, ГВФ (Гражданский воздушный флот).
В те времена советская гражданская авиация была скромной по размерам организацией. Основной задачей ГВФ было обслуживание руководства страны, НКВД, Наркомата связи и некоторых других учреждений. Массовых авиаперевозок пассажиров тогда не было, и они не предполагались в обозримой перспективе. Во всей системе ГВФ к началу войны работало 3927 человек летно-подъемного состава (т. е. включая и бортпроводниц).
Однако эта небольшая, но богатая организация имела возможность готовить летчиков, в том числе военных. И она их готовила. 2 сентября 1935 года было принято правительственное решение отбирать и принимать курсантов в летные и технические учебные заведения ГВФ на тех же условиях, что установлены для учебных заведений ВВС. Другими словами, в случае необходимости все, что подготовлено для ГВФ, могло быть использовано в военной авиации. 5 ноября 1940 года было принято решение правительства, которое по существу превращало ГВФ во вспомогательную организацию ВВС.
На Главное управление ГВФ была возложена задача в течение 1941 года подготовить тысячи пилотов для укомплектования ими в последующем школ ВВС. С этой целью Главное управление ГВФ в феврале – апреле 1941 года развернуло десятки учебных эскадрилий, в которых обучались тысячи курсантов. Они получили дополнительно 1048 учебных самолетов.
В составе ГВФ было создано 47 учебных эскадрилий по 250 курсантов в каждой. 1048 учебных самолетов, которые дополнительно были получены ГВФ – тоже внушительная цифра. И еще: тысячи курсантов – это только один выпуск; ведь не ради одного этого выпуска страна с таким трудом создавала учебную базу!
Вот как было поставлено дело у товарища Сталина: гражданский воздушный флот имел в своем составе 47 учебных эскадрилий, готовивших тысячи пилотов для военно-воздушных сил.
И юношам нашим все дороги, все пути открыты – выбирай, что нравится: хочешь – в военную летную школу иди, а не хочешь быть военным летчиком – иди в гражданскую летную школу. Все равно станешь военным.
Одним словом, усилиями разных организаций задачу подготовки нужного количества пилотов выполнили.
Тысячи комсомольцев добровольно и по специальным комсомольским наборам пришли в летные и технические школы Военно-воздушных сил и Гражданского воздушного флота. Комсомол поставил перед молодежью задачу: всемерно развивая массовый авиационный спорт, подготовить 150 тысяч летчиков-спортсменов. Эта задача оказалась по плечу нашим юношам и девушкам.
Тут самое время задать вопросы: а кому нужны 150 тысяч пилотов? И зачем? Ведь подготовка пилотов была не единственной задачей Осоавиахима и подобных ему учреждений: помимо подготовки пилотов шла массовая подготовка штурманов, авиатехников, мотористов, радистов, метеорологов, специалистов многих других профилей. Был, как мы уже знаем, подготовлен миллион парашютистов.
Правда, с парашютистами проще: есть одно объяснение их появления в СССР в таких количествах. Два британских автора, Б. Грегори и Д. Бетчелор, в своей книге «Airborne warfare 1918–1941» (Gregory B., Batchelor J. Airborne Warfare 1918–1941. Phoebus: Leeds, 1978) доходчиво объяснили, что миллион советских парашютистов был результатом массового национального увлечения, этакого «хобби для народа»: все эти люди прыгали в свое удовольствие. Очень даже убедительно, но можно и возразить: если бы Коммунистическая партия в те годы раздала умирающим от голода детям по буханке черняшки, удовольствия было бы больше, да и обошлось бы оно дешевле.
Итак, возникновение миллиона парашютистов эксперты объяснили, а вот зачем товарищ Сталин готовил 150 тысяч пилотов, пока никто не объяснил и не пытался объяснить.
Ясно, что готовились эти летчики не для гражданской авиации. Учреждения ГВФ, как мы уже видели, имели небольшую потребность в летчиках, а возможности ГВФ были использованы не только (и не столько) для удовлетворения внутриведомственных потребностей, но и для производства тысяч пилотов, так сказать, «на экспорт», то есть для Красной Армии.
Ясно также, что массовую подготовку пилотов не объяснить национальным хобби и прочими коммунистическими выдумками. И вот почему.
Комплектовать аэроклубы и летные школы можно было по принципу добровольного выбора – или по неисчислимому множеству других принципов. У этого неисчислимого множества других принципов есть одна общая черта – они не добровольные. Прочитаем любой восторженный рапорт о великих свершениях нашей молодежи в те славные времена и обязательно обнаружим, что кроме принципа добровольности использовались и другие: комсомольские наборы, мобилизации и так далее. Внимательно прочитаем еще раз цитату из книги «Здравствуй, небо», приведенную выше: «Тысячи комсомольцев добровольно и…»
Так о каком же «народном хобби» может идти речь?
Как ни крути, а готовили 150 тысяч пилотов не ради их удовольствия и не для развития гражданской авиации, а для летных школ Военно-воздушных сил. В конечном итоге в ВВС судьба сводила того, кто искал романтики в небе, с тем, кто романтики не искал, того, кто хотел стать военным летчиком, с тем, кто хотел стать гражданским летчиком, и даже с тем, кто хотел остаться в стороне от всего этого.
Статистика подготовки военных летчиков в СССР производит впечатление даже на человека несведущего. За первые две пятилетки (с 1927 по 1937 год) в СССР было подготовлено 50 тысяч военных летчиков и штурманов (Генерал-майор авиации В. С. Шумихин. Советская военная авиация. 1917–1941. С. 177). Это на целый порядок выше, чем в любой другой авиационной державе. Понятно, что пополнение резко превышало убыль. Подготовка военных летчиков осуществлялась не равными порциями каждый год, а нарастающими темпами.
Подготовка 50 тысяч летчиков за десять лет была осуществлена летными школами ВВС, количество которых тоже возрастало, и к 1937 году достигло 12 (военные летные школы морской авиации мы сейчас пока не считаем). Кроме летных школ в составе ВВС была одна Академия для подготовки высшего командного состава.
На 1 января 1940 года летных школ ВВС стало 18.
На 1 сентября 1940 года – 28, а академия была разделена на две самостоятельные академии.
Еще через три месяца количество летных школ и училищ достигло 41.
Так может, то были маленькие летные школы? Маршал авиации С. А. Красовский в то время был генерал-майором авиации и командовал одной из таких школ; в ней учились 2 тысячи курсантов (Красовский С. А. Жизнь в авиации. М: Воениздат, 1968. С. 111).
Может быть, Красовский командовал какой-то особой школой, исключительной? Опять же, нет: на конец декабря 1940 года в учебных заведениях ВВС было 6053 учебных самолета (ЦГАСА. Фонд 29. Опись 31. Дело 107. Лист 28). Выходит в среднем по 147 учебных самолетов на каждую летную школу. По современным стандартам 120 самолетов – это авиационная дивизия. По стандартам того времени 120 самолетов – это два авиационных полка, а 6 тысяч самолетов – это ровно сто учебных авиационных полков. И если количество учебных самолетов в летной школе перевалило за сотню, значит, курсантов в такой школе – более тысячи.
6 тысяч учебных самолетов – это только в учебных заведениях ВВС. А флот имел свою авиацию и свои учебные заведения с учебными самолетами. Понятно, мы сейчас не говорим об учебных самолетах в строевых частях ВВС и флота, в ГВФ, Осоавиахиме, НКВД и других организациях.
Советские историки любили поговорить об острой нехватке учебных самолетов в СССР в довоенное время. Нехватка действительно существовала: историкам хотелось бы, чтобы в Советском Союзе было побольше и учебных, и боевых самолетов. Но куда же больше? А если посчитать количество советских учебных самолетов в июне 1941 года и сравнить с общим количеством германских самолетов на 21 июня 1941 года, то получается, что одних учебных самолетов в Советском Союзе было больше, чем в Германии учебных, боевых и транспортных вместе взятых.
Итак, Советский Союз вступил в 1941 год, имея 41 летное учебное заведение. Конечно, этого было мало. Но что делать? До 1940 года можно было увеличивать число курсантов в каждой летной школе. Эта возможность была исчерпана: каждая летная школа была набита курсантами так, что больше не втиснуть. Маршал авиации С. Красовский свидетельствует: летные школы работали на полную мощь, полеты проводились без выходных и праздников. Свидетельство Красовского – не единственное; многие из тех, кто попал в военную авиацию в так называемый предвоенный период, говорят о том же.
Оставались две возможности увеличить выпуск военных летчиков. Первая: создавать новые летные школы. Вторая: увеличить количество выпускников за счет снижения качества подготовки и сокращения времени обучения. Одно дело – держать курсанта в стенах училища три года, другое дело – один год: в последнем случае на одном учебном месте при тех же затратах мы подготовим не одного летчика, а троих. Если же сократить срок подготовки до шести месяцев, то вместо одного летчика можно подготовить шестерых!
Какой же путь выбрать? Начальник ВВС генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов 7 декабря 1940 года на заседании Главного военного совета предложил использовать обе возможности одновременно.
С 1 января до 1 мая 1941 года количество летных учебных заведений ВВС было увеличено. На 1 мая в составе ВВС было уже три военных академии, две высших школы штурманов, курсы переподготовки командного состава, 16 технических и 88 летных училищ и школ. Кроме всего, 6 ноября 1940 года были созданы спецшколы ВВС в системе Наркомата просвещения, готовившие мальчишек к поступлению в летные учебные заведения ВВС. Но их мы не считаем: это ведь не армия, а чисто гражданское ведомство.
Собрав сведения о количестве летных школ ВВС и количестве курсантов, лично я усомнился в их достоверности. Куда их столько? Думаю, что я не одинок. Поэтому, если моему читателю тоже не верится, рекомендую простой способ проверки. За время войны и предвоенных конфликтов более 2400 советских летчиков стали Героями Советского Союза. На каждого легко собрать сведения о том, где и когда его готовили. Начните собирать и раскладывать по полкам, и вы быстро убедитесь, что до войны летных школ в СССР было более семидесяти.
Второй способ проверки: бывшие фронтовики искали однополчан и однокашников, например, через газету «Красная Звезда». Это целая информационная река; ищите в ней сведения об авиационных школах, собирайте их и обрабатывайте. Ужасно увлекательный процесс, если втянуться и делать эту работу годами.
А еще можно изучить биографии знаменитых авиационных генералов и маршалов. Там тоже можно найти множество интересных сведений.
В то, что Советский Союз имел такое количество военных летных школ и такое количество курсантов, трудно поверить, но каждый, кто самостоятельно собирает сведения о размахе подготовки летных кадров для Красной Армии, согласится: летных училищ и школ было много, и работали они со стахановской производительностью.
Но, даже поверив этим цифрам, сомнение развеять нелегко: непонятно, как можно за три месяца построить хотя бы десяток авиационных школ. Школа – это и аэродром, и ангары, и мастерские, и склады, и капитальные корпуса. Школа – это коллектив инструкторов, механиков, ремонтников и специалистов многих других профилей. Как же можно все это укомплектовать за такие короткие сроки?
Никакого секрета здесь нет. Десять лет не жалел Сталин средств на развитие аэроклубов Осоавиахима. Организация эта была добровольной (в советском понимании), но полувоенной, а ее высшее руководство во главе с генерал-майором авиации Павлом Кобелевым было чисто военным. Превратить добровольные полувоенные клубы в не очень добровольные летные школы ВВС просто, ибо именно такое превращение предусматривалось изначальным замыслом.
За десять лет все было подготовлено и годами обкатано: и персонал на месте (его только к присяге привести и переодеть), и аэродром есть, и ангары, и мастерские, и самолеты. Капитальных корпусов нет, но обойдемся бараками. Бараки мы строить обучены. Ставь бараки косяком на краю летного поля – вот тебе и летная школа.
И третья Академия ВВС создавалась по той же методике. Правда, для академии были заранее возведены капитальные корпуса. Генерал-полковник авиации А. Н. Пономарёв (перед войной он был генерал-майором авиации) в воспоминаниях рассказывает о своей поездке в Ленинград накануне войны в недавно построенный комплекс Института инженеров ГВФ. Деньги в гражданскую авиацию товарищ Сталин вкладывал большие: учебные корпуса, лаборатории, общежития – по последнему слову. Идет генерал коридорами. В военной академии все стояли бы по струнке, а тут даже не замечают. (Пономарев так в мемуарах и пишет – по струнке.) Ничего. Всему свое время. Встречает генерал своего бывшего преподавателя, профессора.
– Александр Пономарев! Глядите, каким стал! Генерал! – Он обнял меня. – Какими судьбами?
– Да вот, вместе работать будем.
– Здесь? Но вы же военный?
– Скоро в этом доме все военными будут.
Так в составе ВВС появилась третья военная академия.
Именно так были созданы и все летные школы: сначала вкладываем деньги в «добровольный» аэроклуб, а потом в одно прекрасное утро меняем вывеску. Строим Институт инженеров ГВФ, а затем присылаем туда генерала с приказом сменить вывеску, гражданский люд привести к присяге, присвоить воинские звания и переодеть.
И чтоб теперь все стояли по струнке!
Но пилотов все равно не хватало. И тогда было решено резать сроки подготовки. Официальная история гласит: «решением партии и правительства». Я это понимаю так: решением товарища Сталина и товарища Молотова.
Раньше летчиков и штурманов готовили в военных училищах по трехлетней программе, не считая предварительной подготовки в Осоавиахиме. Было решено оставить только четыре летных училища с полным сроком обучения, но полный срок сократить до двух лет в мирное время и до одного года – в военное.
55 летных училищ было решено преобразовать в летные школы с короткой программой: в мирное время – девять месяцев, в военное время – шесть.
29 летных школ – с предельно короткой программой: четыре месяца в мирное время, три – в военное.
Всех этих премудростей поступающий не знал и права выбора не имел. Все зависело от чистой случайности: куда направят. Понятно, были приказы: лучших – в летные училища, середняков – в летные школы с короткой программой, оставшихся – в школы с предельно короткой программой. Но мне плохо верится в то, что такие приказы в точности исполнялись: если на подготовку летчика времени совсем не отпускалось, то уж на предварительный выбор и сортировку – тем более.
В четырех летных училищах готовили летчиков, которые в перспективе могли стать командирами звеньев, эскадрилий, полков.
В 55 школах с короткой программой готовили ведо́мых для истребительной авиации, которые в перспективе могли стать ведущими, и вторых пилотов для бомбардировочной авиации, которые в перспективе могли превратиться в первых пилотов.
А в 29 школах с предельно короткой программой готовили ведо́мых истребительной авиации и вторых пилотов для бомбардировочной авиации, которые в перспективе ни в кого не могли превратиться.
Полистал я программы обучения всех этих училищ и школ, и больше сомнений не имею: соколиков готовили на убой.
Создается впечатление, что основную массу летчиков решили готовить в 55 школах с короткой программой (55 больше, чем 29), но именно 29 летных школ с предельно короткой программой стали основной кузницей летных кадров. Посчитаем.
Примем во внимание, что германского нападения товарищ Сталин не ждал. Потому, допустим, что все летные школы работают в режиме мирного времени. Для упрощения вычислений представим себе, что каждая летная школа имеет по одной тысяче курсантов.
В этом случае 55 летных школ с короткой программой за 1941 год подготовят 55 тысяч пилотов, выпустят их и начнут подготовку нового набора. А 29 школ с очень короткой программой за год мирного времени способны подготовить 3 выпуска по 29 тысяч летчиков в каждом. Три выпуска – это 87 тысяч пилотов. Но летные школы имели не по одной тысяче курсантов, а по полторы тысячи, а то и по две, так что перевес в пользу летчиков, подготовленных по предельно короткой программе, был еще более ощутимым.
И пусть вас не обманет разница в продолжительности обучения: в военное время – три месяца, в мирное – четыре. Невелика разница! Если большую часть пилотов готовят за четыре месяца, то это уже не мирное время. Этому факту одно объяснение – с 7 декабря 1940 года советская авиация перешла в режиме военного времени. Любознательным рекомендую найти сведения о подготовке японских летчиков-смертников во время войны и сравнить ее в подготовкой советских пилотов в летных школах с предельно короткой программой.
За девять месяцев, отведенных на короткую программу в других 55 летных школах, тоже нельзя подготовить полноценного летчика. Нельзя. Кстати, некоторые из летных школ, которые должны были готовить летчиков по девятимесячной программе, сразу переключались на программу военного времени – шестимесячную. Кировобадская летная школа тому яркий пример.
Не будем строить иллюзий относительно эффективности обучения даже в тех немногих двухгодичных училищах. Объявили: в мирное время – два года, в военное – один. В теории. А на практике «все двухгодичные авиационные учебные заведения преобразовывались в одногодичные» (В. С. Шумихин. Советская военная авиация. 1917–1941. С. 233).
Можно было объявить программу мирного времени хоть семилетней – все равно по такой программе никто уже не учится.
Представим себе, что мы с вами открыли птицеферму. Производительность нашего инкубатора, скажем, 150 тысяч кур в год (а на самом деле – больше). Один год производим, второй год, третий…
Не будем философствовать о том, мала или велика эта производительность (все относительно), а подумаем над вопросом чисто практическим: что с этими курами потом делать? Подумаем о реализации готовой продукции, о сбыте. А то затоваримся. А то получится самый настоящий кризис перепроизводства, которые бывают у капиталистов. Но мы-то не капиталисты. У нас хозяйство плановое, и сбыт у нас планируется заранее.
Шутки в сторону: если 7 декабря 1940 года советский авиационный инкубатор заработал на полную мощность, значит, Сталин решил начинать войну в 1941 году. Если Сталин не начнет войну к этому сроку, то уже к осени 1941 года пилотов-недоучек некуда будет девать. Мечты о 150 тысячах пилотов остались в прошлом – в 1940 году Советский Союз развернул такую сеть учебных заведений, которая готовила 150 тысяч пилотов в год.
Многие историки вынуждены были признать, что Сталин готовил вторжение в Европу, но, говорят они, это вторжение планировалось на 1942 год. Если бы это было так, то следовало конвейер притормозить и увеличить срок обучения пилотам-недоучкам. Количества нам в любом случае хвалило бы, а качество возросло. Но Сталин исходил из других сроков – выпускники летных школ были нужны ему уже в 1941 году. В огромных количествах.
Но, может быть, робко возражают некоторые историки, Сталин готовился к отражению агрессии? Может, все эти пилоты готовились для оборонительной войны?
Обратим внимание на даты. Гитлер принял окончательное решение напасть на Сталина 18 декабря 1940 года. Но германская промышленность не перешла на режим военного времени, и летчиков в Германии готовили по обычным программам.
Сталин принял окончательное решение напасть на Германию раньше. Перевод авиационного инкубатора в военный режим 7 декабря 1940 года – тому доказательство.
По большому счету, создание сталинского авиационного инкубатора началось за десять лет до 1941 года, еще в 1931 году, когда был брошен лозунг: «Комсомолец – на самолет!» В тот момент Гитлер еще не пришел к власти в Германии, и мог не прийти вообще.
А Сталин уже тогда готовил смертельный удар по Германии независимо от того, кто в Германии окажется у власти.