Глава 2. Тайные цели массового призыва в Красную Армию в 1939 году
Надо использовать противоположности и противоречия между двумя империализмами, между двумя группами капиталистических государств, натравливая их друг на друга. Пока мы не завоевали всего мира, пока мы остаемся, с точки зрения экономической и военной, слабее, чем остальной капиталистический мир, до тех пор надо держаться правила: надо уметь использовать противоречия и противоположности между капиталистами.
До 1 сентября 1939 года всеобщей воинской обязанности в Советском Союзе не было. В армию брали не всех, а выборочно. Это понятно: нам большая армия не нужна, мы люди мирные.
Призывной возраст – 21 год. А вот это непонятно. Нет бы призывать после школы, в 18 лет: пусть парень отслужит, и свободен. Ведь к 21 году человек мог уже профессию получить, работу найти, семью завести, а впереди неопределенность: загребут «под знамена» или нет. Если загребут, то служба могла обернуться потерей квалификации и даже расколом еще не окрепшей семьи.
Ни в те времена, ни через полвека никто толком не мог объяснить, почему надо было забирать в армию в возрасте 21 года, а не раньше. Ни один увешанный наградами и титулами советский историк объяснений на этот счет не дал и дать не попытался. А ведь тут идиотизм какой-то. Ну хорошо, для народа нашего такая система предельно неудобна. Разве советская власть когда-нибудь с народом считалась? Раз терпит, раз объяснений от власти не требует, пусть влачит ту судьбу, которую заслужил. Но власти-то нашей советской зачем такая дурацкая система призыва понадобилась? Зачем нашей власти народной калечить жизнь своим гражданам, которые уже нашли себе работу и семью создали?
Вы будете смеяться, но такая система призыва была предельно неудобна и для самой Красной Армии. Командиры всех рангов завалили верховную власть предложениями снизить призывной возраст.
Дело в том, что существует определенный период в развитии человека, когда он легко усваивает то, чему его учат. Маленькие дети без всякого труда усваивают любой иностранный язык как магнитофоны. А вот детей, до определенного возраста проживших в изоляции, без непосредственного контакта с человеческим обществом, научить языку людей никакими усилиями уже не удавалось.
Так и с солдатом. Если мы его поставили в строй после школы, с ним легко работать. Выдающийся русский военный педагог генерал от инфантерии Драгомиров Михаил Иванович еще в середине позапрошлого века рекомендовал брать в армию безусых: чем раньше заберут, тем лучше, ибо юношу воспитываем, а взрослого приходится уже не воспитывать, а перевоспитывать.
В справедливости этого тезиса Драгомирова я убедился на собственном опыте. Мне выпало служить офицером в войсках в конце 1960-х годов. В это время призывной возраст солдат составлял 18 лет. С этими вчерашними школьниками проблем не было. Из них можно было лепить тех бойцов, которых требовала Родина, – храбрых, исполнительных, дисциплинированных.
Но среди них иногда попадались те, кто раньше получил отсрочку. С ними – беда. Это совсем другие люди. Они уже работали на заводах и стройках, они уже многое видели в жизни, они знали, как уклоняться от выполнения обязанностей, которые выполнять не хочется. И уклонялись.
Каково же было командирам в 1920-е и 1930-е годы, когда все солдаты попадали в Красную Армию в возрасте 21 года, а получившие отсрочку – и старше того!
Вопрос: зачем эта дурацкая система была нужна советской власти?
Титулованные историки любые непонятные действия товарища Сталина и других руководящих товарищей в предвоенные годы объясняли глупостью. Строил Сталин сотни бетонных аэродромов вблизи границ – следовательно, дурак. Приказал готовить топографические карты сопредельных территорий вместо карт своих владений – болван. Сосредоточил колоссальные массы войск в выступах границ, где они уже в мирное время с трех сторон были окружены войсками противника – идиот. Приказал разминировать мосты, в том числе на пограничных реках, – придурок.
Возможно, нашим мудрым историкам ужасно нравилось сознавать себя всё понимающими на фоне сталинской «дури». Признаюсь: и я сам ужасно гордился тем, что понимаю то, чего якобы «придурковатому» Сталину не было дано понимать.
Но однажды я задал себе задачку для разминки мозгов: если на пару минут предположить, что товарищ Сталин был не дурнее меня, то должен же он был чем-то руководствоваться! Возможно ли придумать какое-то иное объяснение действиям Сталина? Вот взять хотя бы этот глупейший призыв в 21 год.
С размышлений на эти темы много лет назад и начался «Ледокол».
Сколько бы мы с вами ни бились головой об стенку, никаких аргументов в пользу призыва в 21 год найти не сможем. Пока такая система существовала, никаких преимуществ усмотреть в ней было невозможно, ибо эти преимущества раскрывались только в момент, когда данная система отменялась и заменялась другой.
Если мы обратим наш проницательный взор на 1 сентября 1939 года, на день, когда был принят новый закон, регулирующий призыв в Красную Армию, то присвистнем в восхищении: хитер был товарищ Сталин!
В ту, отмененную и на первый взгляд дурацкую систему призыва был заложен великий смысл. Та система призыва – словно запруда на реке: через нее в армию пропускали не всех призывников, а только некоторых; остальные как бы «накапливались». Да и тех некоторых пропускали не сразу, а с задержкой на 2–3 года. В нужный момент можно было резко снизить призывной возраст и сразу призвать несколько возрастов.
Кроме того, отсутствие в стране всеобщей воинской обязанности давало возможность товарищу Сталину такую обязанность однажды ввести и всех, кто раньше в армии не служил, призвать под знамена. За много лет их вон сколько накопилось.
Такой момент наступил 1 сентября 1939 года. Мудрая система призыва, существовавшая в СССР почти два десятка лет и отмененная 1 сентября 1939 года, дала Сталину мощный резерв новобранцев. По новому закону о всеобщей воинской обязанности призывной возраст был снижен с 21 до 19 лет, для окончивших среднюю школу – до 18.
Результат: сразу загребли всех тех, кому исполнился 21 год.
И всех, кому 20 лет.
И тех, кому 19 лет.
В ряде случаев – и тех, кому 18 лет. В этом наборе был и мой отец, Резун Богдан Васильевич, ему тогда стукнуло восемнадцать.
Наше многолетнее миролюбие и искусственно завышенный возраст призыва позволили собрать, как за плотиной, энергию миллионов. Теперь Сталин открыл шлюзы и накопленную энергию использовал одновременно.
Но это не все.
Всех, кто раньше не служил, тоже начали загребать. В каждом отдельном случае призыв зрелого мужчины в армию не вызывал подозрений в подготовке к большой войне: забирают в армию, плачет семья, но все понимают: нашему Ване уже тридцать, но раньше-то он не служил, пора и ему…
А чтобы и вовсе призыв был понятен, нужны были малые, но регулярные войны на границах. Хорошо, если они хорошо кончались, но не беда, если плохо.
Призыв в ходе конфликтов и малых войн объяснений не требовал. И пошли конфликты чередой, вроде бы их кто по заказу организовал – от Хасана и Халхин-Гола до Риги и Львова, от вековых лесов Финляндии до непроходимых камышовых дебрей дельты Дуная.
Готовился «освободительный» поход в Польшу – призывали молодых и не очень молодых парней. После похода тех, кто постарше, отпускали по домам, остальных оставляли в рядах.
Потом случилось «освобождение» Финляндии – набирали новых.
Далее шло «освобождение» Эстонии, Литвы, Латвии, Бессарабии. И снова наборы: время тревожное.
Армия то резко разбухала, потом несколько сокращалась и снова разбухала. Рост ее был похож на ломаную линию на графике: рывки вверх и вниз, но общая тенденция – вверх. Благо за много лет не служивших в армии вон сколько набралось, призывного контингента хватало.
Но как же справиться с мужиками, которым уже за 25, а то и все 30 лет?
Не беспокойтесь, товарищ Сталин все предусмотрел.
Недаром два предшествующих года он посвятил расстрелам шибко непокорных. Введение всеобщей воинской обязанности сопровождалось резким ужесточением дисциплины. В 1940 году был введен в действие новый Дисциплинарный устав (подробнее о нем – в одной из следующих глав).
В 1940 году в обстановке начавшейся 2-й мировой войны в сов. Вооруж. Силах вновь были учреждены дисциплинарные части, которые назывались дисциплинарными батальонами.
Дисциплинарный батальон – это военная тюрьма. Три роты штрафников и рота охраны. Шаг в сторону считается побегом: конвой стреляет без предупреждения. Дисбат – это перевоспитание трудом плюс боевая подготовка. В дисциплинарные части направляли рядовых и младших командиров по приговорам трибуналов. Срок службы в дисбате составлял от трех месяцев до двух лет и в срок действительной воинской службы не засчитывался. Если посадили за один день до дембеля, отмотай пару лет в дисбате, вернись в свою часть и тот оставшийся день дослужи.
Любое крайнее напряжение сил может быть кратковременным. Чем больше напряжение, тем скорее теряем силы. Давайте спросим у самого сильного человека в мире, долго ли можно на вытянутых руках держать над головой штангу весом в двести килограмм? Если ему не поверите, можете сами попробовать.
Я это к тому, что одновременный призыв сразу трех возрастов (чего никогда раньше не бывало) и, кроме того, частичный призыв тех, кто ранее никогда не служил, лег на страну тяжким бременем, последствия которого проявлялись двояко. С одной стороны, экономика лишилась всех этих работников. С другой стороны, всех их нужно было одеть, обуть, кормить, поить, содержать, где-то размещать.
Красная Армия совсем недавно проскочила миллионный рубеж своей численности, а тут вдруг стала многомиллионной. Новым дивизиям нужны были казармы, штабы, стрельбища, полигоны, ипподромы, танкодромы, аэродромы, стадионы, склады, бани, столовые, клубы и много другого. Попробуйте разместить и обустроить хотя бы одну дивизию численностью 13 тысяч солдат. Но главное – все эти дивизии, корпуса и армии надо было вооружить.
Набор 1939 года был огромным. Второй раз такой трюк повторить было невозможно. В последующие годы возможны были только обычные призывы людей одного возраста. Введением закона осенью 1939 года Сталин создавал хорошую ситуацию на лето 1941 года: за два года всех призванных превратят в настоящих солдат. Кроме того, за это время еще подойдут призывы в 1940 и 1941 годов.
Вот именно эта кадровая армия и могла начать войну. После вступления в войну сроки демобилизации будут отменены, всех призванных можно будет держать в армии до победы, дополняя и усиливая миллионами резервистов, которые прошли через армию в предшествующие годы, и молодыми парнями по мере достижения ими призывного возраста.
И не мог Сталин и его генералы не понимать того, что осенью 1941 года небывалый призыв 1939 года предстоит отпустить по домам. По закону от 1 сентября 1939 года срок действительной воинской службы для самых массовых категорий военнослужащих – для рядовых и младших командиров сухопутных войск – определялся в два года. Следовательно, массовый призыв 1939 года усиливал армию в течение двух лет, но осенью 1941 года эта сила должна была обернуться резким ослаблением.
Если бы до 1 сентября 1941 года Советский Союз не вступил во Вторую мировую войну, то необычно мощный призыв 1939 года «отработал» бы без пользы, как вода, выпущенная из запруды. На его содержание были бы истрачены колоссальные средства, но солдаты, отслужив свое, просто разъехались бы по домам. Собрать их снова вместе было бы невозможно без больших волнений в народе. Просто так задержать отслуживших в армии тоже нельзя: упадет дисциплина. Только война позволяла держать в армии миллионы уже выслуживших свой срок и требовать от них повиновения.
Тут самое время меня оборвать возмущенными возгласами. 1 сентября 1939 года – начало Второй мировой войны. Мудрая Коммунистическая партия и советское правительство всеми силами старались войну предотвратить, но на всякий случай принимали необходимые меры!
Полностью согласен с аргументом о «мудрых мерах». Но смущает другое. Это сейчас мы знаем, что в тот день началась Вторая мировая война, но тогда об этом никто не знал.
Даже сам Гитлер 1 сентября 1939 года не сообразил, что он нечаянно втянулся во Вторую мировую войну. Британия и Франция объявили Гитлеру войну 3 сентября 1939 года. Для Гитлера это было полной неожиданностью. На этот счет существует множество свидетельств. Сам он такого оборота никак не ожидал.
Но даже и после того, как Великобритания и Франция объявили Германии войну, ни Гитлер, ни правительства этих стран тоже о Второй мировой войне не помышляли. Я не поленился поднять британские газеты того времени, начиная с «Таймс», проверил и американские газеты, включая «Нью-Йорк Таймс». Результат везде один: мир в тот момент не воспринимал события в Польше как начало новой мировой войны.
Нападение на Польшу стали считать началом Второй мировой войны много позже, а тогда все газеты (в том числе советские) писали о германо-польской войне. Объявление войны Британией и Францией воспринималось всеми как политический демарш.
И когда 5 сентября 1939 года правительство США объявило о своем нейтралитете, оно объявило о нейтралитете в германо-польской войне. Правительство США даже и после официального вступления в войну Британии и Франции не считало войну ни мировой, ни даже европейской.
1 сентября 1939 года ни в одной столице мира, будь то Варшава или Берлин, Вашингтон, Париж или Лондон не подозревали, что с нападением на Польшу началась Вторая мировая война.
Это знали только в Москве.
И принимали соответствующие моменту решения.
Необходимо внести уточнение. Товарищ Сталин был вовсе не так глуп, как его описывал Жуков в своих мемуарах.
Сталин понимал, что неуклонный рост численности вооруженных сил Советского Союза может не только вспугнуть заклятого союзника, но и подорвать экономику страны. Потому, повторяю, призыв шел «рывками». В сентябре 1939 года Красная Армия стала просто огромной. Затем ее численность резко сократилась.
Фокус в том, что призвать мужиков – это самое простое дело. В моменты обострений обстановки их призывали, а затем отпускали, но число полков, бригад, дивизий, корпусов, военных училищ и академий, военных заводов стремительно росло. При снижении численности вооруженных сил число соединений и объединений никогда не сокращалось, а только возрастало.
Наполнить однажды созданные организационные «каркасы» пушечным мясом было не сложно. Закон, принятый 1 сентября 1939 года, позволил, не объявляя мобилизации и не пугая соседей, увеличить численность Красной Армии с 1,5 миллиона человек весной 1939 года до 5,5 миллионов весной 1941 года. Кроме того, этот закон позволял подготовить 18 миллионов резервистов с тем, чтобы в любой момент пополнить армию любым количеством солдат.
Закон о всеобщей воинской обязанности был принят 1 сентября 1939 года. Но чтобы принять этот закон, следовало собрать внеочередную сессию Верховного Совета СССР. Решение о начале тайной мобилизации Сталин принял 19 августа 1939 года. Именно ради прикрытия этой мобилизации и собиралась внеочередная сессия.
Проводя массовый призыв на основании закона, принятого 1 сентября 1939 года, Сталин устанавливал для себя 1 сентября 1941 года в качестве крайнего возможного срока вступления в войну.
Если бы Сталин планировал вторжение в Европу на 1942 год, то массовый призыв он проводил бы в 1940 году.