День Гондваны. Роман-миф. Глава 3 (Евгений Пышкин)

Глава 3

Больше всего на свете Сатха волновал тот старец. Появившись раз во сне, он больше не беспокоил, но вопрос свил гнездо тревоги в сознании: «Зачем надо плыть на Остров Богов? Неужели автор „Книги Начал“ жил там?» Ответа не было. Но стоило ли обращать внимание на сон? И тогда всплыла фраза, услышанная когда-то: «Иногда то, что считается сном, таковым не является. Бывает, что это просто видение». Но так ли? Ум Сатха оказался еще слишком молод, чтобы провести границу между игрой воображения и прозрением. Его смутил Свис. Почему Матерь Мира послала его известить? И почему он? И почему явился в образе пожилого мужчины и завел разговор о книге? Вопросы посыпались, как из рога изобилия. Они как куски мозаичного полотна, рассыпаясь, не стремились к порядку, и невозможно понять, на какие из них стоит обращать внимание, а какие отбросить в сторону? Проще взять и разметать эти острые куски тревоги, ранящие неокрепшее сознание.

А однажды, спустя пару дней после сна в библиотеке, Сатх решил, что это как-то связано с сыном богов. Почему? Он и сам не знал. Просто, отдыхая в любимом месте, у того самого озера, мысль так естественно возникла, будто и не выдумка вовсе, а словно Сатх вдруг вспомнил о ней случайно. Ему это показалось забавным. Чудесная сказка Вирна Койя о сыне богов виделась интересной игрой ума, но не более. В названии этой легенды слышались «непостижимость» и «недосягаемость». Как если б Сатх смотрел с равнины на самую высокую гору. Взобраться на нее невозможно, ибо слишком она крута. Увидеть вершину нельзя – она теряется в вышине и, кажется, тонет в облаках. Вот таков и сын богов – красив и величественен. Но наполнен ли он содержанием? Или это просто бездушный идол?

Сатх не отказался от поездки на Остров Богов, когда, спустя пару недель, Хайм Длаз уладил все дела. У Хайма и в мыслях и не было потакать ученику, но, видя, что желание не тускнеет, а обретает ясное очертание, выхолащиваясь от сиюминутного каприза, решил пусть будет, что будет, они вместе поедут туда.

Торговый корабль шел на Северный полуостров и по пути причаливал к берегам Острова Богов.

Глядя на карту, капитан сказал:

– Вы со своим учеником сойдете на Острове Богов. Далее. – Он указал тупым концом стило маршрут – красную пунктирную линию. – Я вдоль Крокодильего острова проследую к Северному полуострову. Там моя команда пробудет какое-то время. Вопрос. Господин Длаз, через какое время вы предполагаете вернуться домой?

– Думаю, мы пробудем… Неделю.

– Путь в одну сторону занимает около семнадцати дней. Я не успеваю в любом случае. Если случится еще один корабль, идущий от полуострова, то дело другое. Я могу передать им, чтобы забрали вас. Но, как и положено, на обратном пути я причалю к Острову Богов.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился Длаз.

– Мы отправляемся сейчас. На месте окажемся с рассветом, – предупредил капитан и покинул каюту.

Через несколько минут торговое судно отправилось в путь. Сатх и Хайм Длаз вышли на палубу. Стараясь не мешать команде, они разместились на корме. Учитель развернул карту Гондваны и обратился к ученику:

– Я решил зря не терять времени и заняться географией. Смотри, мы только что находились здесь и наш путь пролегает сюда. – Хайм стал водить рукой по карте. – С первыми лучами солнца наше путешествие закончится тут.

– Я знаю вот эти два островка. Это столица Гондваны.

– Верно. Восточный – это Тирия, а поменьше – Портовый. Смотри далее. Западнее Тирии – Драконья Лапа. Севернее Тирии – Малая Драконья Лапа. К востоку от Лапы еще два – Голова Дракона и Голова Слона. Южнее последнего – Малая Слоновья Голова. Все это вместе и есть центр Гондваны. Конечно, ты этого не запомнишь, но со временем все встанет на свои места. Кроме этих островов есть еще севернее Драконьих Лап – Когти дракона, а всех западнее – Крокодилий остров. И вот, на восток от Крокодильего – Диония. Самая дальняя земля – Северный полуостров.

– А рядом с ним, что за маленький остров?

– Это Чайный остров.

– А дальше есть земли?

– Конечно. Только наши путешественники редко плавают туда. Жители Северного полуострова рассказывали им, что дальше находятся необъятная суша и много рек и озер, а море далеко. Чужаки так и называют те места: страна рек и озер. Вот и все, что я хотел рассказать.

– А хорошо бы увидеть весь мир.

– Я замечаю, Сатх, ты берешься за дела, которые не по силам, – произнес учитель, сворачивая карту. – Человеческой жизни не хватит, чтобы в подробностях изучить весь мир. Я когда-то тоже мечтал об этом, но… Но даже гондванские мудрецы не способны объять необъятное в своих астральных путешествиях. И дело тут не в огромных расстояниях. Дело в ограниченности человеческого разума. Увидеть иной мир – одно, но осмыслить – иное. – Длаз замолчал и с любопытством стал рассматривать матросов, исполняющих поручения капитана. – Кстати, о расстояниях. Пошли, посмотрим, как мерится скорость судна. Сейчас это произойдет.

В носовой части матрос установил большой арбалет, зарядил длинную стрелу, на конце который вместо острого наконечника прикреплен каплеобразный поплавок, выкрашенный в ярко-белый цвет. К оперенью привязана тонкая и прочная бечева, намотанная на небольшую лебедку. Матрос выстрелил. Буй упал в воду впереди судна. Капитан приложил руку к груди, приготовившись считать удары сердца. Человек в носовой части поднял руку – значит, судно передней частью сравнялось с буем. Он прошел недалеко от левого борта, и вот матрос на корме поднял руку. Капитан закончил считать удары сердца.

– Между двумя руками где-то три удара. Неплохо идем.

– И так измеряют скорость? – удивился Сатх.

– Это примерный подсчет. Можно сказать, на скорую руку, – ответил Длаз. – Обычно используют хронометры, которые завязаны на скорости течения воды за бортом. Это сложный механизм.

– А время измеряют ударами сердца?

– В основном короткие промежутки, а большие – восходами солнца, лунами, их складывают в лета, затем в столетья, тысячелетья…

– А сколько лет миру?

– Об этом никто не знает, ведь время появилось из Хаоса, который существовал до начала всего, а сколько это длилось, тебе никто не скажет.

– Учитель, я бы хотел знать историю Гондваны.

– Всему свое время, Сатх. Мы пробудем на Острове Богов, думаю, один лунный цикл, не меньше. И я еще успею тебе все рассказать, если захочешь.

Хайм замолчал, размышляя над удивительной вещью. Он ее сразу заметил. В Сатхе детская непосредственность соседствовала с взрослой задумчивостью. На первый взгляд, казалось, это подражание поведению старших, но Сатх не слепо копировал, он отсеивал то, что ему не интересно, а, значит, понимал, что делал.

Солнце проплыло по небосводу. День отгорел, а куски времени, падая в вечность, казались бликами на море, но скоро и им суждено исчезнуть. Они не вернуться. Время необратимо, человек всегда живет по его воли. Но с пространством по-иному. Можно пойти прочь от дома, но если захотеть, то вернуться назад – обратить путь. Время не заставишь идти от настоящего к минувшему.

Сатх недолго пробыл на палубе, наблюдая за игрой света на водной глади. Его глаза устали, и он ушел в каюту, лег и тут же уснул. Мир в мгновение будто потух, но странно, звуки стали отчетливей. Вот говор моря, вот корабль скользит по нему, взрезая воду и разбрасывая жемчужную пену. Даже закат, которого он не видел сейчас, обрел свой голос. Звуки разноцветной волной хлынули в сознание. Заполнили его. Необычное ощущение – видеть звук. И вот опять сверкающая волна вздыбилась и духи Лиму и Нукгур, приняв человекоподобный облик, оседлав неведомых морских животных, ворвались в симфонию сна. Сатх вспомнил, как хотел объять необъятное. Ему почудилось, что именно сейчас это и происходит. Он был в стране, где можно заглянуть за горизонт, где другие города и страны, иные люди, солнца, луны. Так необычно видеть чужой небосвод, по которому величаво плывут две луны, а днем, сменяя друг друга – два солнца. Но как бы не был чужд мир, он не враждебен, он наполнен душой доброй и нежной.

Сатх почувствовал себя морской гладью, зеркалом, в котором отражается целая вселенная. Короткий миг длиною в вечность. Вечность длиною в миг. Детское сознание привычно разложило сон на временной шкале: это раньше, другое – позже, но все, что увидел он, случилось одновременно.

Сатх очнулся. Похоже, стояла глубокая ночь. Учитель спал рядом в подвесной кровати. И Сатх закрыл глаза. «Скоро мы причалим к Острову Богов», – родились слова. Он осторожно выдохнул и…

И вот новый день, казалось, настал в следующую секунду. Сатха и Хайма ждали на берегу пять человек, когда торговое судно причалило. Обменявшись обычными приветствиями и пожеланиями, матросы сгрузили продукты, передав их жителям острова, и вернулись на корабль.

– Я вижу, вы прибыли со своим учеником, так ведь? – поинтересовался у Длаза один из жителей острова.

– Верно. Это Сатх Ной. Я – Хайм Длаз – его учитель. Мы здесь, чтобы ближе познакомиться с этими местами.

– Что ж, приятно слышать. Мое имя Фабиус, – мудрец сосредоточено посмотрел на гостей, а особенно задержал свое внимание на мальчике. – Я обязательно покажу вам остров. А сейчас следуйте за нами.

Тропинка убегала в заросли, поднимаясь в гору. Наконец, крутой подъем завершился. Люди стояли на вершине. Перед ними расстилалась долина. Сквозь изумрудный цвет, словно драгоценное ожерелье, прорастал Город Богов. Казалось, он создан из белых облаков, защищенных горами. В центре архитектурной симфонии высился храм, похожий на трехзубчатую корону. Конические башни вздымались к небесам, в них были видны вытянутой формы окна, чуть ниже – окна прямоугольны. У основания центрального зубца – арка – высокий портал. Это был вход в мистериал. Храм напоминал белую водяную лилию, только сильно вытянутую. Сатх заметил и много других сооружений. Рассмотреть их во всех подробностях не удалось. Но те строения оказались ниже и имели иную архитектуру, привычную его глазу. Такие здания часто встречались и в Тирии, и на Портовом острове. А вот слева от «гигантской лилии» стоял храм. Нижняя часть полусфера, она символизировала солнце, а острые тонкие башенки – лучи. Посередине располагалась самая высокая из них, и на ее шпили прикреплен диск. Наконец, правый от «цветка» храм был незатейливым. Он напомнил Сатху цилиндрические зубчатые крепости Дионии, отличаясь только двумя башнями, которые будто выглядывали из-за спины своего старшего брата. Они представились ему крыльями-руками, воздетыми к небу. За спинами этих трех великанов были рассыпаны сооружения разной архитектуры, но чаще встречали кубы со сферическими крышами, в вершине которых Сатх заметил темные круги. Также он успел разглядеть тонкую паутину белых тропинок. Сатх знал из рассказов отца и матери, что они выложены мраморными плитами. Вдалеке, на самом краю Города Богов виднелись, похоже, скульптурные композиции.

Люди, передохнув, начали спуск, нырнув опять в заросли. Храмы скрылись из вида, но когда Сатх и Хайм очутились перед мраморной тропинкой, они невольно замерли.

– Я слышал о величии этих сооружений, – произнес Длаз, – но не думал, что они настолько огромны.

– Не в величии дело. Для храмов важно иметь большие пространства внутри, чтобы изобразить на стенах мистерию от Хаоса и до появления человека. Как-нибудь я вам покажу. А сейчас следуйте за мной в ваш новый дом, – ответил Фабиус.

Домом было одно из тех строений со сферической крышей. Внутри чисто. Круглое отверстие вверху оказалось дымоходом. Под ним находился очаг. Посуда лежала рядом с ним. Над очагом висел котел. Кровати – матрацы с валиками – у стен.

– Вот мой дом. Свои вещи можете пока оставить здесь, – предложил Фабиус.

– Спасибо, – ответил Хайм Длаз. – Скажу, между прочим, что я взял ученика не для того, чтобы ближе познакомиться с мистерией богов. – Фабиус понимающе кивнул, словно и не ждал иного продолжения разговора. – Буду говорить начистоту. Дело в том, что Сатху приснился сон. В нем старец посоветовал ехать на Остров Богов, а я знаю, насколько вы трепетно относитесь к сновидениям.

– Ну, тут обычное дело. И позвольте вас поправить. Гондванские мудрецы не трепетно относятся к снам. Это не очень удачное слово. Мы просто умеем их толковать. Если что-то тревожило человека весь день, оно может воплотиться в мире фантазий. Например, какая-нибудь идея, беспокоящая сознание, вдруг разрешается сном. Сатх, ты раньше не думал об Острове Богов?

– Нет. Но тот старец сказал, что его зовут Свис.

– Дух суховеев? Тогда все сложнее.

Фабиус замолчал, что-то обдумывая.

– Вы считаете… – начал Длаз.

Но мудрец, подняв руку, продолжил его мысль:

– Кто знает. Может, действительно твоего ученика потревожил Свис, но вот зачем? Сны – тонкая материя, они как самый острый кинжал. Представьте себе, держишь его за лезвие, одно неловкое движение – и ты поранился. Так и со сновидениями: одно неверное суждение, и ошибки в толковании не избежать.

Мудрец замолчал, опять что-то обдумывая.

– Хочу сказать, что есть подобные сну состояния, но это нельзя назвать сном, – продолжил Фабиус. – Это когда человеческая душа путешествует по иным мирам. Странствие может совершаться в двух вариантах: с духами Матери Мира или с духами Хаоса. В твоем сне, Сатх, был Свис, но он двойственен. Он служит как Великой Матери, так господину небытия, всегда ища для себя выгоды.

Длаз вспомнил учение о сновидениях. Если душа путешествует с духами Хаоса по мрачным мирам, то, проснувшись, человек ничего не помнит, но у него остается сладко-жуткое ощущение соблазна кануть во мрак, желание поддаться темному стремлению. Если путешествие по иным мирам совершается с духами Матери Мира и душа заглядывает в миры Хаоса, то у нее тоже после пробуждения остается сладко-жуткое чувство, но она слышит голос разрушения и осознает его губительность. Поэтому чтобы решить, кто был сопровождающим, не обязательно помнить сон, достаточно бывает ощущений привнесенных оттуда. Ну, а распорядиться своей судьбой ты решаешь сам: идти ли дорогой духовидца к Матери Мира, или к Хаосу.

Конец ознакомительного фрагмента.