Вы здесь

Демон. Глава 2. Виктор Волков (Василий Горъ, 2010)

Глава 2

Виктор Волков

На то, чтобы сфокусировать взгляд, у меня ушло минуты четыре. Мутная пелена, сквозь которую медленно протаивали контуры окружающих меня предметов, вызывала ассоциации со слепым полетом на учебном планере в густой облачности. Только вот там всегда можно было посмотреть на приборную доску или хотя бы на ребра жесткости фонаря, а тут я не видел практически ничего. Попытка проморгаться тоже не удалась – ставшие безумно тяжелыми веки упорно не желали шевелиться. Через несколько минут я сообразил, что глаза можно протереть рукавом. И неожиданно понял, что не могу пошевелить и рукой! Попытка напрячь мышцы ног оказалась столь же безуспешной. Однако испугаться я не успел: где-то за моей головой тоненько зашипело, а затем прямо над моим лицом раздался довольно мелодичный женский голос:

– Очнулся, красавчик?

Попытка ответить ни к чему хорошему не привела – у меня не получилось даже нормально вдохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелить губами.

– Не дергайся… С тобой все в порядке… Просто отключены двигательные функции… – судя по перемещениям источника голоса, в процессе общения со мной девушка довольно шустро двигалась по комнате. – Та-а-ак… Сейчас ты сможешь говорить… С остальным надо погодить – пока с тобой не поговорит шеф… Кстати, учти – для твоей же безопасности ты намертво привязан к кровати. Так как делать резкие движения тебе пока противопоказано…

– Где я? – Попытке на двадцатой непослушные губы наконец смогли выговорить фразу из двух слов.

– Извини, парень, об этом тебе расскажет он же. Я – человек маленький и делаю только то, что мне поручили. Позволь, я займусь твоими рефлексами? – На мою голову тут же опустился кусок какой-то ткани, и я перестал вообще что-либо видеть.

– А у меня есть выбор? – собравшись с силами, пробормотал я.

– Естественно, никакого! – рассмеялась не видимая мне собеседница и лязгнула какими-то металлическими предметами.

– Так что-нибудь чувствуешь? – произнесла она через мгновение, и я ощутил легкое покалывание где-то в районе правого колена.

– Правое колено. Колет.

– Отлично! – чему-то обрадовалась она. – А так?

– Левое…

Чему она обрадовалась, я не понял – каждое следующее прикосновение вызывало в моем теле все более неприятные ощущения, и через какое-то время я почувствовал, что тихо ее ненавижу. Впрочем, боль не была острой. Мои ощущения оказались здорово притуплены – так, словно доносились до меня через слой термоизоляции. Кстати, мне здорово действовало на нервы то, что после пробуждения я даже думал медленно. И еще перестал чувствовать время, свое тело и его положение в пространстве.

– Он в норме, сэр! – Голос моей мучительницы заставил меня отвлечься от своих ощущений и прислушаться к происходящему: судя по всему, возле меня появился кто-то еще. Скорее всего, тот самый Шеф.

– Спасибо, ты свободна! Да, не забудь отключить его от системы!

В этот момент с моего лица слетело покрывало, и я уставился в смутно знакомое лицо. Которое тут же расцвело в улыбке и произнесло:

– Привет, везунчик! Рад, что ты выжил…

– А что, были другие варианты? – более-менее справляясь с артикуляцией, растерянно спросил я.

– Угу. Не выжить… – непонятно чему обрадовался мой собеседник. – Шансов не выжить у тебя было на порядок больше…

– Плетнев! Дмитрий! Займитесь делом!!!

Услышав рык еще одного появившегося рядом со мной мужчины, весельчак сразу посерьезнел, зачем-то оттянул мне веко, заглянул под него… и отошел в сторону.

– Здравствуй, Виктор! – в поле моего зрения возник тот самый майор, к которому меня прикомандировал генерал Ронг. – Поздравляю тебя с успешным завершением эксперимента. Если верить показаниям всей этой аппаратуры, – он мотнул головой куда-то за себя, – то все, что мы планировали, получилось…

– Какое отношение к эксперименту имею я? – Я вдруг почувствовал, что начинаю злиться.

– Самое прямое. Ты – первый человек, который прошел полную модификацию организма по проекту «Демон». Не дергайся – все равно пока не сможешь. Лучше попробуй вдуматься в то, что я говорю… Вернее, сначала ответь мне на один вопрос. Зачем ты поступил в Академию ВКС?

– Потому, что мечтал стать Оборотнем…

– Зачем? Красоваться наводящими ужас нашивками перед девушками ты бы все равно не смог: насколько я знаю, выпускники твоего факультета выходят в увольнение в «гражданке». Или в форме летного состава ВКС. Значит, внешние атрибуты самого элитного подразделения Вооруженных сил Конфедерации тебя интересовали мало. Что тогда?

– Вы же читали мое досье! – стараясь не впадать в бешенство, зарычал я. – При высадке Циклопов на Ньюпорт погибла вся моя семья. А также родственники, друзья, одноклассники и соседи. Все, кого я знал и кого не знал. Население планетной системы за какие-то трое суток превратилось в прах. А Вооруженные силы Конфедерации Циклопов НЕ ОСТАНОВИЛИ!!!

– Не заводись, парень… – Майор шевельнул рукой, и мое ложе слегка изменило форму. Приподняв голову и слегка повернув ее влево. – Если я правильно понял, то ты мечтал стать Оборотнем только потому, что пилоты этого подразделения имеют самые высокие шансы отомстить? Я правильно понял?

Вместо ответа я прикрыл глаза.

– Отлично. Теперь, пожалуйста, скажи мне, какие шансы у самого подготовленного Оборотня выйти победителем из боя с истребителем Циклопов один на один? Молчишь? Ну так я отвечу за тебя. Меньше двух процентов. То есть все вы – не более чем пушечное мясо. Слышал такое выражение?

– Слышал…

– Все до единого бои, в которых пилоты ВКС умудрялись уничтожать корабли врага, проходили с десяти— и более кратным преимуществом. Не так ли? И каждый раз победа оказывалась пирровой. И дело тут не в несовершенстве земной техники – за одиннадцать лет противостояния мы сделали гигантский качественный скачок и почти вплотную приблизились к тем тактико-техническим характеристикам, которые демонстрируют корабли врага. Мало того, в принципе мы можем создать технику мощнее, чем у Циклопов. Но… на ней некому будет летать. Так как ни один, даже самый подготовленный, пилот ВКС не способен потягаться с тем же самым Циклопом в физических характеристиках. Задумайся: они легко выдерживают пиковые перегрузки, на тридцать с лишним процентов превышающие предельные показатели для человека. Они в полтора раза тяжелее, обладают лучшей реакцией и моторикой. Способны видеть в более широком спектре, и гораздо меньше людей подвержены воздействию радиации. Их ткани неплохо регенерируют, рабочая связка мозг-искин выдает более высокий КПД. В общем, перечислять можно долго – ученые, исследовавшие те немногие тела Циклопов, которые удалось добыть за эти годы, уверены, что у обыкновенного человека шансов против них НЕТ.

– Да, но за одиннадцать лет мы потеряли только семь планетных систем! – сглотнул подступивший к горлу комок я. И сам почувствовал слабость своего аргумента.

– Согласен. Всего семь. Из семи, которые Циклопам приглянулись… А ты в курсе, что в их приграничных системах идет подготовка к полноценному вторжению?

– А что было до этого? – ошарашенно спросил я.

– Не более чем проба сил… – вздохнул майор. И сразу же продолжил: – В общем, чтобы сообразить, в каком положении находится Земная Конфедерация, особого ума не надо. А теперь позволь кое-что тебе показать. Посмотри на голограмму…

Передо мной развернулось многослойное изображение человеческого тела в стиле учебной программы по анатомии для начальных классов. Оглядев картинку повнимательнее и не найдя ничего нового, я приподнял брови и решил поинтересоваться, что в ней не так. И в этот момент картинка начала меняться. Сначала «поплыли» кости. Одни – вроде бедренных и плечевых – практически не изменили форму. Просто стали немного массивнее. Другие, например ребра, стали напоминать пластины веера. Или средневекового панциря. Свободный конец одиннадцатого ребра намертво прирос к грудине, при этом став заметно шире. А двенадцатое, превратившись в некое подобие лопаточной кости, надежно закрыло часть поясницы. Позвоночник тоже стал заметно толще. Только вот вникнуть в произошедшие с ним изменения я не смог – отвлекся на следующую картинку – мутацию нервной и кровеносной систем. А также внутренних органов и мышц…

Зрелище было завораживающее. Засмотревшись, как меняется виртуальная модель человека, я не сразу понял, что слышу комментарии майора:

– …а связки стали прочнее. Мышечный корсет тоже подвергся изменениям. Теперь они способны сокращаться и расслабляться почти в четыре раза быстрее. Мало того, на протяжении всего восстановительного периода аппаратура лаборатории стимулировала развитие всех без исключения мышц, включая самые мелкие. Плюс мы неплохо поработали с мелкой моторикой – теперь самые сложные движения вы сможете делать без всяких проблем…

– Мы? – ошалело переспросил я.

– Вы… – кивнул мой собеседник. – Первый поток проекта «Демон»… Пилоты, которые смогут на равных сражаться с нашим общим врагом. И не только сражаться, но и побеждать…

– И… я превратился в такого вот монстра? – стараясь не поддаваться панике, практически по слогам выговорил я.

– Почему сразу монстра? – обиделся майор. – Внешне вы мало чем отличаетесь от обычных людей. Разве что немного выше ростом. Немного потяжелее. Помассивнее. И при этом пластичнее, быстрее, сильнее. За эти семьдесят без малого дней мы совершили невозможное – провели сотни одновременных направленных мутаций. Причем во взрослых организмах! Знаешь, сколько за каждой из них труда?

– Семьдесят дней? – У меня слегка помутилось в голове. – Это получается, что в Академии уже закончились выпускные экзамены?! Так! А спросить, хочу ли я становиться этим самым Демоном, вам в голову не пришло?

– Нет… – Мой собеседник тяжело вздохнул и с легким чувством вины посмотрел мне в глаза. – Проект секретный. Обсуждать перспективы с кем бы то ни было, включая кандидатов, мы не имели права. Единственное, что я смог сделать, – это отобрать тех, у кого есть четкая мотивация для выбора именно такого будущего. Например, тебя. Задумайся – если бы я предложил тебе пройти серию операций для того, чтобы получить физические возможности на равных воевать с Циклопами, ты бы отказался?

Я закрыл глаза, и перед моим мысленным взором замелькали ужасающие трансляции из городов гибнущей Окады. Потом на их фоне появилось встревоженное лицо мамы, провожавшей меня на первую в жизни межсистемную экскурсию, потом фигурка сестры, на аэроскейте догнавшей меня у самого здания школы, и я понял, что точно знаю ответ:

– Нет!

– Тогда давай учиться владеть твоим новым телом… – ничуть не удивился моему ответу майор. – Да, кстати, меня зовут Рамон. Фамилия – Родригес. Как говорят твои соотечественники, прошу любить и жаловать. Кстати, на все про все у тебя месяцев восемь… От силы…

– А потом?

– Потом, боюсь, начнется то самое вторжение… Ладно, о грустном пока не будем… Сейчас я удалюсь: надо переговорить и с остальными. Если возникнет необходимость меня увидеть – наберешь на персональном коммуникаторе мое имя. Но в любом случае я загляну к тебе вечером…


Поразмышлять вдосталь мне не удалось: через пару минут в комнату смерчем ворвалась невысокая, ладно скроенная девушка лет двадцати пяти и тут же обрушила на меня шквал своего красноречия:

– И что ты тут развалился, хотела бы я знать? Шевели конечностями, парень! А то совсем заржавеешь!

Не переставая говорить, она откинула в сторону одеяло и, беззастенчиво разглядывая мое обнаженное тело, начала меня одевать:

– Ну, что тут у нас? Мужичок! Расслабленный, правда, но это мы исправим! А, в общем, очень даже ничего! Даже когда краснеет! Сколько?

– Что сколько? – не понял я вопроса.

– Ну не сантиметров же? – снова вогнала меня в краску девушка. – Сколько тебе лет?

– Двадцать один!

– О, какой молоденький! – Она плотоядно облизнулась и, посмотрев на мое пунцовое лицо, расхохоталась: – Не бойся, я шучу. Кстати, меня зовут Мэри. Хотя нет. Не зовут. Я прихожу сама…

– Вик! Или Виктор… – представился я и попробовал приподняться. Пальцы, схватившиеся за металлический поручень, смяли его, как пластилиновый, и, продолжая движение, вырвали добрую половину защитного ограждения.

Мэри расхохоталась:

– А я только хотела дать тебе на себя опереться. Пожалуй, пока воздержусь! Ибо в отличие от тебя не обладаю сверхпрочными костями. И не регенерирую…

Кинув взгляд на свою руку, все еще сжимающую обрывок трубы, я еле удержал пытающуюся отвалиться челюсть: за время пребывания в руках майора Родригеса мое предплечье стало минимум в два раза толще. Потерявшая загар кожа заметно уплотнилась, а из-под нее исчез даже намек на подкожный жир. И моя рука превратилась в анатомическое пособие для изучения мышц. Забавнее всего смотрелась кисть: все мышцы, приводящие и отводящие пальцы, сгибатели и разгибатели, червеобразные и противопоставляющие мизинец, были заботливо прокачаны! Созерцание ладони, похожей на мечту фанатика-культуриста, вызвало у меня истерический смех.

– Что-то не так? – встревоженно посмотрев на меня, поинтересовалась Мэри.

– Вы мои руки видели? – не переставая хихикать, спросил я. – Это нечто!

– Я видела не только твои руки, малыш… – В ту же секунду у моего плеча сверкнул инъектор, и я почувствовал легкий укол. – Сейчас ты слегка успокоишься, и мы с тобой медленно пойдем в тренажерный зал…


Увы, пройти десять шагов до двери в соседнее помещение я смог только через несколько минут: за время моей вынужденной неподвижности слегка расстроился вестибулярный аппарат. И первая же попытка встать чуть не закончилась на полу. Подхватывать мою падающую тушу Мэри не стала. А активировала мини-антиграв, предусмотрительно закрепленный на моей пояснице. И когда я завис в полуметре от пола, с солеными шутками протолкнула меня в дверной проем.

Зал оказался великолепен. Но… рассчитан на инвалидов: очень многие тренажеры располагались так, что ими можно было пользоваться лежа. Впрочем, задуматься о необходимости такого подхода к себе любимому я не успел, так как оказался над поверхностью воды, куда через мгновение и сверзился в относительно мелкую часть бассейна…

– Плавать умеешь? – ехидно глядя на то, как я пытаюсь загребать непослушными конечностями, поинтересовалась она и, дождавшись утвердительного кивка, смешно наморщила нос: – Ты в этом уверен?

Моя уверенность в собственных силах испарилась минут через пять: ставшее заметно более тяжелым тело упорно не желало не только плыть или хотя бы держаться на поверхности воды, но и просто повторять элементарные движения!

Мэри, глядя, как я пытаюсь не утонуть, весело улыбалась. А потом устроила мне такую тренировку, что нагрузки на первом курсе Академии показались каникулами. За два часа она выжала меня досуха. Так, что я даже не смог самостоятельно доплыть до пологого пандуса, ведущего на бортик бассейна. Удостоверившись, что я окончательно готов, она что-то проговорила в коммуникатор, и через минуту резкий рывок антиграва выдернул меня из воды…

Вопреки моим ожиданиям, умучив меня до смерти, Мэри не ушла. А вогнала в меня четыре инъекции, заодно объяснив, какая что стимулирует. Честно говоря, сил на то, чтобы обдумать ее комментарии, у меня не было, и я пропустил объяснения мимо ушей, думая, что мои мучения закончены. Как бы не так. Подождав минут десять и решив, что я готов к продолжению занятий, она активировала голограмму монитора местной локалки и заставила меня поработать головой. Кроме этого, каждые два с половиной часа она кормила меня с ложечки, проверяла рефлексы и колола очередные порции лекарств. В общем, развлекалась, как могла. Поэтому к вечеру я вымотался настолько, что отключился. Прямо во время очередного приема пищи…