07
Находиться в этом новом носителе было намного комфортнее, чем в предыдущем. Сейчас, спустя почти час земного времени, Демон осознал это в полной мере. Тот носитель был намного слабее и беспомощнее, но тогда выбирать не приходилось.
Она подвернулась ему случайно, когда он оказался в этом мире. Жар преисподней вытолкнул его в показавшийся прохладным воздух кухни, находящейся в глубине небольшого ресторана. Помещение было маленьким, несколько человек на своих рабочих местах занимались своим делом, готовили пищу. Среди прочих находилась и она, проходила мимо застывшего в воздухе невидимого Демона, забрала заказ и намеревалась вернуться в основной зал.
Демон на несколько секунд завис над горящей конфоркой, пытаясь найти кандидатуру получше. Девушка ему сразу не приглянулась, она плохо подходила на роль вместилища. Худая, с тонкими запястьями, узкими губами, ввалившимися глазами. Она была неуравновешенной, истеричной, склонной к безосновательной панике. Вариант хуже некуда.
Ситуация быстро и неотвратимо изменялась в худшую сторону. Демон почувствовал, что тепла перестаёт хватать, и уже начали ощущаться давно забытые ощущения, когда тебя перетягивает обратно в Преисподнюю. Времени не оставалось, теперь выходов всего два. Или возвращаться обратно вниз и разочаровать Повелителя, или пока остаться в этой девушке.
Какой из вариантов оказывался хуже, было ясно. Демон уже давно ждал своей очереди на перерождение, как и большинство его сородичей. И это понятно, жизнь среди людей всегда привлекала всех порождений Ада. Не поручение Люцифера было важным, а его собственные желания. Он любил бывать среди смертных, чувствовать свою власть над ними. В Аду такого ощущения не было. Перед ним и так преклонялись почти все младшие демоны, а про мелких бесов говорить и не приходилось.
А среди людей он ощущал себя полноправным хозяином. Он хорошо помнил свои прошлые визиты на Землю. Человеческое тело служило ему отличной маскировкой, и порой довольно долго его не могли раскрыть. Он жил по несколько лет, пока личность носителя не деформировалась настолько, что скрывать присутствие чужого разума было уже слишком сложно. Тогда его быстро вычисляли, приглашали церковника, и тот проводил обряд изгнания. Но ни разу за все эти прожитые жизни не удавалось найти носителя, подходящего для полноценного Симбиоза.
Вот и сейчас, какой бы плохой и неподходящей кандидатурой ни была эта девушка, выбора не оставалось. Возможно, Демону получится не слишком травмировать её душу, и слияние удастся. Он взвился на потоке горячего воздуха на уровень её лица, и, выждав момент, когда она вдохнёт, ринулся вперёд.
Оказавшись внутри, Демон не торопясь огляделся. Разум её был слаб и податлив, это сразу стало ясно. Не следует её заставлять что-то делать против воли, иначе сломается. Но и сидеть без дела тоже нельзя, в таком случае его сущность будет отторгнута, как инородная ткань.
Он постепенно проникал в её мысли, оказывал небольшую помощь в делах, чтобы она ничего не заметила. Но с течением времени становилось всё сложнее. За следующие две недели её разум начал чувствовать демона слишком хорошо, и пытался его отторгнуть. Симбиоз не получался, носитель был испорчен. Она стала возбужденной, нервной, и скоро могла бы уже привлечь к себе ненужное внимание.
Демон, как мог, отстранился от любого участия в её жизни, но всё равно, ему нужно было чем-то питаться. А незаметно поглощать негатив из жизни человека не так то просто.
Ситуация еще больше приблизилась к логическому завершению, когда странное поведение девушки стало заметно окружающим. Прохожие всё чаще оборачивались на неё, а уличные собаки с легким визгом убегали прочь. Она стала еще более худой, глаза ввалились глубже, появились темные круги. Демон понимал, что долго ждать нельзя, скоро она сломается, и тогда уже ничего не изменишь. Но в её окружении не было никого подходящего на роль носителя. Она жила вдвоём с мамой, такой же нестабильной женщиной. Друзей у неё не стало, она могла целыми днями просидеть дома, глядя в окно, и ничего не делать. Работу она собиралась бросить, та перестала доставлять удовольствие, хоть и приносила минимально необходимый заработок. Хуже было то, что интерес к жизни постепенно угасал.
Иногда, когда она вечером выходила из дома выбросить мусор, встречались соседи. Одна из них, старушка, живущая рядом, повлияла на дальнейший ход событий. Она решила, что девочка заболела, и ей хватило ума рассказать об этом матери. Та, в силу истеричности характера, забила тревогу, но все попытки оказались тщетны, демон вмешался в дело, и посещения больницы оказалось невозможным.
Но та же старушка предложила показать её священнику, сказал, что у неё есть один такой знакомый, который помогает в подобных случаях.
Вот тут у демона и начались неприятности. Посетивший их священник довольно быстро заподозрил одержимость. Он поговорил с ней, деликатно задал несколько вопросов, а потом вдруг резко продемонстрировал распятие. Конечно, демон был достаточно силён, чтобы не бояться, но реакция оказалась больше непроизвольной. Он резко отвернулся от креста и зарычал низким утробным голосом.
После такого поворота священник вдруг резко вышел из комнаты. Демон же в теле девушки остался на месте, сидеть возле окна. Он слышал доносящиеся до него звуки из кухни, где священник объясняет матери суть происходящих с девушкой изменений. Та, наверняка, не могла поверить в происходящее, но согласилась таки на обряд изгнания. Они договорились на нынешний вечер, священник сказал, что ему нужно подготовиться, и что он вечером придёт вместе с помощником.
Как и оказалось, тот знал, что делать. Девушка безучастно сидела в комнате, пока экзорцист с молодым помощником выносили из комнаты всю мебель. Демон знал, для чего это делается: чтобы у него не было возможности чем-то запустить в них во время обряда, и тем самым сбить его речь и молитву. Но помешать ему он сейчас не осмелился, поднять руку на святого человека не позволяли внутренние барьеры.
Через час приготовления закончились. Девушку усадили посреди комнаты на одинокий стул, помощник запер дверь и встал к ней спиной, сжимая в руках маленький томик священного писания. А экзорцист остановился прямо перед ней, и начал свою нелегкую службу.