Демитрикая. I. Глава 2. Игры кончились (Андрей Ра)

Глава 2. Игры кончились

Мне снился какой-то бред, в принципе, как и обычно, но в этот раз, что-то до невообразимости лирическое и слюнявое, грустное. Помню только какое-то поле зелёное и девушку вдали. Девушку так сказать из самых смелых моих мечтаний, хоть я её даже и не разглядел. Ту девушку, к которой я бежал, чтобы заключить её в объятья, но не добежал. Ибо провалился в яму какую-то. Моя страна сновидений называется скорей всего Тленляндия или Деприслэнд. Я должен просыпаться бодреньким с хорошим настроением, а в итоге так погано от всех этих снов. Будто семь понедельников на неделе было.

– Уже темнеет, вставай, скоро будем выдвигаться, – тронула меня за плечо Эммилия.

Я открыл глаза и принял сидячее положение, от боли ни следа, правда, бил какой-то озноб. То ли мне холодно, то ли ещё не пойми, что, но это нормально, хотя не очень-то и нормально. Я убрал в сумку, севший мптришник, и покрутил головой: шея, как всегда, приятно захрустела, даже слишком приятно и с небольшой болью.

– Интересно, у них тут зарядка для мизинчиковых батареек продаётся, – подумал я и, конечно же, мысленно рассмеялся бессмысленности мысли.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо или наиграно, нет, заботливо спросила у меня Эммилия.

– Лучше, чем обычно, но чуть хуже, чем отлично. Шея всё равно болит что-то, затекла видимо, – ответил я, ей, потирая виновницу боли.

– Этот дефект был у тебя и раньше, я не смогла его исправить, – тут же заготовленной, словно заранее фразой, сказала она мне. – Кстати ты неплохо пишешь стиль, конечно, хромает, но чуть поднапрячься и всё будет весьма терпимо. В тебе умирает бард как минимум.

С этими словами Эм протянула мне мой блок. Самое ценное, что было у меня в этой жизни, ну, наверное, самое, телефон к примеру-то подороже будет. Сейчас же речь не о материальной ценности предмета. В тетрадном блоке у меня записаны все мои стихи, небольшие переживания, отрывки из жизни, различные философские умозаключения и вообще все психозы. Блин да я веду дневник, как тринадцатилетняя девочка какая ни будь, круто. Вообще-то, нет.

– А тебе не говорили, что брать чужие вещи без разрешения нельзя? – возмутился я, поскольку там были такие вещи, которые я бы не хотел, чтобы кто-то знал.

– Извини, я знаю, но мне хотелось хоть что-то о тебе узнать. Ты свалился на меня как снег на голову, это всё очень странно, но я действительно рада, что встретила тебя.

Возможно, что-то она говорила искренне, но я чувствовал фальшь в её голосе. Она знает больше, чем говорит, ну да ладно не, буду портить отношения какими-то глупыми подозрениями. Со временем всё узнаю наверняка, а как же иначе, по-другому и быть просто не может.

– Ну и что тебе больше всего понравилось из моего дурного творчества? – решил направить я диалог немного в другое русло.

– У тебя странный стиль написания. Всё какое-то мрачное, пессимистичное, о смерти и несчастной любви, а цикл стихов про демонов меня вообще ужаснул, – она состроила странную гримаску.

Неужели это настолько ужасно? Блин я в печали теперь просто.

– Там есть много произведений о счастливой любви и много стихов, посвящённых друзьям, а цикл сатанизма, то есть о демонах, и должен ужасать, так, и задумано, – я нравоучительно поднял палец, моя очередь говорить про «Бубль Гумм».

Хотя зря я затронул эту тему, я же просто не выношу критики, как-то неадекватно это всё воспринимаю. Да вот такой вот я несносный хмырь, просто я пишу в своём стиле, который у многих просто не укладывается в голове. Тем более я также использую много фразеологических оборотов, сравнений и прочих фишек, которые понимаю только я.

Гнилая отмазка, для неудачников – типа я так вижу мир и прочее. Мозг, ты на чьей стороне гадский гад такой, а?

– Извини, я иногда очень сильно критикую, но действительно все очень красиво. Только счастливая любовь, про которую ты говоришь, является слепой. Друзьям? Одно я видела, но я не всё успела… ой! Извини, всё, больше не буду, – принялась она извиняться, но я уже обиженно надулся. – Мне к примеру, понравилось стихотворение «Дверь к сердцу».

О, да: это стихотворение я сочинил, когда случайно прочитал инфо одной девушки в аське. Несколько фраз мне так понравилось, что они дали пищу для ума и сочинения. Я так несколько стихов тогда, помнится, сочинил, тупо читая инфо в аське.

– Неплохое, позитивное слегка, – моя спутница запнулась. – А, всё – молчу! Солнце перестало освещать долину, ты готов идти? – спросила она у меня.

Темы она меняет конечно беспардонно, я и слова не успеваю вставлять. Непривычненько.

– Угу, – подтвердил я и тут же задал вопросец, что у меня назрел недавно. – Эм, слушай, у меня к тебе есть один вопрос.

– Спрашивай.

– Я почти три дня, а то и больше, ничего не ел. Я в принципе и раньше мог, есть только один раз в день или всю неделю сидеть на чае, но раньше я испытывал какой-то голод, а сейчас как-то вроде и ничего. Это что, вампирская особенность?

– Мы едим обычную пищу, но редко. Забыл, что ли? – я ударил себя по лбу – типа вспомнил, Эммилия продолжила. – Есть регулярно, нет такой уж необходимости. Основным блюдом для нас является кровь, как я уже говорила. – вампирша прервалась на секунду и продолжила пояснять. – Вот защита подавляет жажду крови и пить её надо ну примерно около двух раз в неделю. При сильном магическом истощении желательно выпить крови, а пища просто поддерживает физическое состояние. – Тут Эммилия задумалась и резко вскочила, и выпалив. – У тебя же нет защиты! Совсем вылетело из головы, бегом собирайся. Мы немедленно выдвигаемся, и постарайся продержаться ещё четыре часа, там ты утолишь жажду, что-нибудь сейчас чувствуешь?

– Э… Меня озноб бьет, и зубы опять сводить начало, – ответил ей я даже, слегка испугавшись такой резкой перемене в её настроении.

Озноб, конечно, непонятен – я вроде тепло одет, но на зубы я уже привык не обращать внимания, я и так знал, что они в ужасном состоянии. Иногда есть, не могу, потому что больно, а бывает, так засвербит, что аж до слёз.

– Плохо: первые признаки жажды, ты еще с утра пострадал, много сил ушло на регенерацию. Ничего, скоро это мы исправим.

Мы вышли из укрытия и быстро двинулись дальше по тропинке, постепенно разгоняясь. Через пару часов я понял почему Эммилия так спешит и в принципе сам был не против прибавить шагу. Животик у меня начал сходить с ума, и кишка стала долбить другой по башке, как же плохо становилось с каждой минутой, мне показалось, что я сейчас помру. Надеюсь, я сейчас не буду видеть Эммилию в образе бутылки кока-колы или бутера там какого-нибудь. Эх, сейчас бы заточить пару острых лонгеров с картошечкой фри, чесночным соусом и колой в ноль четыре-пять объёмом, мечты-мечты. Теперь уж этого счастья мне не видать, ибо вряд ли в этом мире был полковник со своим суперрецептом. Может тут макдоналдс есть, они ж как зараза в каждом закутке понастроены.

– Эм, а как я утолю жажду? – вдруг спросил я у своей спутницы, которая уже почти бежала.

– Здесь, на окраине холмов, живёт фермер один.

– Я должен буду его убить?! – тут же перебил её я с нотками возмущения в голосе.

– Нет, не его, – она сделала паузу и продолжила. – Сейчас тебе нужна кровь понасыщенней, у фермера есть внучка. Она-то тебе в самый раз подойдёт, как первая жертва.

– Я не смогу убить её.

– Сможешь, – сухо подтвердила моя спутница, и почему-то я даже в этом не сомневался. – Если ты не будешь пить кровь, ты впадёшь в безумие и станешь маньяком-убийцей. Мне самой неприятно, что придётся убить их. Я с этой семьёй несколько поколений знакома, правда с этим фермером ни разу не встречалась.

– Может, можно обойтись и без убийства как-нибудь? – не сдавался всё ещё я.

Одно дело убить пару уродцев в бою и то для меня это был полный звездец. Другое дело загрызть кого-то намеренно.

– Нет, – утвердила вновь Эм. – Я бы могла напоить тебя своей кровью конечно, но я и сама давно не питалась. Тем более моя кровь истощена битвой с гоблинами и твоим лечением.

– А, не убивая выпить? Порезать руку и сцедить немного, ведь люди же сдают по пол-литра крови.

– Понимаю тебя. Хорошо, что ты дорожишь человеческой жизнью в отличии от некоторых, но тебе придётся осушить свою первую жертву полностью. Точнее, когда ты почувствуешь кровь, ты не сможешь остановиться. Просто смирись и прими это как данность, это неизбежно, каждый через эту фазу жизни проходит

– А животная кровь как подойдёт? Может зайца мне словим какого? – уже в крайности пошёл я.

– Здесь не живут животные.

– Это почему это? – сразу же спросил я.

– От демонов тут большой магический дисбаланс остался, вся живность сума сходит или стороной эти места обходит. Поэтому холмы и называются проклятыми, – пояснила мне вампирша. – Так что увильнуть тебе от убийства не удастся.

– Нет, я всё же думаю… – начал было я, но Эммилия прервала меня.

Резко обернувшись и притянув меня за грудки фактически прошипела в лицо.

– Я сказала – смирись, ты должен, и ты сделаешь это.

Если честно я немного испугался, как там говориться в суперроманах всяких – засосало под ложечкой. Блин, где эта сама ложечка и что там вечно сосёт? Трухнул мальца и всё тут, даже отвечать ей не стал. Ибо боялся, что голос дрогнет и меня прорвёт как малое дитя, которое отругали за шалости.

– Я тебе последний раз повторяю, другого способа нет. Ты вынужден осушить её, и ты это сделаешь, – начала она вкрадчиво по слогам говорить мне. – Смирись и подчинись.

Ответить я всё так же не мог, слова просто застряли в горле. Я хотел возразить, но как только заглянул ей в глаза понял, что пропал. Два омута всё же утянули меня к себе на дно и её слова эхом разнеслись в сознании, донося до меня свой смысл и позыв к нужным действиям, после чего и пришло смирение. Я не смогу ей отказать, я подчинюсь по-другому просто не получается, ведь способа нет. Если и был, то мозг лениво раскрыл газетку и отказался думать его.

Я смог лишь кивнуть в знак согласия, и мы двинулись дальше.

Меня постоянно трясло, глаза горели огнём, и зубы сводило, после я почувствовал, как клыки увеличиваются немного в размере и остроте.

Ну, прям привет Дракула.

Хотя если подумать какой тут Шоколакула к чёрту, так на парочку миллиметров увеличились для видимости и удобства видимо.

– Уже скоро, терпи, – выдохнула Эммилия, почувствовав мою тревогу.

Действительно, через пять минут нашему взору показался бревенчатый домик, я просто радовался, увидев избушку как на Древней Руси, хотя она какая-то большая была. Если бы я не знал, что там фермер живёт, то подумал бы что это дом, какого-нибудь столбового дворянина. Фига если у них фермеры в таких доминах живут, то у царей там вообще палаты шестнадцатиэтажные. Так бред сгинь из головы.

Эммилия присела на расстоянии ста метров от дома и принялась его изучать, чем занялся и я. Рядом с фермерскими пенатами, так же был загон с сараюшкой небольшой, откуда доносилось кудахтанье и, по-моему, блеянье. Собаки вроде нету, это гуд, а то у меня с ними вечные конфронтации.

– Так смотри, – начала Эм шёпотом. – У него сейчас гости четверо солдат, видимо с гарнизона пришли отдохнуть или за поставкой, не в этом дело в общем. Сейчас по дуге обходишь и зайдёшь в заднюю дверь там коридор с множеством комнат, в одной из них ты и найдёшь свою жертву, – стала шептать мне она инструкции и голос у неё при этом изменился.

– Ты с пятерыми то справишься? – спросил я и уже понял, как глупо это прозвучало.

– Они скорее всего пьяны, лёгкая добыча, в любом случае им уже не жить, – она улыбнулась мне, и это была весьма злая улыбка. – Теперь пошёл.

Сначала я застыл в нерешительности, но после легкого тычка принялся аккуратно обходить дом со стороны сарая. Действительно в нём слышались и куры, и козы и даже, по-моему, хрюканье было.

– Ты же говорила, что животные тут не живут и вообще все с ума сходят? – спросил я ментально у Эммилии.

– Да так и есть, но это я немного утрировала. В основном бешенством страдают плотоядные животные, у одного из фермеров не помню сколько поколений назад собака так свихнулась и всю живность задрала, мы её потом вместе выслеживали, – ответила мне она.

Завернув за угол, приблизился к нужной мне двери.

– Осторожно, — тут же предостерегла меня моя спутница. – Один из солдат направляется в твою сторону, видимо перепил и решил выйти на свежий воздух, думаю мне не нужно тебе говорить, что делать.

Действительно, вскоре я уловил приближающиеся шаги и в ноздри ударил сильный запах перегара. Я встал так, чтобы меня не было видно из-за открывшийся двери и достал из рукава нож замерев в ожидании. Дверь отворилась без скрипа, и я вжался в стену, с порога послышалось неразборчивое причитание, и его хозяин пошёл вперёд. Сделав десяток шагов, он остановился и стал копаться в районе паха.

Ну, ёпт! Тоже мне гость прям во дворе решил на дудонить. Мозг цыть.

Я бесшумно подошёл к солдату, и честно говоря чуть не тронулся умом. В ушах отдавался стук его сердца, размеренный и методичный, что гулом раздавался в голове и просто испепелял чувством голода. Быстро зажав ему рот рукой, я ударил ему в шею. Подобно зверю я сорвался с цепи и застыл лишь в считанных миллиметрах от пульсирующего потока.

– Нет! – приказала мне Эммилия. – Это не та жертва.

Всё тело напряглось и заныло от боли, запах крови с такого близкого расстояния сводил с ума и рассудок трещал по швам. Я уверен, что, если бы не контроль моей создательницы я бы просто растерзал тело подобно бешенному псу, но она направила меня в дом против моей воли. Можно сказать, что я стал зрителем в собственном теле, оно меня не слушалось.

– Твоя жертва девочка, этот пьянчуга тебе не подходит, – говорила она мне весьма даже уже сама с ажиотажем и агонией. Судя по звукам, она тоже вломилась уже в дом. — Найди её насыться её кровью и плотью и только её, это приказ.

Войдя в дом, я тут же сместился в сторону, летящий арбалетный болт всё равно бы в меня не попал, но рефлекс сработал. Я повернулся в коридор вновь, но не успел заметить из какой комнаты стреляли.

– Сосредоточься на ней, напряги свои охотничьи инстинкты, и ты поймёшь где она, ищи! — это звучало как-то возбуждённо или даже злобно похоже в Эммилии проснулась та кровожадная вампирша, что она скрывала.

Судя по тому, что звуки борьбы стихли, моя спутница уже закончила совсем, осталось дело за мной. Выкинув все мысли из головы, хотя в моём случае это было крайне сложно, поскольку запах крови с улицы, на ноже и на моём лице не давал мыслить адекватно, я попытался сосредоточится. Коридор через некоторое время потерял яркие тона, стал более тёмным и мрачным, но в нём появилась еле заметная нить красного тумана, ведущая к одной из комнат. Насколько я помню с этой стороны дома не было окон, точнее были, но весьма крохотные, что даже ребёнку не протиснуться. Я громко вдохнул воздух и сразу же учуял её, это было не сравнимо с тем что на улице. Словно я вышел из приторного цеха шоколадной фабрики в свежий цветущий сад.

Замечательно, она ловушке. Серый из головы ты тоже оценил всё это великолепие.

Мерно отсчитывая шаги я не спеша шёл к двери. Специально ступая как можно тяжелее, что бы мои шаги раздавались громче. Вскоре я услышал мелодию – стук юного сердца, и он учащался с каждой секундой, словно барабанщик на галере свихнулся и решил загнать гребцов безумным ритмом. Я взялся за ручку и слегка приоткрыл дверь, впуская в тусклую комнату полоску света, после толкнул её открывая до конца. Девочка выстрелила, но видимо арбалет был тяжёл для неё и стрелять она не умела, болт вонзился в дверной косяк снизу, хотя какая разница. Быстрым шагом я преодолел расстояние между нами и выбил из её рук оружие. Схватив за горло прижал к стене и ещё сильней почувствовал, как пульсирует кровь под нежной, лоснящейся от пота кожей. Она била меня и руками, и ногами, но я этого не замечал. Пыталась высвободиться, но я лишь крепче сжал. Любовался и наслаждался её беспомощностью чувствовал, как на лицо мне уже наползла жестокая улыбка превосходства.

– Прошу господин не надо, – просипела она.

Я приблизил лицо к ней и вдохнул аромат её волос, божественный мускатный запах и даже кислица её пота добавляла лишь изюминку в этот парфюмерный букет.

– Отпустите меня, пожалуйста, я никому не сказу про нарушение… – уже рыдала она, я не дал ей договорить, чуть сильней надавив на горло.

– Ты правильно делаешь, – прошелестел голос вампирши в моей голове снова, но я его уже не слушал. – Изведи жертву ожиданием смерти, это насыщает кровь.

Бешеный ритм её сердца музыкой отдавался у меня в ушах, я вновь вдохнул запах её кожи, как наркоман занюхивает дорожку и уже не удержался. Медленно проткнул ей кожу клыками, она слегка вздрогнула попыталась меня оттолкнуть, но куда там. Почувствовав тёплый солоноватый привкус, я вгрызся в неё, словно голодающий с Поволжья в кусок мяса. Кровь хлынула пульсирующим потоком и меня передёрнуло от удовольствия. С каждым глотком полным неограниченным запасом энергии и силы я содрогался в сладостном мандраже, не желая, чтобы этот миг кончался. Время остановилось для меня был только я и жертва, весь мир потемнел и пропал, существовал только я и она – плод моего вожделения и удовлетворения.

Хруст её шейных позвонков, от того что я агонии слишком сильно отклонил ей голову, отрезвил меня, и я оторвался от неё. Приподняв ей голову, я заглянул в открытые и полные ужаса безумия серые глаза, этот взгляд меня завораживал хотелось рассмеяться в полный голос и с танцевать вальс с обмякшим телом.

– Чудесно, – сказала Эм ментально наслаждаясь этим словом. – Ты быстро учишься так сказать своим особым навыкам, с такими успехами ты очень скоро станешь достойным сыном своего отца. Как закончишь приходи в общую комнату.

Что она имела ввиду, под последней фразой? Мне сразу же стало так омерзительно и тошно от самого себя, я опустил руки и тело моей жертвы небрежно упало на пол.

– Жёванный крот, – тихо выдохнул я с силой протерев лицо ладонями. – Я не хотел, не хотел, чтоб всё вот так…

Это казалось мне чудовищным и мне это понравилось. Я хотел ещё, так вот значит какая она жажда крови, безжалостная извращённая тяга, но такая опьяняющая. Я развернулся и поспешил прочь, но в дверях остановился и посмотрел на тело девочки. Оно лежало у стены в не естественной позе, раскинув руки и всё ещё смотрело на меня своим потухшим взглядом. Нехорошо, так вот всё оставлять. Я вернулся к ней и дрожащими руками поднял её, жаркая волна вновь прокатилась по мне желанием, пока я нёс её на кровать и уложив закрыл ей глаза.

– Прости, – просто и тихо извинился я, чтобы хоть как-то скинуть с себя этот груз, но легче не стало.

Развернувшись сделал шаг обратно, но застыл. Рука скользнула по её телу и застыла на уровне бедра, я со смятением осознал, что пальцы поглаживают его и начали двигаться выше. Повернувшись я вновь стал смотреть на девочку, чудовищное возбуждение охватило вновь, вторая рука тоже скользнула по бедру…

Эй! Эй! Эй! Чувак стоп, ты что творишь некрофил Ивангуев?! Да ещё и педофил!!!

Мозг иногда ты всё же полезен.

Я выбежал из комнаты и с силой захлопнул дверь, устало прислонившись к стене, какого чёрта сейчас со мною было? Что за?.. Я даже не мог сформировать вопрос к самому себе, чтобы заняться самокопанием. Жуткое отвращение и в тоже время вожделение били внутри меня, руки не просто дрожали меня уже трясло. Трясло от содеянного и от того что мне хотелось ещё. К горлу подкатил ком тошноты и упав на колени я забрызгал пол кровью и желчью. Я попятился от двери в ужасе как от огня, сплёвывая остатки и уже пересилив себя ломанулся по коридору к Эммилии.

Когда влетел в комнату, моя спутница сидела за столом и ела картошку, запивая её красной жидкостью из кружки, как я понял, это была кровь тех бедолаг, что тут пьянствовали. На полу было много следов крови и все они тянулись к люку в погреб, видимо она их туда скинула, чтоб не изводили своим присутствием.

– Не думай об этом, просто принимай как должное. Понял? Поешь немного тогда полегчает, – произнесла Эм, тыча в мою сторону вилкой с надкусанной картофелиной, проследив за моим взглядом, и жестом приглашая меня за стол.

Я сел рядом и сразу осушил кружку пива, что там стояла. Дрожь в руках утихла, и я принялся ковырять содержимое тарелки. Эммилия подошла к бочке в конце комнаты и наполнила мою и свою кружку ещё одной порцией пива.

– Ты заставила меня, – промямлил я, но почувствовал злость в своём голосе.

– Да, заставила, – твёрдо подтвердила она.

– А говорила, что это аморально, что не станешь.

– Слушай хочешь злиться, злись. Но не вали тут все шишки на меня, – снова принялась она тыкать в меня вилкой. – Я заставила тебя только не есть того солдата и войти в дом, дальше ты уже сам действовал.

– Я не… нет, я.

– Я не, не, не, – передразнила меня она и с раздражением уже продолжила. – Да это ты, ты сам так издевательски и жестоко поступил. Смирись теперь это твоя природа.

Она замолчала, когда я вскочив со злостью отшвырнул тарелку, гнев закипал во мне сильнее и сильнее. Я уже был готов сорваться и начать орать на неё, орать, что ни будь или даже попытаться надавать по лицу. Но я лишь молча закипал, поскольку знал, что она права.

– Прости, – тихо произнесла Эммилия беря меня за руку. Я поднял взгляд и увидел неподдельное сожаление в её глазах. – Прости за резкость. Первая жертва потому и важна так. Потому что ты первый раз встречаешься с жаждой и чувствуешь в полной мере свою дикую сторону. Многие уподобляются ей и продолжают кормить своего внутреннего демона, другие же наоборот стараются, что бы этого больше не повторялось. Это ценный опыт, который получает каждый, а каким ты будешь дальше зависит уже от тебя.

Я тяжело опустился на стул, и рука непроизвольно потянулась к пиву. Мысли роились, но ничего конкретного не придумывалось.

– Она сказала про какое-то нарушение? – решил я завязать разговор через несколько минут молчания.

– Закон, изданный императором человеческого Доминиона Августом Вторым и согласованный с императрицей вампиров Тамикой Дамэд: налагается запрет на питание и охоту вампиров на территории человеческого Доминиона. Любой, нарушивший этот закон, объявляется обеими сторонами вне закона и подлежит незамедлительному уничтожению. Дабы не нарушать мирные отношения между людьми и вампирами.

– Значит, мы сейчас на территории этого самого Доминиона?

– Да, и главное не попасться, из проклятых холмов есть два выхода. Первый, нужный нам ведёт на границу территории человеческого Доминиона и Империи Ночи. Второй проходит через ущелье безумия, да и в глубь их владений, нам туда явно соваться не нужно.

– А что за ущелье?

– Если будешь изучать историю, тебе подробно расскажут. Я так могу сказать – Во время второго нашествия демонов, когда они лишились своего предводителя Балтазара, демоны стали отступать к вратам миров через это ущелье, но собрание мощнейших магов Девятого измерения наложило жуткое заклятие, и все, что было в этой долине, превратилось в нерушимый камень. Опять же, суеверные людишки навыдумывали себе историй, как демоны оживают по ночам и убивают всех, ну, всякие страшилки, чтобы пугать непослушных детей. Знаю, что у тебя много вопросов, но прошу, избавь сейчас меня от этого, – быстро проговорила Эммилия, прежде чем я открыл рот, чтобы задать тучу вопросов.

Доминион, Демоны, нашествие, законы и прочее, слишком много информации. Балтазар? Чёрт, и здесь это имечко всплыло, похоже, все религии вселенной схожи. Там потом появиться ещё крутой плотник по имени Иисус Петрович и монах шаолинь Будда Питейкин и вместе они накостыляют врагу народа Саурону. Чёрт, стоит задуматься может я здесь смогу книжку протолкнуть там типа: Моисей – уличный маг современности или, или… блин забыл. Ну ладно, бред прочь из головы, хотя нет оставайся. Так я смогу не думать слишком много о произошедшем, вот и так вроде неплохо переключился. Как с гуся вода, такое переключение настроения и хода мыслей вообще нормально?

– Хорошо, мне надо побыть одному, тогда и подумать, – произнёс я.

– Здесь много комнат, я не буду тебе мешать.

Я налил себе ещё пива и пошёл в другую комнату, вошел в первую же, и она оказалась комнатой главы семейства, существование которого мы прервали. Огромная кровать, шкаф с одеждой, стол с книгами и кипой бумаг, исписанных непонятными закорючками квалифицированного врача, над кроватью висела картина человека в блестящих латах. Может, фермер в молодости, или родственник, мне было не известно, хозяина я не видел. Так же стены были увешаны различными гобеленами и наградами, но я быстро потерял к ним интерес. Небрежно свалил на пол всё со стола и уселся за него, медленно потягивая пиво, кое-как записал все, что случилось со мной сегодня в свой блок, но мысль туго шла. Блин вести дневник – это не бредово ли, хотя мой мир тут перевернулся можно сказать верх тормашками, думаю это норма теперь.

Убил первую жертву – это всё равно, что девственности лишился, хотя об этом я решил сюда не записывать. Поразмышлял о кровожадности и жестокости Эммилии и о том, как она меня «заставила» зверски можно сказать убить ни в чём не повинную девочку. От всех этих мыслей я вновь разозлился и разбил кружку со злости. Обо всем, чему научился, а чему я научился? Вроде чему-то и довольно таки успешно, но я чему именно хрен знает, наверное, тут как секс, когда придёт время, ты поймёшь, что делать. Мля я пьян, нужно отвлечься.

Я прошёлся по комнате, заглянул в шкаф, там под кипой одежды выудил большую книгу в мягком кожаном переплёте, долго листал ее, пытаясь разобрать буквы и руны. Будто я руны знаю. Все записи были датированы, но какой здесь год и число я не знал, разглядывал всякие картинки и портреты, один из них был похож на Эм. Нет, это и была Эммилия, я вырвал портрет и, сложив его, вдвое вложил в свой блок, так на память. Похоже, что династия фермера насчитывала кучу поколений на протяжении одиннадцати или даже двенадцати веков, а тут пришли мы и всё, пиши пропало. Достав ручку, я написал в конце книги: «И конец их был быстрым, но жестоким», после чего захлопнул букинистическую мечту и бросил её на пол в остальной хлам.

Мысли сразу же вернулись к странному вампирскому садизму, я испытывал отвращение ко всему этому, но как ни странно, мне это понравилось и хотелось ещё. Ведь это был такой переизбыток чувств и ощущений, я непроизвольно вздрогнул вспомнив всё. Наверное, умом я понимал, что это вполне естественное поведение для вампира и придётся с этим смириться, но всё же мразью себя чувствовал. Потом в голову, как обычно, ударила мысль, и я стал торопливо писать. Вскоре сформировалось стихотворение, выражающие то, о чём я всё это время думал. Вышло бы получше, если бы не кончилось пиво, точнее если бы я его вместе с кружкой не уничтожил бы. Алкоголь всегда стимулировал мне мозговую деятельность в умеренных количествах, но сейчас мне хотелось просто надраться в слюни.

По-моему, это полностью олицетворяет охоту вампира и его жизнь, хотя кто знает. Всё равно передалось всё в каких-то радужных тонах, будто это увлекательное приключение, но ведь всё по-другому и данное произведение просто бредовый самообман выходит. Попытка заменить картины извращённого насилия, чтож не прокатило. Если я это прочту, через тыщу лет то усмехнусь: «Давненько это было,» – а после помрачнею и припомню себе. – «Такое не забывается».

Я пошел, чтобы налить себе ещё пива Эммилии уже не было в комнате, пошла отдыхать скорее всего. Я решил налить себе сразу две, чтобы не бегать два раза, но как говорил один умный человек: «Сколько ни бери, а второй раз бежать всё равно придётся». Так оно и случилось, третий раз я не пошел, потому что меня сморило, и я заснул.

Проснулся с первым лучом солнца, который проник в щель между занавесями и обжёг мне пальцы левой руки.

– Да что ж такое! – выругался я.

Я немедленно откинулся назад и свалился со стула. Выходить из комнаты пришлось очень аккуратно, поскольку занавеси не ограничились одной дыркой. Зато я почувствовал себя грабителем из голливудских боевиков: пройти, не задев лучи сигнализации к сейфу, вот это квест. Выйдя, я направился в комнату с пивом, тамошнее окно было плотно закрыто покрывалом, на столе горели свечи. Эммилия сидела и перешивала что-то похожее на холщовую сумку.

– Как отдохнул? – спросила она, не поднимая взгляда.

– Хорошо. Слушай, можно хоть что-то у тебя спросить? – ответил я без особого энтузиазма, ибо чувствовал себя крайне погано.

Я подошёл к бочке, но она изрядно опустела, хватило только на полкружки.

– Спрашивай, постараюсь ответить.

– Вот вчерашняя твоя и моя кровожадность – это нормально?

Я уселся напротив Эм и заметил на столе несколько пузырьков с кровью, понятно, для чего нужна сумка, оружие то она таскает на себе, причём отличненько его скрывает. Я уверен просто, что меч это не весь её арсенал.

– То, что было вчера с тобой, это нормально, бывало и хуже, – ответила она, потом словно прочитав мои мыли, а возможно так и было продолжила. – Многие вампиры насилуют своих жертв, не в силах справиться с нахлынувшим. Ты молодец, что сдержался, а вот я… – она вздохнула и посмотрела в пустоту. – А вот я сдала позиции.

Некрофилия и изврат!!! Так склизкий в моей голове, вот сейчас ты сдаёшь позиции опять, хорош уже. Между прочим, ты же и выдал резкое «фи» поэтому поводу к моему счастью.

– Э… как понять – сдала позиции?

– Позволила эмоциям затуманить разум, я всегда подавляю их, не проявляю без надобности. Вот сорвалась, наверное. Ладно, не будем об этом, у тебя ведь есть ещё вопросы.

– А что такого плохого в эмоциях?

– Эмоции убивают, чуть поддашься им, и они раздавят тебя моралью.

– Да, это точно. Насчёт обучения, которое ты вчера начала, что ещё я должен знать, чтобы стать достойным сыном своего отца?

При последних словах вампирша непроизвольно вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, она явно многое мне не договаривает видимо, но я пока и не хочу пытать её сильными расспросами. Буду идти по правилу случайных героев: «Всё узнаешь, когда придёт твоё время». Там потом будет что-то типа: «Люк, я твой отец», я слегка улыбнулся этой мысли. Хм… надо будет потренировать пафосное: «Неееееееет!!!!»

– Ну, ты будешь постигать всё по мере взросления, чем старше ты будешь, тем больше и мощнее у тебя будут силы, хотя ты делаешь большие успехи! Я знаю только одного вампира, который так же быстро всему учился. Сейчас его имя увековечено в истории Эванора навсегда. Потерпи немного, ты всему научишься, даже не зная этого. Я буду тебе помогать.

Ну точно, как секс всё на автомате. Мозг, я тебя умоляю помолчи.

– Ну, есть же что-то, чему мне придётся учиться? Вот магия, например.

– Да, тут ты, пожалуй, прав, этому тебе надо будет учиться, – она задумалась на секунду. – У нас целый день впереди, готов что-нибудь освоить? – как-то это прозвучало позитивно, слишком позитивно и наигранно.

Скорее всего, она хотела отмазаться побыстрее от разговора, пока я не задал какой ни будь не нужный вопрос, ну, так и быть пойду у неё на поводу. Магия – это же крутотенюшка. Вот, что хотелось узнать и тем более доказать ей, что магических способностей у меня не ноль, я просто уверен в этом, я надеюсь.

Весь день я кряхтел, сосредоточивался и концентрировался, чтобы хоть что-то получилось, с магией пока было туго, ничего не получалось. Хотя я великолепно овладел заклинанием холода, по крайней мере пиво себе смогу охладить. Хотя мои успехи были, конечно, побольше. После того как противоположная стена и часть пола покрылась небольшой коркой льда и снежка, я решил успокоиться, тем более, что вспомнил про истощение. Я кстати до сих пор не знаю, чем это чревато. Ну тогда следующий вопрос понятен. Неа!

– Слушай, а вот во время битвы с гоблинами ты метала молнии, а ты можешь контролировать их силу? – в голове у меня возник план корыстного использования магии.

От я не хороший человек. Ошибка на слове человек.

– Конечно, могу, статические разряды все умеют контролировать. Это самое необходимое заклинание, ему учат абсолютно всех, сейчас электрическая энергия сильно развилась и уже спорит с паровыми двигателями. Генераторам частенько нужны статические импульсы, чтобы зашевелиться, – спокойно пояснила она.

Э… у меня, так сказать, глаз задёргался. Магия и технология – это уже Арканум какой-то получается, мир в стиле паропанк. Шикарно!

– Ты сказала: электричество, генераторы и паровые двигатели?

– Ну да. Не стоит так удивляться, если твой мир более высокоразвит в технологиях, то у нас с этим плохо дела обстоят. Да и вообще бы не было, если бы гномы не изобретали всякие вещи. Они фанатики техники, поскольку в магии не сильны.

– Понятно. Ваш мир более делает упор на магию, – подытожил я.

– Именно! – перебила она меня.

– Наш мир пошёл по ветке развития технологии, и магия в нашем мире сошла на нет, у вас же держится равновесие. Воть.

– Да, развивая что-то одно, теряешь второе. Маги Девятого измерения настолько искусны в своём деле, что технику на дух не переносят.

Я достал свой мптришник и достал батарейку.

– А, музыкальный квадратик, – произнесла Эммилия, бросив короткий взгляд на MP3.

– Да, называется MP3 плеер или мптришник или ещё как хочется, на ней сохранены лучшие песни, – я слегка задумался, как можно охарактеризовать Эпидемию, Кипелова, Rammstein, In This Moment и прочих представителей неформальной музыки. – Лучшие песни бардов моего мира.

Я мысленно умер от смеха.

– Да, я кое-что слышала, они громко поют, как ты только не оглох. Ну, так что ты замыслил? К чему всё это?

– А, да… Можешь пустить небольшой, очень маленький разряд электричества сюда? – произнёс я заговорщицким голосом.

– Давай попробую.

Эммилия взяла батарейку и приложила палец к разъёму подачи электричества, я заметил небольшую электродугу, или как там это называется, после чего вернула мне батарейку. Я вставил её на место и включил аппарат.

– Отлично! – воскликнул я, увидев приветственную заставку.

Никогда не думал, что буду так радоваться двум полоскам, но две палочки зарядки, это вам не… х… не яблоки воровать. Тут как минимум с пять-семь часов прослушивания, вместо порции соли в зад от сторожа. Мозг ты сейчас точно ничего не говорил, а то меня унесло как-то не стандартно?

– Работает? – с неподдельным интересом спросила Эммилия.

– Ещё как! Мне срочно надо освоить это заклинание, хочешь послушать? – я был счастлив как никогда и решил не быть эгоистом.

– Я? Ну, не знаю, давай, – она явно смутилась.

Вот такая Эммилия мне нравится. Я вставил ей наушники в уши, включил послушать «Эльфийскую рукопись» и сделал громкость по тише. Вампирша с минуту удивлённо сидела, слушая, потом принялась опять шить.

Я, чтобы ей не мешать, пошёл исследовать дом в поисках чего-нибудь интересного. В коридоре чуть ли не вжимаясь в стену обошёл комнату с телом внучки, Мягко говоря меня фактически затрясло от вида её двери. Воспоминания были ещё свежими и в добавок я хорошо чувствовал её запах. Он был уже не таким сладостным как вчера, но всё ещё будоражил. Проглотив ком в горле, я поспешил удалиться от неё. Полезными вещами оказались: меховой бурдюк оранжевого цвета (когда увидел, непроизвольно вырвалось: какая няка!), дорожный выцветший плащ из кожи, и прекрасный охотничий кинжал – острый, как бритва. Ещё я нашёл другой вход в погреб или второй подземный схрон, кто их тут разберёт с ихними хоромами да палатами фермерскими, и решил спуститься. Спустившись вниз, я оказался в раю, в небольшом помещении было несколько бочек пива и стеллаж с вином. Бутылки изрядно покрылись пылью, которая превратилась в грязь на их запотевших боках, я сразу же засунул три чудесных пузатых пузыря в рюкзак и наполнил бурдюк пивом.

– Эх, тяжело отсюда уходить, – выдохнул я.

Хотелось упасть на колени и молиться на это место святому Бахусу, когда я успел стать хроническим алкоголиком блин? Как когда, давно уже, ну, ладн шучу у меня не такие уж и сильные проблемы с употреблением. Наверное, я надеюсь на это, по крайней мере.

– Возвращайся, мы уходим, – сообщила мне Эммилия ментально.

Я вернулся, опять же не без морального труда проходя мимо злосчастной комнаты с трупом первой жертвы. Моя спутница прилаживала через плечо сумку, которую шила. Сумка явно была уже чем-то набита, на мои обновки она бросила лишь беглый взгляд и одобрительно кивнула.

Мы вышли из дома в сумерки, и отошли от дома на сотню метров и остановились.

– Подожди, надо убрать следы за собой.

Она посмотрела на дом и, закрыв глаза, задержала дыхание, когда же выдохнула, то резко вскинула руки вверх, по мановению её рук и заклинания, дом моментально вспыхнул, как спичка.

Не хило так, пожалуй, фраза: «Пендальф ну-ка жахни». Тут неуместна. По крайней мере тела людей что мы убили преданы огню и не будут гнить в ожидании погребения. Было немного погано от мыслей о внучке, меня преследовал её взгляд, благо моя дурная голова всё исправила, но лишь на время.

Алкоголь!!! Нееет… на глаза чуть слёзы не навернулись, от такой душещипательной ситуации. Сколько же божественного нектара уничтожено, ужас. Блин сколько ни в чём не повинных жизней было убито, а я только об алкоголе озаботился. Семь вернее, шесть и одна самая главная жизнь, что ты прервал. Это был риторический вопрос умник в моей голове. Блин, ну отвлеклись же, что ты опять начинаешь. Я потряс головой и отвернулся дабы мои мысли не добили меня вновь.

Мы оставили горящий дом позади и быстрым шагом зашагали прочь. Моя спутница молчала, я не решался лезть к ней со своими расспросами, было видно, что её гнетёт вся эта обстановка. Да и у меня самого настроение испортилось в край. Всё же пару дурных мыслей успело заглянуть в голову на бал позитива и нагадить там в рояль. Примерно через час до моего уха донёсся стук лошадиных копыт. Я посмотрел на Эммилию – она тоже услышала.

– С дороги, – скомандовала она.

Мы сбежали с дороги, и, пробравшись через густой кустарник, залегли в ожидании. Ждать пришлось недолго, минут через пять по дороге проскакало семь всадников. Подождав, когда они удалятся, мы встали.

– Всё, игры закончились. Это стражники Доминиона, у них здесь пост, сейчас они посмотрят на дом и в боевую готовность всех поднимут сразу. Раньше-то я так не следила, скрытно пробиралась, пользуясь их ленью и безответственностью, ну хоть развлечёмся, – улыбнулась она.

– Над было дом не поджигать, тогда было бы проще, – заключил я и мысль была вполне себе разумной.

– Пропавших солдат всё равно бы хватились, – парировала Эммилия. – Конечно, никто бы не доказал, что здесь были именно мы, но это бы принесло много проблем в дальнейшем Империи Ночи. Так, что это было необходимо.

– Что будем делать? Прорываться?

– Не мели чепуху, нас в момент сомнут, нужно быстро и скрытно двигаться на запад, до деревеньки. Главное обойти их на границе, а там уже ищи-свищи нас.

Мы удалились ещё метров на двадцать и стали быстро пробираться вперёд. Минут через пятнадцать послышался стук копыт, и пришлось залечь опять, назад проскакало два стражника.

– Остальные, наверное, тушат пожар, – рассудил я мысленно.

Когда они ускакали, мы двинулись дальше.

– Двух послали предупредить остальных, и эти остальные в свою же очередь не спеша будут идти и искать наши следы.

Мы пробирались дальше и вскоре шли, уже почти вжимаясь в скалистую породу, как я понял, этот проход был чем-то вроде каньона шириной в полкилометра между громадными горными цепями или меньше, а может и больше, да какая разница мне от этого не легче.

– Помоги-ка? Встань здесь и упрись покрепче, – попросила Эммилия остановившись.

Я встал к отвесной стене и уперся в неё руками. Эммилия, разбежавшись, прыгнула мне на плечи и, используя инерцию, прыгнула выше. Я отошёл и посмотрел наверх. Метров пять – не меньше, а мне как? Эм подтянулась на руках и скрылась за козырьком, секунды через две скинула мне верёвку, я почти сразу пожалел, что никогда не лазил по канату, когда была возможность. Тут же представилось ехидно лицо нашей физручки: «Говоришь физкультура не пригодится тебе в жизни, сто метров до автобуса добежать не надо будет? Лазанье по канату туфта? Вот тебе, теперь выкручивайся как хочешь.» Хотя так должно быть с физикой или там геометрией, но для начала и физ-ра сойдёт.

Обвязав верёвку вокруг руки, я с трудом, но пополз, тут моя спутница стала так энергично тянуть верёвку наверх, что я чуть не свалился от неожиданности и вскоре очутился наверху.

– Эта горная тропа идёт в обход поста, но на ней наверняка выставят охрану, но всё же легче будет.

Мы шли по тропе, она уходила всё выше и выше, редкий кустарник скрывал нас от взглядов снизу. Хотя тьма стояла в принципе хоть глаз коли, человеку конечно, нам как детям ночи это было только на руку. Ух, пафосом просквозило, главное чтоб чем ни будь другим не просквозило из штанов. Поскольку немного меня держало это всё в напряжении. В напряжении, в напряжении – ссышь и всё тут, а то напридумывал себе – в напряжении, в напряжении. Издёвки собственного сознания я проигнорировал, не время для шизофрении, тем более внизу появилась плотная линия людей с факелами. Мы решили не испытывать судьбу и шли, пригнувшись поднимаясь всё выше и выше в горы.

Возле крутого поворота, из-за которого виднелся свет, Эммилия остановилась и, обернувшись, приложила палец к губам. Мы, осторожно вжимаясь в стену, подползли к краю поворота, и она быстро выглянула.

– Семь охранников, берёшь на себя троих правых, есть смысл метнуть в одного кинжал. Там у них висит колокол, если они в него хоть раз стукнут, мы пропали, – ментально сообщила мне она, есть в таком общении и свои плюсы однозначно.

– Хорошо, я готов, – сказал я, достав меч и кинжал. – А хотя нет.

– Пошли!

Вампирша достав из-под юбки два ножика, рванула вперёд.

Охранников мы застали врасплох, двое сразу получили по ножу в горло от Эммилии. Я метнул свой кинжал в одного и попал! Юху!!! Мысленно порадовался тому, что не зря постоянно летом метал ножи в дерево, пригодились-таки тренировки. Эммилия прыгнула на двоих своих, одного сразила колющим ударом в грудь, другого пнула ногой. Мои соперники яростно бросились на меня, желая задавить силой, время будто замедлило свой ход, я двигался быстро, а вот противники нет. Я с небольшим трудом расправился с одним противником на контратаке и выбил оружие у второго из рук. Он же, недолго думая, достал нож, отпрыгнул от меня и бросился бежать к колоколу.

Ах тыж жёванный крот!

Бежать за ним? Нет, не успею, бросить в него клинок? Нет, могу промахнуться и попасть в колокол, будь что будет. Я кинул меч стражнику в ноги, тот стал падать, но выбросил руку с ножом вперёд. Я уже представил, как нож бьётся о колокол и прибегает свора стражников, чтобы надавать нам по прекрасным лицам, но этого не случилось. Эммилия, расправившись со своими врагами, молниеносно метнулась к колоколу и закрыла его своим телом. Пошатнулась и упала на колени, когда нож вошёл ей в живот. Я с размаху влепил охраннику кулаком по затылку, чтобы тот потерял сознание и подбежал к своей спутнице.

– Всё в порядке, – рявкнув, оттолкнула она меня. – Свяжи живого.

Я пошёл связывать охранника его же ремнями, ещё и у дружище его мёртвого одолжил парочку, чтоб уж наверняка по рукам и ногам.

Эм вытащила нож из живота и зажала кровоточащую рану рукой, другой порыскала в сумке и достала ткань, перевязалась и извлекла пузырёк крови. Долго жадно глотала содержимое пузырька, пока не осушила его, после чего, держась за рану и кривясь от боли, подошла ко мне и пленнику.

– Хватит притворяться, ублюдок, – обратилась она к пленнику, пнув его по ребрам.

Тот сразу открыл глаза и открыл рот, чтобы закричать, но тут же получил по зубам. Да, Эммилия не самая нежная девушка, а в ярости тем более, как оказалось.

– Сейчас ты нам расскажешь, где у вас ещё посты и патрули далее, и умрёшь быстро, – продолжала она беседу с пленником ледяным тоном.

– Пшла к щёрту! – огрызнулся пленник, выплюнув пару зубов.

– Что ж, это твой выбор твоя кровь всё равно мне скажет, – заключила вампирша.

Она схватила пленника за горло с такой силой, что пальцы с острыми ногтями вошли наполовину в его плоть. Притянув его к себе, разорвала его горло зубами и, сделав пару глотков, откинула корчащееся тело. Жертва была ещё жива и извивалась от боли, но не могла кричать, поскольку захлёбывалась собственной кровью.

– Пойдём! – приказала мне спутница, вытирая рот рукавом.

Да, ей бы переодеться, а то белая блузка пропиталась кровью полностью, но её это мало заботило.

Она целеустремлённо и быстро шла вперёд, когда же мы спустились в чащу, леса начала петлять и местами делать большие круги. Один раз мы даже нарвались на двоих, одеты они были не как стражники, но Эммилия не церемонилась, быстро зарубив обоих. Шла она, с трудом пошатываясь, но по-прежнему отвергала мою помощь, где-то через пару часов пути, мы, наконец, вышли на дорогу. Она остановилась и, покачнувшись, стала падать, я подхватил её.

– Вот теперь можешь мне и помочь, – вымучено она улыбнулась вымученым оскалом.

Вскоре вдали залаяли собаки и огородами мы вошли в деревушку. Долго шли между домов, и зашли в большой двухэтажный дом, вывеска которого гласила: «Лошадиная голова».

– Хм… Что-то типа бара «Копытом в рыло», наверное, – подумал я.

Надеюсь назгулы под видом спортсменов конников ночью не завалятся хобитов искать.

Трактирщик мигом проснулся и поднял голову со стойки, минуту изумлённо смотрел на нас, но потом на его лицо налезла широкая улыбка подхалима.

– О, рад видеть вас, госпожа! Давно вас здесь не было, ваша любимая комната свободна. Желаете переночевать?

– Да. Ту же комнату, и принеси, пожалуйста, в комнату что-нибудь поесть и выпить, – Эммилия высыпала на стойку горсть серебряных монет. – Ах, да! Мы у тебя остановились два дня назад, – она добавила ещё с десяток золотых, и улыбка трактирщика стала до ушей.

– Конечно, конечно, проходите в комнату, сейчас я принесу вам и еды, и питья.

Он моментом сгрёб деньги и скрылся за одной из дверей.

Мы поднялись в комнату и стали ждать еду, она оказалась у нас через семь минут. Я перекусил немного. Жареная рыба и хлебные лепёшки показались очень вкусными, и умял я их за обе щёки, ибо раньше я так и не поел. Эммилия только пила и, приговорив свою кружку пива, перешла на мою. Я не стал протестовать и достал из рюкзака две бутылки вина из запасов фермера. Пива Эммилии не хватило и, выпив еще полбутылки вина, она отключилась, свалившись на кровать. Укрыв её простынкой или это одеяло такое тонкое? Я растянулся на полу, предварительно занавесив хорошенько окно. Не привыкать, где спать. На вокзале или в лесу на сырой земле, на сене или на кладбище. Да, опыт был богатый. Тем более я чувствовал такую сильную усталось, во всём теле. Хиленький я что-то не привык ещё к такому ночному хардкору. Достав плеер врубил его уже тоже из последних сил, усталость как-то странно сильно накатила. В ушах зазвучала «Ария – Две грозы».

– Сплоховал, моя спутница явно небородатый мужик, да и я ни на Тора, ни на Перуна не похож, буркнул мптришнику я недовольно.

Или музыкальный хмырь знает больше?

Мозг отстань, давай спать мне сейчас не до твоего извращённого бреда, окай?

Окай… а помнишь пару лет назад…