Демитрикая. I. Глава 1. Новый мир (Андрей Ра)

Глава 1. Новый мир

Голова, моя бедная голова. Та голова, что глупая, безногая и безрукая. Ой, что-то меня понесло… Я не колобок, но доля правды во фразе есть, хотя и не считаю себя глупым. В общем, головушка у меня раскалывалась, я бы сказал – жутко раскалывалась, такое ощущение, что она лежала на наковальне и по ней всю ночь долбили кузнечным молотом, или весь день. Да, крепко же я вчера надрался, раз потерял ориентацию во времени. Всё, блин, надо бросать так пить, иначе я когда-нибудь, однажды не встану. Блин, сейчас бы минералочки с газом… Минутку, я ж не пил… ну, почти. Вчера же было…

Я резко принял сидячее положение.

– Сара! – окликнул я, но крик утонул в моём хрипе и кашле.

Голова буквально взорвалась, и я опять свалился на землю ждать, пока она соберется обратно из маленьких кусочков в единый кусок чего-то полезного. Так, вспоминаем, что же произошло: раздражённая Сара, офицальщина, ЗАГС. Твою ж налево! Оу, нет, неудачно сходил змея задушить, свалились, портал… Да, это ещё хуже. Надеюсь, у меня белочка, и я сейчас привязан к больничной койке в каком-нибудь диспансере. Увы, под собою я чувствовал мелкий и мягкий песок, который так и норовил забить мне ноздри и рот, а не тёплую постельку с вязками по бокам. Сделав неимоверное, просто титаническое усилие, я перевернулся, и дышать стало немного легче. Знаете, бывает такое состояние, когда разум проснулся, а тело ещё нет, и вы прикладываете огромное количество сил, чтобы пошевелить хотя бы пальчиком. Потому что, пошевелив им, тело просыпается и это бессилие отступает. Интересно, люди в коме так же себя чувствуют? Если да, то мне их искренне жаль.

Мы там по воде шастали в озере подземном, так штанцы с обувью у меня сухие и даже тёплые, сколько же времени прошло? Не знаю. Чёрт, я сейчас начну паниковать. Нет, стоп, не такие же слабые нервы у меня. Главное правило при экстренной ситуации – безпалева, ой не то!.. Не паниковать.

Когда боль утихла, я сел. Открыть глаза было сложно, их залепило чем-то насмерть. Ну, не совсем насмерть, но протирать их пришлось долго. Наконец, когда я их открыл, то увидел, что залепила их моя собственная кровь, которая уже приняла вид хрустящей тёмно-красной корочки. Ощупав голову, я нашел рану – ничего серьёзного, на тренировках и сильней голову пробивали, возможно, ещё одно сотрясение мозга в коллекцию. Хотя нет, вряд ли сотрясение, я бы сразу узнал, всего-то небольшой шрамик. Блин, когда-нибудь побреюсь на лысо и ужаснусь: у меня голова, как ландшафт для авиаударов, вся в шрамах и проломлена. Тяжко-тяжко, но всё же я поднялся на ноги. Тело ломило и надрывало. Первым делом я, естественно, осмотрелся, дабы оценить ситуацию. Небольшая пещерка с порталом и каменной тумбой, в которой находилась сфера. Тут я увидел свою Сарррочку… она лежала на животе возле тумбы.

В подсознание ворвался страх, руки задрожали, когда я опустился на колени рядом с ней и тронул за плечо.

– Сара! – произнёс я, взяв её на руки.

Она молчала. Лицо её было мертвенно-бледного оттенка, она не дышала и была холодна как лед. Несколько мгновений мой разум не воспринимал ничего, я просто отключился не в силах осознать то, что случилось. Я просто не верил, не хотел верить, но действительность непоколебима.

– Нет, нет! Сара… – эмоции мгновенно настигли меня. – Ну, ну, Сарррочка… ну нет, ну хватит притворяться, Сара, – тело содрогнулось в невольных рыданиях.

Черт! Вот и сбылся бредовый сон про крыс. Сон. Да, да, это сон. Скоро я проснусь в палатке от того, что кто-то всадил мне нож под ребра или ещё от чего. Надо ущипнуть себя, блин, не помогает, это реальность, нет…

– Ну почему опять не я! – крикнул я в пустоту. – Ненавижу! Ненавижу свою ничтожную паршивую жизнь. Сара… я… Сара, почему смерть не заберет меня? Что за проклятье неуязвимости? Для чего живу? Что еще ждать от этой жизни? Я ненавижу эту жизнь, и все существующее во вселенной. Почему это случилось с тобой?! Сара… почему ты, Сарррочка…

Мозг всё ещё отказывался работать, предоставляя буре эмоций возможность буйствовать. Слёзы и словесный бред длительными потоками вырывались из меня. Мне хотелось сгореть, пропасть, провалиться, да всё что угодно лишь бы не чувствовать всё это. Злорадная судьба вновь преподнесла мне червей на душу в коробочке и большой букет эмоций, которым же меня и отхлестала по лицу.

– Сара, ну очнись же, ну давай же моя девочка… ты сильная, – начал я убаюкивать её и просить о невозможном. – Ну, я правда исправлюсь, я перестану быть таким тупоголовым дебилом, только проснись, проснись моя дорогая. Давай же… Сарочка, ну пожалуйста! – продолжал упрашивать её я сквозь слёзы. – Я работу хорошую найду, даже на штамп в паспорте согласен, только не покидай меня… Сара, ну же… Сарочка… мляяяять!!!! Сара, милая моя… Сарочка.

Не знаю сколько я ещё просидел там, отрешённо смотря в пустоту в полной апатичной безвольности и крепко сжимая тело своей девушки. Блин, я только понял, как она мне дорога, только обрёл её, вновь почувствовал жизнь и понял, что могу забыть прошлое и быть просто счастлив с ней. Это несправедливо, совсем несправедливо, она не заслужила такого. По всем мыслимым и немыслимым вселенским сюжетам карма должна была наказать меня, это я должен был умереть. Я, а не она!

Со временем я немного успокоился, что нытьем этим уже не помочь, ничем уже не помочь. Осталось только отдать последние почести умершей и похоронить ее или отнести куда следует, а куда? Я даже не знаю где я. Стало ясно, что сидеть на одном месте не стоит, надо хотя бы прояснить своё местоположение. Я взял тело любимой на руки и направился к выходу, наверное. Я вышел из пещеры, мне в глаза ударил яркий солнечный свет. Когда глаза привыкли, я увидел впереди себя бескрайний лес. Огромнейший вековой зелёный лес, медленно покачивавшийся в колыбели ветра. Со всех сторон его обрамляли высокие горы, как стражи, охраняющие его покой. Пейзаж – просто мечта художника, я таковым не был, и поэтому ему не удалось произвести на меня впечатление. Я стоял у основания одной из гор. Идя вперед, я рассматривал деревья, каких никогда не видел, даже в книжке. Пальма с хвоей, помесь берёзы и клёна, ива с лопухами вместо листьев. Несомненно, это не Земля и еще я не заметил ни одной живности: ни птиц, ни насекомых – никого. Может, оно и к лучшему. Думаю, если бы я сейчас встретил волков или что похлеще, радости особой не было бы.

– Здесь… – выдохнул я, найдя то, что искал.

Я свернул на небольшую опушку с гигантским деревом посередине. Хорошее место, специально не придумаешь. Взяв клинок, принялся копать, помогая себе руками. Выкопав могилку примерно метровой глубины, я остановился. Дно устелил листьями-лопухами, из них же сделал нечто наподобие подушки, и опустил в могилу Сару. Укрыв её лиственным одеялом, я начал потихоньку присыпать землёй. Никогда не умел молиться, да и никогда не делал этого, но всё же ради Сарочки я промямлил некое подобие богословных слов. Хотя она тоже не была верующей, всё как-то у меня на автомате происходило. Позже сделал крест из двух палок, стянутых ремнями – благо ремней у меня было аж три штуки. Порывшись в карманах, достал блокнот с ручкой и написал: «Здесь покоится Сара Кёнинг – моя любимая и потерянная навсегда». Она конечно не очень любила свою фамилию, но так будет правильно. Прикрепив листок к кресту, я молча смотрел на могилу. В голове была полная пустота и хаос одновременно. Я не знал, что делать и, наверное, даже до сих пор не верил в её смерть. Сейчас я понял всю свою ничтожность. Я вновь потерял ту, которую любил. Чёрт, мне противопоказано, наверное, любить. На душе было так тошно, но больше из-за того, что хотелось истерично заржать. Вот она – мечта идиота, сбылась. Сколько раз мы представляем себя в той или иной ситуации, путешествуя по выдуманным мирам с главным героем книг, игр или фильмов с сериалами. Стараемся прочувствовать, жить как он, быть им. Мыслить, как он и делать свои выводы, принимать отличные решения, которые нам кажутся наиболее правильными. Вот она – мечта идиота! Только вот оказаться в шкуре того, за кем обычно следишь, уже не так смешно. Мы можем думать, что всё понимаем, но мы не имеем и малейшего представления, насколько это всё тяжело. Знал бы я, какую цену предстояло заплатить за столь сомнительную перспективу жить в ином мире, я бы отказался. Да и не только я, все бы были всеми руками и ногами против.

Минут через десять я решил себя больше не терзать и, бросив последний взгляд на тихое пристанище Сары, пошёл обратно в лес, тем более, что там была замечена мною дорога. Ну, как дорога – древняя мостовая с вросшими в землю камнями, затянутыми мхом с пробивающейся меж них травой. Дорога была только в два конца, я просто наугад выбрал сторону и пошёл прямо, полностью погруженный в свои мысли, а они, между тем, не задерживались в голове ни на секунду. Так лишь надоедливо мелькали перед глазами, шептали, что они есть, убегали вновь и всё.

Курить! Хочу курить, это меня успокоит и отгонит мысли о суициде. Какой, блин, суицид, я что-то сдаю позиции, раз у меня мысли даже такие начали появляться. Сара бы не одобрила этого. Я, чёрт, должен жить, чтобы… чтобы… всё, всё! Курить и только курить, выбить из головы всё это самокопание чёртово. Дрожащей рукой я чиркнул зажигалку и прикурил, стал судорожно курить одну за другой. После третьей сигареты я решил остановиться, потому что начало крутить живот, да и во рту появился горький привкус. К тому же моё внимание привлекло журчание воды. Надо было согласиться тогда с Сарой, нет, блин я гордый идиот и упёртый баран, надо ж было… Так, всё, откидываем эти мысли подальше – я знаю, чем это всё закончится. Не хочу вешать на себя ещё один тяжкий груз вины в чьей-то смерти. Хотя в глубине души я прекрасно знал, что этот груз уже упал огромным булыжником в моё греховное озеро, и вся вина лежит целиком и полностью на мне. Пробравшись через небольшой кустарник, я обнаружил ручеек в овраге, даже не ручеек, а небольшую речку-канавку. Дабы отрезвить голову, я засунул её сразу в холодные потоки, умылся и оттёр всю грязь с кровью с себя, правда, на приличного человека похожим так и не стал. Я уже решил возвратиться на дорогу, как вдруг услышал шёпот: Будь осторожен, незаметно поднимись наверх.

Я мгновенно закрутил мокрой башкой в поисках источника шёпота, но так и не увидел никого. Может, показалось?

– Быстрее, быстрее… – зашептал вновь тот голос.

Это было похоже на шептание призраков из фильмов ужасов всяких, но его не приносил ветер, и не сопровождали никакие дополнительные звуковые эффекты, к тому же, нельзя было определить, с какой стороны происходил шепот, потому что он звучал в моей голове, в моём сознании. Интересно, когда я успел сойти с ума? Глупый вопрос, – недавно.

Я, не осознавая, пробрался туда, куда звал голос, прям как моряк, ведомый дивным пением сирен. Надеюсь, меня там не ждут скалы, эээ… точнее верная смерть. Я аккуратно поднялся по небольшому склону, стараясь не шуметь, благо навыки бесшумного передвижения по пересеченной местности были, и осмотрел полянку за кустами. Возле огромной каменной глыбы стояла девушка. Её за руки, почти прижав к плоскости глыбы, держали два маленьких уродца с кожей зелёного цвета. Э… орки или гоблины. Ё-моё! Это что, на самом деле? А нет, я же сошёл с ума. Ну, тогда нормуль. Я не верил своим глазам, наверное, правильно и делал. Если я тронулся умом, то посмотрим за развитием моего воображения. Да, точно, я рехнулся. Грибочек вроде пока никакой не пробовал. Был там еще и третий – правда, человек, хотя, как человек, выглядел он, по крайней мере, как человек, но это же моё воображение – сейчас он дернется и превратится в воргена. Бугага – мой юмор. Надеюсь, у меня отключен пвп режим. С виду он был крепкий такой мужчина лет тридцати-сорока. Он что-то говорил девушке и держал кончик своего меча у горла незнакомки. Я не мог разобрать с такого расстояния ни слова. Я не знал, что сделать. У меня был полный шок – не каждый же день такое увидишь, тем более, я уже решил, что всё это игра моего больного мозга. Может, я сейчас очнусь и пойму, что всё мне это пригрезилось в наркозе. Врачи переборщили. Хотелось бы, наверное, и не только поэтому.

– Отвлеки их! – прошептал голос.

– Как? – мысленно спросил я у голоса, но он не ответил.

О, я уже сам собой разговариваю, прощай крыша моя, но мне кажется, что говорит это девушка со мной хоть и не подаёт виду, что ж надеюсь это так, ибо я вообще не понимаю, что делаю. Не осознавая своих действий, сжал в руке свою шашку и выскочил на поляну с криком:

– Ночной дозор, всем выйти из сумрака! – всегда мечтал это сказать, только шанса не выдавалось.

Ну, вот отвлек, на меня уставились три пары озлобленных недоумевающих глаз и что теперь?

Все, кроме девушки, обернулись и уставились на меня, наверняка как на дебила, в принципе пока что так и есть. Чтот я себя хорошего и такого любимого совсем раскритиковал. Ей хватило этих секунд замешательства, чтобы податься назад и, сделав сальто, отбить ногой клинок третьего от своего горла. Приземлившись на корточки, она выхватила два кинжала у зеленокожих и прирезала их. Человек взмахнул мечом, но до цели не достал, девушка проворно отскочила назад. Ну, ни фига себе акробатка. Третий вот, он оказался ко мне спиной – и зря. Сделав два, три, четыре, семь быстрых шагов, я со всего размаху опустил свой клинок ему на голову. Он осел на колено и схватился за голову, скорее всего от неожиданности, а не серьёзной травмы. Девушка, не теряя времени, ударила его ногой в лицо, и когда тот упал на спину, прыгнула на него, пригвоздив кинжалами к земле. Охренеть просто вот это скорость я еле-еле успеваю уследить за её движениями. К моему изумлению, он был еще жив и что-то даже кричал, матерится, наверное, предположил я. Девушка сорвала у него с шеи амулет, и тот закричал еще сильней. Его кожа потрескалась и начала пепелиться, вскоре всё тело превратилось в тлен, и лишь прожжённая местами одежда осталась напоминанием о нём. Я застыл на месте в полном изумлении, глаз у меня нервно подрагивал, а рот, наверное, открылся.

Это конечно не ворген, но тоже тварь не хлеще, наверн, что это вообще такое? Блин и ведь это всё в действительности происходит. Я не сплю и это не глюки. Чёрт! Вспомнилась наглая рожа Морфеуса из матрицы и извечная фраза: ложки нет! – тьфу блин не та фраза: добро пожаловать в реальный мир. Только вот тут реальностью сильно и не пахло, так немножко будто шептуна пустили по-тихому.

– Ты что, никогда не видел, как умирают вампиры? – спросила девушка, обратив внимание на меня.

– А? что? Эээ… нет, – выдавил я из себя кое-как.

Девушка была коротко пострижена, с ярко-рыжими волосами. Примерно моего роста, но чуть пониже. Одета в коричневый корсет, кожаную жилетку желтого цвета и мини-юбку того же цвета. На ногах были высокие сапоги на шпильках, а точнее гвоздях, вместо шпилек, по-моему. Интересно, удобно в них по лесу ходить? Хм… я конечно не анимешник, но она бы с легкостью сошла за героя, какого нить аниме, например, финалки. Хотя я её и не смотрел, но по артам… да, да что-то в ней есть похожее.

Моя голова, когда-нибудь будет работать на меня, а не рожать из каждой мелочи целый поток бреда.

– А ты смелый, раз здесь ходишь один и без оружия, – проговорила она, закончив изучать меня взглядом.

– А что, запрещено, что ли, тут ходить? Между прочим, я не безоружен, – произнёс я первое, что пришло в голову, и потряс в воздухе своей жалкой дюралькой, которая, кстати, погнулась.

Фига себе я ей ток, что можно сказать жизнь спас, а мне тут такое выдают, а где хвалебные торжественные речи и милые благодарности, сияющие от счастья глаза, поздравительные открытки и букеты цветов чемпиону. Чемпиону? Чего чемпиону то? Ну как чего чемпиону по спасению девушек из весьма трудных ситуаций, да, как-то так. Хотя в этой категории я явно на последнем месте. Блин, хоть бы банальное спасибо обронила.

– Это просто железяка, выкинь её, возьми лучше меч вампирчика, – произнесла она, подходя к трупу одного уродца и, перевернув его, забрала красивый меч. Примерно метр длиной, эфес в форме летучей мыши, а вместо яблока большой рубин. – А имя у тебя есть?

Блин, вот это ковыряльник, пафос. Тоже такой хочу и что она тут вообще раскомандовалась я из-за этого чувствую себя ущербным. Кто кого спас? Кто тут крутой? А? А? Чёрт она крута, а я как обычно.

– Ах, да, – этот вопрос я всегда любил и набрал побольше воздуху в легкие. – Разрешите представиться: Лорд Вивисектор Алказар Великий, глава черного дома, один из хранителей зеркальных врат, маг высшей степени, казначей и советник славного города над Темзой и … – я перечислил почти все свои ролевые титулы, на секунду задумался, чтобы еще приплести. – Почетный выпускник академии джедаев, основанной Люком Скайвокером, а также великий шахматист. Так что Гари Каспаров просто плевок по сравнению со мной.

Во вот это представление нормально длинно и пафосно, хотя я конечно палку перегнул чтот совсем на этот раз. Надо было скромно умолчать про Каспарова, ибо тут я вру и не краснею.

Компу то на втором уровне сложности сливаю в семидесяти процентах случаев.

– И в каком месте ты великий? – с улыбкой произнесла она. – Не знаю, как насчет остального, но магических способностей у тебя ноль. Хватай меч и пошли, их может быть и больше, кстати, меня зовут Эммилия, можно просто Эм.

Вот блин и тут обмануть не удалось, но ничего у меня есть ещё запасной план про водителя электрички. Я мысленно усмехнулся и решил хоть теперь задать небольшой вопросец Эм.

– А кто это? – указал я клинком вампирчика на зеленокожих.

Тяжеловат клинок-то, фигово. Я шпалой махать не привык, я ж не реконструкор какой-нибудь, а ролевик. Хотя у них там тоже свои заморочки. В общем и целом, меч тяжеловат нормально я им не помахаю.

– Ты либо идиот, либо на цепи в подвале всю жизнь провёл. Это ж гоблины, так низшие из пещер. Пошли, – и Эммилия направилась неспешным шагом по тропинке.

Я почувствовал себя деревенщиной, и в мозгу мелькнуло: «Это ж Бубль – Гумм». Чёрт, а ведь так и получается, опять мне попалась женщина сильнее и умнее меня, это конечно хорошо, но моё самолюбие и не так уж много времени прошло, чтобы восхищаться кем-то. Когда уже я смогу побыть рыцарем в сияющих доспехах и на белом коне?

– А, ну я так и подумал, просто с утра торможу, – принялся я оправдываться.

– Так значит, тебя зовут Алказар. Откуда ты? – спросила она, делая глоток, из небольшой фляжки, что достала у себя из кармана жилетки.

Хм… Алкоголь? Не буду пока наглеть.

– Что значит откуда! Я пришелец из другого мира, пришел сюда через портал, чтобы…

Я только пафосно воздел нос к небу и руку к солнцу, как моя слушательница прервала меня. Тем, что одним ловким движением положила на лопатки и приставила ножик к горлу. Я что что-то не так сказал? Балин надо было сказать про «контакт» и всё такое, по крайней мере у Стругатских это прокатывало по полной.

– Очень смешно, человечишка, шутки вздумал шутить? Говори немедленно, с какой целью ты здесь бродишь? – голос Эммилии был наполнен неподдельной яростью, и она пристально смотрела мне в глаза ледяным взглядом, будто пыталась загипнотизировать.

Честно говоря, ей это и удалось, наверное, хотелось в голос разреветься и причитать как обиженный ребёнок, что говорю правду.

– Хе… Спокойствие, только спокойствие, ща…

– Говори немедленно!?

Она слегка нажала на нож, и я почувствовал, как кончик лезвия проткнул кожу, по-моему, даже кровь потекла. Ну, несомненно, она потекла. Эт правильно если угрожаешь ножом, порежь немного жертву дабы убедить её в своей серьёзности. Блин что я такое говорю, жертва же я.

Накормить и отпустить, понять и простить!

– Да не вру я. Пришёл через портал, что здесь неподалеку. Почему, ты думаешь, я не знаю кто такие гоблины и в шоке от увиденного?

Чёт не убедительно, но всё же это же, правда, надо сделать умилительные глаза как у кота из Шрека.

– Допустим, – Эммилия, облизнув сухие губы, слезла с меня и мне помогла подняться на ноги.

Пора переходить в атаку и начать уже её заваливать вопросами.

– А что это за место такое, что ты постоянно спрашиваешь, почему я тут шатаюсь?

– Это Проклятые холмы. Они заброшены вот уже чуть больше семиста лет. Ни один человек в здравом рассудке сюда не пойдёт.

Меж тем мы уже вывернули на старую каменную дорогу и уверенно пошли по ней вперёд. Пейзаж был всё так же красочен и разнообразен, хотя природа меня сейчас мало волновала.

– А что – так опасно, что ли?

Вопрос дуратский, но важный, только что-то я сказал это, с интонацией будто издеваюсь. Надо следить за этим, чет я вообще уже страх потерял.

– Да нет. Просто нехорошее место, и слухов дурных о нём много.

Бла, бла, бла, кто нить слухи все эти распускает и проворачивает здесь свои тёмные делишки безнаказанно. Я бы лично так и делал. Хм, а что интересно она тут делает? Не она ли этот хитропопый темный делец?

– Понятно, а ты зачем тут ходишь? – спросил я у своей собеседницы.

– Э… Я здесь по делу, – замялась она на секунду. – Держи, вытри кровь с шеи, – Эм протянула мне платок.

Смена темы зачёт. Ну ладно не буду доставать вопросами особо. Я вытер шею белоснежным платочком и посмотрел, как моя кровь причудливо впиталась в него, хотя ничего такого уж причудливого испоганил хорошую вещь и всё.

– Спасибо! – протянул я ей его обратно.

Эммилия потянулась взять платок, но тут же отдёрнула руку и с силой пнула меня в живот. Естественно я сложился пополам и чуть легкие не выплюнул. Сильна мать, сильна, как бы не переломала мне чего. Я отлетел примерно на пол метра, а сама же она, выхватив свой клинок, принялась уворачиваться от стрел, летящих отовсюду. Охренеть я б и не заметил их пока бы они во мне не оказались.

Вот блин, классическая банальная засада. Дорожка приличный пустырь вокруг неё и удобненькие кусты на небольшом склоне и как мы только в неё попались? А ну как-как, мы же идём тупо по дороге не скрываясь, зная, что враг близко. Хотя я об этом и понятия не имел, но наверн такие мелочи не заботят мою спутницу.

– Живо ко мне! – командным голосом крикнула Эм.

Я противиться не стал, сделав кувырок, надо же айкидо пригодилось хоть для чего-то, не зря четыре месяца потратил. Я резво рванул к Эммилии, она со своими уворотами упрыгала от меня метров на семь, наверное. Не добежав, какой-то метр я растянулся на земле. Хотел заорать, но не получилось, из моей голени торчала стрела. Чёрт! Стрела у меня в ноге, мля. Эх, Эйса Винтуру не могу изобразить, тьфу голова моя дурная.

Эммилия подбежала ко мне и присела на корточки рядом. В этот момент из кустов взлетел град стрел. Ну, всё – конец нам. Помню, такую тучу стрел видел в фильме про спартанцев, тут конечно была не такая куча, но стать подушкой для иголок она нам сулила.

Девушка резко сделала выпад рукой в воздух, и нас накрыло чем-то похожим на полиэтилен. Этот мятый купол всё же делал своё дело, стрелы застревали в нём как ложка в холодном желе. Круто, это, наверное, одна из разновидностей силового поля. Хотя стоп это же магия, а не физика, значит магическое поле или ещё что-нибудь там. Кстати это настоящая магия я впервые вижу магию, ух ты ёж банный на хуторе гулял!

Эм положила свой меч на землю, и широко взмахнув руками перед собой будто собирая волну, резким пасом вперёд послала её вперёд. Огромная ветвистая паутина ярко-белых молний устремилась в кусты.

Чёрт! Кто из нас джедай? А не она ситх.

Хотя, судя по лицу Эммилии, ей это далось не так-то просто, один я только валяюсь и прохлаждаюсь.

Мучительные крики возвестили нас о том, что молнии достигли цели. Эммилия, обломив и выдернув стрелу из моей ноги, коснулась раны. От такой резкости я даже не взвыл от боли как волк на луну, а когда сообразил, что к чему её уже не было ни капельки. С кончика пальца теперь уже моей спасительницы сорвалась фиолетово-розовая вспышка, и разошлась несколькими тепловыми волнами по ноге. Я перестал чувствовать боль совсем, только приятное одухотворённое жжение.

– Вставай, готовься к битве, – сухо произнесла она, даже не взглянув.

– Угу, – произнёс я, вскочив на ноги.

Как новенький.

– Ты хоть драться умеешь? – спросила воительница, вставая со мной спина к спине.

Из кустов повалила толпа гоблинов, хотя среди них мелькало несколько людей – вампиры, наверное.

– Немного умею, – ответил я без энтузиазма.

Особо крутым бойцом я себя не считал, так середнячок, но блин я никогда не учувствовал в реальной битве. Эт тебе не ударить легонько тупым лёгким клинком или сойтись на обоюдке, тут уже смерть.

Нас тем временем взяли в кольцо. Со своей стороны, я насчитал шесть гоблинов и одного вампира. Сколько врагов напротив Эм, я не видел, но их больше – это точно, наш защитный полиэтилен сорвало порывом ветра, и он растворился.

Блин семь врагов, это же ужас! Я никогда так ещё не бился.

– … – произнес кто-то что-то сзади резким голосом.

– Размечтались выродки, – резко ответила моя спутница.

Ну, хоть Эммилия говорит по-русски, а то я б вообще ничего не понял и чувствовал бы себя как на съезде китайцев.

– О чём хмырь говорит? – спросил я, всё же я всей сути то не уловил.

– Предлагают сложить оружие, но даже не думай об этом, если не хочешь стать кормом для гоблинов, их тут не так уж и много, будем сражаться. Главное не умри, – посоветовала мне она со всей соей серьёзной простотой.

– Легко сказать блин. Я, знаешь ли, чтот и сам умирать не собираюсь, а кормом быть мне вообще противопоказано.

– В атаку, – коротко и резко произнес тот же невидимый мне собеседник Эммилии.

Гоблины оскалились и завизжали, после чего кинулись в атаку.

– Лок-Тар Огар! – крикнул я, атакуя ближайшего врага, и подумал: – «Ещё одна любимая фраза».

Блин я за альянс всегда ж играл, а кричу тут ордынские девизы. Фу, задрот.

Надо бы написать цитатник любимых фраз и отмечать, что я говорил, а что ещё нет. Стану тут ходящим цитатником мудрости острот да афоризмов, как какой ни будь древневосточный мыслитель. Ништяк план, только бы не откинуться тут.

Атака прошла успешно, мой клинок легко отрубил руку гоблину, и тот, лишившись вместе с рукой клинка, противно завыл и пустился бежать.

Блин, это простецкая обманка, я вообще не то хотел сделать, ну ладно получилось и круто. Раздумывать, что к чему не было времени. Второй, добежав до меня, уже направил меч мне в голову. Я чудом успел сгладить его удар. Удар был нанесен с такой чудовищной силой, что я осел на колено и, завалившись набок, перерубил врагу ноги. Тут на меня прыгнул третий зелёнорылый, занося клинок для удара, но тут ему в голову влетел разряд молнии, и голова его разлетелась и тело упало замертво.

– Не медли! – крикнула Эммилия откуда-то. – Это убивает.

Вырвав клинок из руки мертвого гоблина, я кувыркнулся в сторону и рубанул четвёртого гоблина по спине. Конечно, двумя клинками я владею чуть хуже, но теперь есть плюс в контратаках. После серии атак и блоков мне удалось зарубить вампира и ещё одного гоблина. Блин мне это кажется или они действительно как бойцы никакие, по крайней мере гоблины, вампир был неплох, но попался на ударе «по двум головам». Вообще да сложный выбор защитить голову или драгоценные яйца, хотя помнится, кто-то умудрялся блокировать этот удар у меня.

Предпоследний гоблин швырнул в меня свой топор. Увернувшись, я одним прыжком преодолел расстояние между нами и по рукоять всадил в него клинок.

Ну, я прям Рембо! Адреналин, что ли, так в крови стимулирует или ещё что? Мелькали мысли в голове вперемешку с текстом трека «адреналин» группы Unreal.

Вырывать клинок назад не было времени, и я отпрыгнул в сторону, чтобы не получить удар от последнего противника, который беззаботно срубил голову боевому бывшему товарищу и надеялся зацепить меня. В прыжке я наотмашь рубанул в сторону противника свободной, но вооружённой рукой. От этого удара у меня сильно вывернулось запястье, и я выпустил из руки меч. Похоже, всё же я схватил госпожу удачу за юбку – с таким количеством безмерного везения я скорее всего уже стянул с неё юбку и с злорадным смехом убежал от неё. Перед тем как я выпустил клинок, тот достиг цели, и сейчас из обрубка кисти гоблина сочилась чёрная кровь.

Теперь мы были оба безоружны, однако гоблин, не замечая боли, прыгнул на меня. Под тяжестью его веса я свалился, а враг принялся душить меня. Я нанес ему пару ударов в рыло, но он их даже не заметил, а я меж тем начал задыхаться, ещё немного и он мне гортань проломит. Мозг взорвался, судорожно ища выход, в глазах поплыло. Нож. Моя последняя надежда – это мой нож, который я всегда носил на поясе, прикрывая его одеждой, дабы менты не привязались. По привычке я уже с ним не расстаюсь и даже сейчас он у меня с собой, из последних сил я потянулся к ремню и, выхватив нож, направил его в горло противника. В глазах гоблина застыло изумление и лютая ненависть, когда нож пронзил ему горловину. Скинув побыстрей тело, я вскочил, схватив топор, что был рядом, и огляделся. Живых врагов в наличии не было.

Это хорошо, ибо топор я как оружие не воспринимаю, и орудовать им не умею. Топор нужен, чтоб дрова рубить ведь.

– Неплохо, – проговорила Эммилия, подходя ко мне. – Держи, умойся – у гоблинов кровь ядовитая.

Она естественно со всеми своими врагами тоже справилась и даже не запыхалась, вот блин.

Я взял у нее бурдюк и принялся смывать с себя кровь последнего гоблина: тот поток, что хлынул из его горла, заляпал меня всего. Умываясь, я краем глаза заметил какое-то движение у кустов: лучник. Думать было некогда. Никогда не болел благородством, но всё же я плечом толкнул Эммилию в сторону и приготовился сам отпрыгнуть, но не успел. Стрела вонзилась мне в грудь, а может и в сердце, да какая разница я уже труп, в глазах резко потемнело, и я свалился на землю.

Гоблин, терпя жуткую боль в поджаренной ноге, подполз к своему сгоревшему приятелю и взял его лук. Тетива цела, удача. Посмотрев туда, где только что был бой, он узрел вампиршу, главного врага. Хоть им и приказывали её не убивать, но она убила всех, кого он знал, особого горя в этом не было, но он, судя по всему тоже не жилец, хотя бы её с собой заберёт. Напрягая помутившееся зрение, гоблин, наконец, прицелился и отпустил тетиву.

– Проклятье! – прошипел он, увидев, что промахнулся, и сразу же взвыл от боли – выпушенный вампиршей огромный огненный шар испепелил его дотла.

Испепелив гоблина, Эммилия присела от резкой усталости, которая тяжёлым грузом свалилась ей на плечи, и сжала в кулаке амулет, что висел у неё на шее, «слезинка» – этот амулет ей подарила Тамика, императрица вампиров. Амулет содержал в себе большие силы. Они прогорают быстро если их использовать, если же нет, то можно продержаться весьма долго. Она принялась черпать из него силу, магия значительно её ослабила. Слезинка, выполнив своё предназначение, треснула. Эммилия сосредоточилась и, закрыв глаза, глубоко вздохнула и мысленно настроилась на поиск жизни. Открыв глаза, она принялась тщательно осматривать окрестности. Никакой жизни она ни видела значит все враги мертвы. Что же касалось тех, кто им не был враждебен, в проклятых холмах никто не живет. Даже животные и птицы стороной обходят эти жуткие места.

Она посмотрела на истекающее кровью тело её нового смертного друга, который за последний час дважды спас ей жизнь, несмотря на то, что смертный, в нем еще тлел маленький огонёк жизни. Эммилия небрежно вырвала стрелу из его груди е особо заботясь о дальнейших повреждениях. Стрела вошла почти в сердце, чуть выше – и всё. Хлынувший пульсирующий поток крови со сладким запахом мгновенно защекотал ей ноздри. Вампирше с трудом удалось сдержать себя, чтобы не вцепиться в горло мгновенно.

– Нет. Ты будешь жить! – произнесла она ему.

Эта фраза эхом разлетелась в пустотах души вампирши, пробуждая старые воспоминания.

Зубы сразу свело, и они немного удлинились, и глубоко вдохнув чудесный аромат свежей жизни, Эммилия медленно прокусила ему шею. В рот ей потекла тёплая, слегка солоноватая, с металлическим привкусом кровь. Она сосредоточилась и направила свою энергию, частичку себя в душу Алказара. Эм сделала два небольших глотка и с трудом оторвалась от его шеи, ведь кровь так возбуждала, будоражила и опьяняла особенно после битвы. И магическое истощение тоже давило на неё, ведь силы подчерпнутые в слезинке уже прогорали. Было в его крови что-то сильное, древнее, обжигающие и до боли знакомое, но вампирша не могла вспомнить, что именно. Вылив всю воду из чьего-то бурдюка себе на голову, Эммилия слегка протрезвела, жажда крови утихла, после, порезав себе запястье, выжала несколько капель в рот Алказару. Теперь он умрёт как человек, и возродится как дитя ночи, что ж это её дар ему большего она сделать не могла.

– Теперь ты будешь жить, но за мной еще один долг, – произнесла Эммилия, взваливая на себя тело Алказара.

И поспешно пошла в сторону пещеры, где когда-то находился портал – к её убежищу, там она часто бывала в своё свободное время. Только там она могла предаться без опаски воспоминаниям и эмоциям, что накопились у неё.

– Надо спешить обращение в вампира проходит в среднем за час, а солнце сядет минимум через три, и тогда все её усилия будут напрасны, – подумала она.

Сильный, однако же, этот смертный, он должен был умереть и стать вампиром ещё час назад, но он был еще жив. Какая воля и стремление жить. Чем больше он будет сопротивляться, тем больнее ему будет. Эммилия подошла к телу своего друга и проверила его пульс. Тихий, но всё же есть. Алказар лежал на спине без сознания, но постоянно бредил, конечно, сейчас у него вся его и её жизнь пролетает в сознании, и он чувствует все, что испытывала она, и он тоже – с самого рождения и по ту самую минуту, когда он умрёт. Не особо завидное положение, не каждый это может выдержать или сохранить свой рассудок в более-менее здравом уме. Но всё же он цеплялся за жизнь весьма яро, что-то не позволяло ему уйти. Эмилия положила руку ему на лоб и попыталась определить источник этого фактора выживания, но в ментальной магии она была профаном. Хотя ответ был и очевиден, его воспоминания причиняют ему столько боли, в частности эмоциональной. Воспоминания были свежими, произошло в его жизни что-то, что не давало ему уйти из этой жизни. Не давало сделать выбор, уйти за грань, ведь инстинкт самосохранения не знал, что это не убьёт его. По крайней мере совсем. Вампирша сосредоточилась и установила ментальный блок на эти воспоминания. Алказар сразу же успокоился и его сердце стало заглушать свой стук.

Теперь осталось только подождать его пробуждения, ведь его кровь была такой насыщенной, полной жизненной силы и что-то еще в ней присутствовало, что-то знакомое и в то же время забытое, а самое главное – кровь была пуста на информацию. Абсолютная пустота, если у некоторых из крови можно вытащить, различные знания, обрывки памяти или хаос того, что он видел, у её нового подопечного ничего этого не было, абсолютно ничего, словно его и никогда не существовало, это пугало и в то же время привлекало. Может он действительно из другого мира, возможно даже того самого, что пропитан грязью, кровью и всеми пороками, существующими на данный момент.

Боль! Жуткая головная боль.

– Чёрт, это скоро войдёт в привычку, – подумал я. – А что собственно случилось?

Уже зная, что делать, я решил полежать и не шевелится, пока боль не утихнет, подумать, так сказать пораскинуть тем, что осталось. Хотя нормуль там мозгов ещё осталось, не такой уж я и глупый местами бываю, иногда. Я вспомнил Эммилию, засаду, бой с гоблинами, жесть я там был крут и стрелу, убившую меня. Стоп, стоп, стоп если я мёртв, почему же я лежу тут и рассуждаю? А я, наверное, забыл, что мёртв, ну вот я вспомнил. Всё, пора умирать, нет? Может я в загробном мире, ну, всё, чёрный юморок проснулся нежданно и нагадано пришёл и шутит тут мерзавец.

Боль утихла, и сев, я осмотрелся, огромная светлая пещера, причем, откуда берутся лучи света, я так и не понял, в потолке были две большие драконьи головы, из которых потоком лилась вода в подземное озеро. Стоп! Я где-то это уже видел. Причём где-то не так-то уж и давно, почему-то стало слишком зябко плохие теперь воспоминания об этом месте. Вернее, о месте похожем на это, оно же не может быть тем. Чёт я уже сам запутался в своей системе слов.

– Последняя контрольная точка, – пошутил я, но шутка не показалась мне смешной. – Это что, ад? Я не пойму, а где огонь, черти и всё такое? Именной котёл там?

Задрав одежду, я посмотрел на место, куда вонзилась стрела, вместо раны под слоем запекшейся крови была только уродливая царапина, шрам останется, точно. Шикарно ничто так не украшает мужчину как шрамы, тем более я фанат шрамов и делаю частенечко себе шрамирование. Точнее делал, но как-то подзабил на данную практику, постарел чтоль?

– Ничего не понимаю! – выговорил я, впав в ступор, пародируя Коллегу из братьев пилотов.

– Да живой ты, – звонко произнёс знакомый мне голос.

Я обернулся и увидел свою новую знакомую – Эммилию. Та сидела на небольшом валуне и предоставляла лучу солнца ласкать её кожу. Хорошая композиция для художника игра света и красота, ну или что там ещё для них важно?

– Тогда я требую объяснений, как это я жив? – почти грозно сказал я, а после поспешил добавить. – Не я конечно не против этого, просто не понимаю, как это так. Я отчётливо помню, как там в лесу белые тапки примерил.

Эммилия жестом заставила меня замолчать, что я и сделал с готовностью.

– Во-первых, ты спас мне жизнь дважды, я спасла тебе её один раз, за мной ещё должок. Во-вторых, с чего ты решил, что можешь что-то от меня требовать?

А то, что я её жизнь спас эт как? Не в счёт? А блин, она мне же тоже, сквитались вроде как, но только ведь разок же, так что имею.

– В-третьих, – так же невозмутимо продолжала она. – Кто сказал, что ты жив? – девушка сделала паузу, дабы полюбоваться изменениями моего недоумевающего лица. – Ты мёртв, мертвее некуда, ну почти, трупик ты мой свеженький.

Эт она пошутила или как? Лучше бы как, а то чего-то меня вся ситуёвина эта напрягает.

– Я УПЫРЬ! НЕТ, НЕТ! – фанатично заорал я, а вдруг так и есть.

– Успокойся, ты не упырь, у них почти нет разума, так, кусочек памяти и набор физических потребностей. Если бы мне нужны были упыри, я бы подняла гоблинов, но, честно говоря, я в этом деле я не сильна, да и не к чему мне всё это.

– Но как тогда? – вновь перебил я Эммилию.

– Рана была слишком тяжёлая, я не смогла бы её залечить. Я не хотела, чтобы ты умер, и укусила тебя, это единственное что я могла. Ты теперь вампир, как и я. Не совсем живой, но и не совсем нежить.

– Вау! Так ты тоже вампирша? – это был скорее не вопрос, а утверждение.

Но что-то мне тута не нравиться, не разводят ли меня? Сейчас выбегут людишки с криком: разыграли!!! Не, не. Это передача «голые и смешные» раздевайтесь. Блин туплю, там сначала раздевались, а потом уж выбегали людишки… а не-не там на камеру просто показывали. Такс, чтот меня не в ту сторону унесло, мозг спокойно.

Я подошёл к солнечному лучу и выставил руку на свет. В руку мгновенно вонзились миллиарды раскаленных игл, голова чуть не разлетелась на куски от осознания такой боли.

– Идиот! – с жаром выпалила Эммилия, рывком дёргая меня назад.

– Я просто хотел проверить, – сказал я, баюкая руку, как ни странно боль быстро ушла.

– Больше так не делай, ты ещё молодой, и это может тебя мгновенно убить.

Опять я молодой, только-только в зрелось взял билет, а тут всё опять мелкий. Надеюсь мне до ста восьмидесяти жить не придётся, чтоб алкоголь покупать.

Мы стояли с ней очень близко, по-моему, слишком близко. Я долго смотрел ей в глаза, они были, словно два зелёных омута, которые вот-вот затянут тебя на дно и больше никогда не отпустят, в то же время в них отражалась большая грусть, усталость, и они были умудрённые годами, интересно, сколько же ей лет? На вид ей лет двадцать, ну двадцать пять – не больше.

Она коснулась рукой моей щеки, во мне вдруг закипела такая страсть, но я отстранился от неё. Не время блин, сам даже удивился от своего решения. Чёрт, моя смазливость – это проклятье, а интимные сценарии просто замучали уже, чувствую себя актёром порно. Адмирал в штанах так и просился выглянуть наружу и с деловитым видом прогуляться по палубе. Такс! Стоп, стоп, эту мысль выгнать.

– Извини, Эммилия, ты привлекательная девушка и все такое, но я не могу… – гнилая обмазка всяких неудачников, но выбирать не из чего.

Секас без обязательств и всё такое… мозг ты достал, я в ближайшей пьянке тебя убью напрочь.

– Оу, прости, тебе мальчики нравятся? – с тем же ледяным спокойствием произнесла Эммилия.

Я прямо на месте чертыхнулся. Фига, на ровном месте в петухи записали. Я что похож на одного из этих… блин без мата не могу даже.

– Нет, я не пиндос, это точно. Просто… – стал я мяться, подбирая слова, сам не понимая с чего это всё, животное нутро так и вопило, призывая действовать. – Просто, просто… честно говоря да хрен его знает, но нет.

– Чёртово истощение, – лицо Эммилии мгновенно изменилось со страстной богини любви, на более зловещую богиню.

С почти нечеловеческим рёвом она развернулась и принялась долбить кулаками валун, на котором недавно сидела. Она наносила настолько сильные удары, что каменная глыба разлеталась на куски под гнётом её кулаков. Осилив ещё пару ударов по своей невозмутимой роже валун сдался и треснул. Эммилия застыла на время подле него тяжело дыша. Воцарилась неловкая тишина, и через пару минут я не решился её нарушить. Да что, там говоря я струхнул по полной и притворился ветошью, поскольку боялся огрести от спутницы своей. Моя рожа в отличии от валуна столько не продержится.

– Напугала? – спросила вампирша не поворачиваясь ко мне.

– Есть немного, – не совсем честно ответил я.

– Извини, я немного истощенна в магическом плане и сложно держать себя в руках. – У меня тут же родился вопрос в голове, но она обернувшись вымученно улыбнулась. – Если не будешь задавать много глупых вопросов, то я на тебя не накинусь.

Вопрос о магическом истощении сразу же отпал сам собой. Не хотелось проверять как именно она на меня накинется. Потом как ни будь при случае вызнаю всё.

– Ну и что мы будем делать дальше?

– Сейчас день в самом разгаре, дождемся темноты и двинемся в путь, а то тебе плохо пока – на солнышке, пригораешь.

– Понятно, – недовольно буркнул я.

Ну, вот она уже издевается надо мной, так нужно тоже срочно придумать какую-нибудь гадость и ей сказать.

Сделал гадость себе радость!

– Кстати, расскажи мне, где находится портал? Мне просто это необходимо знать, – внезапно спросила вампирша меня.

Я кое-как по памяти объяснил Эммилии, как добраться до пещеры с порталом. Глаза у Эммилии заметно округлились от изумления, она явно не ожидала, что всё будет так просто. Честно говоря, я ждал от неё фразы: «Спасибо кэп!». Эм лишь сказала мне сидеть на месте, сама же отвязала у края озера небольшую лодочку и погребла в глубь пещеры в темноту.

– Слушай, а как это мир то хоть называется? – крикнул я ей вдогонку.

– Эванор! – ответила она мне откуда-то из темноты, и эхо разнесло её крик по всей пещере.

Да, Эванор.

Я достал сигареты и стал думать, дымя как паровоз, через парочку мою голову осенила идея, и я полез в заплечную сумку, что висела на мне за тетрадным блоком. Блин, курить меньше надо вряд ли тут есть табачные киоски. Интересно, а вампиры могут умереть от рака лёгких? Хм, страдают ли они импотенцией, преждевременным старением кожи, пародонтозом и ещё чем-то там? Задался я, глупыми вопросами вспоминая предупреждающие надписи на пачках.

Открыв, наконец блок и пролистав тучу изрисованных и исписанных мелким и большим подчерком листов, я решил записать, своё недавнее озарение, а то забуду. В голове родился новый стих, о происходящем за последнее время, и это было великолепно, но я был бы не я, если бы всё не исковеркал и не переврал. Хотя вышло всё равно неплохо, потом вдохновение навалилось сильней, и я судорожно заполнял пустые страницы, боясь, что забуду какую-то деталь, и задуманного эффекта не получится.

Жертву свою я покрепче обниму,

И издаст она сдавленный стон,

Когда шею нежную я укушу…

И погрузится она в вечный сон!

За столетья объехал я весь мир.

И всюду, где я, смерть находит тебя!

Ваша кровь – эликсир жизни для меня,

Потому что я вампир…

Ночью долго жертву свою стерегу,

И как придёт время, я нападу.

Клыки острые вновь блеснут во тьме,

И припаду я к нежной шее…

Все жертвы мои семнадцати лет,

Жили они, не зная бед.

У них первой группы положительная кровь,

Это моя вампирская любовь!

Да пафоса много, но бред какой-то, а хотя… может я и стану таким интеллигентным аристократическим вампиром – гурманом в далёком-далёком будущем. Усмехнувшись своей мысли, я отложил ручку и блок и решил пройтись осмотреться, да бы ноги размять и зад уже отсиделся весь.

Я прошёлся по пещере и не увидел ничего нового, точно в такую же пещеру попали, и мы с… Попали? Вот же я пьяная скотина тогда был, раз с глюками тусил. Не буду срезать больше напрямки, а когда свалюсь куда нить точно уж не буду совать пальцы в неведомые мне хрени. Это всё други мои виноваты, слиняли и кинули меня одного, так бы компанией нормально выбрались бы с полигона. Я так-то по факту идиот, а когда один вообще дегенератом бываю. Единственное, что отличало эту пещеру от той, здесь было больше солнечных лучей и не было портала со сферой. Их, наверное, перетащили туда, в ту пещеру, а зачем? Ладно, не буду забивать себе голову пока этим, надо подумать, что делать буду. Я ведь теперь бессмертен – ну надо же я просто капитан очевидность, надо побольше узнать об этом мире, своих новых способностях и прочей мелочи. Надеюсь я шестиметровыми питонами изо рта стрелять в людей не буду, а то вампиры знаете ли разные бывают. Значит, надо держаться рядом со своей новой подругой.

Мдя… Выбора то не много. Мне сразу же так взгрустнулось, что хотелось биться головой об камень. Да чтож такое? Что я так раскис?

Эммилия вернулась через два часа где-то, лучи света уже побледнели, скорее всего, солнце клонится к закату. Если совсем не зашло. Она выглядела весьма подавленной и злой, хотя не знаю, что именно выражало её лицо, но в её тоне явно чувствовалось раздражение.

– Ты мне соврал, – холодно бросила она мне несмотря даже на меня.

– Насчёт чего? – опешил я.

– Там нет нигде пещеры, я всё осмотрела, – таким же ледяным тоном ответила она.

– Быть того не может! Я пришёл именно оттуда или я по-твоему совсем дурак…

– Видимо так, – резко перебила она меня.

– Слушай, ты сейчас не в духе, но как сядет солнце, отправимся туда, и я тебе всё покажу, – так уверенно сказал я, прям, как отрезал.

– Конечно, так и будет, и, если это вдруг окажется шуткой, я тебя убью.

Фига себе, а как же должок там за спасённую жизнь и всё такое. Не, чтот перспектива не очень мне нравиться – быть убитым своей же создательницей можно вот, так сказать. Но я ж ведь не сошёл ещё с ума и точно знаю, прям вот готов биться об заклад, ток не головой, что пещера там есть.

– Собирайся, солнце уже почти скрылось, – произнесла Эммилия, садясь в лодку.

Собрался я быстрее некуда, поскольку у меня ничего с собой не было, кроме сумки и клинка вампира, но первая и так была на мне. Схватив второе, я запрыгнул транспортное средство. Плыли в полном молчании, ну конечно настроение было поганое считай у обоих, и на разговоры как-то не тянуло. Я с интересом стал рассматривать рисунки на потолке и стенах. Изображались какие-то жуткие монстры, как они убивают людей, похоже, это эльфы и гномы были в общем дизайн нормуль.

– Это демоны во время Второго Нашествия исчертили стены. Поскольку они явились в наш мир через портал, то и обосновались здесь, – в Проклятых холмах, – произнесла Эммилия, угадав мои мысли. – Он раньше просто здесь находился, пока его не упрятали.

О значит, я фактически правильно догадался. Стырили портал и сныкали, дабы никто чужой баловался. Хм… а чем бы эта афера помогла бы если бы эти самые демоны ломанулись в портал снова, как и я вот, например. Хоть бы консьержа посадили там, чтоб он спрашивал мол: «кто таков? Сколько лет? Почему не в армии?» Да банальный пропуск, к примеру, хотя тогда б я влип. Ну сказал бы что к маме на работу и утряслось бы всё.

– Понятно, а что за нашествие? – спросил я.

– Потом всё узнаешь, есть те, кто лучше меня всё объяснит, это история, я с ней не особо в ладах – едва она закончила, как лодка стукнулась обо что-то твёрдое.

Я спорить не стал, разговор вроде пока наладился, не хочу пререкаться. Интересно, а кто эти «те»?

Эммилия спрыгнула с лодки и привязала её к стальному пруту, торчащему из пола, я вылез и осмотрелся. Как же не осмотреться, это вам не хухры мухры, а главное правило приключенца. Предо мною была здоровенная лестница с широкими ступенями, довольно таки неплохо выглядела для лестницы, гораздо лучше, чем та что на Земле была. Хотя я мало разбираюсь в лестницах, но эта лестница из всех была бы… что за бред я опять несу? Не опять, а снова.

– Так-с, как бы тебя провести, дай подумать, – моя спутница задумалась.

– Думать не всегда полезно, что думаешь, я не поднимусь по лестнице? Я чемпион в ходьбе по лестницам.

И это правда, поскольку после того лифта у меня сильная клаустрофобия, я всегда хожу по лестнице, на любой этаж, бесит иногда на восемнадцатый этаж подниматься. Я сделал шаг, но Эммилия сразу отдёрнула меня назад.

– Не всё так просто, смотри.

С этими словами она подняла камушек и швырнула вперед, камушек пролетел метра полтора, потом возникла яркая жёлтая вспышка, и он исчез.

– Здесь много ловушек, – пояснила моя подруга. – И только я знаю их месторасположение, я сама их ставила.

– Чёрт! Ну, ты же меня сюда как-то затащила, так и выйдем, – промямлил я, слегка ошарашенный.

– Вот именно что затащила, – вздохнула она. – Ладно, запрыгивай на спину.

Я сначала отказывался.

– Не могу позволить, чтобы девушка меня на загривке несла. Я и сам могу подняться, – кричал я.

Но Эммилия привела мне пару доводов, с которыми я согласился, и пришлось забраться мне ей на спину. Вместе со мной она бодро и быстро, сильно петляя и местами даже перепрыгивая, поднялась наверх. У неё даже одышки не было, хотя, по-моему, она местами вообще не дышит.

– Тут просто иди за мной след в след, – произнесла она, скидывая меня со спины.

– А что, тут тоже ловушки? – спросил я, поднимаясь на ноги, потирая ушибленный зад.

– Да, но не так густо усеяны, к тому же они сразу тебя не убьют, это случайным прохожим, если таковые будут, как бы предупреждение.

Это меня не сильно взбодрило, успокаивать она конечно умеет. Мы прошли в принципе до конца без приключений, но в конце я, наверное, оступился, и меня шарахнуло током, не сильно, но обидно блин.

Выход из пещеры густо зарос каким-то растением с шипами, продравшись через заросли, я исцарапал себе все не защищённые участки тела. Хотя одежда тоже пострадала, но вроде не особо сильно. Иголка нитка в руки и вперёд зачинить всё даже круче будет выглядеть. Эммилия же со своей стороны выглядела нормально, ни одной царапины и шмот в полном поряде.

– Как ты это сделала? – спросил я изумлённо или не изумлённо? Не знаю, я чтот не очень понял, каким тоном это спросил.

– Что сделала? – не поняла она моего вопроса.

– Прошла через кусты, не поцарапавшись, – пояснил я.

– Я берегла только одежду, а так я поцарапалась не хуже тебя. Смотри.

Эм подошла к кусту и сильно сжала в кулаке ветку с шипами. После чего показала мне открытую ладонь, ранки тут же начали затягиваться, что даже кровь не успела политься, ни одной капельки.

Вот это росомаха балин!

– Э… круто! Я тоже такую регенерацию хочу.

– У тебя она проходит чуть помедленней, посмотри на себя.

Я оглядел руки, которые только что были в кровь исцарапаны, раны потихоньку затягивались.

– Со временем этот процесс станет протекать быстрее. Теперь пошли у нас мало времени, а крюк задать придётся не малый.

Мы шли быстро по дороге, вскоре прошли прошлое место битвы, там ничего не изменилось. Да я и не особо разглядывал, меня более интересовала природа, шуршащая под лёгкими порывами тёплого ветра и странно мерцающая в лучах луны. Ну, или не луны не знаю, как называется этот громила спутник на данной планете, а это планета? О! А вдруг этот мир плоский и его держат четыре слона, которые стоят на огромной Тортилле, то есть на одной из представительниц семейства черепаховых. Сколько же супа можно наварить с такой черепашки?

Мы в быстром темпе двинулись в сторону портала, проходя уже знакомые места и не задерживаясь. В знакомом ручье я вновь освежился, умывшись и чуть сума не сошёл, хлебнув просто леденящей воды. Житель моей головы явно укутался в шарф и решил не возникать по этому поводу на всякий случай. Я шёл знакомой тропкой и даже заметил парочку своих окурков – вот я свин. Но когда мы дошли до небольшой опушки с деревом по середине я замер. Возле дерева была могила. В упор не помню её, как-то не внимательно я шёл тогда. Ворон что ли считал? Такое и не заметить. От этого вида мне сразу стала так уныло, чуть ли не до слёз прорвало. И эта странная могила прямо тянула меня к себе не знаю, как даже это объяснить, просто хотелось туда подойти и… понятия не имею за чем. Я сделал два шага в сторону чьего-то последнего пристанища, но Эм подцепила меня за локоть и удержала.

– Там не на что смотреть, – тихо произнесла она, будто извиняясь за то, что на шкодила. – Пойдём.

Я стоял и смотрел то на неё, то на могилу раздираемый противоречивыми чувствами. С чего это мне так погано то стало вообще? Да и Эммилию тоже заразил, вон как поникла, будто перед ней котят топили.

– Прошлое не стоит ворошить, мертвые уже не встанут, – уже силком вытянула меня спутница обратно на наш маршрут.

– Ну да, я чтот сам не знаю, чего это меня так это за интересовало, – сухо ответил я двигаясь вперёд. – Не помню прост могилу эту, вот и удивился.

– Знаешь ли, я бы попав в другой мир тоже не могилы бы рассматривала по сторонам, – поддержала беседу моя спутница.

– Вот ты говоришь – мёртвые не встанут, а так ли это? – спросил я у неё. – Перспектива знаешь ли столкнуться с толпой ходячих зомби гоблинов не прельщает.

– Ну эт ты загнул, я думаю, что в радиусе пары десятков миль от нас нет ни одной живой души, – начала она пояснять. – Мёртвые без чьей-либо помощи не встают.

– Уверена?

– Абсолютно, так что не переживай.

– Ну тогда всё нормуль, – сразу немного просветлел я и всем своим видом, взбодрившимся выдавил улыбку из Эммилии. – А как мёртвым можно помочь встать? Там будильников штук пять под ухо положить или ещё как?

– Будильников? – переспросила она, но не дала мне и шанса на объяснения. – Банально, начнём с некромантии. Конечно, некроманты по-разному могут мёртвых поднимать, но обычно это просто послушные мешки мяса с плохой моторикой. Есть пару магов, которые могут воскрешать человека, но я давно не слышала о подобных случаях. Смерть всё равно не обманешь, и та придёт за тобой в скором времени. Хотя по-разному бывает. У эльфов есть артефакт «крест возрождения» по слухам он тоже может воскрешать, но опять же подтверждения этому не было, остроухие тщательно свои тайны оберегают.

– А ну понятно, то есть воскрешение – это не бытовая магия и происходит подобное раз в сто миллионов лет, – заключил я.

– Я бы так не сказала, – тут же отпарировала Эм. – Ловцы душ – древняя специализация вампиров, которой учитель обучает только одного своего избранного ученика. Обычно это их дети или подопечные, так что их секреты переходят от поколения к поколению. Они могут возродить вампира из горстки пепла или же даже волоса, думаю, с человеком они справятся быстрее. В нынешней Империи Вампиров известны лишь… Оу, никого. Последний из них жил в семействе Беливер и обучал Энмешарре для императорской семьи, но его убили лет двести назад.

– Энмешарре? – спросил сразу же я.

– Имя его ученицы. Я знала её, хорошая была подруга, способная, – моя спутница прервалась на мгновение видимо предаваясь воспоминаниям. – Честно говоря я даже не знаю, что с ней стало, убили тоже скорее всего или, – она задумалась. – Да чёрт знает, куда она девалась.

– Понятное дело, вот жеж гады гадские. Хоть бы книжку написали там «Воскрешение для чайников» или «Ловление душ на живца», а то все померли тире пропали и фигу остальным, – Эммилия издала сдавленный смешок. – Ну да ладно, чтот мы тут про гадости говорим, а надо о прекрасном.

Тем временем мы уже почти подошли ко входу, но я уже был готов к финальной шутке.

– Вот у тебя есть глисты? – резко спросил я у спутницы.

– Э… что? Нет, – замялась она обескураженная подобным вопросом, но всё же на автомате ответила.

– Ну так это же прекрасно, – радостно заключил я и она засмеялась.

Ну вот вся эта кислая тягомотина с могилой и развеялась, все снова радостные и улыбчивые.

– А вот и вход в пещеру с порталом, – выдохнул я, заметив, что подошли к пещере.

– Где? – в растерянности спросила Эммилия, глядя прямо на вход.

– Ээээ… ты чего воть! Или я по-твоему привидение? Проходящее сквозь стены.

Я зашёл в арку прохода и развёл руки словно бразильский Иисус, показывая ей очевидное. Глаза у Эм расширились от изумления, как будто она и впрямь увидела призрака.

– Поразительно! Я читала об этой магии, но не думала ее когда-нибудь увидеть, – заметив, что я стою и туплю, она пояснила. – Это магический блокиратор. Такие используют для защиты и сокрытия чего-нибудь ценного, но этот блокиратор высшего уровня, его невозможно обнаружить. Он сам будет отваживать непрошенных гостей от того, что скрывает.

– Да к защите, портала отнеслись серьёзно, а почему же я его вижу?

– Не знаю. Возможно, он рассчитан только на входящих, выходя, ты разрушил чары для себя, и разрушил для меня, показав мне то, что сокрыто. Ладненько, пошли, посмотрим, что там внутри.

– Я уже всё там видел, тут постою курну немного.

Достав сигарету, я прикурил, глубоко затягиваясь сладкой отравой. Подняв свой взгляд к ночному небу, я увидел неописуемую красоту, миллиарды больших и малых звёзд составляли причудливую сеть узоров, восхитительно красивую и такую чужую. Созвездия были мне неизвестны, но одно знакомое я всё же нашёл это конечно же своего любимого вездесущего зайца. Он на Земле то в обоих полушариях виден и тут засветился гад такой. Луна была гораздо больше земной, раз в пять, наверное, и имела прекрасный оранжево-синий оттенок, хотя где-то и проблескивал фиолетовый с зелёным и в её свете вереница гор на горизонте красиво смотрелась. Казалось, что это хребет огромного дракона, который вот-вот взлетит и полыхнёт огнём в ночное небо.

– Даже слишком серьёзно! Взяли и сломали его, – фыркнула вампирша выходя. – Что там, в небе, дракон?

– Нет, красота, – ответил ей я всё ещё зачарованный небом.

– Небо как небо. Пойдём, – произнесла она, посмотрев наверх.

– А здесь драконы водятся? – сразу же спросил я.

– Водились когда-то, примерно много тысяч лет назад.

Неплохое такое уточнение. Я опоздал на работу всего лишь на много тысяч секунд, виновным себя не считаю. Эх, не вышла шутка – беда.

– А почему ты тогда про дракона спросила? Это местная шутка такая?

– Нет! Хотя есть предание, что они вернутся, чего бы не хотелось, поэтому о них сейчас даже упоминать боятся, тем более суеверные люди даже из истории их вырезали. Спросила я, потому что почувствовала, что ты думаешь о драконе.

– Ты можешь читать мои мысли?

– Нет, не совсем. Как бы?.. – Эм задумалась, но вскоре продолжила. – Я как бы чувствую, понимаю, о чём ты думаешь, но только поверхностные мысли. Могу, сама подкинуть тебе мысль или навести на что-то. Будучи твоей создательницей, я могу и под контроль тебя полностью взять. Так проще говоря, – резко отрезала она свои объяснения глядя на меня. Видимо следов интеллекта на моём лице сейчас не было от слова вообще. – Фактически это ментальный контроль разума или недотелепатия – тебе так ведь понятно?

– Да, понятно, не обращай внимания на все мои пошлые и дурацкие мысли, я их не контролирую, – сразу попытался я оправдаться, потому что в голове иногда такое творится.

– Я знаю и игнорирую их, давайка чуть прибавим шагу.

– Контроль разума – то есть, ты можешь заставить меня сделать всё что хочешь?

– Да, не волнуйся это аморально, и я делать так не собираюсь, а вообще да. Как только ты получишь свой амулет ночи, у тебя будет абстрактная защита разума, она будет пресекать все мои действия и действия старших.

– Каких ещё старших?

– Это вампиры старше тебя, принадлежащие твоей ветви, их всего трое.

– Понятно, что ничего не понятно. Расскажи вообще об иерархии вампиров? – попросил я.

– Ммм… как бы. Представь себе большое дерево с раскидистыми ветвями. Это будет родовое древо вампиров. Так, Тамика, наша императрица, самая старейшая – это ствол дерева. От ствола отходит множество ветвей – это те, кого она укусила лично сама и её дети, хотя последних не имеется. От ветвей исходит целая вереница других ветвей – это дети и подопечные подопечных Тамики и так далее. Вот иногда ветки падают и прорастают в личные маленькие деревца, это когда хозяева освобождают своих подопечных, но всё ещё имеют с ними крепкую связь. Если срубить дерево, то все ветви, растущие из него, умирают вместе с ним. Так что, если убить Тамику, погибнут десятки тысяч вампиров, зависящих от неё, поэтому она мало кого освобождает. Это даёт ей большой гарант защиты своей власти, – Эммилия замолчала, возможно, обдумывая следующий монолог, но я сразу воспользовался заминкой, чтобы задать вопрос.

– А от срубленного дерева остаются корни, и из пенька может вырасти новое дерево. Ведь так?

– Согласна. Ты имеешь виду родителей Тамики?

– Нет, хозяев, у вампиров могут быть дети?

Почему-то раньше этот факт я упустил.

– Я ж говорила об этом явно. Вот. Почему нет? Мы почти как люди, только сильней, быстрей, ну и бессмертные, просто главным продуктом и источником силы для нас является кровь, наиболее подходящая – это человеческая, её структура схожа с нашей. Ну и ещё наш организм не переносит солнечного света, почему – никто не знает.

– Хм… эльфовампир будет эльфами питаться для лучшей усвояемости? Забавненько так.

– Это запрещено, и другие расы не предрасположены к вампиризму.

– Ну ладно, убедила, тогда что насчёт родителей Тамики?

– Отца она убила, а мать… тоже убила видимо, такие существа не пропадают надолго. Что-то я сама себе вру конечно убила, по-другому и быть не могло. В книгах так и написано по крайней мере.

Я решил про молчать, что историю пишут победители и писанине в книгах вообще порой веры нет.

– Понятненько, почему у неё нет детей?

– Да ведь дети не связаны общей судьбой с родителями в отличие от подопечных. Этим наша императрица и воспользовалась, чтобы занять свой трон.

– То есть любой рождённый вампир, будет своим личным деревцем небольшим? – предположил я, но голова уже начала пухнуть от полученной информации.

– И да, и нет. Ребёнок будет, не связан с родителями, а если у родителей были родители или хозяева, что их не освободили, то ребёнок будет связан с ним общей судьбой. Так сказать, просто поколение пропускается.

– Так всё на этом остановимся, я сделаю вид, что всё понял и пожалею свой бедный мозг, надо бы всё обмозговать конкретно будет, – с этими словами я достал ещё одну сигарету и закурил.

Это всегда стимулировало моё серое вещество.

Сейчас бы ещё выпить для полного счастья. Дело говоришь мозг, хоть когда-то.

– Ну да, объяснять я конечно умею, – саркастически ответила Эммилия. – Слушай, как ты это делаешь? – с искренним нетерпением произнесла моя спутница, когда я выпустил очередной клуб дыма.

– Что именно делаю? – переспросил я на всякий случай, не уловив суть вопроса.

– По запаху я поняла, что ты куришь табак, но как-то странно. Я никогда не видела, чтобы так курили, обычно используют трубку.

– А, понятно. Это величайшее изобретение в мире, оплот цивилизации и её же уничтожение, – я поднял сигарету в воздух, чтобы продемонстрировать её воображаемой публике – всегда любил толкнуть речь о полной чуши, приятно послушать самого себя. – Сие произведение искусства называется сигарета или дымная палочка, или сига или папироса, или ещё как-нибудь – по настроению, хотя папироса без фильтра. Её конструкция состоит из тончайшей белоснежной бумаги, у меня сигареты козырные поэтому она коричневая, и фильтра, который сделан из сложных молекулярных добавок и волокон чего-то там и угля, откуда мне знать устройство сигаретного фильтра, а ну и соответственно в сигарете присутствует ароматнейший лучший из лучших табаков. Который собирает с любовью и нежностью какой ни будь Хосе из Мексики. Минздрав, кстати, усиленно предупреждает, капля никотина убивает лошадь, а хомяка вообще разрывает в клочья. Поэтому животным давать курить не рекомендуется.

Большего бреда я пока не придумал, но звучит красиво и нравоучительно.

– Ты эту речь лучше перед гномами толкни, они такой ерундой занимаются. Могут монет отсыпать за рецепт этой самой сигареты.

– Обязательно, так и сделаю, когда увижу, какого-нибудь бородача, – пообещал я.

Дальше мы шли молча. Мне надо было обмозговать полученную информацию и сложившуюся ситуацию, а Эммилии… даже не могу предположить, о чём она думала. Может, выуживала какую-нибудь информацию из хаоса, что творился у меня в голове, на всякий случай я решил контролировать дребедень и пошлятину, которая изредка залезала ко мне в мозг. Хотя, как сказать изредка, да эти товарищи были, чуть ли не самыми частыми гостями в моей голове. Там у них уже личная кружка для кофе имеется. Ну да вот такой я испорченный, но ничего с собой поделать не могу.

– Это плохо, – произнесла Эммилия.

– Что именно? – решил я узнать, о чём идёт речь.

– Скоро восход, а точнее минут через двадцать. Бежим, иначе вспыхнешь как спичка.

Я рванул вслед за своей спутницей и бежал довольно-таки быстро, никогда ещё так не бегал. Может, вампирские способности или страх смерти? Страх? Возьми себя в руки, я ничего не боюсь, уж тем более смерти. Помни: Страх – это слабость, кто испугался, уже побеждён, но вот сейчас почему-то очень захотелось жить. Полоса света, разгонявшая сзади меня спасительную тьму, буквально выражаясь, как плеть стегнула меня, и я приложил ещё больше сил. Чёрт, я на физкультуре за пятёрку так не бегал, а ещё больше сил мне предала расщелина в горе, и я дал такого, стрекоча, что даже обогнал Эм, или она этого хотела. Действительно хотела. Её сильная рука вдруг схватила меня за шиворот и рванула назад, на свету я пробыл всего какую-то долю секунды, но мне этого вполне хватило, дабы почувствовать вновь на себе уколы ста миллионов раскалённых игл впившиеся мне в плоть. Если бы задержался ещё подольше, то незамедлительно вспыхнул бы как факел олимпийский, всё-таки я побольше спички, это конечно не входило в планы моей спутницы, и она что есть силы швырнула меня вперёд.

Да, сильна!

Пролетев добрых десять метров, я врезался в дальнюю стенку расщелины.

Повезло! Я жив, жутко подгорел, как блинчик, но жив! Я попытался встать, но не смог, да я даже пальцем пошевелить не мог, что за нах такой?

– Не двигайся, бесполезно – у тебя шея сломана, – прозвучал в голове голос Эммилии, и я почувствовал её приближение.

– И что теперь делать? – постарался я вытолкнуть на поверхность мозга мысли, ну, в общем, настроиться на разговор. – Я что теперь, буду вечно жить не двигаясь? Нет уж, увольте.

– Делаешь успехи, – опять прошелестел её голос в моём сознанье.

Я почувствовал, как её руки приподнимают меня, она с силой нажала на мою шею, и там что-то хрустнуло. Ладони у неё просто горели огнём, и это благословенное тепло разливалось по всему телу, изгоняя мою дотошно нудящую боль.

– Успехи? В чём?

– Ментальный разговор подопечного с хозяином, обычно на это уходит несколько дней, – пояснила мне вампирша.

– Понятно, – прохрипел я.

Тепло ушло, забирая с собой боль, но некоторые места всё еще ломило.

– Не двигайся, ты очень ослаб, тебе надо восстановить силы, лучше поспи, как стемнеет, я тебя разбужу.

– Вампирам нужен сон?

– Иногда для поддержания сил телесной оболочки, нужен сон и пища с водой, несколько раз в пару недель или месяц.

– А разве мы не живые мертвецы? Зачем есть и спать?

Надо сказать, более ущербным, как за этот пятиминутный рассказ Эммилии я никогда себя не чувствовал. Одно я усвоил точно – мы не живые мертвецы, так что-то среднее.

Полумёртвые мертвецы или полуживые мертвецы? Очень смешно мозговитый. Не, ну серьёзный же вопрос.

Это всего лишь стереотип, широко используемый массами, а вампирам лень разрушать этот миф. В остальном же, я фактически не понял ничего из того, что она сказала, но всё же я не дурак, вроде как, и основываясь на тех крупицах понятой информации, провёл свою аналогию. Представьте себе человека, живущего только на одних энергетиках там, на адреналине, ред буле, горилле, ну и так далее, долго он протянет? Не особо, сам знаю, как зависимый от энергетиков нарколыга. Я помню так в день по три четыре больших энергетика долбил и дня по четыре спать не мог, первые два дня было круто, но потом тело поражала такая слабость, что я еле-еле ноги передвигал. Хотя был по состоянию очень весел и бодр, даже уже ложась спать, я понимал, что тупо не могу уснуть, несмотря на то, что веки даже не открывались от усталости. Так и валялся почти всю последнюю ночь, пока таурин с кофеином не выветрились из организма. Тогда-то я уже задрых часов так на семнадцать.

Вот, наверное, с вампирским телом тоже самое, какой бы организм не был его надо немного подпитывать, и давать отдохнуть.

– Хорошо, учту на будущее, – согласился я с ней.

Она отошла, оставив меня лежать на сыром камне. Хм, по-моему, по мне кто-то ползает, а чёрт как неприятно, а стоп я ж могу двигаться то уже, я попытался согнать паука со своей щеки, но как бы я не старался пошевелиться всё равно не смог. Странно. Паук ещё позырил, что у меня в ухе и убежал по своим арахнидским делам, какая удача. Теперь можно и поспать.

Я решил, что так будет лучше, и попытался заснуть, но не смог. Да, в такие моменты мне помогала музыка. Мптришка! Как я мог забыть, ели безумный ритм последних двух дней её не угробил, то она жива.

– Эм, – с хрипом позвал я её.

– Что?

– У меня к тебе просьба.

– Слушаю.

– Расстегни мою жилетку, – она быстро расстегнула пуговицы и застыла в ожидании следующих инструкций. – Видишь маленькую черную веревочку, которая уходит в сумку на поясе?

– Да.

– На конце этой верёвочки будет квадратик, достань его из сумки.

– Готово.

– Там, от веревочки с другой стороны квадратика есть выпуклость с маленькой красной точкой, нажми её и держи, пока он не засветится, потом отпускай и вставь мне в уши те две пуговицы, которыми кончается верёвочка, с другой стороны.

Через минуту проб и ошибок Эммилия сделала всё как надо и отошла от меня, после того как я её поблагодарил. Я сразу узнал спокойную мелодию Пикника. Как раз к месту, вампир пытается уснуть.

Да, хорошая песня, одна из моих любимых, дальше заиграло что-то опять лирическое, но я уже уснул.

Странный квадратик, из которого лилась музыка, так крепко усыпил Алказара, что тот даже не почувствовал, как вампирша сняла с него вещмешок. Теперь у неё не было сомнений, что её новый друг действительно из другого мира, и даже не из-за странного квадратика, чего стоит посмотреть на его одежду. Разглядывая и щупая отдельные атрибуты, она видела множество не связанных картинок, видений из жизни этой одежды. Да, эта одежда хранила в себе огромную энергию и являлась для Алказара можно даже посчитать некими амулетами.

– Ого! – вдруг воскликнула Эммилия.

Он наделил свою одежду магической защитой, сам того не ведая. Он очень силён. Ошиблась, говоря, что магических способностей у него ноль. Возможно, он даже тот, кого она ждала уже несколько сотен лет.

Она сосредоточилась и стала собирать хаотичные видения в одну единую цепь.

Дотронувшись до двух звёзд, находящихся в кругах на спине, она увидела:

Человек – явно друг, хотя и размахивает деревянным мечом перед носом. Он что-то говорит. Вампирша напряглась и услышала слабую речь.

– Алказарище, давай драться, драться давай, драться, – настаивал этот человек

– Не, я не псих.

– Ну что, со мной никто драться не хочет! Кстати, зачем тебе две пентаграммы на спине?

– Чтобы крылья не выросли.

Виденье растворилось

Может это даст больше информации. Она дотронулась до небольшого мохнатого паука на его шляпе: сначала расплывчатое пятно, потом оно обретает черты лица, было видно, что это человек, но в голове крутилась мысль о тёмном эльфе.

– О! А у тебя на голове паук. Ик… – это непонятное существо говорило, запинаясь, и взгляд его был затуманен – алкогольное опьянение, не иначе.

– Ну и что? А у тебя руки в пальцах, а паук мой друг. Рахат Лукумыч, между прочим, его зовут.

Какой-то бред. Возможно, одежда тоже имеет сопротивление, как кровь, только выдаёт различную глупую информацию.

– Бесполезно, здесь я ничего не найду, – подумала она. – О, драгоценность.

Весь металл, что был на одежде Алказара, был простым, обычным, но с левого боку на козырьке висела небольшая золотая серёжка. Чтобы разглядеть её поближе, вампирша взяла её двумя пальцами.

Яркая вспышка, затхлый запах, мало пространства, нечем дышать, задыхаюсь, слёзы на щеках. Кровь, кровь, как много крови, на руках тело девушки – мёртвое, он её любил. В душе бушует настоящая эмоциональная буря. Отчаянье со злостью, отрицание с пониманием, разум с безумием, дикие крики, крики в душе, скрежет зубов, даже их тресканье, а после большой взрыв. Взрыв всего: всех чувств, эмоций, ощущений. Сердце разлетается в пыль, и наступает пустота, полная пустота. Ни души, ни чувств, только безумная пустота и жажда крови, холодный жесткий расчёт, ни морали, ни принципов.

Хотя где-то в глубине мёртвой души есть капелька отчаянья, нежелание жить, которое позже затмит весь гнев, но в тоже время превратится в сильный фактор выживания.

Эммилия с трудом вырвалась из цепкого кошмара, она была потрясена воспоминаниями и мыслями своего друга.

Нет, столь близкого контакта больше не будет, вампирша не на шутку испугалась и была полностью подавлена. Причём она не могла объяснить себе, почему? Неужели он уже может вытягивать энергию?

Она немного повозилась с хитроумной застёжкой на вещмешке, но вскоре добилась своего, рассмотрела разные бумажки, бутылочки, бинты, таблетки и прочую мелочь, коей было предостаточно, её взгляд пал на книгу. Она сразу заинтересовалась ею. Книга была написана от руки, и надпись на первой странице гласила: «Частичка ничтожной жизни Алказара».

И внизу что-то наподобие девиза: «У меня есть сердце, но оно чёрное…»

Было еще большое количество символов, надписей, которые свидетельствовали, что жизнь дерьмо, а люди аморальны, глупцы и погрязли в похоти и разврате своей алчности. Вперемежку с текстом, повествующем о каком-то событии, были написаны стихи. Они были наполнены болью, эмоциями, разочарованием, ненавистью и гневом, полным отчаяньем, мыслями о бессмысленности жизни и величии смерти. Говорят, что стихи – это крики души.

Вампирша углубилась в чтение и больше не думала ни о чём. Думать иногда вредно, как недавно ей сказали.