Глава 6
Пляски на костях
Скандал в благородном семействе разгорался. Уши и щеки Алисы пылали – не столько из-за чувства вины, сколько от возмущения. Причиной последнего стал запрет покидать здание посольства – запрет, который она намеревалась нарушить в ближайшие четверть часа.
– …Да пойми же ты – это чужой мир! Чужой! Неужели тебе мало вчерашнего?!
– Но ведь все закончилось хорошо… – попыталась было вставить Алиса.
Посол Грей раздраженно тряхнул шевелюрой.
– Единственно по той причине, что я озаботился твоей безопасностью! Мне страшно подумать, что бы с тобой было, если бы не…
– Ну, вот что! – Алиса вскочила, сверкнув глазами. – Я не собираюсь сидеть запертой в четырех стенах! Пойми, это глупо – придумывать мне какие-то идиотские наказания и пытаться ограничить мою свободу! Я уже не маленькая девочка! Что касается безопасности… – тут Алиса кивнула на Эллори. – В конце концов, у меня есть телохранительница!
Скрывающая Облик безучастно стояла возле дверей – похожая в своей маске и расшитом цветами платье на огромную экзотическую куклу.
– Да, есть! И я поручу ей не выпускать тебя за пределы этого дома, если придется!
– Прошу прощения, сэр, – бесстрастно молвила Эллори. – Если таково будет ваше повеление, я его выполню…
Алиса задохнулась от возмущения.
– …Но я куда лучше обеспечу безопасность вашей дочери, будучи ее тенью, а не тюремщицей.
Посол, уже набравший в грудь воздуха для следующей тирады, несколько мгновений осмысливал услышанное.
– Она права, папа. Я ведь все равно найду способ ускользнуть из-под надзора, – спокойно молвила девочка. – Ты даже не представляешь, сколько раз я уже проделывала подобное в колледже… Давай договоримся так: я хожу, где хочу и когда хочу – днем; а вечером возвращаюсь домой. И все остаются довольны…
– О, господи! Да делай ты, что хочешь! – Грей вдруг схватился за голову. – Только этих проблем мне не хватало для полного счастья…
– А ты правда стерегла бы меня здесь? – полюбопытствовала девочка, когда они остались одни. Эллори кивнула.
– Естественно. Ведь платит-то мне твой отец.
– И что, ходила бы за мной след в след? А если бы я заперлась в комнате, а потом сбежала бы через окно? Что бы ты сделала?
– Возможны варианты… Мне уже доводилось иметь дело с непоседливыми детьми.
– Я не ребенок!
– Да, ты подросток. Это сложнее, – согласилась Эллори. – Поэтому я и подсказала господину послу оптимальный вариант.
– Значит, я могу идти, куда захочу?
– Естественно.
– Хорошо… – девочка пытливо уставилась в прорези маски. – В таком случае, мы отправляемся на кладбище «Спящие лилии»!
– Могу я спросить зачем?
– Еще не знаю точно. Но думаю, мы будем там выслеживать и вынюхивать. Потому что за расследование взялась Алиса Грей! – тут Алиса ухмыльнулась как можно более цинично. Если этот детективчик воображает, будто отделался от нее, его ждет небольшое разочарование! Заодно проверим, правду ли он сказал… – Ты знаешь, где это?
– Знаю. Довольно далеко отсюда.
– Тогда вперед!
– Значит, раньше ты стерегла детей? – спросила Алиса, когда они вышли на улицу. – И чьи они были?
– Это неважно… Нам нельзя обсуждать персоны наших клиентов с кем бы то ни было, – мягко ответила Эллори. – Профессиональная этика.
– Ну-у… – разочарованно протянула девочка.
– Зато можешь быть уверена, что и твои тайны не пойдут дальше меня, – резонно заметила собеседница. – Почему-то все охочие до чужих секретов забывают, что ими тоже могут интересоваться.
– Ну, раз так, то ладно… А про тебя и твою религию я могу спрашивать? Или это тоже табу?
– Нет, отчего же. Спрашивай…
– Скажи, а эта твоя маска – она не мешает? Все-таки обзор в ней гораздо хуже…
– Мы многие годы обучаемся жить с этой вещью, – пожала плечами Эллори. – Это не просто маска; это еще и шлем – легкий, но очень прочный. Конечно, он не выдержит прямого удара мачете, но от скользящего защитит. К тому же здесь имеется пара отверстий по бокам; а внутри маски закреплены зеркальца. Так что я могу наблюдать происходящее за моей спиной – а это немаловажно. Да и драться я привыкла именно в ней.
Пальцы Эллори коснулись деревянной рукояти мачете. Та была слишком широкой для человеческой руки – кисть у фрога длиннее. Алиса уже знала, что оружие ее защитницы передается в семье из поколения в поколение как реликвия. У Эллори имелась целая косметичка, или как там это называется, заполненная различными средствами по уходу за раритетом. Грубые и мелкие точильные камни, пахучие масла, лак, защищающий широкий клинок от влаги, палочки бесцветного воска для полировки рукояти и черного – для покрытия режущей кромки после быстрой подточки… Девочка не была уверена, что правильно запомнила назначение всех этих баночек и флакончиков. Вот морока, должно быть, – и как ей не надоест…
– А почему вы скрываете свое лицо? – полюбопытствовала Алиса.
– Маска не для того, чтобы прятаться за ней. Мы никогда не называли себя Скрывающими Облик – это прозвище дали нам городские пустозвоны.
– Тогда для чего вы ее носите?
– Чтобы показать миру, каким ты стремишься стать… Ты ведь знаешь, что узоры нашей кожи уникальны? Рисунок на маске повторяет лик святого Эваси, великого воина, мудреца и пророка.
– А, так это он основал вашу секту?
– Нет, четверо его… – телохранительница на мгновение замялась, подбирая слово.
– Учеников?
– Скорее, последователей. Эваси не был наставником в привычном смысле этого слова. Он просто ближе, чем другие фроги, подошел к тому, что называют Совершенством.
– А почему вас не любят власти?
– Мы оказались в немилости после событий Трех Дней. Ты слышала о восстании?
Алиса нахмурила брови.
– Да, конечно… Но ведь это было несколько лет назад?
– Шесть, если быть точной. Тогда наши лидеры обладали влиянием и активно вмешивались в политику… Они поставили против нынешнего монарха – и проиграли. А Джага I не из тех, кто склонен прощать своих врагов.
Алиса хмыкнула. Эту часть истории она знала довольно хорошо – личность Его Величества не раз обсуждалась в ее присутствии… «Прогрессивный» – назвал его кто-то. «Слишком прогрессивный, – с некоторой досадой в голосе отозвался посол Грей. – Никто и вообразить не мог насколько».
Предыдущий правитель Пацифиды, регент, был большим приверженцем традиций и изоляционизма – что, конечно же, не нравилось Метрополии. Его Высочество принц Джага поначалу казался идеальным кандидатом: недавно достигший возраста коронации, получивший университетское образование в Кембридже – к тому же он терпеть не мог своего авторитарного дядюшку… Пикантность ситуации заключалась в том, что монархом должен был стать один из его двоюродных братьев, по крайней мере теоретически. Но вопросы престолонаследия в королевстве Пацифида были весьма неоднозначны. Зачастую короновали того, кто лучше поднаторел в интригах или имел больший политический вес; так что Метрополия активно поддерживала молодого и амбициозного принца. Никто, впрочем, не ожидал, что юный Джага будет действовать столь быстро и решительно. Принц каким-то образом заручился поддержкой влиятельнейших фрогов Королевства, армейских и флотских военачальников и поднял восстание. Разумеется, официально он сверг тирана и узурпатора и подавил бунт, не более. Регенту и парочке его советников, Мастеров придворной интриги, отрубили головы на базарной площади. Кронпринц был сослан в отдаленную провинцию, а Джага короновался. Однако политики Метрополии просчитались: юный король оказался не только великим интриганом, шутя заткнувшим за пояс поднаторевших в этом искусстве придворных, – но и непревзойденным крючкотвором. Зная назубок юриспруденцию Метрополии и комплекс законов, относящихся к генераторным перемещениям, он в кратчайшие сроки добился, причем для целого мира, статуса курортного. Таким образом монополии, точившие зубы на здешние недра, остались с носом. Компаниям же, специализирующимся на туристическом бизнесе, была нанесена крепкая плюха в виде драконовских налогов и протекционистской политики в отношении собственных подданных. Получить местное гражданство отныне стало весьма выгодным делом… И оставалось таковым, покуда вы жили здесь, не помышляя о вывозе своих капиталов за пределы страны. Даже Закон о научно-техническом эмбарго, этот вечный кнут-и-пряник для технологически отсталых миров, казалось, не слишком беспокоил Джагу I. Он не жаждал новинок, напротив – монарх оказался ревностным поклонником старого доброго ретро…
Девочка и ее телохранительница брели вдоль канала. Первоначальное намерение Алисы взять рикшу исчезло: грех куда-то спешить, вместо того чтобы наслаждаться этими тенистыми улицами, утопающими в цветах зданиями, отделанными мозаикой набережными и фонтанами… Эллори приобрела у мальчишки-торговца кулек каких-то соленых хрустящих штучек и предложила Алисе; та рассеянно взяла горстку и принялась жевать. Оказалось довольно вкусно.
– Это вяленая рыба? Или что-то растительное? – поинтересовалась она спустя некоторое время.
– Ни то ни другое. Сушеные комары, – ответила телохранительница.
– Комары?! – Алиса поперхнулась и удосужилась рассмотреть «рыбку» повнимательней. Это действительно были насекомые – но живыми, наверное, они достигали длины в палец!
– Не беспокойся, их едят не только фроги, но и люди. Многим нравится, – ответила Скрывающая Облик, ловко закидывая лакомство в прорезь маски.
На пристани Эллори взяла в аренду легкий и верткий челнок. Алиса устроилась на носу, телохранительница с длинным веслом встала на корме – и лодочка отправилась в путешествие по ленивым озерным волнам.
– Видишь? Вот он, наш остров, – сообщила Скрывающая Облик спустя некоторое время. – Мы можем причалить к пристани – вообще-то, так положено делать, или…
– Выбираю «или»! – выпалила Алиса. – Мы же здесь вроде как не вполне официально, то есть без приглашения…
– Тогда нам придется поискать место высадки. Берега тут болотистые…
Подходящее место, впрочем, нашлось почти сразу. Эллори завела челнок под сень густой листвы, легко соскочила на берег и помогла выбраться Алисе. Полегчавший челнок общими усилиями втащили на берег. Алиса выпрямилась – и в этот момент где-то в глубине острова раскатисто грохнул выстрел.
– Скажи, это нормально – охотиться в таком месте? – удивленно спросила девочка.
– Нет, это совершенно ненормально! – маска с изображением лика святого Эваси тревожно качнулась. – Никто не смеет тревожить покой мертвых! Думаю, нам стоит убраться отсюда как можно скорее.
– Ну уж нет! – и Алиса, решительно раздвинув упругие стебли трав, двинулась в сторону звука – стараясь, однако, не шуметь и соблюдать некоторую осторожность.
– Значит, протезист… – пробормотал я. – Любопытно… Не знал, что вам нужно хоть что-нибудь от живых.
– Ничего не нужно лишь тем, кто ушел окончательно, – зомби говорил едва слышным шепотом. От этого голоса делалось не по себе – да и обстановка, надо сказать, не слишком располагала к душевной беседе… Но дело есть дело.
– Насколько я понимаю, этим ремеслом промышлял не он один. Почему бы вам просто не найти другого мастера?
Мертвец впервые за время нашей беседы шевельнулся. Должно быть, это означало, что я ляпнул нечто на редкость бестактное.
– Он – лучший. Он единственный мастер такого уровня. Протезы для мертвых – очень специфичная вещь, господин Монтескрипт… Особенно протезы суставов. Усилия сжатия и растяжения должны быть выверены индивидуально для каждого – и с необычайной точностью. Это настоящее искусство, и в его роду оно передается из поколения в поколение. Не одну сотню лет семья Ипселл сотрудничает со «Спящими лилиями».
Зомби умолк. Похоже, он пытался донести до меня какую-то мысль, вот только говорить прямо ему мешали некие условности. Не одну сотню лет… Очень интересно. Что ж, они, безусловно, заинтересованы найти пропавшего. Тот, кто чинит неспособные к самовосстановлению тела, латает кожу, ремонтирует суставы… Такой мастер, да еще потомственный – настоящая находка для зомби! Хм… Находка. А что, если он просто сменил клиентуру? Получил выгодное предложение? Да, «Спящие лилии» считались фешенебельным кладбищем, но судя по тому, что я увидел, это заведение переживало сейчас не лучшие времена.
– Говорите, последний раз вы наведались к нему накануне Праздника Мертвых?
– Верно. Только мне никто не открыл, – угрюмо заявил колдун.
– И вы сразу же забили тревогу. Почему?
– Мы стараемся быть деликатными, – прошелестел зомби. – Ибо ценим то же качество по отношению к нам. Но мы хорошо знаем мастера Ипселла. Был уговор.
– Может, его попросту сманили ваши, скажем так, конкуренты? – все-таки у нас, в Амфитрите, подобные кладбища в первую очередь – коммерческие предприятия, нечто вроде пансионата для ушедших из жизни… «Не до конца».
– Такое невозможно! – рявкнул колдун. Этот тип здорово действовал мне на нервы: он не убрался прочь, как я рассчитывал, а остался торчать возле дверей, сверля меня сумрачным взглядом. – Традиции не позволяют подобного!
– Серьезный аргумент. Но что-то подсказывает мне: там, где замешаны деньги, традиции часто отходят на второй план.
Он сердито засопел.
– Возможно, вы правы, – прошептал зомби. – Мы хотим, чтобы вы разведали это. Мы хотим знать, где он сейчас.
– Что ж, понятно. Есть одно препятствие: в настоящий момент я уже работаю над неким делом. Возможно, по его завершении…
– Мы не можем ждать! – в голосе колдуна послышалась ярость: подумать только, кто-то имеет наглость полагать, будто его дела важнее! – Проклятье, если вы не согласитесь, мы обратимся к кому-нибудь другому!
– Ваше право… – я пожал плечами и встал. – Разумеется, вся эта беседа останется между нами.
– Господин Монтескрипт, сядьте. Мы хотим, чтобы дело вели именно вы. Сколько времени вам потребуется? – похоже, колдунишка и впрямь был здесь не самым главным.
В шепоте зомби я услыхал стальные нотки. Интересно, кем же он был при жизни… И кто он сейчас, в местной иерархии? Заплесневелые лохмотья вроде бы не свидетельствовали о высоком статусе… Впрочем, что я об этом знаю?
– Не могу сказать ничего определенного. Но мне заплатили, и работа должна быть выполнена, – последняя фраза содержала тонкий намек. Зомби понял – и молча повернулся к колдуну. Тот приблизился и хлопнул на стол пачку купюр, всем своим видом выказывая неодобрение происходящему.
Я пересчитал деньги. Ого! Крупная сумма. Весьма. Достаточно крупная, чтобы сподвигнуть меня на параллельное расследование… Откровенно говоря, посольство Метрополии заплатило меньше. А ведь дельце не из самых сложных – на первый взгляд. Хм-м… Что там говорит старая пословица Метрополии о сыре и мышеловке? Я задумчиво смотрел на этих двоих. Сердце чуяло некий подвох.
– Давайте-ка еще раз. От меня требуется только найти господина Ипселла? Никаких уговоров, никакого принуждения – только сообщить вам его местонахождение?
– Верно.
Я отсчитал несколько купюр.
– Эти деньги я беру под отчет. Доложу… Ну, скажем, через пару дней. Посмотрим, что здесь можно сделать. Идет?
– Договорились, – прошелестел зомби.
– В таком случае, господа, позвольте откла…
Откланяться я так и не успел. Оконное стекло со страшным грохотом лопнуло, а стена над моей головой взорвалась фонтаном щепок. Мгновение спустя разлетелись на куски еще два окна. Темные фигуры запрыгнули внутрь. Я выхватил пистолет, навел его на ближайшего из нападавших, одновременно взводя курок, и нажал на спуск. Все это было проделано одним быстрым и плавным движением – в точности как нас учил Тыгуа. Наставник мог бы мною гордиться. Только вот проклятая штуковина не выстрелила. Ну естественно! Не далее как четверть часа назад я окунулся с головой по вине парочки придурков, и порох, конечно, подмок… Ненавижу кремневые пистолеты.
По счастью, у них был только один ствол – и стрелявший уже разрядил его. Ума не приложу, как он умудрился промахнуться с такого расстояния, но факт остается фактом. Я запустил бесполезным пистолетом в лоб мазиле. К несчастью, ему пришла в голову та же идея. Он вновь промахнулся, но и мой бросок не достиг цели. Гнусно ухмыльнувшись, негодяй вытащил нож и, зловеще поигрывая им, направился ко мне. Я быстро отступил, нащупывая клинок, отобранный у Шрама-на-роже. При виде длинного лакированного лезвия улыбка мерзавца сделалась не столь уверенной.
Колдун не остался в стороне: похоже, он только и ждал возможности излить на кого-нибудь копившийся гнев. Парень начал с того, что взмыл в воздух и от души впечатал ноги в физиономию ближайшего фрога. Бедолага лишился возможности наслаждаться нашим обществом, покинув комнату тем же путем, что и зашел – через окно. Последний из нападавших вихрем налетел на колдуна и принялся выколачивать из него пыль. Тот не остался в долгу. Кулаки так и мелькали…
Я едва не пропустил выпад. Ответным движением удалось слегка зацепить противника – впрочем, рана явно не была серьезной. Мы танцевали на краю пустого бассейна, стараясь подгадать момент. Я только теперь обратил внимание, что физиономия моего врага была густо вымазана какой-то черной дрянью вроде гуталина. Обычный трюк местных злодеев: любого фрога легко опознать по уникальному пигментному рисунку. Похоже, махать клинком этому типу было не впервой. Как правило, ножевые схватки длятся всего несколько секунд, до первой ошибки одного из участников, но тут дело затягивалось: мы оба осторожничали, действуя на пределе дистанции. В школе Тыгуа учеников заставляли орудовать тяжелыми, выструганными из твердого дерева макетами ножей – единожды пропустив удар такой штукой, неофит становился крайне осмотрительным.
Клинок моего противника был немного больше, но он держал его так, как держат топор или мачете – зажав в кулаке. Я же упирал торец рукояти в ладонь, словно отвертку, – помимо прочего, это давало возможность сравняться в длине оружия. Обычно фрогские рукояти неудобны людям – но эта была в самый раз, к тому же глубокие резные узоры не позволяли пальцам соскользнуть на лезвие. Вспомнив один подлый трюк, я на миг соединил руки, словно хотел перекинуть нож из ладони в ладонь – и сделал ложный выпад. Пустая рука метнулась фрогу в глаза, а вооруженная пошла чуть ниже, на уровне груди. Он попытался защититься от несуществующей угрозы – и заработал дырку в предплечье. Стремясь развить успех, я сделал глубокий выпад… И, поскользнувшись на осколке кафеля, рухнул в пустой бассейн.
Локоть пронзила адская боль. Нож вылетел из ослабевших пальцев. Взгляд моего врага полыхнул торжеством. Он подобрался, готовясь обрушиться сверху и пригвоздить меня к полу. Что-то твердое упиралось мне в бок – и скорее машинально, чем осознанно, я схватил этот предмет и запустил им в нападавшего. Мой второй трофей, коробочка с порошком, стукнула его по носу. От удара крышка отскочила, и голову негодяя окутало бурое облако. Прыжка так и не получилось: он оглушительно чихнул и сел, тараща на меня враз покрасневшие глаза.
– Ты зачем это сделал? – глуповато спросил фрог. Я нащупал нож и поднялся на ноги. Со стороны колдуна послышался торжествующий вопль. Затрещали остатки рамы, и второй из незваных гостей покинул дом тем же путем, что и первый. Это решило дело. Мой противник, слегка пошатываясь, отступил к окну – и, неуклюже перевалившись через подоконник, исчез из виду. Я слышал, как негодяи с проклятиями продираются сквозь растительность – но благоразумно отказался от преследования. Достаточно было вспомнить, какими шипами оснащен разросшийся вокруг дома кустарник…
– Весело у вас тут, – едко заметил я мертвецу. – Кто бы мог подумать!
На драку зомби взирал с олимпийским спокойствием. Он, по-моему, даже не шевельнулся. Запыхавшийся колдун прорычал нечто оскорбительное. Я не стал особо вникать.
– Ну, так какого дьявола?! О чем вы двое умолчали, а?! Почему, стоило мне появиться здесь, и какие-то ублюдки тут же попытались меня прирезать?!
– Да как ты смеешь! – возопил колдун, потрясая кулаками. – Какая неслыханная наглость – обвинять во всем нас! Ты, урод бледнокожий…
– Мы здесь ни при чем, господин Монтескрипт, – прошептал зомби. – Эти фроги, судя по всему, явились по вашу голову.
Я злобно уставился на него, готовый возразить – но… Возможно, он был прав. Стрелявший целился в меня, да и пырнуть пытался не абы кого из присутствующих… Я подобрал пистолет негодяя, внимательно его осмотрел. Старая дрянная пушка, гладкоствольная, похоже, кустарного производства, ничего примечательного.
– Чем это вы швырнули в мерзавца? – полюбопытствовал вдруг зомби.
Я пожал плечами.
– Даже не знаю. Какая-то дрянь, завалялась у меня случайно…
Колдун принюхался, подошел поближе, хмыкнул, присел на корточки и провел пальцем по влажному полу, собирая остатки бурой пыли.
– Да вы богатей, оказывается! – саркастически заметил он. – Удивляюсь, как вы вообще согласились что-то делать за предложенные деньги: для вас это жалкие гроши, не иначе!
– О чем это вы? – я уже знал, что ответ мне не понравится…
– Твист, господин Монтескрипт. Это твист. Наркотик. Очень редкий – и очень, очень дорогой.
– Никогда о таком не слышал.
– Вы только что смешали с грязью… Дайте-ка подумать… Ну, примерно двухгодовой бюджет «Спящих лилий».