Глава 1
Делла Стрит, личная секретарша известного адвоката по уголовным делам Перри Мейсона, вошла в кабинет Перри Мейсона, плотно прикрыла дверь в приемную и с загадочным видом уселась за свой рабочий стол.
Адвокат вопросительно взглянул на нее.
– Как дела, Делла? – спросил Мейсон. – Что еще интересного произошло в нашей жизни?
– Интересного? – невинно осведомилась она.
– Да, – подтвердил Мейсон. – Если ты смотришь на меня с таким видом, значит, случилось что-то интересное. Ну, Делла, выкладывай: Герти изучает очередную сверхмодную диету, гарантирующую похудение на десять фунтов за две недели?
– Я хотела сообщить вам о новом клиенте, шеф, – покачала головой Делла.
– Зная тебя, – улыбнулся Мейсон, – могу сразу сказать, что это красивая молодая женщина, и наверняка в ней есть нечто таинственное и загадочное. Судя по твоему виду, ты просто сгораешь от желания прояснить эту тайну, но опасаешься, что я не соглашусь принять посетительницу, поскольку через четверть часа у меня важная деловая встреча, которую невозможно отменить или перенести. Вот ты и стараешься возбудить во мне любопытство.
Делла Стрит медленно прошла к столу адвоката и села рядом.
– Я прав? – улыбнулся Мейсон, глядя на секретаршу.
– Вы всегда правы, шеф, – кивнула она. – За исключением одного: она некрасива, хотя могла бы быть очень привлекательной.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Для меня не представляет ни малейшего секрета, – ответила Делла, – что она изо всех сил пытается выглядеть непривлекательной.
– В этом и заключается ее тайна?
– Это интригует, – сказала Делла. – Она напомнила мне персонаж старых голливудских фильмов, в которых маленькая дурнушка неожиданно расцветает и превращается в принцессу.
– Ты думаешь, Делла, наша посетительница тоже расцветет?
– Под вашим влиянием – обязательно, – улыбнулась Делла. – Шеф, вы видели хоть один фильм, в котором этого бы не произошло? В наши дни, когда женщины тратят столько сил и средств, чтобы выглядеть красивыми, встретить такую, которая изо всех сил старается быть непривлекательной… Это по меньшей мере интригует.
Мейсон усмехнулся ее словам и спросил:
– И как представилась эта интригующая особа, Делла?
– Дженис Вайнрайт. Она отлично сложена, каштановые волосы, карие глаза. Производит приятное впечатление.
– Ты расхваливаешь ее прямо как товар, который мечтаешь продать, – заметил Мейсон. – Делла, выкладывай прямо, чего она от нас хочет?
– Как мне показалось, шеф, она от кого-то скрывается, – ответила Делла. – Такое впечатление, что у нее имеются какие-то важные улики. У нее с собой чемодан, совершенно новый и явно тяжелый, она очень о нем беспокоится. Похоже, опасается, что его могут утащить прямо в нашем офисе. Она не отходит от своего чемодана и постоянно бросает на него тревожные взгляды, чтобы убедиться, что он все еще здесь.
– Эта Дженис Вайнрайт сообщила тебе, в чем цель ее визита? – спросил Мейсон.
– Говорит, что дело строго конфиденциальное, уверяет, что ей просто необходимо видеть вас и что ее дело не займет много времени. Она хочет знать, сколько вы обычно берете за консультации.
– И что ты ей ответила?
– Что это зависит от многих факторов: от характера вопроса, от суммы, о которой зайдет речь… В общем, что ей придется решать это лично с вами.
– Ты же знаешь, Делла, что у меня встреча с Джоном Сирсом, а он не будет ждать ни секунды лишней, – сказал Мейсон. – Какого черта, ведь мы же месяц назад твердо решили никого не принимать без предварительной договоренности… Впусти ее, Делла.
Делла подарила ему очаровательную улыбку и скрылась за дверью в приемную. Буквально сразу же она появилась вновь вместе с прекрасно сложенной девушкой, держащей в руках тяжелый чемодан. В глазах посетительницы читалась тревога.
Мейсон отметил, что Делла говорила правду: губная помада у молодой женщины была наложена так, что делала рот слишком узким и слишком прямым, большие очки в роговой оправе портили лицо. На ней была строгая, не привлекающая глаз одежда и туфли без каблуков.
– Здравствуйте, мисс Вайнрайт, – приветствовал ее адвокат. – Я Перри Мейсон. У меня сегодня очень много важных дел, и меньше чем через пятнадцать минут у меня назначена встреча, которую нельзя перенести. Изложите вкратце вашу проблему, Делла Стрит, моя секретарша, будет стенографировать. Прошу прощения, что уделяю вам столь мало времени и вынуждаю говорить лишь самую суть.
– Спасибо, что согласились принять меня, мистер Мейсон, – понимающе улыбнулась посетительница. – Моя проблема… я хотела бы проконсультироваться с вами насчет этики. Имею ли я право открыть этот чемодан? – Дженис Вайнрайт указала на свою ношу.
– Он принадлежит вам?
– Если честно, нет.
– А чей же он в таком случае?
– Мистера Морли Тейлмана.
– Кто он такой?
– Мой шеф.
– Вам известно, что в чемодане?
Секунды три посетительница смотрела на Мейсона, размышляя, стоит ли продолжать, потом решилась.
– Я думаю, там деньги, – сказала она.
– Почему вы так решили?
– Я предполагаю, что все это связано с шантажом.
– Каким образом?
– Я обязана доставить чемодан шантажисту. Вернее, оставить в условленном месте.
– И вы пришли ко мне… – Мейсон внимательно изучал лицо молодой женщины. – Вы не хотите обратиться в полицию?
– Господи, нет! Я всего лишь хочу выяснить, имею ли я право открыть чемодан?
– И с какими намерениями?
– Я хочу знать, что находится в чемодане.
– Может быть, вы сядете и расскажете все сначала? – предложил Мейсон.
Она села и расправила складки на юбке.
– Я шесть лет работаю секретаршей мистера Тейлмана. Я прекрасно изучила его за это время, вижу, в каком он настроении… Я… мне кажется, что я умею читать его мысли.
– Полагаю, – Мейсон бросил быстрый взгляд на Деллу, – что любая опытная секретарша это умеет.
– Я разбираю его письма, – продолжала молодая женщина, – раскладываю по степени важности и при необходимости отвечаю. Он доверяет мне во всем. Мы… мы были… очень близки.
– Он женат? – спросил Мейсон, прищурившись.
– Да.
– У него счастливый брак?
– Думаю, что да.
– Между вами были интимные отношения?
– Нет.
– Может быть, его жена ревновала?
– Не знаю, я всего лишь секретарша.
– Как давно он женат?
– Четыре года.
– И чтобы его супруга не ревновала к вам и не пыталась заставить его заменить вас кем-либо менее привлекательным, – сказал Мейсон, – вы специально стараетесь уродовать себя?
Она посмотрела ему в глаза и сказала:
– Да.
– Вы любите его?
– Да.
– Вы хотите сказать, что влюблены в него?
– Нет. Я уважаю его. Мне трудно объяснить. Я люблю не своего шефа, а свою работу, она стала частью моей жизни. Я прекрасно сработалась с ним, он нуждается во мне, зависит от меня. Мне кажется, женщине необходимо чувствовать, что она кому-то нужна.
– После окончания рабочего дня вы снимаете маскировку? – спросил Мейсон.
– Когда как.
– Его жена видела вас без маскировки, в вашем нормальном виде?
– Да, сразу после свадьбы. Но я не думаю, что тогда она обратила на меня внимание.
– Вы часто видите ее?
– Нет.
– Ладно, – Мейсон взглянул на часы. – Теперь расскажите, почему вы решили, что имеете дело с шантажистом?
– Дело в том, – начала она, – что я работаю с почтой мистера Тейлмана. Несколько дней назад он предупредил меня, что если придет послание от некоего А.Б. Видала, то я должна вручить письмо лично ему нераспечатанным.
– Это вызвало ваше любопытство? – спросил Мейсон.
– Да.
– Письмо пришло?
– Да.
– Вы его вскрыли?
– Нет, мистер Мейсон, я не вскрывала конверт. – Она открыла сумочку. – Сейчас я покажу вам это письмо.
Мейсон и Делла Стрит обменялись взглядами.
Дженис Вайнрайт достала из сумочки сложенный листок бумаги и развернула его.
– Как оно попало к вам? – спросил Мейсон.
– Я заметила в мусорной корзине обрывки бумаги с наклеенными словами, и догадалась, что это то самое письмо. Прошу простить, мистер Мейсон, но любопытство взяло верх. Я просто стараюсь защитить мистера Тейлмана.
– Вы собрали все кусочки и сложили их? – спросил Мейсон.
Она кивнула.
Мейсон взял письмо и прочитал его, держа так, чтобы Делла через его плечо смогла рассмотреть большие печатные буквы. Письмо гласило:
«Приготовьте деньги. Инструкции по телефону. Невыполнение условий опасно».
– А конверт от письма? – спросил Мейсон.
Дженис снова открыла сумочку и достала конверт.
Он был адресован Морли Тейлману, Бернард-билдинг, шестьсот двадцать восемь. Обратный адрес – А.Б. Видал, до востребования. Адрес был напечатан на пишущей машинке.
– Когда вы получили письмо? – спросил Мейсон.
– Сегодня утром. Я нашла его в мусорной корзине около часа назад.
– Теперь расскажите о чемодане, – сказал Мейсон.
– Сегодня утром мистер Тейлман очень нервничал. Он попросил меня сходить в магазин и купить чемодан. Он сказал, что это должен быть самый обычный, ничем не выделяющийся, прочный чемодан.
– И что дальше?
– Я выполнила его поручение… У чемодана есть замок, к нему прилагались два ключа. Я взяла один ключ себе, прежде чем отдать чемодан мистеру Тейлману.
– Зачем?
– Не знаю. Наверно, я подумала… о том, о чем думаю сейчас.
– Ладно. И что произошло потом?
– Он взял чемодан и ушел к себе в кабинет. Чемодан был пуст. Когда мистер Тейлман вышел из кабинета, чемодан был заперт.
– Что он вам сказал?
– Что я должна выполнить очень деликатное поручение. Я должна пойти с чемоданом на вокзал, в автоматические камеры хранения, и поставить его в секцию «FO восемьдесят два», а ключ от секции положить в конверт, адресованный мистеру А.Б. Видалу, и отправить по почте до востребования. Затем я должна вернуться в контору.
– Когда вы получили эту инструкцию? – спросил Мейсон.
– Минут двадцать назад.
– А если названная секция занята? Предположим, что кто-то положил туда вещи и забрал ключ. Что тогда?
– Тогда я должна воспользоваться любой из четырех ближайших секций в том же ряду, слева от секции «FO восемьдесят два».
– Почему вы пришли ко мне? – спросил Мейсон.
– Я хочу открыть чемодан. Если я права, в нем полно денег. Я хочу переписать номера купюр – всех, если успеем. Внизу меня ждет такси.
– Почему вы не открыли чемодан сами?
– Я хотела проконсультироваться с адвокатом и узнать, законно ли это.
– Вы действительно не открывали чемодан?
Она покачала головой.
– Вы не знаете, что в нем?
– Знаю только, что он тяжелый, точно в нем много денег. Я хочу, чтобы вы сказали, будет ли это считаться законным.
– А как мы можем быть уверены в том, что вы не открывали чемодан? – прищурился Мейсон. – Или в том, что, выйдя отсюда, вы не откроете его еще раз и не возьмете часть денег?
– Но, мистер Мейсон… я… Я никогда не сделаю ничего подобного. Я ведь специально пришла к вам, чтобы проконсультироваться, законно ли открыть чемодан, и переписать номера банкнот в случае, если я права. – Ее карие глаза из-под огромных очков смотрели на адвоката с наивной невинностью.
– Мистер Тейлман не уполномочивал вас заглядывать в чемодан?
– Нет. Я уже сказала, какие он дал указания.
– Так почему же вы хотите вмешиваться в его личные дела?
– Потому что его шантажируют и я хочу помочь. Жертва шантажа всегда беспомощна, у нее не хватает решимости обратиться в полицию и…
– Но вы же не знаете наверняка, что это шантаж. Может быть, это какая-то сделка?
– Может быть, и сделка. В таком случае об этом никто не узнает. Я просто пытаюсь помочь человеку, которого люблю и уважаю, и очень надеюсь, что вы поймете меня, мистер Мейсон.
– Сколько денег у вас в кошельке? – спросил Мейсон.
– Около тридцати долларов.
– Дайте мне доллар, – сказал Мейсон.
Она достала и подала ему доллар.
– Выпиши квитанцию, – повернулся адвокат к Делле Стрит. – На имя Дженис Вайнрайт за юридическую консультацию.
Делла прошла к своему столу, выписала квитанцию, вырвала из квитанционной книжки и протянула листок Дженис Вайнрайт.
– Ну, ладно, – сказал Мейсон, – теперь давайте ключ.
Дженис Вайнрайт достала из сумочки ключ. Мейсон с усилием поднял чемодан на стол, повернул ключом в замке и поднял крышку. Чемодан был наполнен перетянутыми резинками пачками двадцатидолларовых банкнот.
– Дай мне диктофон, Делла, – попросил Мейсон, – а сама возьми магнитофон. Постарайся за десять минут прочитать как можно больше номеров. Я буду делать то же самое.
Мейсон сдернул резинку с пачки, взял микрофон и начал диктовать:
– L шестьсот восемьдесят пять девятнадцать девяносто восемь B, L шестьсот пятьдесят восемь десять девяносто восемь B, L семьсот семьдесят пять восемьдесят два тридцать четыре B, G семьсот восемьдесят три сорок два восемьдесят один A; I сто сорок восемь семьдесят семь шестьдесят четыре A…
Делла достала магнитофон и тоже принялась читать номера двадцатидолларовых бумажек. Десять минут они без остановки диктовали цифры.
– Мы не успеем прочитать номера всех купюр, мисс Вайнрайт, – наконец сказал Мейсон. – Мистер Тейлман, наверное, ждет вас обратно.
– Я уже думала об этом, – ответила она. – Вы достаточно сделали, чтобы впоследствии можно было идентифицировать большинство банкнот. Теперь я хотела бы закрыть чемодан и уйти, если вы не возражаете.
Мейсон кивнул, натянул резинку на пачку денег, которую держал в руках, закрыл чемодан и запер его.
– Мисс Вайнрайт, вы сказали, что внизу вас ждет такси?
– Да.
– Ну ладно, – сказал Мейсон. – Все будет хорошо, поезжайте.
Когда Дженис Вайнрайт встала, Мейсон добавил:
– Все-таки я хочу принять кое-какие меры предосторожности. Это в наших общих интересах.
– Какие?
– Делла Стрит поедет с вами на вокзал и проследит, чтобы вы все сделали в точности. Тогда она сможет дать официальные показания, что с того момента, когда чемодан был закрыт у меня в кабинете, у вас не было возможности взять деньги. А чтобы быть до конца уверенным, я оставлю ключ у себя.
Мгновение Дженис колебалась, словно эта идея ей не слишком нравилась, потом ответила послушным тоном:
– Хорошо, мистер Мейсон. Если вы полагаете, что надо поступить именно так, то я последую вашему совету.
– Я уверен, что надо сделать именно так, – сказал Мейсон и кивнул Делле Стрит.