Глава 6
Пол Дрейк позвонил Мейсону по не обозначенному в справочниках телефону в половине четвертого.
Мейсон, с половины второго диктовавший Делле Стрит записку в суд, раздраженно глянул на телефон, сбивший его с мысли, затем поднял трубку.
– Привет, Пол. Как дела?
– Я думаю, Перри, тебе стоит самому подъехать сюда, – заявил сыщик.
– Куда?
– К соседям Дженнингсов.
– А что там стряслось?
– Я сейчас нахожусь в доме мистера и миссис Джонатан Гейлс. – Дрейк говорил медленно, явно взвешивая каждое слово и опасаясь сказать лишнее. – Адрес: улица Пенрейс, шестьдесят два восемьдесят три. Мне сообщили здесь некоторые сведения, которые следует проверить. Мне кажется, тебя заинтересует их рассказ.
– Пол, я страшно занят, – раздраженно ответил Мейсон. – Я попросил Деллу пожертвовать выходным, чтобы закончить с этой запиской, но пока мы лишь на середине. Если ты выяснил что-то важное, то составь заявление, и пусть они его подпишут. Ты…
– Перри, как быстро ты сможешь приехать сюда? – перебил Дрейк.
Мейсон мгновение помолчал, оценивая услышанное.
– Насколько я понял, ты не можешь говорить открыто, Пол?
– Именно так.
– А выйти из дома и перезвонить из автомата на улице?
– Нежелательно.
– У тебя очень важная информация?
– Да.
– О печатном станке?
– О пятнах крови.
– Что?!
– О пятнах крови, – повторил Дрейк. – Понимаешь, Перри, полицейские начали расследование и обнаружили пистолет под подушкой на той кровати, где спала Норда Эллисон. Они вызвали ребят из отдела по раскрытию убийств. Норду Эллисон забрали в управление. А Джонатану Гейлсу кое-что известно об этих пятнах. Я считаю, что тебе стоит его послушать. Тут имеются кое-какие факты, которые тебе неплохо бы узнать раньше полиции…
– Выезжаю, – перебил Мейсон.
– Только не бери свою машину, – предупредил Дрейк. – Бери такси и отпускай водителя, как только приедешь сюда. У меня здесь автомобиль, зарегистрированный на агентство. Обычная машина, которая не привлекает ненужного внимания. Я сам отвезу тебя обратно.
– Сейчас буду, – пообещал Мейсон.
Адвокат бросил трубку и повернулся к Делле Стрит:
– Проклятые бумаги. Ненавижу составлять их. В голове все так путается, что я не сразу понял, чего хочет от меня Пол. Мне следовало сообразить, как только он сказал, что дело важное и я сам должен приехать к нему. А я вынудил его рассказывать, что именно он считает важным. Свидетели слышали его слова и теперь могут отказаться повторять их мне.
– Что случилось? – поинтересовалась Делла Стрит.
– Все объясню в такси. Поехали. Улица Пенрейс, шестьдесят два восемьдесят три. Вероятно, следующий дом за Дженнингсами. Бери блокнот, карандаши. Быстро!
Они пробежали по коридору к лифту, спустились вниз, практически сразу же поймали такси, сели, и Мейсон назвал адрес.
– А теперь рассказывай, – потребовала Делла Стрит.
– Пятна крови, – сообщил Мейсон.
– Это я уже слышала, когда ты разговаривал с Полом. И чем они так важны?
– Там работают агенты из отдела по раскрытию убийств. Под подушкой на кровати, где спала Норда Эллисон, нашли пистолет. А она, если помнишь, говорила, что нашла пустую гильзу возле палатки Роберта во внутреннем дворике. А теперь в картину вплетаются еще и кровавые пятна. Если я правильно понял, Пол хотел сказать мне по телефону, что полиции пока ничего не известно об этих пятнах.
– Кажется, мы собираемся впутаться в какую-то историю, – заметила Делла Стрит.
– Уже впутались. Вляпались по самую шею, – поправил ее Мейсон.
Адвокат задумчиво нахмурился. Делла Стрит время от времени бросала на него взгляды, но молчала, зная, что ее начальник страшно не любит, когда его сбивают с мысли.
Такси остановилось перед домом на улице Пенрейс.
– Мне вас подождать? – предложил водитель.
Мейсон покачал головой и вручил ему пятидолларовую бумажку.
– Сдачи не надо.
Таксист поблагодарил и быстро уехал.
Мейсон бросил беглый взгляд на патрульную машину, припаркованную перед домом Дженнингсов, торопливо прошел по цементной дорожке к соседнему дому, протянул руку к звонку.
Пол Дрейк распахнул дверь, когда палец Мейсона находился еще в трех дюймах от кнопки звонка.
– Заходи, – пригласил сыщик. – Я торчу здесь возле дверей в надежде, что тебе удастся разминуться с лейтенантом Трэггом.
– Трэгг в соседнем доме? – поинтересовался Мейсон.
Дрейк кивнул.
– Пойдем, познакомишься с Гейлсами.
Детектив провел Мейсона в просто обставленную, но уютную гостиную.
Адвокат окинул взглядом глубокие кресла, возле которых стояли торшеры, книжный шкаф, большой стол, телевизор, газеты и журналы на столике возле кресел. Широкая дверь в виде арки позволяла видеть столовую с огромным сервантом, в котором была выставлена различная посуда. Хотя дом выглядел современным, все же создавалось впечатление, что мебель служит хозяевам на протяжении многих лет, хотя еще и не может считаться антиквариатом.
Когда Мейсон и Делла Стрит вслед за Полом Дрейком вошли в гостиную, им навстречу поднялась пожилая пара.
– Мистер и миссис Гейлс, – представил сыщик. – У них очень интересная информация, по крайней мере у мистера Гейлса.
Гейлс оказался высоким бледным мужчиной с длинными усами, густыми поседевшими бровями и серыми глазами. Он протянул костлявую руку Перри Мейсону.
– Так, так! – воскликнул он. – Очень рад встретиться с вами, мистер Мейсон! Много о вас слышал, но, честно говоря, не предполагал, что когда-нибудь познакомлюсь лично. Мы с Мартой теперь редко выходим в свет, но много читаем. Думается, Марта не пропустила ни одного из тех дел, которые вели вы.
Миссис Гейлс протянула руку Делле Стрит.
– Ваши фотографии я тоже видела, – сообщила она. – Я ваша поклонница, ваша и мистера Мейсона. Присаживайтесь, пожалуйста. Если мы сможем вам хоть чем-то помочь, мы сделаем это с радостью. Хотите чаю? Я…
Дрейк взглянул на часы, потом бросил многозначительный взгляд сквозь окно на дом Дженнингсов.
– Нас могут прервать в любую минуту, миссис Гейлс, – сказал сыщик. – Если вы не возражаете, я попрошу вас вкратце рассказать, что именно произошло. Расскажите о Роберте.
– Присаживайтесь, – снова пригласила она. – Давайте устроимся поудобнее. Боже праведный! Такие гости в доме, а я даже не могу предложить чаю. Я вчера испекла печенье…
– О пистолете, – перебил Дрейк. – Расскажите, пожалуйста, мистеру Мейсону о Роберте и пистолете.
– В общем-то, особо говорить нечего. Роберт – хороший, послушный мальчик. Но обожает пистолеты и всякое другое оружие. Вечно смотрит по телевизору вестерны. Джонатан называет их «бандитскими историями». Если мистер и миссис Дженнингс куда-нибудь уходят, то с Робертом остается приходящая няня. Так вот, когда Роберт остается вдвоем с этой няней, он играет с настоящим пистолетом.
– Настоящим? – переспросил Мейсон.
– Да. Автоматический пистолет, модели «кольт вудсман». Приблизительно двадцать второго калибра, – сообщил Джонатан Гейлс.
– Мальчик играет с ним, только когда остается с няней? – уточнил Мейсон.
– Во всяком случае, я видела его с пистолетом только в те разы, – ответила миссис Гейлс – Если угодно знать мое мнение, то семилетнему мальчику нельзя позволять даже прикасаться к настоящему оружию… Скверно даже, когда они возятся с игрушечными револьверами, вытаскивают их из кобуры, целятся в людей, кричат: «Бах! бах! Ты убит!» Боже праведный! Да если бы мой брат в ту пору, когда мы были детьми, осмелился направить игрушечный пистолет с пистонами хоть в кого-нибудь, отец быстро поставил бы его на место.
А теперь мальчики бегают по улицам с этими шестизарядными штуковинами и со всяким другим оружием, целятся в совершенно посторонних людей и кричат: «Бах! Ты убит!» Нетрудно видеть, к каким результатам это приводит. Открываешь газету и чуть не каждый день читаешь, как десяти-, двенадцати– или пятнадцатилетний ребенок убил своих родителей, потому что ему, видите ли, не позволили пойти в кино. Не представляю, куда мы катимся…
– А вы знаете, что за человек эта няня? – перебил Пол Дрейк.
– Нет, – покачала головой миссис Гейлс. – У них две няни. Та, о которой я говорила, приходит к ним всего недель шесть, не больше. К тому же Дженнингсы вообще не слишком общаются с соседями… У нас странный район. Все держатся замкнуто. А ведь когда-то люди постоянно ходили друг к другу в гости, болтали о том о сем, а теперь у каждой семьи в гараже стоит машина, и как только выдается свободная минута, они садятся в автомобиль и несутся бог знает куда. А дома смотрят телевизор. Увы, времена меняются прямо у меня на глазах.
– Эта няня, – вставил Мейсон, – она пожилая женщина или молодая?
– Той, что дает Роберту пистолет, немного за сорок, – ответила Марта Гейлс. – Она старше второй няни. Я имею в виду, что хотя она вовсе не старая, но старше другой няни и вообще старше большинства женщин, которые подряжаются сидеть вечерами с детьми. Как правило, этим подрабатывают ученицы старших классов. Не представляю, как можно доверять девчонкам маленьких детей. Что они станут делать, если вдруг, не дай бог, случится несчастье?
– А что сможет сделать сорокапятилетняя женщина, если уж на то пошло? – возразил жене Джонатан Гейлс. – Предположим, в дом вломился какой-то мужчина и…
– Простите, но нам некогда, – виновато заговорила Делла Стрит. – Я очень прошу пересказать мистеру Мейсону все, что вы рассказывали до этого мистеру Дрейку.
– Повторите только самые главные моменты, – добавил сыщик. – Вы видели, как ребенок играл с пистолетом?
Миссис Гейлс многозначительно кивнула.
– А вы? – повернулся Дрейк к Джонатану Гейлсу.
– Два или три раза. Когда я первый раз заметил подобное, я обратился к Марте и сказал: «Кажется, ребенок играет с настоящим пистолетом», а Марта ответила: «Не может быть. Должно быть, он деревянный. Теперь делают такие игрушки, что их не отличишь от настоящих вещей, так что ими можно напугать человека до смерти». Тогда я стал внимательно присматриваться к тому, что происходит во дворе Дженнингсов, а потом сказал жене: «Марта, я готов биться об заклад, что это настоящий пистолет». И я оказался прав.
– Вам доводилось держать его в руках? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, но это дело тревожило меня, поэтому я достал бинокль. Мы с Мартой, сидя во дворе, иногда наблюдаем за птицами. Для этой цели я купил бинокль с сильными линзами. В него все видно очень четко.
– Итак, ребенок порой играл с настоящим пистолетом, – снова заговорил Дрейк, стараясь поторопить хозяев. – Вы точно уверены, что только одна няня позволяла ему подобное?
Мистер и миссис Гейлс согласно кивнули.
– Теперь перейдем к пятнам крови, – предложил Дрейк.
– Вот этого я не могу понять, – признался Джонатан Гейлс. – Сегодня утром Бартон Дженнингс встал еще до рассвета. Он куда-то уехал. Потом, вернувшись, он достал шланг и начал делать вид, что поливает газон. Но на самом деле он смывал что-то с дорожки, ведущей к дому. Это происходило в половине шестого.
Разумеется, нет ничего дурного в том, чтобы поливать газоны в половине шестого утра. Те люди, что привыкли рано вставать, вероятно, так и делают. Но Дженнингсы всегда долго спят. Если в субботу или воскресенье они никуда не собираются уходить, то их никогда раньше десяти во дворе не увидишь. Мы частенько наблюдали, как Роберт играет в одиночестве, в то время как родители еще не поднялись.
– Не надо думать, что мы специально следили за ними, – вставила Марта Гейлс, – но мы любим наблюдать за птицами, а их особенно много по утрам. Мы с Джонатаном оба «жаворонки». Наш участок отделен от участка Дженнингсов живой изгородью, но сквозь нее прекрасно видно, если на той стороне кто-то ходит. Сквозь листья живой изгороди падает тень, и можно различить каждое движение. А вот тебя, если сидеть неподвижно, заметить довольно трудно.
– Значит, Дженнингс с утра поливал газон? – уточнил Мейсон.
– Он его не просто поливал, а промывал, – ответил Джонатан Гейлс. – Он притворялся, что поливает. На самом деле он шел по газону и направлял струю прямо вниз. И напор был слишком сильным для обычного полива. Его интересовала узкая полоска шириной два или три фута – вся вода уходила только на нее. После того как он полил эту часть газона, он принялся смывать что-то с цемента, несколько раз он подносил шланг прямо к дорожке, приблизительно дюймов на восемнадцать. Он определенно старался что-то смыть.
Я не стал особо задумываться над его действиями, пока не пошел за утренней газетой. Обычно мальчик, разносящий почту, бросает ее прямо нам на крыльцо, но сегодня утром ее там не оказалось, так что я отправился на поиски и нашел ее в канаве. Должно быть, мальчик неудачно бросил ее, и она отлетела в сторону. Так вот, в воде, которой заполнена канава, была кровь.
– Газета у вас? – спросил Дрейк.
Гейлс протянул газету Мейсону.
– Она была свернута в рулон, а сверху перетянута резинкой, – объяснил Джонатан Гейлс, сгибая первую страницу, чтобы показать всем, как именно была сложена газета. – Видите красноватый оттенок?
– Почему вы решили, что это именно кровь? – попытался выяснить Мейсон.
– Сейчас я доберусь и до этого, – ответил Гейлс. – Когда я отправился за газетой, Дженнингс заканчивал поливку. Я сказал ему: «Доброе утро!» – и добавил, кажется, что, скорее всего, погода разгуляется, или еще что-то вроде этого, что обычно говорится соседям при встрече. Услышав мой голос, он едва не подпрыгнул и, уж во всяком случае, страшно удивился, увидев меня. «Что вы тут выискиваете?» – спросил он довольно невежливо. Я ответил, что ищу газету, потому что ее не оказалось на крыльце. Возможно, когда мальчик ее бросал, она отлетела в канаву. Тут я как раз взглянул в канаву и воскликнул: «Так оно и есть! Вот она валяется».
Я поднял газету, а Дженнингс сказал: «Надеюсь, я ее не намочил? Я поливал газон». Газета была насквозь мокрой, но я тем не менее ответил: «Не беспокойтесь, она практически сухая. Вот лишь один уголок вымок. А вы сегодня рано встали».
Он объяснил, что отвозил Роберта с собакой куда-то, где они встречались с другими мальчиками, чтобы отправиться в поход, но я заметил, что он неотрывно смотрит на газету, которую я держал в руках. Что-то в выражении его лица заставило меня тоже опустить голову, и тут я увидел это красноватое пятно. Я ничего не сказал Дженнингсу, вернулся домой, высушил газету, потом с Мартой выпили кофе. Каждое утро мы с Мартой первым делом выпиваем по чашечке кофе и читаем газеты. Завтракаем обычно через час, а то и через два. Сидим во дворе, наблюдаем за птицами, иногда выносим кофе на улицу…
– Итак, на газете оказалось кровавое пятно, – попытался поторопить хозяев Дрейк.
– Совершенно верно, – кивнул Джонатан Гейлс. – Я принялся думать, что могло так окрасить бумагу. Примерно в десять или одиннадцать часов мы с Мартой обратили внимание, что в доме Дженнингсов началась неожиданная суета: то и дело приезжали и уезжали какие-то люди. Ну и, конечно, меня интересовало, что́ он пытался смыть с дорожки и газона. Понимаете, едва он увидел меня, он сразу отключил шланг. Вел себя словно ребенок, которого застали за каким-то запрещенным ему занятием. Я снова вышел из дома, чтобы взглянуть на канаву. Рядом с тротуаром, как раз в том месте, где утром валялась газета, я увидел красное кровавое пятно. Я уверен, что это кровь. К тому же чуть дальше на тротуаре я заметил еще два маленьких пятнышка. У меня создалось впечатление, что кто-то, истекая кровью, вышел из дома, прошел по газону, вместо того чтобы идти по дорожке, на какое-то время остановился у канавы, например, чтобы открыть дверцу машины, затем сел в эту машину и уехал. Возможно, вы думаете, что я… слишком любопытен и сую нос не в свое дело, но, понимаете, меня очень беспокоит эта кровь. Я сказал Марте: «Предположим, мальчуган опять играл с пистолетом. Пусть обычно родители вынимают из него патроны, когда дают его ребенку, но один раз они могли забыть сделать это или вынуть не все патроны. Один патрон остался в магазине, и мальчик кого-то застрелил».
– У вас есть основания считать, что так оно и было? – поинтересовался Мейсон.
Джонатан Гейлс с минуту поколебался, потом медленно покачал головой.
– Никаких доказательств нет, – произнес он. – Ни на кого конкретно я не могу указать пальцем.
– Не осторожничай, Джонатан, – обратилась к мужу Марта Гейлс. – Почему бы тебе не сказать им то, что мы с тобой обсуждали?
– Потому что доказать я ничего не могу, но не исключено, что заработаю себе неприятности.
– Не надо ничего скрывать, – нервно попросил Дрейк. – Пожалуйста, расскажите все, что знаете.
– Понимаете, это всего лишь догадки. Роберт сегодня отправился в какой-то поход – со скаутами или там еще с кем-то. Но зачем было куда-то отводить ребенка в четыре часа утра? Неважно, в поход или нет. К тому же мне показалось, что ночью я слышал выстрел.
Мейсон и Дрейк переглянулись.
– Они увезли Роберта в четыре часа утра? – уточнил Мейсон.
Гейлс кивнул:
– Приблизительно в это время. Еще не рассвело.
– Если стояла ночь, то как вы могли видеть, что Роберта увезли?
– Я слышал, как они разговаривали. Я не смотрел на часы, но было это около четырех часов.
– А Дженнингса, моющего дорожку, вы видели уже после того, как Роберт уехал?
– Совершенно верно.
– Если не ошибаюсь, сегодня с утра Дженнингс мучается артритом, – заметил Мейсон.
– Да. Ходит с палочкой.
Дрейк бросил случайный взгляд в окно и сообщил:
– Ого! Сюда направляется лейтенант Трэгг.
Мейсон снова обратился к Джонатану Гейлсу:
– Расскажите мне, пожалуйста, об этой няне. Что вам о ней известно? Она приезжает на своей машине?
– Да.
– Какой марки?
– Не могу точно сказать. Старая машина. Кажется, седан.
– Вы говорили, этой женщине за сорок?
– Определенно.
– Она полная?
– Ну, полной я бы ее не назвал… скорее ширококостная.
– И давно она у них?
– Недель шесть-восемь. Ведь Роберт не живет здесь постоянно. Он сын миссис Дженнингс от первого брака. Его фамилия Селкирк. Он…
В дверь позвонили.
– Я открою, – Марта Гейлс встала со своего места.
– О Роберте мы знаем, – поторопил Мейсон. – Меня интересует няня. Сами Дженнингсы вам о ней что-нибудь говорили?
– Нет, мы практически не общаемся. Я…
– А она не может быть их родственницей?
Конец ознакомительного фрагмента.