Глава 6
Фары двух машин освещали петляющую дорогу, выхватывая то крутой берег, то темные каньоны. Дорога напоминала змею и постоянно шла вверх в горы. Мейсон и Делла Стрит ехали в первой машине, Джеральд Шор с племянницей – во второй.
– Тебе это письмо не показалось странным? – обратился Мейсон к секретарше, умело маневрируя автомобилем и подстраиваясь под извилистую ленту дороги.
Делла Стрит переводила глаза с карты на дорогу и обратно.
– Стиль показался мне знакомым, – призналась секретарша. – Словно я знаю человека, написавшего письмо, типичные выражения.
Мейсон рассмеялся.
– Если бы ты услышала, как это письмо прочитали соответствующим тоном, ты сразу же поняла бы, в чем дело.
– Но сейчас я не понимаю.
– Читая вслух, следует несколько раз поклониться и улыбнуться. Но произносить все монотонно, без выражения. Посмотри, что у тебя получится.
Делла Стрит развернула лист бумаги и принялась читать вслух. В конце четвертой строчки она воскликнула:
– Боже праведный! Это писал японец?
– Несомненно. К тому же обрати внимание, что подпись отпечатана на машинке, а письмо адресовано портье гостиницы «Ворота замка». Лич живет там уже целый год. Он, несомненно, знает, как зовут портье, и, следовательно, написал бы на конверте нужную фамилию.
– Значит, вы считаете, что мы сегодня не встретимся с Личем? Мы ищем неизвестно что?
– Понятия не имею. Я сразу же обратил внимание на этот странный стиль и подумал, заметила ли его ты?
– Не сразу. Наверное, обратила бы внимание, если бы его прочитали вслух. Теперь, когда ты сказал об этом, он бросается в глаза.
Мейсон включил вторую скорость. Машина продолжала петлять по серпантину дороги. Следующие несколько минут адвокат смотрел только вперед, у него работали и руки, и ноги, он не выпускал руль ни на секунду, затем дорога несколько выпрямилась. По обе стороны высились черные молчаливые горы. Над гребнями висели неподвижные звезды. Внизу и за машинами расстилался ковер огней, мили и мили света, по которым можно было определить кварталы Лос-Анджелеса, Голливуда и нескольких небольших окрестных городков. Неоновые вывески переливались различными оттенками. На фоне этого моря иллюминации очертания гор представлялись черными и мрачными.
Мейсон увеличил скорость, сильнее нажал на газ, и мощный мотор огромной машины сразу же отреагировал. Их окружала тишина, нарушаемая только звуком шин, трущихся об асфальт, и зловещим криком совы.
Через пару минут фары автомобиля Джеральда Шора отразились от лобового стекла и зеркала заднего обзора машины Мейсона и несколько ослепили адвоката, так что он только в последний момент успел резко повернуть вправо, чтобы не врезаться в автомобиль с выключенными фарами, стоящий на дороге. В нескольких ярдах впереди дорога резко поворачивала, заросли эвкалипта обозначали место резервуара.
– Приехали, – сказала Делла Стрит.
Мейсон припарковал машину у края дороги. Джеральд Шор затормозил прямо за ним. Оба водителя выключили фары и моторы.
Почти мгновенно все погрузилось в тишину. Вокруг них стояли горные массивы. Из-под капота машины Мейсона доносилось легкое потрескивание остывающего мотора. Звуки усиливались благодаря окружающей тишине и через некоторое время начали походить на взрывы. Шаги приближающегося Джеральда Шора казались неестественно громкими.
Джеральд Шор заговорил почти шепотом, подстраиваясь под обстановку:
– Наверное, это вот та машина, правда, я никого в ней не вижу.
Делла Стрит нервно рассмеялась:
– Вы уверены, что они имели в виду вторник? – спросила она.
Послышался голос Хелен Кендал, резкий от дурного предчувствия:
– Кто-то сидит за рулем автомобиля. Он не шевелится. Просто сидит и ждет.
– У вас есть фонарик? – обратился Джеральд Шор к Мейсону.
– Да, есть, – ответил Мейсон.
– Мне как-то неуютно. Не понимаю, зачем моему брату было вызывать нас сюда.
Адвокат открыл бардачок, вынул фонарик, работающий на трех батарейках, и позвал остальных:
– Пойдемте.
Все вместе они направились к одиноко стоящей машине.
Ни фары, ни освещение внутри автомобиля не зажглись, не последовало никакого движения. Никто не подавал признаков жизни.
Внезапно Мейсон поднял фонарик таким образом, чтобы луч прошел сквозь лобовое стекло. Хелен Кендал с трудом сдержала возглас ужаса.
Тело лежало на руле в неестественной позе. Правая рука наполовину огибала руль. Голова была повернута в сторону и опустилась на плечо. Зловещая красная струя вытекала из левого виска и разделялась у скулы на два потока, резко контрастировавшие с мертвенно-бледным цветом кожи.
Мейсон стоял неподвижно, направив луч фонарика на труп. Через плечо он обратился к Джеральду Шору:
– Как я предполагаю, вы не в состоянии идентифицировать Лича?
– Нет, я ни разу в жизни его не видел.
– Это случайно не ваш брат? – уточнил Мейсон, слегка изменяя направление луча, чтобы лучше осветить черты лица.
– Нет.
– Вы уверены?
– Да.
Мейсон подумал с минуту, а потом заявил:
– Лейтенант Трэгг из отдела по раскрытию убийств всегда обвиняет меня в нарушении закона, утверждая, что я двигаю трупы и уничтожаю доказательства, пока полиция еще не успела прибыть на место преступления. На этот раз я окажусь вне подозрений. Если мисс Кендал не боится остаться здесь, я попрошу вас двоих последить за этим местом, пока мы с мисс Стрит съездим к ближайшему телефону и сообщим в полицию о случившемся.
Шор минуту колебался, потом сказал:
– Для того чтобы позвонить, достаточно одного человека. Лучше оставить здесь дополнительного свидетеля.
– Ты согласна? – спросил Мейсон у Деллы Стрит. Она встретилась с ним взглядом:
– Конечно.
– Хорошо… Мисс Кендал, назовите мне, пожалуйста, номер телефона вашей тети, – попросил Мейсон.
– Роксвуд триста тридцать девять восемьдесят семь. Но зачем он вам? Вы хотите и ей об этом сообщить?
– Нет, – покачал головой Мейсон. – Однако я собираюсь туда позвонить и задать слуге пару вопросов.
Мейсон прыгнул в машину, захлопнул дверцу, нажал на газ и поехал вниз по дороге. Он остановился у первого дома, где заметил свет в окнах, взбежал по ступенькам и позвонил.
Это оказался особняк с претензией на оригинальность, типичный для калифорнийских построек на возвышенности: сторона, выходящая на дорогу, состояла всего из одного этажа, а противоположная, смотрящая вниз с горы, – из нескольких и была украшена балконами.
Мейсон увидел мужчину, неторопливо идущего по коридору. Щелкнул выключатель, и яркая лампа осветила Мейсона, стоявшего на крыльце. Открылось небольшое окошко во входной двери. Серые проницательные глаза осмотрели адвоката.
– В чем дело? – спросил мужчина.
– Меня зовут Перри Мейсон. Мне необходимо связаться с отделом по раскрытию убийств и заявить, что в автомобиле, припаркованном на вершине горы у резервуара, находится труп.
– Перри Мейсон, известный адвокат? – уточнил мужчина.
– Да.
– Я много слышал о вас. Проходите.
Дверь открылась. Мужчина в халате и шлепанцах с любопытством уставился на Мейсона.
– Я читал о вас в газетах. Никогда не предполагал, что увижу вас в собственном доме. Телефон стоит вон на том столике.
Мейсон поблагодарил его, набрал номер отдела по раскрытию убийств и попросил позвать лейтенанта Трэгга. Через несколько минут он услышал резкий, несколько язвительный голос лейтенанта на другом конце провода.
– Это Мейсон, – представился адвокат. – Я должен кое-что сообщить вам.
– Неужели обнаружили еще один труп? – спросил Трэгг.
– Конечно, нет.
– Это радует. Так в чем же дело?
– Я никаких трупов не обнаруживал, однако человек, находившийся вместе со мной, нашел труп в автомашине, припаркованной у резервуара над Голливудом. Если вы прямо сейчас выедете, я встречу вас на углу Голливудского бульвара и Ивар-стрит и провожу к месту.
– О, кто-то, кто был вместе с вами, обнаружил труп? – с утрированной вежливостью переспросил Трэгг.
– Вы совершенно правы.
– Так как вы давно использовали свою квоту, я предполагаю, что на этот раз постаралась ваша уважаемая секретарша?
– Меня, конечно, устраивает, если вы и дальше планируете отпускать остроты по телефону, вместо того чтобы заниматься расследованием убийства, но только представьте, что об этом напишут газеты.
– Хорошо, вы выиграли. Выезжаю.
Мейсон повесил трубку и набрал Роксвуд триста тридцать девять восемьдесят семь. Через несколько секунд ответил резкий высокий женский голос:
– Да? В чем дело?
– У вас есть слуга-японец, – сказал Мейсон. – Я хотел бы с ним поговорить…
– Он не японец. Он кореец!
– Хорошо, какой бы он там ни был национальности, я хочу с ним поговорить.
– Его здесь нет.
– Нет?
– Нет.
– Когда он уехал?
– Примерно час назад.
– А вы кто?
– Кухарка и экономка. Вообще-то сегодня у меня выходной, но меня попросили остаться и отвечать по телефону, когда они уехали.
– А этот кореец весь вечер оставался дома?
– Я не уверена… По-моему, отлучался ненадолго.
– Где он сейчас?
– Его нет.
– А поподробнее вы не можете сказать?
– Нет.
– Меня зовут мистер Мейсон. Я звоню от имени Джеральда Шора, и мне необходимо выяснить, где сейчас находится слуга.
– Вы звоните по поручению мистера Шора?
– Совершенно верно.
– Если я сообщу вам, где сейчас находится Комо, то… неприятностей не возникнет?
– Нет, я об этом позабочусь.
– Он отвез миссис Шор в больницу «Экзетер».
– В больницу «Экзетер»? – в удивлении переспросил Мейсон.
– Да. Ей внезапно стало плохо. Похоже, что ее…
– Что ее? – подбодрил Мейсон, когда на другом конце провода замолчали.
– Ничего.
– Когда это произошло?
– Без четверти девять, как мне кажется.
– Так что же с ней все-таки? – настаивал Мейсон.
Женщина на другом конце провода какое-то время колебалась, а потом резко ответила:
– Ее отравили, но только не говорите никому, что я вам это сообщила.
Она повесила трубку.