Глава 2
Богемные тусовки
Ярко освещенные двери были широко распахнуты, так что, уже шагая по аллейке к дому, я мог любоваться самыми экзотическими личностями, дымящими сигарами и блаженно потягивающими «бесплатное спиртное» за столиками на террасе и на площадке перед входом.
Небрежно приветствовав славных представителей столичной богемы, я шагнул за порог и замер в невольном замешательстве. Просторная гостиная была до отказа забита болтающими, хохочущими, флиртующими и накачивающимися все тем же бесплатным алкоголем бездельниками. С трудом протискиваясь между ними, я попытался было найти хозяйку, что в такой толкотне оказалось делом непростым.
В самом деле, не кричать же в отчаянии «Ау, Сонюшка»?! Потеряв всякую надежду, я решил, что проще всего устроиться у стойки с чем-нибудь успокаивающим и мирно ждать. Сама придет, никуда не денется.
Едва я пристроился у стойки бара, обдумывая, чем бы из бесплатного спиртного потешить свою шальную душу, как ко мне подвалила дама не первой свежести с бокалом мартини в руках.
– Вы уже в курсе, что нас ждет? – кокетливо подмигнула она мне, со смаком отпивая из бокала.
Я вежливо улыбнулся.
– Никто не знает, что будет завтра.
Дама заливисто расхохоталась. При этом ее весьма внушительный бюст в роскошно-смелом декольте волнующе завибрировал.
– Ах, я не о будущем вообще. Я – об этой выставке. Говорят, это нечто… Нечто леденящее душу.
– Заранее трепещу.
– Уже само название говорит за себя: «Memento mori» – «Помни о смерти»!
Я попытался было изобразить трепет – чисто из вежливости. Дама вновь кокетливо рассмеялась:
– Сколько в вас иронии!
Вежливо улыбнувшись, я подумал, что красное бордо мне не повредит и, потянувшись к початой бутыли, налил себе бокальчик, неторопливо отпил.
Между тем разговорчивая дама торопливо долакала свой мартини и поспешила вновь наполнить бокал.
– Все трепещут, – не без патетики заявила она. – Кое-кто из пишущей братии уже придумал свое название для этой выставки. «Отходная молитва». Неплохо, а? И с намеком.
Я отпивал маленькими глотками вино и поглядывал по сторонам, все еще отчаянно надеясь обнаружить хозяйку, то бишь Соню.
– И на что намек?
Признаюсь, я задал вопрос опять-таки чисто из вежливости. Дама лукаво погрозила мне пальчиком.
– Что ж тут неясного? Имеется в виду отходная молитва по телу.
Это заявление невольно повергло меня в замешательство.
– По телу?
– Ну да! По человеческому телу.
И она вновь захохотала, видимо, находя совершенно неотразимым колыхание собственного бюста.
– Кстати, на днях читала кое-что волнующее примерно на эту же тему. Кажется, в Германии некий маньяк-каннибал поместил в газете объявление, что желает съесть добровольца. Настоящий шок, вы согласны? Но только представьте себе, доброволец нашелся! Молодой парень сам явился, чтобы быть убитым и съеденным! Правда, доесть до последней косточки маньяк его не успел – вмешалась полиция. Ужасная история, не правда ли?
С этим трудно было не согласиться, и я кивнул. Дама допила свой бокал, задумчиво уставившись на пустое донышко – очевидно, в мучительных раздумьях, стоит ли выпить еще или пора сделать остановку.
– Жизнь не так уж часто нас радует, – наконец, заметила она с видом философа и вновь повернулась к стойке.
Воспользовавшись случаем, я поспешил скрыться. Пробираясь в гудящей толпе, я все меньше надеялся на счастливый исход своих поисков, как вдруг кто-то положил руку мне на плечо. От неожиданности я так резко развернулся, что немедленно попал в объятия прекрасной Сони.
– Привет, зайка! – весело проворковала она, непринужденно чмокая меня в щечку. – Как погода в Париже? Выходит, ты сразу – с корабля на бал? Сколько народу собралось – не ожидал такого, признавайся! Надеюсь, ты серьезно настроился на свидание с великим искусством?..
Она не делала и малейших пауз между своими репликами, беспечно задавая вопросы и не ожидая ответов на них, просто наслаждаясь тем, что все взоры в гостиной мгновенно переключились на нее.
А полюбоваться было чем, уж поверьте мне на слово. Высокая, изящная, с идеально ровным каре блестящих волос, сияющими ярко-синими глазами и чувственным алым ртом, одетая в нечто легкое (или, лучше сказать, полураздетая?), ясное дело, она притягивала все взгляды.
Я так засмотрелся на Соню, что не сразу заметил скромного паренька, стоявшего рядом с ней.
– Добрый вечер.
Это он, увидев, что я автоматически перевел глаза на него, вежливо поздоровался. Что тут поделаешь? Пришлось и мне чинно ему кивнуть:
– Добрый вечер.
Сразу стоит отметить, что этот парень, судя по всему, с первого взгляда проникся ко мне симпатией. И это можно было легко объяснить: дело в том, что мы с ним, бедолаги, были на этой богемной тусовке, пожалуй, единственными уникумами в чинных костюмах и даже при галстуках. Остальные щеголяли друг перед другом в самых невероятных прикидах: кто в рваных джинсах авторской работы мэтров пошивочного дела, кто в цветастых клешах, кто в кожаных штанах. Один тип и вовсе вырядился в шотландский килт.
– Дорогие мои, позвольте, я вас познакомлю, – зефирным голосом пропела прекрасная Соня. – Это мой старый приятель Ален – парень что надо. Это – патологоанатом Сергей. Господи, видел бы ты, Ален, как виртуозно Серж кромсает трупы в анатомическом театре! Просто дух захватывает.
Сергей-Серж мгновенно покраснел и взглянул на меня поверх очков извиняющимся взглядом.
– Вообще-то я…
Разумеется, Соня прервала реплику своего приятеля, просто положив руку ему на плечо. Одновременно развернувшись ко мне, она заговорила словно заслуженная артистка на сцене: эффектным сопрано с интересной хрипотцой, для особой выразительности чуть приблизив ко мне свое удивительное лицо с дивно сияющими синими глазищами.
– Обращаю твое внимание на название моей выставки: «Memento mori» – «Помни о смерти»! В этих словах – истина, которую мы порой забываем в суете жизни. Дорогой мой, ты не можешь себе представить, что ощущаешь, видя вскрытие тела! Это восхитительное ощущение радости продолжения твоей собственной жизни: я жива, цела и, дай бог, проживу еще сто лет!
Проговорив сей монолог с патетикой и оптимизмом, напоследок одарив меня очаровательной улыбкой, она тут же обо мне забыла; оглядевшись кругом, подхватила своего «хирурга» под руку.
– Внимание, Серж, – отдала она приказ, прищурившись куда-то в гущу спин и плеч. – Наконец-то появился тот самый тип из журнала, с которым я непременно должна тебя познакомить!
И без лишних разговоров она потащила бедолагу вперед, даже не кивнув мне на прощание. Сергей бросил на меня отчаянный взгляд, и парочка в мгновение ока исчезла в гудящей толпе.
Я попытался проследить за ними глазами, но то была тщетная попытка – Соня уверенно таранила гостей, решительно ведя приятеля к новым свершениям. Вздохнув, я вновь вернулся к стойке и налил себе еще один бокал бордо.
– Напиваемся вдрызг по поводу несчастной любви, – прозвучал рядом знакомый насмешливый голос.
Разумеется, то была моя любезная сестрица – студентка-отличница, бессменный финансовый директор московского филиала «Садов» по имени Ольга. Как и следовало ожидать, одета она была под стать всей местной публике: рваненькие джинсы за кучу баксов, блузон почти до колен и бесчисленные фенечки-браслетики на ручках-ножках-шее.
– Здравствуй, сестрица моя, Оленушка, – проблеял я «пьяным» голосом.
– Здравствуй, братец мой, Аленушка, – в тон мне ответила она.
Мы не стали обниматься-целоваться, предпочтя тому взаимный осмотр друг друга с ног до головы. Оставшись в общем и целом довольны результатом, мы чокнулись бокалами и с удовольствием сделали каждый по глотку.
– Значит, ты вернулся, – констатировала факт Ольга. – Сегодня?
– Можно сказать, только что.
– Как Старый Лис?
(Замечу в скобках, что Старым Лисом мы с Ольгой называем отца.)
– Как танк.
– И слава богу.
Ольга не озиралась кругом, как Соня, она критическим оком разглядывала меня, родного братца.
– Вот смотрю я на тебя и думаю: сколько все-таки в жизни парадоксов! – промолвила она наконец. – Казалась бы, приличный молодой человек, в костюме и галстуке. Глянешь на такого, и мысли в голове: о, наверняка этот парень днюет и ночует в родном офисе. А между тем на самом деле ты – лентяй и бездельник. Зато каждый второй, бросив взгляд на меня, лишь усмехнется: хиппушка, попрыгунья-стрекоза, наверняка не помнит, сколько будет дважды два! При всем при том именно я тружусь как пчелка на семейный бизнес, ночами сводя дебет с кредитом, совмещая доблестный труд с не менее доблестной учебой в вузе. А ты, родной мой, между нами говоря, и здесь отличился, кому расскажи – не поверят! Это надо суметь: малость поучиться в трех столичных вузах и не окончить ни один из них!
Я усмехнулся.
– Таинственное число три. – Тут я пристально посмотрел на сестрицу. – А ведь я еще должен согласно твоему жутковатому предсказанию убить троих ни в чем не повинных людей.
Ольга посмотрела на меня, слегка приподняв бровь.
– Вот уж чем сроду не занималась, так это предсказаниями… Кстати, мой дорогой братец, а ты реально мог бы кого-нибудь убить?
Я пожал плечами:
– Запросто. Да хоть троих зараз. Первой – тебя, за слишком длинный язык. Второй – Соню, за постоянные измены. Так сказать, из ревности. Третьим же непременно стал бы этот блестящий «хирург» Серж, виртуозно кромсающий трупы. Полагаю, он теперь каждый вечер тусуется здесь, у Сони. Ведь так?
Вместо ответа моя мудрая сестричка только многозначительно усмехнулась, а я не стал настаивать, неторопливо продолжив цепочку невеселых житейских размышлений неисправимого романтика.
– И вот представь себе: я убиваю вас прямо сейчас, при всем честном народе, тут же красиво выбегаю прочь из домика, бегу к дороге, эффектно сажусь в свой лимонно-желтый «Пежо» и на бешеной скорости улетаю отсюда куда подальше – в свой тихий и мирный дом…
Ольга с усмешкой вздохнула:
– Очередная история в духе Бонда. Джеймса Бонда… Как говорит один мой приятель – труба!
– Возможно, и труба, – бодро согласился я. – Но разговор сейчас не об этом. Может, ты в курсе, что здесь происходит и что там за шедевры ожидают нас в подвале? Мне тут так тяжко намекали на какие-то отходные молитвы…
Ольга хмыкнула.
– Да уж, полный отходняк! – проговорила весело. – Осмотр картин в кромешной тьме при неровном трепете свеч… Впрочем, не буду ничего предвосхищать. Советую взглянуть на все собственными глазами.
– Звучит интригующе. Что ж, посмотрим.
– Уж ты смотри внимательнее, ближе подноси свечу к шедеврам. У тебя, кстати, есть какой-нибудь мешочек?
Сестрица смотрела на меня с ехидной ухмылкой.
– Не понял. – Я пожал плечами. – Зачем мне какой-то мешочек для осмотра шедевров в кромешной тьме?
Тут Ольга вместо ответа рассмеялась, весело подхватила меня под руку и потащила за собой.
– Увидишь. Началось! Двигайся быстрее, или тебя затопчут ногами возбужденные встречей с высоким искусством посетители!
В общей толпе мы молниеносно очутились у подвала, где при входе стоял важный парень в смокинге, чинно выдававший каждому по свечке. Здесь Ольга совершенно неожиданно дематериализовалась.
Таким образом, я оказался один-одинешенек среди бубнящих и хихикающих поклонников Сониного искусства. Что было делать? Спустившись на шестнадцать ступенек, я сделал несколько шагов и…
И стремительно приобщился к потрясающему искусству потрясающей художницы Сони Дижон.