Глава 2. Пикник на озере
На следующий день Ирина Александровна, как ни странно, без своих обычных придирок и подколов, подписала Дмитрию заявление на отпуск, половину которого он отгулял еще в мае. Вторую половину отпуска было решено взять сейчас, вместе со Светланой, чтобы в оставшиеся дни августа, пока не начались занятия в школе, вместе съездить на природу. Лучшего места для отдыха, чем озеро возле Заречья, было не сыскать. Еще в начале лета Дмитрий купил с рук вполне приличный джип, но с совершенно «лысой» резиной и какими-то мелкими неполадками, и поэтому пока еще никуда на нем не выезжал. Его сосед по общежитию, по просьбе Дмитрия, наконец-то, нашел время, сменил колеса на джипе, поковырялся в моторе и что-то там отладил. Теперь машина была на ходу и, можно было отправляться на озеро.
В день поездки погода с утра менялась несколько раз: утро началось моросящим дождем, после обеда выглянуло солнце, но к вечеру опять набежали небольшие тучки и, молодые люди раздумывали, стоит ли вообще сегодня отправляться в путешествие.
– Ну, что? Едем или нет? Уже темнеет, – осведомилась Светлана, заглянув в десять часов вечера в комнату Дмитрия.
– Сейчас я допишу статью, – он посмотрел на будильник, стоящий на тумбочке у дивана, – минут этак через сорок, и тронемся. Лады?
– Лады, – кивнула весело девушка.
Не теряя времени даром, Светлана сходила к соседям, договорившись с ними, чтобы во время их отсутствия полили цветы у нее в комнате и присмотрели за своенравной Алисой, которая дни и ночи напролет где-то гуляла, лишь изредка радуя хозяина своим появлением. Еще раз проверила по списку, все ли вещи они взяли с собой, надела спортивный костюм, новенькие кроссовки и снова зашла к Дмитрию в комнату. Он уже закончил писать и, задумавшись, сидел на диване.
– Я вижу, ты уже готова? – догадался Дима.
– А ты?
– Едем, – он опять взглянул на часы, решительно встал с дивана и, подхватив рюкзак, вышел в коридор.
На окраину Николаевска они выехали уже почти в одиннадцать часов. Небо было затянуто тучами, но дождя не было. В салоне тихо играла музыка, и Светлана, задумавшись, не заметила, что Дмитрий свернул на старую проселочную дорогу, вместо того, чтобы поехать по новому шоссе. Она коротко взглянула на него, однако ничего не сказала. Дмитрий заметил ее выразительный взгляд, но объясняться не стал.
Некоторое время они ехали молча. Чтобы разрядить обстановку, Светлана начала рассказывать анекдоты из школьной жизни. Дмитрий не смог сдержать улыбку, а потом и сам, развеселившись, тоже начал рассказывать смешные истории.
Внезапно в свете фар появился силуэт женщины в белом платье. Дмитрий резко нажал на тормоз. Светлана почувствовала, как колеса машины подпрыгнули на ухабе, послышался слабый удар, и машину развернуло поперек дороги. В салоне джипа стояла тишина, видимо закончилась кассета в магнитофоне. Перепуганная Светлана от страха не могла вымолвить ни слова. Дмитрий тоже сидел не двигаясь.
– Ну, что… видела? – Дмитрий, в отличие от Светланы, как ни странно, был почему-то очень спокоен.
– Какой ужас, Дима! – Светлана зябко поежилась.
Дмитрий вышел из машины. На дороге никого не было. Начал моросить теплый дождь. Света, не совсем еще придя в себя, на «ватных» ногах, тоже выбралась из салона. Она обошла машину кругом, посветила фонариком по кустам. Никого!
– Что скажешь? – Дмитрий облокотился на дверцу джипа.
– Именно этого ты и ожидал? – догадалась девушка.
– Нет. Но как говаривал один герой: меня терзали смутные сомненья.
– И ты решил проверить? А меня взял в свидетели. Так вот почему мы так поздно выехали из поселка. Ну, и какие же выводы ты сделал?
– Пока никаких. Мне интересно, что ты думаешь по этому поводу?
– Что я думаю? Лучше спроси, что я чувствую! Господи, у меня чуть сердце из груди не выскочило. Теперь я на своей шкуре поняла выражение – «как будто во сне». Но я ведь совершенно ясно видела, как мы сбили женщину! Я абсолютно ясно ощутила удар… Ни о чем подобном я раньше не слышала. Мне страшно и жутко! Поехали отсюда, потом обсудим.
– Уж полночь близится…, – сделав зловещее выражение лица, громко пропел Дима. Эха не было…
Остаток пути до Заречья молодые люди проехали в полном молчании, переваривая случившееся. Деревня спала. Освещая путь фарами джипа, они наконец-то нашли одноэтажное деревянное здание зареченской школы. С правой стороны школы виднелась новая кирпичная пристройка: это был школьный интернат, состоящий из нескольких помещений. Две просторные спальни предназначались для девочек и мальчиков, а третья маленькая комнатушка – для воспитателя. Обычно, комнаты для школьников пустовали почти до середины осени. Пока дороги полностью не раскисали от постоянно льющих дождей, дети предпочитали не оставаться жить в интернате целую неделю. После уроков они стремились домой, к родителям в ближайшие деревни, пешком или на мотоциклах.
Вчера, собираясь на озеро, Светлана по телефону договорилась с завучем зареченской школы, с которым была заочно знакома, о том, чтобы остановиться на несколько дней в пустующем интернате. Ключ она нашла в условленном месте.
В комнате воспитателя было все необходимое: диван, застеленный клетчатым коричневым одеялом, односпальная деревянная кровать с двумя подушками, обеденный стол, накрытый цветастой скатертью, старый телефон, двустворчатый платяной шкаф и небольшой холодильник. Возле двери был прибит красный пластмассовый умывальник с белой раковиной.
Молодые люди быстро выгрузили свои вещи из машины и не разбирая их, решили лечь спать. Светлана, натянув на себя пижаму, в тонкую синюю полоску, удобно устроилась на кровати. Дмитрий включил радиоприемник, стоящий на полке у окна, погасил свет и, раздевшись, лег на диван, прикрывшись пледом. В комнате тихо зазвучала музыка. Сон, однако, не шел, но и разговаривать друг с другом не хотелось. Каждый думал о своем.
Дмитрию было немного стыдно, что сегодня он подверг подругу такому непростому испытанию. Но если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, ему казалось, что Светлана не до конца верила тому, что с ним произошло, а вот теперь она все увидела своими глазами, и от этого ему стало намного легче.
Светлана же представляла себе, как мучился Дима все эти дни, когда думал, что сбил женщину. Какой ужас он испытал: ведь он тогда был один на один со всем случившимся. Конечно, он хотел, чтобы она убедилась, что все действительно выглядело очень реально.
Однако, пролежав в молчании некоторое время, и притворяясь друг перед другом спящими, в конце концов, оба уснули.
Утро встретило их солнцем, по всему, день обещал быть теплым. Дмитрий проснулся в приподнятом настроении: на душе было спокойно. Он чувствовал себя так легко и свободно, как никогда в жизни. Да… все в этом мире познается в сравнении.
Светлана, напротив, не выспалась и была в дурном расположении духа, чувствуя себя совершенно разбитой. Ночью она вставала выключить радио, что бы рано утром оно не разбудило их, затем опять долго не могла заснуть. Потом она начинала дремать, но перед глазами снова и снова всплывала ужасная сцена наезда на «женщину в белом».
Дмитрий вскочил с дивана, натянул джинсы и включил радиоприемник, из которого полилась бодрая, веселая музыка. Очень хотелось пить и, схватив стоящее возле двери пустое ведро, он вышел на улицу. Через дорогу от школы он обнаружил колонку и, наполнив ведро до краев холодной водой, облился ею по пояс. Кожу защипало. Он еще раз налил полное ведро и вернулся в интернат. На обеденном столе стояла электрическая плитка и чайник. Дмитрий налил в чайник воды, поставил на плитку, включил ее и растер мокрую кожу полотенцем.
– Как здорово! Ух, холодна водичка! Светка вставай!
Светлана недовольно отвернулась к стене. Сон был прерван, но вставать не хотелось.
– Чайник вот-вот вскипит. Позавтракаем и на озеро! Давай, давай, вставай, я тебе воды в умывальник налил. Сейчас соорудим бутерброды, из чего Бог послал, а Бог послал нам колбасы и сыра.
Светлана повернулась к Дмитрию и увидела, как он изменился со вчерашнего дня: это был опять тот же Димка, которого она знала целую вечность. Его глаза снова беззаботно смеялись, а в движениях появилась былая уверенность в себе.
– Я рада за тебя, Дим. Ты так изменился за последние дни.
– Ты знаешь, Света, мне так легко, как будто над моей головой исчезла гильотина. Правда!
– Верю, а вот я сегодня не в своей тарелке. Представляю, каково было тебе все эти дни.
– Конечно, если бы я тогда не сбежал, по своей глупости, – Дмитрий почувствовал, что невольно краснеет, – все было бы иначе.
– Так что же все-таки это было? Если называть вещи своими именами, то «женщина в белом» – самый что ни на есть фантом, – Светлана села на кровати, подняв повыше подушку. – Мы столкнулись с настоящим привидением!
– Никогда раньше я в такие вещи не верил! Думал: газетные утки для легковерных людей. И не поверил бы, если бы все это не произошло со мной.
– А я всегда знала, что есть на свете вещи, недоступные нашему пониманию. Просто мы с ЭТИМ не сталкивались. Но это не означает, что они не существуют, это же и ежу понятно. Ведь ясно, что это была не галлюцинация. Интересно, а кто-нибудь еще видел эту «женщину в белом»? Хоть дорога и старая, но ведь ездят же иногда по ней до сих пор. Может быть, местные, что-то знают?
– Может и знают, да молчат, чтоб не подумали, что они сумасшедшие. Надо бы, конечно, расспросить, но так, чтобы не попасть в глупое положение. А то ведь засмеют!
– Кстати, как ты считаешь, почему эта девушка была в белом свадебном платье?
– Хороший вопрос. Это упростит нам дело. Наверное, погибшая когда-то девушка собиралась или вышла замуж. Но что-то с нею этакое нехорошее приключилось и деревенские, наверняка об этом знают.
– С кого начнем?
– Начнем с того, что ты встанешь с постели и сядешь за стол.
– И все-таки?
– Спроси у своего завуча. Что он кстати преподает?
– Алексей Дмитриевич физик, но мы с ним не очень хорошо знакомы: на учительской конференции пару раз встречались и, я его практически не знаю. Об этой комнате в интернате наш физик с ним договаривался, а я только попросила, чтоб он нам ключ в условленном месте оставил. Как чувствовала, что ночью заявимся.
– Вот пойдем ключ от интерната ему возвращать и поговорим. Завтрак на столе, вставай, – Дима ласково щелкнул девушку по носу.
Света со вздохом сожаления отбросила одеяло и встала босыми ногами на холодный пол.
Заречье стоит на высоком холме и, еще за пару километров не доезжая деревни, на склоне этого холма виднеется высокая, полуразрушенная церковь с колокольней и старым кладбищем, за красной кирпичной оградой. Большинство могил на кладбище настолько заросли травой, а деревянные кресты с надписями сгнили с течением времени, что трудно уже понять, чьи это захоронения. Родные давно разъехались по белу свету, и некому присмотреть и поправить неухоженную могилку. Внизу под холмом бежит речушка, а повыше нее виднеется насыпь железной дороги с железнодорожным переездом и длинный настил из досок. Здесь проездом останавливается поезд два раза в сутки, который ходит в ту и обратную сторону от областного центра. За железнодорожным переездом, на дороге стоит будка с длинной скамьей для пассажиров рейсового автобуса.
Когда-то Заречье было крупным селом, но постепенно, большая часть молодежи перебиралась в город, поближе к благам цивилизации, а старики поумирали, найдя свое последнее пристанище на кладбищенском погосте.
Теперь в деревне осталось домов тридцать с постоянными жителями, остальные – раскуплены горожанами под дачи. А еще в деревне имеется школа-девятилетка с десятком учеников из Заречья и соседних деревень; старым клубом, закрытым на замок большее время года; медпунктом, с фельдшером на несколько населенных пунктов; а также почтой и сельсоветом в центре села напротив церкви. От колхозного хозяйства осталось тоже немного: ферма за деревней, несколько единиц техники, для работы в поле и, сапоговаляльный цех. Большинство домов в селе давно состарилось, вросло в землю и смотрит на мир подслеповатыми окошками.
В июне-июле деревня оживляется, поскольку приезжают горожане-дачники покопаться на огородах, да попить парного молочка у местных бабушек. В деревне начинается заготовка сена на свою и колхозную животину, а на улицах частенько слышится не только крик петухов и лай собак, но и звуки музыки. Из домов тянет духом свежеиспеченных пирогов, малинового варенья, к которому примешиваются запахи свежескошенной травы, меда и пыли.
Раньше сельская молодежь развлекалась тем, что спускалась поздним вечером на платформу к приходу поезда, который останавливался на этом полустанке, на пару минут, побренчать на гитаре, послушать магнитофон с новыми записями, позаигрывать с девчонками и парнями, встретить родню с поезда, да умудриться чем-нибудь отовариться в вагоне-ресторане. Теперь на дощатом перроне почти никого не бывает.
Пока Светлана после завтрака убирала со стола и споласкивала чашки, Дмитрий достал из машины два велосипеда: до озера им предстояло ехать еще около двух километров. Когда девушка в спортивном костюме вышла на улицу, Дмитрий уже привязал к велосипедам рюкзаки, палатку, удочки и котелок.
– Погода, красота! Как по заказу, – Дмитрий захлопнул дверцу джипа.
– Ну, что, пошли искать дом завуча? – Светлана щурилась на солнце, как пушистый котенок на теплой завалинке.
Здание школы было окружено садом и низким деревянным забором. Деревья, в основном яблони, были уже старыми и почти не плодоносили. По периметру забора густо разрослись кусты черной и красной смородины, крыжовника и садовой малины, а вокруг школьного крыльца желтели заросли неприхотливых «золотых шаров».
– Ах, как я любила гостить в деревне у бабушки! Школа там была почти такая же: сад, клумбы. А ты?
– А у меня бабушки городские.
– Ты многое потерял…
Молодые люди вышли на дорогу. В окне дома напротив школы показалось лицо женщины в цветастой косынке: она, откинув тюлевую занавеску, с любопытством рассматривала ребят. Проходя мимо, Света кивнула ей как хорошей знакомой. Женщина улыбнулась и кивнула в ответ.
– Ты ее знаешь? – удивился Дмитрий.
– Нет, конечно. Если ты не курсе, то в деревне принято со всеми здороваться.
– Всезнайка! А знаешь, чем село отличается от деревни?
– Конечно знаю, бабушка мне рассказывала: в селе стояла церковь, а в деревне церкви не было.
– Точно. Интересно, как правильно теперь назвать Заречье: село или деревня?
– А вот и Алексей Дмитриевич.
Они подошли к дому, возле которого, полный краснощекий мужчина средних лет колол во дворе дрова. Света постучала в калитку.
– А, Светлана Александровна! – мужчина оторвался от своего занятия и приветливо улыбаясь, поприветствовал гостей. – Здравствуйте!
– Доброе утро, Алексей Дмитриевич. Познакомьтесь, это Дима, я Вам говорила по телефону о нем.
– Очень приятно, – физик открыл калитку, вышел на улицу и протянул молодому человеку руку. Они обменялись рукопожатием.
– Проходите в дом, позавтракайте, – предложил Алексей Дмитриевич.
– Спасибо, мы уже поели, – вежливо поблагодарил Дима.
– Как спалось на новом месте?
– Отлично! – сказала девушка. – Спасибо большое за комнату, вот ключи. Если мы машину возле школы оставим, ничего? Не уведут?
– Да что вы, у нас не шалят. Будьте спокойны. А ключи оставьте себе, у меня есть запасные. Надолго вы на озеро?
– Как понравится! – ответил Дмитрий, – Светлане до конца отпуска осталось всего несколько дней, так что вот… Как клев? Очень хочется свежей ухи попробовать!
– Клев отличный! Правда сам я не рыбак, а вот сосед мой увлекается. Так вот он никогда без улова не возвращается. Да и погодка нынче стоит отличная. Вы до озера пешком?
– Нет, на велосипедах.
Светлана никак не могла придумать, как подойти к вопросу о «женщине в белом». Дима тоже почему-то не предпринял никаких попыток заговорить об интересующем их вопросе. Когда они расстались с Алексеем Дмитриевичем и вышли на дорогу, Дима возмутился: «Света, что же ты не расспросила своего завуча об ЭТОМ?».
– Дим, но ведь в лоб не спросишь: а привидения у вас тут не бросаются под машины? Я надеялась, что ты чего-нибудь умное придумаешь. Ты же журналист! Должен раскрутить собеседника. Это твой хлеб: интервью брать.
– Если бы ты спросила, это бы выглядело нормально. Женщины более легковерны, что касается мистики. А мужчина это другое дело. Пойдем, зайдем к Ольге Ивановне, я купил ей конфет. Может быть, она что-то слышала о нашем призраке.
– Далеко идти?
– Вон ее дом, под горкой.
Вниз, по убегающей за деревню дороге, расположилось несколько старых с почерневшими бревнами избушек. В двух домах окна были заколочены досками.
– Деревни моего детства уходят в прошлое, – с сожалением в голосе заметила Светлана. – Мама рассказывала, что раньше не было заколоченных домов, наоборот, деревня строилась. Когда в клубе кино крутили, народу набивалось столько, что даже мест не хватало для всех желающих. На каникулы все городские внуки к бабушкам в деревню рвались: на речку, в лес. А теперь… все больше сами себе предоставлены.
Возле дома Ольги Ивановны они остановились. Дмитрий постучал в окно возле крытого крылечка. Окно отворилось, и сухонькая старушка лет восьмидесяти, в белом платочке, выглянула на улицу.
– Ольга Ивановна, здравствуйте, это опять я, Дима.
– Вижу, что Дима. Доброго здоровья. С невестой, что ль приехал?
– Это моя подруга, Светлана Александровна, учительница, – уклонился от прямого ответа Дмитрий.
– Что же на пороге стоять, входите, коль пришли, молочка попьете, – строгая старушка захлопнула окно.
– Не откажемся, – заметил Дима.
Сняв на крылечке обувь, они вошли в сени, застеленные яркими домоткаными половиками. Из кухни выглянула Ольга Ивановна и увидев замешательство гостей ласково сказала:
– Проходите, не стесняйтесь.
Ребята прошли на кухню. Хозяйка подошла к русской печи, и несмотря на преклонный возраст и хрупкое сложение, ловко сдвинула ухватом в сторону тяжелый чугун, вытащив на шесток глиняную крынку с горячим топленым молоком.
– Садитесь за стол, будьте как дома.
Дмитрий со Светланой устроились за круглым столом, накрытым клеенкой с ярким цветочным орнаментом.
Ольга Ивановна разлила по глиняным кружкам ароматное молоко, в каждую добавив по темно-коричневой пенке.
– Пейте, а вот и пирог сладкий, только что испекла, со свежей черникой.
– А черника свежая откуда? – удивился Дмитрий.
– Пересыпанная сахаром в холодильнике лежала. Что же ты думаешь, мы тут совсем серые живем.
– Какая вкуснотища! Нет ничего лучше Вами приготовленного топленого молока с пенками, – восхищенно похвалил Дмитрий хозяйку.
– А пирог! Какой тонкий слой теста! Язык можно проглотить, – добавила Светлана.
– На здоровье! – откликнулась польщенная похвалой старушка.
Ольга Ивановна и говорила, и глядела – строго, и поначалу Светлана чувствовала себя неловко, но вкусное угощение примирило ее с характером хозяйки. Дима поставил на стул большой пакет: «Ольга Ивановна, это Вам за Ваше доброе сердце».
– Что это?
– Конфеты, как Вы любите, мягкие: шоколадные и свежие карамельки.
Старая женщина неожиданно для ребят прослезилась: «Димочка, спасибо тебе, уважил старушку, – и, смахнув слезу, добавила. – Что ж вы, только что приехали?»
– Нет, мы ночью прибыли, по старой дороге, а ночевали в школьном интернате.
– Да, жутковато на старой дороге, – добавила Света и испытующе посмотрела на бабушку.
Ольга Ивановна никак не отреагировала на это замечание, как будто и не слышала ее слов. Но Светлана, человек очень решительный по натуре, не могла больше ходить вокруг да около и решила взять быка за рога, то есть вызвать хозяйку на откровенный разговор.
– Ольга Ивановна, а Вы верите в Бога? – начала она издалека, допив последний глоток молока.
– Конечно, верю, – глаза старушки, почему-то весело смеялись.
– А в нечистую силу? – не отступалась гостья.
– К чему это ты, Светочка, ведешь? – подозрительно отозвалась хозяйка, двигая чугунки на шестке печи.
– Так верите или нет? – настаивала девушка.
– Раз есть Бог, значит, есть и нечистая сила, – Ольга Ивановна перекрестилась и вернулась за стол.
– А привидения, по Вашему мнению, существуют? – вставил Дмитрий.
– Откуда мне знать, – старушка хитро посмотрела на молодых людей, – Вы что меня пытаете? Привидение что ли встретили? – она усмехнулась.
– А Вы бы поверили? – полюбопытствовал Дмитрий.
– Да, ходят разные слухи…, – старушка что-то явно знала, но говорить откровенно пока не желала.
– Какие слухи, Ольга Ивановна, расскажите, если не секрет?
– Что вас так разобрало? Видно и впрямь привидение встретили. Ну, да ладно! Есть у нас в округе…, – старушка горестно вздохнула и задумалась, подбирая нужное слово, – легенда не легенда, а что-то в этом роде. Расскажу я вам, а вы уж сами решайте, что это. Лет десять назад, жила у нас в Заречье девушка Настя Громова с бабушкой, Елизаветой Алексеевной. Тогда ей было лет двадцать с небольшим. Родители у нее геологи были, все время, сколько их помню, ездили по стране, золото, наверное, искали, и в родную деревню редко наведывались. Поэтому бабушка для девчонки была и матерью, и отцом. Выросла Настенька девушка как девушка: симпатичная, с косой русой, длинной, теперь такие уже не носят. Все девицы сейчас коротко стригутся, как мальчишки, а она вот такая несовременная была и косы своей не стыдилась. Глаза серые, задумчивые. Характер покладистый. Красавицей она не была, и поведением строгая, но парни по ней с ума сходили. Бабушку свою, Елизавету Алексеевну, любила, уважала и слушалась. Мы на нее все насмотреться не могли. Заочно училище педагогическое закончила, на воспитателя значит. Подружек у нее много было, – Ольга Ивановна достала из кармана фартука носовой платок и вытерла заслезившиеся глаза. – Сколько лет прошло, а я как вспомню ее, так и плачу.
– Ухажеров у Настеньки много было, но особенно упорно за ней ухаживал один парень – Мишка Галкин. Он ей просто прохода не давал. Правда собой он не особо видный был: роста среднего, круглолицый, но веселый и зарабатывал неплохо, машинистом на поезде работал. А она все никак выбрать не могла никого из парней: и тот ее в кино зовет, и другой в город в ресторан приглашает. Разборчивая была, серьезная девушка, не вертихвостка какая-нибудь. Такое внимание со стороны мужского пола ей голову не вскружило. Но, в конце концов, Мишка всех от нее отвадил, вот как сильно любил!
– А может, просто самолюбие свое тешил, такой девушки добиться? – вставила, не выдержав, Светлана.
– Нет, любил он ее. Так вот, согласилась Настя за него замуж выйти. Бабушка как рада была! В ЗАГСе уже и день свадьбы назначили, и платье она себе в городском ателье сшила, и в Николаевске ресторан заказали. В общем, почти все готово было к торжеству. Вся деревня этой свадьбы с нетерпеньем ждала. А уж Миша, прямо на крыльях летал от счастья. Но… как нарочно, за несколько дней до свадьбы, уж не помню сейчас точно, приехал к нам в деревню в гости к бабушке внук Игорек Сомов, красавец писаный: и ростом вышел, и лицо, только картину рисовать, и обходительный, и умный. Девки все от него с ума посходили. На танцы стали ходить даже те, кто и вовек не ходил, правду говорю. Ну, а ему как на грех, Настя приглянулась, что-то все-таки в ней такое было. Ведь девчонок много было краше нее, а ведь вот, поди ж ты… Не поймешь их, мужиков этих, и чего им только надо: и красивая девочка, и работящая, а они нос воротят, на вертихвосток смотрят. Ну, это я так, по-стариковски поскрипела, отвлеклась от рассказа. Так вот, и ей он тоже очень понравился! Да так ей голову вскружил, что перед самой свадьбой она Мише-то и отказала!
– Нечего себе!
– Да, вот такие пирожки с котятками! Михаил как в воду опущенный ходил, аж почернел весь с лица. Жалко его было, ужас как! А ему эта жалость наша ни к чему была, обозлился он на всех, ни с кем в деревне не разговаривал, а потом уехал в областной центр, в Приволжск значит, к тетке, пожить на время. Вроде бы как отпуск взял.
– А что же Настя?
– А что Настя? Настя влюбилась в Игоря, расцвела, как маков цвет, сияла вся. Хоть все за глаза ее осуждали, но никто ничего ей не говорил. Да и чего в чужую жизнь лезть? Только мать Михаила к ней приходила, ругала ее очень сильно: говорят, даже на улице крик слышно было. Понятно, сын он ей, да и в траты вошли с приготовлениями к свадьбе, это тоже понять можно. Но дело сделано, свадьба расстроилась. Девчонки, ясно дело, Насте завидовали, что с Игорьком у нее роман. А парню уже уезжать надо, он в Николаевске жил тогда, с родителями. В то время он институт заканчивал, и ему надо было ехать доучиваться в Приволжск. Может быть, у него там и девушка была, не знаю, а тут он закрутил деревенскую девчонку, а потом может и бросить решил. Одному Богу ведомо, как у них дела складывались. А может, и жениться на Насте хотел, врать не стану, не знаю. Но что-то промеж них было, это точно. Во всяком случае, со стороны Насти.
– Значит он ее с собой не забрал? – спросила Света.
– Да вот и дело-то в том, что не успел он ее забрать, даже если и собирался, исчезла Настенька.
– Как исчезла? Уехала? – удивился Дима.
– В том-то и беда, что пропала она, и все: ни слуху, ни духу. В сентябре это случилось. Проснулась ее бабушка поутру, а внучки нет и постель не смята. Вышла Настенька вечером на улицу и не вернулась.
– В милицию заявили?
– А как же, конечно, заявили. Сначала всех нас участковый опрашивал, после него приезжал следователь из района. Только никто в деревне ее тем вечером не видел. Дождь вечером лил, как из ведра, и танцев не было в клубе, день-то был обычный, рабочий.
– А женихи?
– Миша в Приволжске у тетки жил. Игорь тоже в Приволжске, в своем институте учился. Так вот, Игоря и Михаила тоже допрашивали, но видно все без толку.
– А подруги? Они-то должны были что-то знать.
– И подруги в тот вечер с нею не встречались.
– Что же… так все и оставили?
– Одна ее подруга, Марина, сказала следователю, что якобы Настя хотела уехать из деревни: стыдно ей перед Мишей, да и Игорь оказался не очень надежен, на других девочек заглядывался. Брошу мол все, да и уеду в большой город, найду себе другого жениха и работу поденежней. Но что-то я сомневаюсь, не ее это слова. Но, кто знает, говорят, любовь меняет людей. Может решила поближе к Игорю быть, в Приволжск поехать. Одним словом, подали в розыск по всей стране, но до сих пор, столько лет уж прошло, не сыскали ее следов.
– А могли ее убить?
– Вот то-то и оно. Через месяц вся деревня только и говорила, что раз девочка по свежим следам не нашлась, наверное, загубили ее.
– А уголовное дело завели?
– Почём я милый знаю, нам ведь не докладывают. Но с той поры по деревне слух пошел, что стала являться людям девушка, в белом свадебном платье. Почему в белом платье? Я так думаю, потому, что платье ее свадебное вместе с Настей исчезло. В шкафу дома висело, а бабушка шкаф-то открыла, когда ее спохватилась утром, а платья-то и нет. Все вещи на месте, а его нет. Может, оно и раньше пропало, мне не ведомо.
– А бабушка Настина, что думает?
– Умерла бабушка-то, Елизавета Алексеевна… сердечко, говорят, не выдержало. Через год после исчезновения Насти. Уж очень она внучку любила, душа в душу они жили. Она на Настеньку свою не нарадовалась. По грибы в лес Елизавета Алексеевна пошла, наверное, плохо с сердцем стало. Упала и умерла. Грибники ее нашли. Не верила до последнего дня Елизавета Алексеевна, что Настя ее бросить могла, не такой это человек. А поверить, что нет больше ее кровиночки на белом свете, тоже не хотела. Родители Настины приезжали, в милицию ходили, но все опять же, без толку. Никаких следов, как сквозь землю провалилась. А потом и родители Настины в горах погибли.
– Вот так история, – вздохнула Светлана.
– Да, милая. Да что вам-то привиделось? Ведь привиделось, коль этот разговор завели.
– На старой дороге, вчера ночью, мы видели девушку в белом свадебном платье.
– Вот как? – встрепенулась Ольга Ивановна. – Не верила я в эти россказни, думала, сочиняют люди, но раз вы видели, тогда верю. Не обманываете старуху?
– Как можно, Ольга Ивановна! – обиделся Дмитрий.
– Верю, верю. И что ж она делала, Настя?
– Под нашу машину бросилась.
– Под машину? – задумчиво переспросила женщина. – Не знаю, что и сказать.
– А вы лично, кого подозреваете в ее исчезновении или смерти?
– Да кого же мне, милый, подозревать? Я им чужой человек была, с ее бабушкой не дружила. Что все говорили, то и я вам рассказала.
– Ну, а парни, заслуживали доверия?
– Я про ребят ничего плохого не слыхала. Миша очень уж убивался по Насте, оплакивал ее, не верил, что она уехала. А Игоря я тогда и не видела, но говорят, что он тоже горевал.
– А сейчас… как у них дела? Как жизнь сложилась?
– Михаил здесь так и живет, в Заречье. Женился два раза, детишек двое от обеих жен. Время все лечит. Долго он горевал, два года на девчонок и не смотрел. Ну, а потом женился.
– А Игорь?
– Игорь доучился на инженера в своем институте, остался в Приволжске, тоже женился, невесту взял богатую. Правда, детей говорят, пока нет.
– Кого же они оба выбрали?
– Миша сначала женился на Настиной подруге, Марине, а Игорь, вроде бы на своей однокурснице.
– Значит, никаких следов так и не обнаружили?
– Видимо, нет, – бабушка красноречиво пожала плечами.
– Ольга Ивановна, а кто Вам еще говорил, что видел «женщину в белом»?
– Никто не признается, что сам видел. Говорят, что слышали, что кто-то видел. Понятно, боятся, что засмеют. Деревня ведь, не город.
– А Вы, значит, не встречали… привидение?
– Нет, Димочка, я не видала. А коль Вам она привиделась, значит, помощи просит. Коль убили ее и бросили, а не по христианскому обычаю захоронили, знать мается ее душа, просит найти того, кто ее загубил. Вот и ищите, вы люди ученые, все знаете, во всем разбираетесь.
– Печально!
– Мы сегодня на озеро поедем, можно ли там купаться?
– В августе купаться уже нельзя, олень рога в реке омочил.
– Как это?
– В воду значит отпустил, вода холодная…
Когда Светлана и Дмитрий вернулись к школе, возле их велосипедов толпились пятеро мальчишек разного возраста и о чем-то горячо спорили.
– Вы кто? – смело спросил маленький белобрысый мальчишка, лет шести, – На озеро наше рыбачить приехали?
– Как ты догадался? – засмеялась Света, погладив ребенка по голове.
– Что Вы меня как маленького, – ершистый мальчишка отстранился от Светиной руки.
– А что, ты взрослый?
– Конечно. Мы с Вовкой, – ребенок кивнул на мальчика постарше, – и с нашими дедами, тоже сегодня на рыбалку на озеро поедем, с ночевкой, а Вы говорите, маленький.
– Правда? И как тебя зовут, взрослый человек? – серьезно спросила девушка.
– Иван Васильевич, – мальчик гордо выпрямил грудь.
– И что, клев там хороший, Иван Васильевич? – вступил в разговор Дмитрий.
– Отличный! Бабушка говорит, что дед нас рыбой завалил, – застенчиво улыбаясь, ответил Вовка.
– Только вы наше место не занимайте, а то у нас там прикормлено, – пригрозил ершистый мальчишка.
– Ванька, чего ты жадничаешь? – заступился за гостей мальчик постарше. – Озеро большое, всем рыбы хватит.
– Ну что ж, ребята… значит, на озере и встретимся, – констатировал Дмитрий и протянул руку к велосипеду.
Мальчишки расступились. Света и Дима, посмеиваясь на разговорчивого мальчишку, сели на велосипеды и не спеша выехали за деревню. День стоял по-летнему теплый. С правой стороны дороги высился густой хвойный лес, слева – пастбище. Ребята съехали с одной горки, взобрались на другую, а там и озеро показалось. Они проехали еще метров семьсот вдоль берега и остановились, чтобы оглядеться. Озеро было достаточно большое, но хороший пловец переплыл бы его поперек без проблем. Берега в большинстве своем были пологие, поросшие лесом и кустарником. Издалека, гладь озера, как большущая рыба с серебристой чешуей лежащая среди леса, весело блестела на солнце. Иногда по поверхности воды пробегала рябь от слабых порывов ветра.
– Какая красота! – Светлана опустила велосипед на землю. – А воздух, не надышишься! – воскликнула девушка. Она раскинула руки в стороны и, закрыв глаза, набрала полную грудь воздуха.
– Вон, видишь, место хорошее, давай туда, – предложил Дмитрий.
– Где три березы?
– Да, там и берег пологий, и от ветра защищено, костер задувать не будет.
Ребята проехали по берегу еще метров пятнадцать и остановились. Они споро разгрузили велосипеды, сбросив рюкзаки и удочки на землю.
– Что, не терпится рыбки половить? – радостно спросила Света.
– Что правда, то правда, весь год мечтал: вот так в тишине с удочкой посидеть, – Дмитрий достал топорик. – Сейчас еловых веток нарублю под палатку, а ты хворост для костра собери, да посуше.
– Есть, товарищ командир, – Светлану охватило безудержное веселье.
– Вольно, рядовой.
Через полчаса на берегу озера уже стояла палатка, в костре весело трещали сухие ветки валежника, а маленький приемник выдавал очередную порцию веселой ритмичной музыки.
– Вот как странно устроен человек: поставил палатку или шалаш, зажег огонь и уже чувствует себя как дома. Правда? – заметил Дмитрий, прилаживая котел над костром.
– Банальная истина: человек быстро ко всему привыкает, даже к походным условиям. Ну, давай рыбак, иди уже и тащи свою рыбную дичь в котел. Ухи действительно хочется, а я пока картошку почищу.
– А тебе, хозяйка, удочку поставить?
– Не надо, я сама, а то потом весь улов себе припишешь. Знаю я вас, рыбаков, сказки сочинять умеете.
Светлана ловко начистила картошки, навела уют в палатке и, действительно, почувствовала себя как дома. Наверное, возраст такой наступает, когда хочется уютного жилища на двоих. Дмитрий никогда не говорил с нею о своем к ней отношении, и Светлана не знала: друг она ему или любимая девушка. Спросить самой напрямик, не позволяла гордость, а услышать «нет» не хотелось, поскольку пока не знаешь точного ответа, еще остается надежда, что твои чувства взаимны. Девушкам свойственно обманывать себя и тешиться иллюзиями насчет отношений с мужчинами, часто выдавая желаемое за действительное.
Светлана вышла из палатки: возле Дмитрия на траве уже лежали два вполне приличных по размеру окунька.
– Смотри, какие красавцы!
– Даже жалко их есть, но придется, я голодная, а уже прошло время обеда. Где моя удочка?
– В траве, сзади тебя.
Светлана устроилась на поваленном дереве, через несколько метров от Димы, и закинула удочку в воду. Через минуту поплавок дернулся, и девушка вскрикнула от радости.
– Осторожно, не спеши, а то сорвется, – посоветовал Дима.
– Сами с усами, разберемся, – и девушка ловко выбросила трепыхающуюся рыбешку на траву.
– С первым уловом, Светик.
– О, да! И вправду место здесь прикормленное.
– Ну, что ты думаешь по поводу услышанного от Ольги Ивановны? – спросил Дмитрий.
– Печальный рассказ, – вытаскивая на берег очередную рыбешку, откликнулась девушка.
– И только?
– А ты, что думаешь?
– Я первый спросил.
– А я вторая.
– Ну, правда, как ты мыслишь? Настю мы видели или это был массовый гипноз?
– Просто не знаю, что и сказать. Никогда не думала, что столкнусь с таким явлением сама. А ты?
– Я тоже в замешательстве. Но, похоже, что Ольга Ивановна верит, иначе бы она нам не рассказала эту историю. Смотри, у тебя опять клюет, да и у меня тоже.
– У нас уже вполне приличный улов, пора рыбку чистить, – Светлана опять выдернула леску с рыбешкой из воды. – Иди, вода в котелке уже скоро закипит, почисти рыбу, картошка уже нарезана, а я послежу за удочками.
– Штуки две поймаешь и довольно.
– Слушаюсь, товарищ командир, – дурашливо откликнулась Света.
– Вольно, рядовой.
Минут через двадцать аппетитно запахло ухой.
– Света, последи за костром, а я пойду в лес принесу побольше дров, что бы ночью было чем от диких животных защищаться.
– Не пугай меня. Ты думаешь, здесь есть дикие звери? – Светлана оглянулась назад, в сторону леса.
– Наверное, есть. Леса здесь густые. А что, ты и вправду боишься?
– После всех этих ужасных рассказов, конечно, страшно.
– А если ОНА к нам придет? – Дмитрий округлил глаза, стараясь напугать Светлану.
– Перестань, а то сейчас в деревню вернемся!
– Трусиха! Ладно, не буду. Я пошел за дровами.
– Не уходи далеко и надолго, скоро начнет темнеть, – крикнула вслед девушка.
– Хорошо, – откликнулся Дмитрий и, прихватив лежащий возле костра топорик, вошел в лес.
Света оглянулась вокруг и прислушалась: в лесу стояла тишина, где-то на середине реки плеснулась большая рыба. Издалека послышался шум проходящего поезда. Звуки были мирными и привычными и, девушка, успокоившись, прибавила звук приемника: передавали новости. Тревожный голос диктора сообщал слушателям, что в какой-то стране террористы захватили очередной самолет, в странах Европы опять наводнение, во Франции забастовки. А здесь, на берегу потрясающе красивого озера, вдалеке от цивилизации, как на другой планете, такая умиротворяющая тишина! От костра тянет дымком и вкусно пахнет ухой!
– Сейчас вернется Димочка, мой любимый человечек, – подумала Света, – и все встанет на свои места.
Она помешала уху в котле, подбросила веток в костер и села на поваленное дерево.
День пролетел как-то незаметно, и солнце уже низко склонилось над верхушками деревьев на дальней стороне озера. От воды потянуло сыростью. Света повела плечами и накинула на плечи кофточку: не хватает только заболеть перед началом учебного года.
Она вспомнила, как два года назад они с Дмитрием приехали на работу в Николаевск. Какие они были неопытные и наивные! Прошло совсем немного времени, и они стали совсем неплохими специалистами. И главное, что живут они в одном общежитии и видятся каждый день.
Далеко в кустах послышался тихий шорох. Светлана вскочила, вглядываясь в то место, откуда доносились звуки.
– Дима, это ты? – крикнула она в лес.
Закачалась высокая трава и к ней на поляну выскочила черная лохматая собака. Девушка от внезапного появления пса отпрянула назад и, чуть было не упала в костер. Дворняжка остановилась от неожиданности и залаяла, затем повернулась и бросилась к тропинке. Из-за деревьев показались велосипедисты. Дворняга с лаем запрыгала перед ними.
– Ты что расшумелся, замолчи, – послышался мужской голос.
Велосипедисты, двое мужчин, со знакомыми уже Светлане мальчишками, которых они встретили возле школы, выехали на полянку.
– Кто тут наше место занял? – громко пробасил один из мужчин, остановив свой велосипед. Дядька был высокий, толстый и строгий.
– Эта та самая тетя, о которой я тебе рассказывал, – маленький Ваня ловко спрыгнул с багажника на землю.
– Ладно тебе, Степаныч, не пугай девушку, – заступился за Светлану второй мужчина, поставив свой велосипед возле дерева. Он был очень худой, небольшого росточка и с доброй улыбкой. – Озера тебе жалко?
– Озера не жалко, а место наше, – упрямо бубнил мужчина, отвязывая удочки от велосипеда.
– Прикормленное, – добавил внук.
Черный пес снова залаял и из леса с охапкой дров вышел Дмитрий.
– О, нашего полку прибыло! – обрадовано воскликнул он, – Милости просим к нашему костру, уху есть будем.
Дмитрий сложил дрова возле костра.
– Подкрепиться мы не против, – маленький мужичок кивнул Свете и протянул руку для пожатия Дмитрию. – Павел Иванович, будем знакомы. А можно просто дядя Паша.
– Дмитрий.
– А этот недовольный, – мужичок кивнул на товарища, – Василий Степанович, или Стапаныч.
– Очень приятно, – Дмитрий протянул руку сердитому мужику.
– Вот и познакомились, – Павел Иванович довольно засмеялся, – ну, а внуков наших вы уже знаете: Володька да Ванюшка.
– Доставайте вашу посуду, сейчас хозяйка нас накормит. Присаживайтесь, – Дмитрий широким жестом показал на поваленное возле костра толстое дерево.
Светлана разложила аппетитно благоухающую уху по тарелкам и нарезала черный хлеб.
Мальчики, уселись возле костра на траву и, обжигаясь горячей ухой, с видимым удовольствием принялись работать ложками. Черная лохматая псина топталась возле мальчишек, заглядывая им в тарелки и поминутно облизываясь.
– Не лезь, Черныш, – прикрикнул Василий Степанович.
Светлана взяла банку из-под консервов и положила собаке ухи.
– Горячая, не обожгись, – сказала Света псу.
Черныш поднял голову и внимательно посмотрел на девушку, потом лег рядом с импровизированной миской и стал ждать, пока уха остынет.
– Умный мальчик, – похвалила Света.
– Может водочки? – хитро подмигнув всем сразу, предложил Павел Иванович. – Под водочку и уха вкусней, – и он ловко, как фокусник из воздуха, достал откуда-то бутылку и одноразовые прозрачные стаканчики. Также ловко и быстро он разлил по стаканам прозрачную жидкость. – Прошу вас, – он протянул стаканы Свете, Диме и Степанычу.
– Ну, что же? Давайте за знакомство, – он поднял свой стаканчик и чокнулся со всеми.
Мужчины выпили. Света чуть пригубила жгучую жидкость и поставила стаканчик в траву. Все молча принялись за уху.
– Ой, вкусна у нас рыбка в озере, – Павел Иванович засмеялся и помотал головой.
– Да, рыбка хороша, – простив, наконец-то, непрошенных гостей, откликнулся Степаныч. – На утренней зорьке хороший клев будет.
– Надолго вы к нам на озеро? – спросил дядя Паша.
– Не знаем, как понравится.
– Места у нас красивые и тихие. Грибов видимо-невидимо: бельевыми корзинами люди носят. И насушить можно, и насолить на зиму. Говорят, в стародавние времена из наших мест поставляли грибы к царскому столу. Да не такие, как мы сейчас собираем.
– А какие?
– Собирали грибочки маленькие, величиной с пятак и солили в больших бутылях. Вот так. Ну, что ж, спасибо за угощение хозяюшка.
– Пожалуйста, Павел Иванович. Может добавки? – радушно предложила Света.
– Нет, спасибо, наелись.
– Скажите, Павел Иванович, а звери дикие здесь водятся? – спросила девушка.
– Конечно. Леса у нас глухие, зверья всякого навалом. И медведи есть, и волки, особенно кабанов много развелось в последнее время. Вот раньше пойдут наши бабы в лес за малиной, так с одной стороны куста бабы ягоды берут, а с другой медведь лакомится. Столкнется нос к носу баба с Михайло Иванычем и оба от страха в разные стороны побегут, только лес трещит, – дядя Паша весело рассмеялся.
– Я слышала, что если встретить медведя в лесу, надо прикинуться мертвым и он тебя не тронет.
– Неправда это. Вот был у нас случай. Пошел охотник в лес, да с медведем и столкнулся. Не на Мишку шел, на косого, и потому решил прикинуться мертвым: лег на землю и замер. Мишка обнюхал охотника, но не тронул, видно сытый был. Но ведь медведь хищник, не мог же он бросить добычу и решил спрятать ее про запас.
– Как это дедушка? – Вовка во все глаза смотрел на деда.
– А вот так, внучек. Завалил он охотника валежником и ушел.
– А что охотник?
– Не смог охотник выбраться из-под завала и погиб. Так его и нашли потом, под кучей валежника.
– Любишь ты Павел байки травить, – проворчал Степаныч, – напугал мальчишек.
– Что правда, то правда. За что купил, за то и продаю, – смущенно отозвался Павел Иванович. – Давай Степаныч шалаш ставить, пацанам спать пора.
– Нет деда, мы еще не хотим спать.
– А вас никто и не спрашивает. Утром рыбу ловить рано подниму. Сейчас постелю и спать. А то в следующий раз не возьму с собой, если слушаться не будешь. А ты Черныш, – обратился он к псу, – давай-ка в деревню беги, нас тут и так много. Бабку нашу сторожить будешь.
Собака послушно встала, и словно поняв хозяина, побежала по направлению к деревне.
– Спасибо за угощение, – коротко поблагодарил Василий Степанович, – Ванька, иди-ка, тарелки в озере сполосни.
– Деда, пойдем вместе, темно уж, русалка меня на дно утащит, – мальчик опасливо кивнул в сторону озера.
– Вот еще бабкины сказки! – возмутился Степаныч.
– Боюсь я, деда.
– Вовку возьми с собой, он посмелей тебя, хоть и младше, – посоветовал дед.
– Нет, дед, я тоже не пойду, – Вовка придвинулся поближе к деду Паше.
– Совсем бабки наших ребят страшными историями про русалок запугали, – Павел Иванович обнял внука, – ладно Володька, не бойся. Вон на тебя тетя с дядей смеются.
– Ничего они не смеются, – возразил мальчик и прижался к деду, – они сами, наверное, боятся.
– А что за истории? – насторожилась Светлана.
– Бред какой-то. Рассказывать смешно.
– Нам интересно, правда, Дим? Павел Иванович, мы с радостью послушаем, да и время еще детское, – умоляюще попросила девушка.
– Ладно, уговорили, вот сейчас шалаш смастерим, деток уложим…
– Деда, мы тоже хотим послушать!
– Ещё чего! И так от страха трясешься! Потом ночью не уснешь и мне выспаться не дашь.
Сообща мужчины нарубили еловых веток, сделали просторный шалаш, и Павел Иванович пошел укладывать детей спать. Дмитрий поспешил помочь Свете помыть посуду и, наконец, все расселись вокруг костра. Василий Степанович достал из костра головешку, прикурил от нее свою папиросу и дал прикурить Павлу Ивановичу. Дмитрий выключил приемник и сел рядом со Светланой, заботливо накинув ей на плечи ветровку.
– С чего ж начать? – у дяди Паши в свете костра блеснули глаза, может от водочки, а может от нахлынувших воспоминаний.
– Жили-были…, – насмешливо начал Василий Степанович.
В лесу ухнул филин. Света вздрогнула и придвинулась к Диме. Он обнял ее и прижал к себе.
– Не надо на ночь страшилки рассказывать, приснится плохой сон, – пытался воздействовать на слушателей Степаныч.
– Нет уж, давайте сейчас послушаем, – не согласилась Света, – а то утром передумаете.
– Ладно, что с вами делать. Так вот однажды такой же ночью, в июле, в прошлом году это было, вот на этом самом месте, приключилось со мной видение.
– Хватит брехать, Иваныч, – пробурчал Василий Степанович, – седой весь, а брешешь как баба. Постыдился бы.
– Не хочешь, так не слушай, – упрямо и неожиданно серьезно ответил Павел Иванович. – Я не байки пересказываю, а то, что сам лично видел. Так вот, также как сегодня, приехали мы с Володькой вечерком на озеро, наловили рыбки, поели да и спать легли, чтоб утром пораньше встать, да на утренней зорьке окуньков натаскать, бабке нашей. Внучок уснул сразу же, как только до подушки добрался: умаялся, набегался за день. Сопит он себе в две дырочки, а я к костру вышел, подбросил поленьев в огонь потолще, чтоб до утра потихоньку тлело, и закурил. Над озером туман встал, прямо стеной, вот какой густой. В лесу тишина, ни звука ниоткуда. Вечер теплый, сижу себе покуриваю, о своем думаю. Вдруг будто на середине озера всплеск послышался, ну, думаю, рыба большая играет, завтра улов хороший будет. Потом мне почудилось, будто ближе кто-то плещется, тихо так, но в тумане, да у воды звуки громче кажутся. И вот прямо из густого тумана на меня фигура какая-то движется, будто женская по обличию, и вся в белом. Думаю, кто же тут купаться ночью будет? Да еще в длинном платье. Смотрю, действительно, на берег вышла женщина в платье до земли и остановилась, а лица не вижу, туман все же. Стоит и не идет к костру. И будто вся она сама из плотного тумана.
– Кто там, – спрашиваю, – выходи к костру.
А она молчит, только руки ко мне протянула. Смотрю, а пальцы-то у нее прозрачные, как туман клубится, через них все видно. Так мне страшно стало, аж волосы на голове зашевелились, хоть я и не робкого десятка мужик. Утопленница, думаю, ко мне пришла, а руки протягивает – меня значит за собой зовет. Я как заорал со всей мочи, выхватил головешку из костра и давай ею махать. Смотрю, а женщина та растворилась в тумане. Так я от страха и в палатку не пошел, всю ночь возле костра просидел, а поутру, поднял Володьку, да в деревню. Бабка моя, где рыба спрашивает, а я говорю, что клева не было.
– Да ты выпил небось вечерком, старый, вот тебе и привиделось, – Василий Степанович бросил в костер докуренную сигарету.
– Каюсь, было дело, под уху всегда рюмку водочки пропускаю, но не дашь соврать, что до той ночи мало у меня седых волос на голове было, а тут почти весь поседел от страха.
– Да, это так.
– А теперь Вы не боитесь сюда приезжать? – Светлана боязливо передернула плечами.
– Так я ж один больше не езжу, все с народом. А один, ни-ни.
– А Вам одному такое видение было или еще кто эту женщину видел?
– Не знаю, может и видел кто, да все сказать боятся, засмеют ведь те, кто не видел и не верит во все это. Конечно, слухи все равно ползут. И на старой дороге в Николаевск, такую же женщину в белом платье водители видели, и возле дома пропавшей Насти. Слышали о такой?
Света согласно кивнула головой.
– Так Вы думаете это Настя?
– Все возможно. Кто-то даже рассказывал, что в ее доме иногда свет по ночам в полнолуние зажигается. Дом-то их, после смерти бабушки, закрыли и досками все забили, но несколько раз утром соседи видели, что доски оторваны, так что приходилось снова заколачивать двери и окна. Правда, я думаю, что это воры, которые по деревням иконы старые ищут. А может, и ОНА свой дом навещала. Я ведь тоже во все такое не верил, пока сам не столкнулся с той «русалкой».
– Ладно, спать пора, а то проспим утром, – проворчал Степаныч.
Все посмотрели на озеро: над ним повис слабый туман. Павел Иванович пошевелил палкой в костре и выкатил из золы несколько черных картофелин.
– Давайте съедим, пока горячие.
– Я спать пошел, – прикрыв зевоту рукой, сказал Василий Степанович и пошел в шалаш.
Оставшиеся, молча съели горячий, слегка подгоревший картофель, посыпав его черной пережженной солью.
– Спокойной ночи, молодые люди, и я на боковую, – и Павел Иванович тоже скрылся в шалаше, где мирно посапывал его внучок.
– И мы пошли?
– Тебе не страшно, Дим?
– Не очень, но все равно не очень приятно.
Дмитрий положил в костер несколько толстых длинных поленьев и еще раз взглянул на притихшее черное озеро. Вместе со Светланой они забрались в уютную палатку и, не раздеваясь, легли рядом на спальных мешках.
– Как хорошо вытянуться, не думал, что так устал. В спальник не полезешь? Ночи уже холодные, замерзнешь.
– Нет, пока не хочу, я к тебе прижмусь, – тихо шепнула девушка.
– Боишься?
– А ты как думал? – вопросом на вопрос ответила Света. – Столько всего пережили и услышали!
– Сама настаивала, чтоб ужастики на ночь рассказали. Ладно, спи и не бойся, ты со мной.
На берегу, слегка потрескивая горели поленья. Света немного поворочалась с боку на бок, устраиваясь поудобнее. Потом все-таки забралась в спальный мешок и успокоилась. Вскоре Дмитрий услышал ее спокойное ровное дыхание и понял, что Светлана согрелась и, наконец-то, уснула. Дмитрий лежал в своей любимой позе: на спине, подложив руки под голову. В щель палатки было видно, что туман сгустился. Не спалось. «Как на необитаемом острове», – подумалось Дмитрию. Тишину ночи нарушал только мужской храп в соседнем шалаше. Да на озере иногда шумно плескалась рыба. Дмитрий почувствовав, что начинает дремать, лег на правый бок, подложив, как учили в детстве, руки под щеку. Рядом уютно сопела Светлана. Дмитрий незаметно провалился в сон.
Внезапно неслышно отворилась дверь палатки, как будто ворвалось дуновение слабого ветерка, и на фоне затухающего костра появилась белая женская фигура. Сквозь нее, как через несколько слоев марли просвечивал костер и толстое бревно, на котором все недавно сидели. Дима поднял голову и увидел, как девушка медленно нагнулась и, проникнув в палатку, приблизилась к Дмитрию. Волосы зашевелились и встали дыбом у него на голове. Фигура и лицо девушки светились белым, как плотный сгусток тумана, слегка флюоресцирующим светом. ОНА была молода, с длинной толстой косой. Лицо и губы – как снег в январе, белые и холодные. ОНА уставилась на Диму своими черными недвижимыми глазами и губы ее начали медленно шевелиться. Он понял, что она ему что-то говорит, но без звука, совсем как в немом кино.
Как завороженный, и связанный по рукам и ногам невидимыми веревками, он не мог ни пошевелиться, ни закричать. Усилием воли он открыл рот, но ни звука не вырвалось из его горла. Вдруг лицо девушки начало стремительно меняться: сначала оно стало старым, как будто потухшим, потом страшным, морщинистым и дряхлым. Губы женщины шевелись все быстрее, она уже беззвучно что-то кричала ему, но он не мог, как ни пытался, разобрать, что именно она. Она злилась на него за это.
Неожиданно, лицо ее превратилось в жуткий голый череп: с пустыми черными глазницами и разинутом, в немом крике, беззубом провале рта. «ОНА безумна!» – подумал Дима и вдруг ощутил на своей шее стальную хватку ее рук. Он попытался сопротивляться, но не мог напрячь ни одной мышцы. ОНА навалилась на него всей тяжестью, казалось бы, совсем невесомого прозрачного тела и начала душить его. Когда воздуха в легких уже не хватало, он собрался с последними силами, закричал и… проснулся.
– Что с тобой? Страшный сон приснился? – сонная Светлана не могла понять, в чем дело.
Дверь палатки была распахнута. Чуть брезжил рассвет. Дмитрий сидел на своем спальном мешке и ощупывал шею. Все мышцы тела затекли и словно онемели.
– Приснилось, Светик. Спи, давай.
– Все хорошо?
– Нормально, – он помог ей застегнуть молнию на спальном мешке, а сам выбрался из палатки.
Костер уже давно прогорел и потух. Дмитрий бросил в него приготовленную с вечера бересту, раздул тлеющие под золой угли, затем набросал сухих веток, и язычки пламени бросились с жадностью лизать свою добычу. Слабый туман держался тонким слоем над самой водой. На часах было пять часов утра. Побаливала шея. «Наверное, лежал неудобно, – подумал он, – приснится же такое». В соседнем шалаше все мирно спали и его крик, по всей видимости, никого не разбудил. Дмитрий вернулся в палатку и решил попробовать уснуть еще раз. Забравшись в свой спальный мешок, он согрелся и, несмотря на боль в шее, быстро уснул.
Его разбудила Светлана. Она трясла Дмитрия за плечо, а он никак не мог взять в толк, что она от него хочет. Наконец, смысл ее слов прорвался в его сознание.
– Дима, вставай, уже десять часов утра.
– Правда? Так много…
– Что с тобой случилось ночью? – у девушки был испуганный голос.
– А что такое?
– У тебя на правом виске прядь волос совершенно седая.
– Правда?
Он опять почувствовал, что у него сильно болит шея.
– Посмотри, а с шеей все в порядке?
– Здесь плохо видно, вылезай из палатки.
Дмитрий, ослепленный ярким солнцем, буквально выполз из палатки на четвереньках. Еле распрямившись, он подошел к костру и сел на поваленное дерево. В шалаше стариков никого не было.
– А где все? – спросил он, потирая шею.
– Они встали рано, уже наловили рыбы и уехали в деревню.
– Посмотри шею, болит, – Дмитрий отогнул ворот свитера.
– Да у тебя синяки вокруг шеи! А черные какие! – воскликнула Светлана.
– Значит, мне не приснилось все ЭТО?
– Что?! Ты меня пугаешь!
– Понимаешь, мне приснилась женщина в белом платье. Я видел ЕЕ лицо, ОНА мне что-то кричала, потом разозлилась и стала меня душить. Наверное, потому, что я ЕЕ не понял. Потом я закричал, и она исчезла.
– Какой ужас! – она погладила его по голове. – На зеркальце, посмотри на свою голову.
– Вот это да! – действительно, в зеркальце он увидел, довольно приличную седую прядь на правом виске.
– Что будем делать? – спросила Светлана. – Я не хочу здесь больше оставаться. Мне страшно.
– Не будем спешить с выводами, давай позавтракаем.
– Я уже поела, а тебе приготовила бутерброды с кофе. И рыбу, если хочешь.
Дмитрий умылся в реке по пояс и растерся полотенцем. От холодной воды появилась бодрость во всем теле и все страхи, бушевавшие этой ночью, как рукой сняло. Возле костра вкусно пахло кофе и рыбой.
– Вот, рыбаки мне рыбы оставили, я запекла ее в фольге. Запах, обалденный!
– Чую.
Дмитрий не спеша выпил чашку ароматного кофе с бутербродом, затем с аппетитом съел целую рыбину.
– Давай, побудем здесь хотя бы до вечера, а потом переночуем в деревне, хорошо? – Дмитрию и самому не хотелось еще раз оставаться на ночевку в палатке и снова испытать тот ужас. – Сходим в лес, насобираем грибов. Так хочется жареных грибов с яйцом или с картошкой!
– Хорошо, останемся, но только с этим условием.
– Вот и славно! Корзины у нас нет, значит возьмем пакеты и в лес. Палатка пусть стоит, и вещи собирать не станем, никто их здесь не тронет.