Глава 2
Делла Стрит вскрывала почту, когда в контору вошел Мейсон.
– Что-то вы рано, – сказала она. – Вы не забыли, что дело «Народ против Омисдорса» отклонено окружным прокурором?
– Нет, не забыл. Я пойду изучать газеты.
Делла удивленно посмотрела на него и улыбнулась. Смех тронул уголки ее рта, губы дрогнули, но в глазах оставалось изумление.
– Вы увлеклись историей? – спросила она.
Мейсон повесил пальто и шляпу на вешалку и взял газеты.
– Вчера ночью был сильный дождь, – сказал он.
– Да, но что вы хотите найти в газетах, шеф?
– Вчера около полуночи, – ответил Мейсон, – я получил две тысячи долларов и кусочек десятитысячедолларовой бумажки. У меня были женщина в маске и очень обеспокоенный мужчина, который сказал, что я все узнаю из газет.
– И вы не можете найти?
– Я еще не искал, – усмехнулся он. – Сейчас займусь.
– Кто они?
– Мужчина оказался Робертом Полтхемом, архитектором. Он не очень обрадовался, когда узнал, что я знаю, кто он. Сначала назвался он Джоном Л. Крегмором с Юнион-Драйв, 5619, но сделал одну ошибку: в телефонном справочнике нет ни одного Крегмора. Не приложу ума, как он мог допустить такую ошибку. Он настолько продумал каждый шаг, что я просто не понимаю, как он упустил такую простую вещь. Если бы он назвал любую фамилию из справочника, все было бы проще для него.
– Что же дальше?
Мейсон вкратце рассказал ей события прошедшей ночи.
– Но как он узнал номер вашего телефона? Ведь его нет в справочнике, шеф?
– Это еще одно свидетельство того, что план тщательно разработан. Думаю, позвонить его заставило нечто неожиданное, хотя он давно продумал, что если ему понадобится юрист, то он обратится ко мне.
– А что насчет лифта?
– Здесь удача была на его стороне, – ответил Мейсон. – Он владеет контрольным пакетом акций на этот дом. Возможно, у него есть дубликат ключей. Из предосторожности я не стал оставлять в сейфе кусок банкнота. Я подумал, что человек, который имеет ключ от лифта, может иметь и ключ от моего кабинета.
– А женщина? Вы считаете, что он задумал проконсультироваться у вас в связи с ней?
– Нет. Думаю, что события развернулись крайне неожиданно, – задумчиво произнес Мейсон. – Например, эта маска. Уверен, что это часть маскарадного костюма. Маска с мишурой. Очевидно, ее сделали к балу, а потом сунули в ящик.
– Вы ничего не можете сказать о женщине, шеф?
– Я бы сказал, что ей не больше тридцати лет, – сказал Мейсон. – У нее красивая фигура. Руки маленькие, хотя на ней были большие перчатки. На правой руке пара колец и одно на левой. Их очертания можно было видеть сквозь перчатки. Она повернула кольца камнями вниз.
– Обручальное кольцо?
– Не думаю, чтобы там было обручальное кольцо. Она боялась, что я услышу ее голос.
– Значит, вы можете знать ее, – сказала Делла Стрит. – Либо вы уже встречались с ней, либо должны встретиться, и она боится, что вы ее узнаете.
– Совершенно верно. Лично я склонен считать, что мне еще только предстоит встретиться с ней.
– Почему?
– Не знаю. Просто подозрение.
– Как вы провели это дело? По книге?
Мейсон достал кусок десятитысячедолларовой бумажки:
– Этот кусок десяти грантов послужил приманкой…
Делла усмехнулась:
– Вы хорошо знаете, что вас больше заинтриговала таинственная мадам Икс, чем ее деньги… Почему бы не зарегистрировать как «Дело о женщине в маске»?
– Неплохо, но можно ошибиться в морали этой девушки.
– Она выглядит очень нравственной?
– Трудно сказать, – улыбнулся Мейсон. – Она держалась за ручки кресла, смотрела в пол и молчала. По манерам можно судить о любом другом человеке, но не о ней. Давай зарегистрируем «Дело о наживке», и мы не ошибемся, кем бы ни была эта женщина.
– И ответ должен быть в газетах?
– Не ответ, а ключ.
– Хотите, я погляжу?
– Хорошо, ты смотри первую страницу, а я вторую. Не пропусти ничего: извещения о смерти, о свадьбах, днях рождения, разводах. Особенно о разводах.
И Мейсон начал просматривать газету.
Пятнадцать минут спустя Делла подняла голову:
– Нашли что-нибудь?
– Ни черта!
– Я думала, вы найдете сообщение о том, что ваш Полтхем подписал соглашение о пятнадцатираундовом матче с Джо Луисом.
Мейсон усмехнулся:
– Нельзя одним выстрелом убить двух зайцев, Делла.
– Итак, мы ничего не нашли. Может, он думал, что ему удастся избежать чего-либо?
– Нет, – ответил Мейсон, – скорее мы что-то упустили.
– Возможно, вообще ничего не произошло.
– Понятия не имею, чего он действительно хотел от меня. Например, это может оказаться делом о разводе. Придет какая-нибудь миссис Джонс, сунет мне другую половину бумажки и спросит: «Вы можете спасти меня?»
– Или, – сдержанно проговорила Делла Стрит, – вы соберетесь уволить меня за неэффективную работу, а я положу перед вами вторую половинку банкнота и скажу: «Есть ли какой-нибудь способ избежать увольнения?»
Мейсон посмотрел на нее с неожиданным подозрением:
– Клянусь святым Георгием, ты дала мне повод для размышлений!
Делла рассмеялась.
Герти, высокая доброжелательная блондинка, которая дежурила в приемной и заодно управлялась с телефонами, постучала в дверь, потом открыла ее и скользнула в комнату.
– Вы примете А.Э. Тамп? – спросила она.
– Что ему нужно? – спросил Мейсон.
Она покачала головой:
– Это она, а не он.
– Как фамилия?
– А.Э. Тамп, но она женщина.
– Что ей нужно?
– Она хочет видеть вас. У нее вид женщины, привыкшей добиваться того, чего она хочет.
– Молодая?
– Ничуть. Ей лет шестьдесят пять, но она все еще сексапильна, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Боже мой, Герти, не хочешь ли ты сказать, что она игрива, как котенок?
– Нет, она не игрива и не из тех женщин, которые всю жизнь хотят выглядеть двадцатилетними. Но… она обаятельна и пользуется этим.
Мейсон повернулся к Делле:
– Узнай, что ей нужно, Делла. Бегло опроси ее.
Мейсон снова уткнулся в газеты.
Делла Стрит вернулась через несколько минут:
– Она седая, морщин мало, настоящая матрона. Кажется, имеет дело и деньги и к тому же вполне уравновешенна. Вы примете ее?
– Что ей нужно?
– Дело об опеке и незаконном удочерении.
– Зови ее, – сказал Мейсон.
И Делла Стрит ввела в кабинет новую клиентку.
– Доброе утро, миссис Тамп, – сказал Мейсон.
Дама улыбнулась и, пройдя через комнату, уселась в большое кожаное кресло.
– Вы назвались А.Э. Тамп, – улыбнулся Мейсон. – Я подумал, что речь идет о мужчине.
– Нет, я не мужчина, – улыбнулась в ответ посетительница. – «А» – это Абигайль, «Э» – это Эстер. Я ненавижу оба имени. Они вызывают ассоциацию с Библией.
– Почему вы не смените имя? – спросил Мейсон, внимательно изучая клиентку.
– Слишком много хлопот в связи с недвижимостью. Мои дела зарегистрированы на Абигайль Э. Тамп. А дочери я разрешила сменить имя.
Мейсон поднял брови. Миссис Тамп не нуждалась в услугах. Чувствовалось, что она достаточно сильная женщина, даже голос у нее был громкий.
– Я окрестила ее Клеопатрой. Клеопатра Цецилия Тамп. Это ужасно смущало ее, но для нее-то перемена имени ничего не значит. Респектабельности от этого не прибавилось и не убавилось.
– А вы почитаете респектабельность?
– Не всегда. Это обычный ярлык.
– Вы хотите проконсультироваться насчет дочери?
– Нет, она замужем за банкиром Де-Мейне.
– Что же вы хотите обсудить?
– Я хочу вернуться к событиям тысяча девятьсот девятнадцатого года.
– В чем же дело?
– Я плыла на британском корабле из Южной Африки. На корабле было двое русских. Конечно, они путешествовали инкогнито. При старом режиме они занимали высокое положение. Им удалось бежать из большевистской России, но их маленькая дочь осталась там.
Мейсон кивнул и предложил миссис Тамп сигарету.
– Не сейчас, – сказала она. – Позже я присоединюсь к вам. Я должна сначала рассказать вам все.
Мейсон закурил и посмотрел, как Делла Стрит стенографирует их разговор.
– Корабль был торпедирован немцами без предупреждения. Это было ужасно. Я до сих пор не могу этого забыть. Корабль почти сразу стал тонуть. Это было ночью. Слегка штормило, часть лодок опрокинулась. Люди оказались в воде, и кругом раздавались крики и стоны.
Мейсон с сочувствием посмотрел на женщину.
– Пара, о которой я вам уже сказала, – продолжала миссис Тамп, – перед этим рассказала мне свою историю. Женщина была больна, немного не в себе. Она будто чувствовала, что корабль будет торпедирован. Мужчина пытался успокоить ее, смеялся, шутил с ней. За ночь до гибели женщина пришла в мою каюту. Она была в ужасном состоянии. Ей приснился страшный сон, и она просила обещать ей, если случится что-то плохое, поехать в Россию, найти ее дочь и вывезти из России.
Мейсон прищурился, но ничего не сказал.
– Она дала мне немного драгоценностей. Денег у нее было мало, в основном разные безделушки. Она сказала, что, если корабль благополучно придет в порт, она заберет их у меня. Муж ее ничего не знал об этом.
– Она утонула? – спросил Мейсон.
– Да. Они оба были в лодке, которая перевернулась. Я видела это собственными глазами. Однако, мистер Мейсон, все это только вступление, только набросок того, что случилось. Я спаслась. Я поехала в Россию, нашла ребенка и увезла оттуда. Это была удивительная девочка. В ее жилах текла царская кровь. Я хотела, чтобы моя дочь удочерила ее. Но в то время моя дочь только что вышла замуж и ее муж не хотел даже слышать об этом. И я… боюсь, что я сделала нечто непростительное, мистер Мейсон.
– Что же? – спросил юрист.
– Я не могла держать ее у себя и отправила ее в дом.
– В какой дом?
– Дом общества призрения.
– Где это?
– В маленьком городке, в Луизиане. Они принимают детей, которых родители не могут содержать.
Посетительница замолчала на мгновение, пытаясь собраться с мыслями.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Я не все вам сказала, мистер Мейсон, об этом доме. В то время я сама не знала этого, но это оказался маклерский детский дом.
– Что вы имеете в виду?
– Всегда есть люди, желающие усыновить детей. Бездетных пар много. Ну а этот дом не заботился о детях. Впоследствии я узнала, что многие женщины, родив, оставляют там детей. Некоторые платят за их содержание, другие нет.
– Вы, конечно, платили за ребенка? – спросил Мейсон.
– О да! Я регулярно высылала плату за содержание. У меня есть старые квитанции в доказательство этого. Слава богу, что я сохранила их!
– А ребенок? – спросил Мейсон.
– Год спустя, – продолжала она, – когда мои дела поправились, я поехала туда, чтобы забрать ее. И что же вы думаете?
– Ее там не было?
– Точно. Они продали ребенка за тысячу долларов. Подумайте только, мистер Мейсон! Продали, как продают собаку или лошадь, как подержанный автомобиль!
– Как они это объяснили?
– О, они придумали страшную историю. Они объявили, что все это произошло по ошибке. Сначала они стали обвинять меня в том, что я не платила ни цента. Когда я предъявила квитанции об уплате, они пытались забрать их у меня. Я обратилась к окружному прокурору, но этот дом словно испарился – прекратил свое существование. Позже я узнала, что они перебазировались в другой штат и появились там под другой вывеской.
– Но ведь по их документам можно было установить, что стало с ребенком, – сказал Мейсон.
– Да, но они не позволили мне посмотреть на бумаги. Они лгали насчет документов. Я могла бы нанять юриста и обратиться в суд, но опасалась, что все слишком затянется. Вы знаете, как власти иногда тянут. Окружной прокурор уехал в отпуск, и я осталась ни с чем. Я вернулась в Нью-Йорк и стала ждать от него ответа. Он написал мне и сообщил, что благодарит за усилия и помощь, и вернул мне квитанции.
Я снова поехала в Луизиану и сказала ему, что это не то, что мне нужно, что я хочу вернуть ребенка. Он посоветовал мне взять адвоката, так как его контора рассматривает дела лишь в «широком аспекте». Подумаешь – «широкий аспект»!
В ее холодных глазах блеснул гнев.
– Вы наняли адвоката? – спросил Мейсон.
– Да. И это было моей следующей ошибкой: тогда было уже поздно обращаться к юристам, надо было бы нанять детективов. А так я только зря потратила время и деньги. Выяснилось, что этот дом, опасаясь суда, уничтожил все документы, и его правопреемники сказали, что я… они сказали, что я могу катиться на все четыре стороны! Они переехали в Колорадо и появились под другим названием. Было еще что-то, чего я не знала. Но я все же узнала о девочке.
– Как вы получили эту информацию? – спросил Мейсон.
– Благодаря настойчивости и удаче, – ответила она. – Один из работников дома продал мне ее. Это длинный рассказ. В общем, я заплатила и узнала, что ребенку дали имя Бирл и что ее удочерил мистер Гейлорд. Они живут в этом городе.
– Как давно это было?
– Через два месяца после того, как я оставила там девочку. Гейлорды пришли выбрать себе ребенка. Им сразу понравилась эта девочка. Они настаивали на удочерении именно этой девочки. Им сказали, что ее еще нельзя удочерить, потому что за девочку платят. Гейлорды не стали ждать. Они предпочли купить ребенка и заплатили тысячу долларов. Они обещали в случае осложнений и неприятностей вернуть девочку… Возможно, в то время у них и было такое намерение, но потом они привязались к ней… Ну, вы знаете, как это бывает.
– Но, миссис Тамп, теперь девочка вполне совершеннолетняя, – сказал Мейсон. – Она может делать все, что хочет. Она свободная, белая, ей двадцать один год. Она…
– Отчасти все верно, – согласилась миссис Тамп. – Я сама рассчитывала на это. Но тут случилось другое. Фрэнк Гейлорд умер. Он оставил половину своего состояния жене, половину Бирл. Она получит все, когда ей исполнится двадцать семь лет. Пока же опекуны выплачивают ей суммы, необходимые для жизни и получения образования.
Миссис Гейлорд вторично вышла замуж за человека по фамилии Тидгинс. Они прожили пять лет, а потом она умерла, оставив свое состояние Бирл на тех же условиях и сделав Тидгинса неограниченным опекуном. Тидгинс снова женился, и новое разделение… Вам не стоит вникать во все эти вещи, мистер Мейсон. Я рассказываю вам это для того, чтобы вы знали всю историю. Дело в том, что теперешний опекун, Тидгинс, не имеет ни малейшего права быть опекуном. Он неподходящий человек. Он негодяй, если хотите знать мое мнение.
– Вы видели его? – спросил Мейсон.
– Естественно. Я была у него и объяснила все дело.
– Что он сказал?
– Он сказал: «Поговорите с моим адвокатом».
– И вы решили прийти ко мне?
– Да.
– И вы рассказали Бирл о ее родителях?
– Да. Это ужасно потрясло ее. Она была убеждена, что ее родители Гейлорды.
– Где она сейчас?
– Здесь, в городе.
– Что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы вы пошли к Тидгинсу, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы объявили старое удочерение незаконным, заявили, что это был обман, результат взятки и сговора. Я хочу, чтобы Тидгинса лишили опекунства.
Мейсон прищурился:
– Следует ли понимать, что вы хотите стать опекуншей вместо него?
– Ну, я определенно считаю, что Бирл может тратить больше денег. Она должна путешествовать, повидать мир, выйти замуж.
– Разве она не свободна сделать это сейчас в любое время?
– Да, но она не встречает тех людей, которых могла бы встретить… Вы только посмотрите на Бирл, и сразу поймете, что она не обычная наследница.
– Насколько я могу судить по вашему рассказу, миссис Тамп, опека не зависит от удочерения. Бирл уже совершеннолетняя. У вас нет официальных прав для претензий, вы не связаны с ней родством. Правда, родители, попросившие вас взять девочку и присмотреть за ней, – серьезный аргумент, но… Вы вывезли ее из России… Я буду откровенен с вами, миссис Тамп: хитрый юрист будет бить на то, что вы, заполучив драгоценности, потеряли интерес к ребенку. Кроме платы в приют, вы проявили полное пренебрежение к девочке.
– Это не было пренебрежением к ней, – возразила миссис Тамп. – Я регулярно писала туда, и мне сообщали о ее здоровье и поведении.
– У вас сохранились эти письма?
– Да.
– Конечно, Тидгинс не является истинным мошенником, но у Бирл тяжелое положение. Она получает наследство только потому, что ее удочерили.
– Но она никогда не была формально удочерена.
– Нет?
– Нет.
– Как это случилось?
– Видите ли, забирая ее из приюта, Гейлорды знали, что у них нет права удочерять этого ребенка. Позже, когда я подняла скандал, Гейлордов информировали об этом, и адвокаты посоветовали им написать завещание в пользу девочки. Если бы они ее удочерили, я через суд добилась бы отмены.
– Как вы вывезли ее из России? – поинтересовался адвокат.
– Этого я вам не могу сейчас рассказать. Но некие мои влиятельные друзья путешествовали по России. У них был ребенок. Он умер. И Бирл попала в Штаты. Я могла бы доказать свои права на нее, и люди могут это подтвердить. Я обещала защищать ее, и я это делаю, Бирл теперь все знает о своих родителях.
– Ну что ж, – отозвался Мейсон. – Пожалуй, я смогу вытянуть все это дело об опеке. Возможно, мне удастся заставить Тидгинса увеличить выплату Бирл. Тогда через год или два она сможет избавиться от опеки. Если Тидгинс виновен в дурном поведении, мы сможем его устранить от этого.
– Это все, чего я хочу, – сказала миссис Тамп. – Я хочу, чтобы вы вмешались. Если вам нужны какие-нибудь сведения об Альберте Тидгинсе, вы сможете все узнать от человека, который с ним связан другими опекунскими делами.
– Это, конечно, хорошо. Кто он?
– Он очень влиятелен и богат, – ответила миссис Тамп. – Он ваш большой поклонник, это мистер Полтхем. Именно он послал меня к вам.
– Как, вы сказали, его имя?
– Роберт Полтхем. Он архитектор. Живет на Океаник-авеню, 3212. Но его контора в деловой части города, и вы сумеете с ним связаться.
Мейсон покосился на Деллу.
– Превосходно, миссис Тамп. Я буду рад связаться с мистером Полтхемом, прежде чем возьмусь за ваше дело.
– Но я не вижу в этом необходимости, мистер Мейсон. Возьмитесь за дело, а потом можете разговаривать с Полтхемом. Я заплачу вам прямо сейчас.
Мейсон задумчиво стряхнул пепел с сигареты.
– Конечно, миссис Тамп, официально у вас нет основания для возбуждения дела. Как я вам уже говорил, вы не родственница мисс Гейлорд. Любое действие должно быть одобрено ею.
– Это верно.
– И прежде чем начать действовать, я повидаю мисс Гейлорд.
Миссис Тамп внезапно взглянула на часы.
– Вы будете свободны завтра в два часа?
– Я буду рад встретиться с ней в это время.
Посетительница поглубже уселась в кресло.
– Тогда все в порядке… Да, кстати, мистер Мейсон, я сделала что-то не так… Наверное, я поставила телегу перед лошадью.
– В чем дело?
– Когда мистер Тидгинс сказал мне, чтобы я обратилась к адвокату, я сказала ему, что он сам может повидаться с моим адвокатом, что мистер Перри Мейсон примет его сегодня в одиннадцать часов. Надеюсь, вы не откажетесь сделать это?
Мейсон ответил не сразу:
– Вы живете в этом городе, миссис Тамп?
– Нет, я приехала сюда недавно, потому что Бирл здесь. Я живу в отеле «Сен-Джермен».
– У вас, конечно, есть ее адрес?
– Конечно. «Биота Анджелес Апартментс». Она собирается отправиться со мной в путешествие, как только я улажу ее дела. Пока ее финансирую я. Понимаете, мистер Мейсон, вы можете все устраивать без меня. Конечно, вашей клиенткой будет она, но, раз я плачу деньги, вы получаете указания от меня.
– Она записана в телефонной книге?
– Да.
– Благодарю вас, миссис Тамп. Завтра в два часа мы увидимся.
– А как насчет встречи с мистером Тидгинсом?
– Я увижусь с ним, – ответил Мейсон. – Я позвоню ему и объясню, что занят, и попрошу прийти попозже.
Миссис Тамп протянула ему руку:
– Вы успокоили меня, мистер Мейсон. С другими юристами так трудно. Я боялась вас. Вы встречались с ним лично?
Мейсон засмеялся:
– Я встречался со столькими людьми и так много людей знает меня, что я не знаю, как разобраться в них.
– Да, конечно. Такова участь известного юриста. Ну, значит, до завтра.
Мейсон и Делла Стрит, сидя на своих местах, смотрели, как посетительница уходит. Та не сделала попытки выйти через дверь, в которую вошла, а направилась к двери, которая выходила из личного кабинета Мейсона прямо в коридор. У двери она остановилась.
– Так не забудьте об одиннадцатичасовом свидании с Тидгинсом, мистер Мейсон, – сказала она и ушла.
– Ну и забава! – сказал Мейсон Делле Стрит, когда дверь за посетительницей захлопнулась. – Я знал, что в этом деле произойдет какая-нибудь штука.
Делла внезапно стала серьезной.
– Может быть, это просто совпадение, не больше, – сказала она.
– Возможно, – согласился он. В его голосе звучал скептицизм. – Если говорить на языке математики, то это один шанс против десяти миллионов.
– Вряд ли миссис Тамп – тот человек, который хранит вторую половину десятитысячного банкнота.
– Да, – согласился Мейсон. – Но можешь ли ты поспорить, что ее нет у Бирл?
– Но эта таинственная женщина в маске… Конечно, если мисс Гейлорд знала, что миссис Тамп собирается обратиться к вам, она должна была бы молчать, чтобы вы не услышали ее голоса… Но я не пойму, к чему вся эта секретность.
– К тому, – ответил Мейсон, – что она не хочет, чтобы миссис Тамп знала о ее близких отношениях с Полтхемом. Если, конечно, мисс Бирл из тех, кто близок с ним.
– А если нет?
– Забудь об этом. Позвони в «Контракторс джорнал». Скажи, пусть в следующем номере дадут объявление. Загляни в телефонный справочник и сообщи кодом, что мне предлагают дело… Уверен, что иду прямо в ловушку, делая это.
– А вы не можете взяться за дело без оповещения? – спросила Делла.
– Могу, но не хочу, – ответил Мейсон. – Мои десять тысяч долларов выглядели вчера очень солидно. Но сегодня это уже пахнет неприятностями. Иди и дай объявление. Скажи Полу Дрейку, пусть поработает над Тидгинсом по телефону.
Несколько минут спустя Делла просунула голову в дверь:
– Все в порядке насчет объявления, шеф. А Тидгинс сейчас возьмет трубку. У телефона его секретарь.
Мейсон поднял трубку.
– Хэлло, – сказал мужской голос.
– Мистер Тидгинс? – спросил Мейсон.
– Нет, это его секретарь. Одну минутку, мистер Мейсон… Мистер Тидгинс уже идет… Вот он.
– Хэлло. – В трубке прозвучал громкий раздраженный голос. – Какой черт спрашивает меня?
– Перри Мейсон, юрист. Я звоню относительно встречи, о которой говорила миссис Тамп. Она сказала насчет одиннадцати… Это Альберт Тидгинс?
Некоторое время стояла тишина, потом голос сказал осторожно:
– Да, это Тидгинс. Мне все известно об этом деле, и что вы хотите, и…
– Миссис Тамп только что ушла из моей конторы, – перебил его Мейсон. – Она сказала, что в одиннадцать часов вы должны явиться ко мне. Конечно, она назначила время, не посоветовавшись со мной и…
– Я все понимаю, – перебил его громкий голос. – Вам нечего терять время, мне тоже. Она сказала – в одиннадцать… Я знаю, что вы не верите болтовне старух и попросили секретаря позвонить для проверки.
– Возможно, мне придется поговорить с вашим адвокатом, – сказал Мейсон. – Вы можете назвать его?
– У меня их несколько, – уклончиво ответил Тидгинс.
– А кто будет заниматься этим делом?
– Ни один из них. Это все глупости. Говорю вам, что не стоит заниматься этим делом. И еще одно я скажу вам, Мейсон: если эта женщина не прекратит свою ядовитую пропаганду, я займусь ею. Бирл хорошая девочка. Мы прекрасно живем, но эта старуха отравляет все вокруг себя. Она пытается настроить Бирл против меня. Я займусь ею, если она не успокоится. Можете ей это передать от моего имени.
– Скажите ей это сами. Я позвонил только насчет встречи.
– Хорошо, хорошо, – засмеялся Тидгинс. – Я не хотел обидеть вас, Мейсон… Все верно. Скажите, когда вы хотите видеть меня. Ваш секретарь и мой могут договориться об этом сами. До свидания.
Мейсон положил трубку и медленно прошелся по кабинету.