Черный «ролс-ройс» медленно и осторожно пробирался к воротам высокого административного здания через толпу кричащих людей разного возраста и социального положение. Единственное, что объединяло этих индивидуумов, собранных в одном месте в данное время, так это выражение вселенского счастья на лице при виде милого сердцу автомобиля и плакаты в руках с надписью «Наш кандидат».
Мужчина на плакатах, к слову сказать, был невероятно хорош. Высокий, в самом рассвете сил, с копной соломенных волос, томным взглядом колдовских голубых глаз и улыбкой чеширского кота. Просто голливудская звезда, а не политик, заставляющий при его виде нежно плавиться неокрепшие женские умы пубертатного периода.
Его оригинал сидел в том самом «ролс-ройсе» на заднем сидении, внимательно наблюдая за происходящим из тонированного окна с пуленепробиваемым стеклом. По замасленному взгляду и сахарной улыбке было ясно, что этот мужчина тридцати четырех лет с золотыми кудрями до плеч, с широким массивным подбородком и фигурой танцора из клуба мужского стриптиза, был явно доволен сложившейся ситуацией.
Все шло так, как надо, как и должно быть, и все вовремя. Пол Эванс только перешагнул тридцатилетний рубеж, а уже имел умопомрачительную политическую карьеру, свой собственный капитал, любовь сотен сограждан, причем добрая половина которых были представительницами женского пола, а в скором будущем его, без сомнения, ожидало кресло мэра Лондона. Что еще пожелать? От осознания своего успеха и значимости у Пола кружилась голова. И смотря сейчас на то, как по ту сторону стекла, люди, толкаясь, выкрикивали его имя, и ему, чтобы вызвать у них дрожь во всем теле, достаточно было блеснуть своей белозубой улыбкой и помахать рукой, по телу мужчины растекалось благодатное тепло.
На соседнем кресле сидел Коди Монро, его лучший друг еще с университета, верный соратник на протяжении стольких лет жизни и правая рука сейчас, и что-то бормоча себе под нос, скрупулезно делал записи в блокнот. Его тактики и стратегии по продвижению кандидатуры Пола на должность Лорд Мейджера, вызывали у самого «виновника торжества» легкое умиление. Кладя руку на сердце Пол всегда понимал, что рядом с ним его друг оставался вторым номером. Еще в университете Коди заглядывал ему в рот, у девушек особым интересом не пользовался. Невысокий, рост ниже среднего, скуластый, со слегка раскосыми серыми глазами, вздернутым носом, и коротко стриженными светло-русыми волосами, особенно в компании с товарищем, выглядел, мягко сказать, посредственно. Затем последовал за ним в политику, отказавшись от карьеры журналиста в одном периодическом издании, а теперь был всего лишь его помощником. Хотя в перспективе получал отличную должность в команде Пола. Когда тот станет мэром, естественно.
Но, что ни говори, Коди был фантастическим другом, что ни на и есть, настоящим, готовым жертвовать многим, ответственным, смелым. А как промоутер и менеджер Пола ему цены не было. Активный, юркий, пронырливый, обаятельный, своим характером он легко компенсировал внешние недостатки. Вот и сейчас все свои силы и энергию он направлял в работу, пока Пол мирно почивал на лаврах, наслаждаясь своим положением.
Когда «ролс-ройс», наконец, достиг цели и остановился у ворот административного здания, именно Коди выскочил первым в открытую охранником дверь машины, и словно пошел на таран, прорезая толпу и освобождая дорогу товарищу, словно это он был его телохранителем, а семифутовый бугай рядом.
Пол вышел следом, ослепляя всех очаровательной улыбкой. Половина человек в толпе ахнула, другая – восторженно закричала. Но и те и другие открыто демонстрировали нежные чувства своему кандидату. Пол поднял правую руку, несмотря на то, что был левшой, и, как учил его дядя Карлос, несколько раз махнул ей своим избирателям.
Толпа завопила громче.
Пол усмехнулся в душе, но внешне никак не показал этого. Он окинул людей беглым взглядом, выделяя юных особей женского пола. С одной стороны его переполняло чувство мужской гордости, что любая из них могла оказаться сегодня в его постели, захоти он этого, но с другой – его нынешнее положение заставляло придерживаться определенных норм. Будущий Лорд Мейджер Лондона должен обладать ореолом приличия. А это означало временное воздержание во всех смыслах этого слова. И хотя Пол умел всячески завуалировать свои сексуальные связи, в последнее время он вел себя осторожнее. Но, к этой вынужденной мере он относился философски, мол, сейчас отказавшись от конфетки, в будущем получит торт.
Карлос Джонс, мужчина лет пятидесяти, плешивый, грузный, с греческим носом и густыми усами, стоял у окна в своем кабинете.
Когда Пол и Коди, в сопровождении двух охранников, вошли к нему, тот даже не обернулся.
– Будущий Лорд Мейджер, где вы были всю неделю? – произнес он таким тоном, что Пол, обладающий, казалось бы, непоколебимым спокойствием и уверенностью в себе, опустил плечи и слегка втянул шею.
Он посмотрел на своих телохранителей и взглядом дал понять, чтобы они вышли. Разговор с дядей предстоял быть непростым. Когда мужчины закрыли за собой дверь, Карлос, наконец, повернулся и посмотрел на племянника, так словно тот был редким экземпляром бабочки, а Карлос ловцом с сачком.
– Итак?
Он сделал несколько шагов вперед, скрестив руки на груди.
– Я работал со своим электоратом, – ответил Пол невозмутимым тоном.
Вот только его нижняя губа невольно дернулась в полуулыбке. А Коди совсем не смог скрыть насмешливого выражения, поэтому опустил голову, дабы спрятать лицо.
Карлоса передернуло от гнева.
– Знаю, я твой электорат! Девочки и выпивка!
Он ударил кулаком по столу, призывая смотреть ему в глаза.
– Меня это уже достало. С этого дня ты даешь мне полный отчет, куда тратишь деньги. Заметь, мои деньги.
– Дядя Карлос.
Пол поднял подбородок.
– Что на тебя нашло? Зачем ты так?
– Ты еще спрашиваешь? Может, сейчас я не вытаскиваю тебя за уши из ночных клубов, как в годы твоей лихой молодости. Но это только потому, что ты хорошо шифруешься.
– Перестань. Я изменился, и тебе хорошо это известно.
– Изменился, – повторил Карлос язвительным голосом. – Все тот же, только морщин под глазами прибавилось, а ума как не было, так и нет.
Пол нахмурился. Конечно, родной брат его матери всегда отличался непростым характером, но в это утро он был особенно вспыльчив. Мужчина попытался вспомнить, какой его очередной прокол мог вывести дядю из себя. Но ничего не приходило в голову. В последнее время Пол действительно немного изменился. Когда кресло мэра Лондона стало маячить перед глазами, он стал внимательнее относиться к своему имиджу. Да и Карлоса он подвести не мог. Пол был обязан ему всем, что имел сейчас. Дядя хорошо потрудился, чтобы протолкнуть нерадивого племянника в политику, сделал ему имя и капитал. Но и, естественно, имел возможность периодически давать ему оплеухи за плохое поведение.
Но сейчас он имел такой вид, словно собирался отколотить его палкой.
– Мистер Джонс.
Коди вышел вперед, чтобы очередной раз защитить друга.
– Вы ошибаетесь. Пол работает не покладая рук, и не спит уже несколько ночей подряд.
– Знаю я причину, его ночных бессониц, – продолжал Карлос в том же духе.
– Мистер Джонс!
– Дядя Карлос!
– Заткнитесь оба!
– Да, что, в конце концов, происходит?
Пол не мог уже это терпеть. Ему часто приходилось испытывать на себе нападки Карлоса, но это было уже слишком. Его дядя кипел от злости, и у нее должна быть на то причина.
Карлос обошел свой стол, слегка наклонился, поднял с пола большую пухлую сумку, набитую яркими листовками и бросил ее в сторону двух мужчин.
– Полюбуйтесь. Пока, вы, – он ткнул пальцем в Пола и Коди, – так называемо, «работали», мои люди по-настоящему впахивали, перерыв весь город и Интернет. И вот какие результаты мы обнаружили.
Он достал одну пачку листовок и бросил себе на стол. На фото красовалось лицо до боли знакомой Полу женщины. До боли щемящей, режущей сердце, словно тупым ножом.
Кейт Тейлор.
– Она, – Карлос ткнул пальцем в ее красивое лицо, – обходит тебя по рейтингам. Если выборы состоялись сегодня, ты бы проиграл. Проиграл! Понимаешь ты это или нет?
Ах, вот в чем дело. Вот почему дядя мечет икру.
Пол, конечно, догадывался, что дела с его главным соперником обстоят непросто, но как объяснить Карлосу, что он не случайно, а намеренно ничего не узнает о ней, и тем самым, лишает себя нужной информации. На помощь пришел Коди, который имел удивительное свойство, периодами ляпать первое, что придет в голову.
– Да какой она конкурент. У нее это так, несерьезно, от обиды. Мстит Полу за их отношения. Побесится и успокоится.
Лицо у Карлоса пошло красными пятнами. А Пол ощутил неприятное ощущение в душе, когда толстый волосатый палец дяди заскользил по ее прелестному личику. Мистер Джонс с такой силой ударил по столу, что, казалось, пробил там дыру.
– Меня достали твои отношения. Бывшие, настоящие. Меня достали твои девки, твой разгульный образ жизни, и, ты, Пол, меня уже достал.
Он перевел взгляд на племянника и просто прошил его глазами.
– В общем, даю тебе последний шанс. Делай все, что хочешь, землю рой зубами, но разбирайся со своими «отношениями» так, чтобы они не мешали в нашем деле. Если ты не займешь эту должность, я тебе лично шею сверну.
Пол сглотнул и посмотрел на фото на столе.
Все такая же красивая. Ничуть не изменилась. Сколько лет они не виделись? Похоже, целую вечность. А она также стрижет густую челку и глаза меняют свой цвет в зависимости от времени дня и освещения. Вот и сейчас на фото они какие-то зелено-карие, но были моменты, и Пол хорошо их помнил, когда ее глаза, светившиеся счастьем, казались темно-серого цвета с ореховыми искорками. А ее улыбка! Искренняя, радужная. Он никогда больше не встречал такой. Кейт и сейчас улыбалась, только не ему, своим избирателям. Коих, по словам Карлоса, было немало.
– Что ты предлагаешь? Не могу же устранить ее физически.
– Физически не можешь, но есть множество других способов.
Карлос немного успокоился и изменился в лице. В его глазах появился какой-то странный, неведомый ранее зловещий блеск. Так, что Пол слегка напрягся.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот, только не надо играть в детскую невинность. Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую. Как-никак, не первый год в политике.
– Но она же…
– Твоя бывшая.
– Женщина.
– Вот и объясни этой женщине, что ее место на кухне, а не в кресле мэра.
Пол замялся, не зная, что ответить. С одной стороны, он понимал – его дядя прав и, если он не примет никаких мер, Кейт Тейлор может легко обскакать его в этом деле. Но использовать грязные методы против нее. Или, лучше сказать, «даже против нее», несмотря ни на что, было жестоко.
– Даю тебе один месяц, – продолжал мистер Джонс. – Нарой любой компромат, покопайся в грязном белье, – все что угодно, но только, чтобы больше я не слышал об этой леди.
– Дядя…
– Запомни, племянничек, я слишком много в тебя вложил. Не заставляй меня забыть, что ты мой родственник.
Пол кивнул. Карлос, казалось, был удовлетворен его ответом. Коди переводил взгляд с одного на другого, а затем посмотрел на часы.
– Вот, и отлично.
Он поднял две ладони вверх и изобразил что-то похожее на поклон.
– Вы пока разбирайтесь между собой, а я вынужден отлучиться на пару часов. Мой друг уехал на полгода в другую страну и попросил меня позаботиться о его птичке.
Коди широко улыбнулся и исчез за дверью, оставив друга и его дядю так и стоять в оцепенении. Карлос первым пришел в себя и укоризненно посмотрел на Пола.
– Прекрасно. Один не может разобраться со своими женщинами, другой птичек кормит. И это в разгар политической борьбы.
Карлос нервно махнул рукой и листовки, лежавшие на столе, разлетелись по всему кабинету. Сам мистер Джонс, ослабив галстук, бурча под нос ругательные слова, вышел за дверь.
Пол тяжело вздохнул и посмотрел вокруг. Ее фото были везде: на полу, столе, стульях. Везде она. Как в первые месяцы после их расставания.
Но, нет. Это было давно, и он смог с этим справиться. Смог вырвать из сердца Кейт Тейлор, как глубоко засевшую занозу. Ведь она была единственной, кто смог туда пробраться, – остальных женщин он допускал только до своей постели.
Пол наклонился и стал бережно собирать листовки. Он не мог позволить, чтобы кто-то случайно наступил ей на лицо. Но потом вдруг резко сжал их в кулаке и отбросил в сторону. Хватит! Карлос прав, Кейт уже не являлась его бывшей девушкой, теперь она соперник, пытающиеся лишить его мечты, и с которой он будет бороться любыми доступными способами. Она первая перешла ему дорогу, и не известно какими аргументами руководствовалась Кейт, вступая в эту борьбу. Не исключено, что из чувства мести.
Эти мысли жгли Полу душу. А он, по сути, ни в чем не был перед ней виноват. В конце концов, это она его бросила. Да, он ей изменял. А кто сейчас не изменяет? Но, в итоге Пол всегда возвращался к ней, к своей любимой девочке…любимой.
Все. Стоп. Он не позволит дурацкой ностальгии сбить его с толку. Пол вычеркнет имя Кейт Тейлор из списка кандидатов на пост главы города, как однажды она вычеркнула его из своей жизни.
Коди бежал, переступая через ступеньки. Ему надо вернуться в администрацию к трем часам, а по дороге еще заскочить в пару мест. Будь не ладен Джозеф и его дурацкий попугай! И как он только поддался на его уговоры? На этот вопрос Коди пока не мог найти ответа.
Седьмой этаж, а в доме не работает лифт. Теперь первым пунктом в рекламной компании Пола станет ремонт лифта в этом подъезде. Разумеется, в присутствии журналистов и счастливых жителей. А то, что еще полгода им будет пользоваться помощник будущего градоначальника, это им знать необязательно.
И вот, наконец, цель достигнута. Знакомая дверь. Коди редко посещал Джозефа в последние лет десять. А точнее, вообще, не посещал. С тех самых пор, как подался вслед за Полом в политику. Карьера полностью поглотила его, лишив возможности часто видеться с родными и друзьями, отдыхать, путешествовать, да, что говорить, вообще, лишила его нормальной жизни. Поэтому в тридцать четыре года у него не было жены, детей, а единственным другом был Пол, который, по совместительству, являлся еще и начальником. Но Коди не жалел, наоборот, его вполне устраивала его жизнь. И менять ее он не собирался.
Он всегда знал, что создан для чего-то большего, чем душный офис, низкая зарплата, а по вечерам глупый отчет жене о прошедшем рабочем дне и помощь детям в написании домашнего задания. Другое дело политика, она открывала столько путей, давала столько возможностей, что необходимые жертвы казались просто ерундой.
Положив подмышку купленную по дороге коробку корма для птиц, Коди пошарил в кармане и достал связку ключей. Он вставил ключ, который дал ему Джозеф в верхний замок и попытался открыть дверь. Но у него ничего не получилось. Коди нахмурился и попытался еще. Ключ не поворачивался ни в одну, ни в другую сторону. Мужчина нахмурился еще сильнее. Он вынул ключ и поставил другой в связке, но с ним произошла та же ситуация. Третий и четвертый даже не входили в проем.
Коди выругался. Зачем давать целую связку, если она не подходит? Конечно, Джозеф объяснял ему, что один от машины, другой от гаража, третий еще отчего-то, но Коди не слушал – ему некогда было.
Только вот теперь грешить на занятость было не перед кем, а злиться оставалось только на самого себя. Мужчина пробовал снова и снова, но дверь не поддавалась. Сжав рот, он со всей силы стукнул по стене и, навалившись спиной, медленно сполз вниз на пол. Схватившись руками за голову, он стал думать, что делать дальше. Звонить Джозефу нельзя. Стыдно. Бросить все, уйти и оставить бедную птичку умирать от голода – тоже нельзя. Может, адресом ошибся? Коди снова посмотрел на дверь. Да, нет, все верно.
Мужчина был так занят, что даже не заметил, как за ним давно наблюдают. И лишь, когда краем глаза уловил выглядывающую из соседней двери изящную женскую ножку в тапочке, поднял голову. Обладательница ноги стояла, наполовину выйдя из квартиры в подъезд, внимательно его изучая. Первое, что уловил Коди, это был рост девушки. Маленькая, даже ниже его самого. Такие вещи ему, коротышке, всегда бросались в глаза. Рыжая как лиса и с таким же лисьим хитрым выражением глаз, а уголки губ ее были приподняты в лукавой улыбке.
– Бог в помощь, – сказала она звонким мелодичным голосом.
Коди кивнул и помаячил ключами.
– Не могу открыть дверь.
– Вижу, – ответила она, продолжая сверлить его взглядом.
Мужчина вдруг покраснел и немного рассердился. Девушка даже не собиралась уходить.
– Что-то еще? – спросил Коди на всякий случай.
Она покачала головой, но в квартиру не вернулась. Наоборот, она вышла полностью в подъезд и закрыла за собой дверь. Девушка была одета в махровый домашний халат, из-под которого проглядывался округлившийся животик. Все ясно. Типичная дамочка из серии «домашних клуш», которая от скуки не знала, чем заняться и решила понаблюдать за происходящим не из-за дверного глазка, а непосредственно «с места событий». Но у Коди совершенно не было времени развлекать публику. Ему надо возвращаться на работу, а он до сих пор еще не попал в квартиру.
Парень молча встал и продолжил попытки. Девушка оперлась на дверь и с глумливой улыбкой наблюдала за ним. Коди стал покусывать губы, а лицо все сильнее покрывалась красными пятнами раздражения. В итоге он не выдержал и повернулся к ней.
– Леди, здесь не цирк, и не театр. А за просмотр, вообще-то, надо деньги платить.
Выражение лица девушки ни на секунду не изменилось. Она скрестила руки на груди, но ничего не ответила.
Коди вздохнул и повернулся к двери. И когда его рука очередной раз с силой вцепилась в ключ, в попытке сломать эту дверь, девушка, наконец, заговорила.
– Может, потому, что верхний замок не работает, или просто это не ваша квартира?
Мужчина замер и поперхнулся собственной слюной. Он так посмотрел на соседку Джозефа, словно хотел убить ее на месте.
– А сразу нельзя было сказать?
Коди вынул ключ и переставил его в нижний замок. Один поворот, щелчок, и дверь открылась. Он облегченно выдохнул и перевел взгляд на «спасительницу». Вот только слов благодарности у него, почему-то, не нашлось. Девушка уже не улыбалась, но выражение лица по-прежнему было насмешливым.
– Спасибо, – выдавил он из себя. – Только в следующий раз, когда соберетесь помогать кому-нибудь, делайте это сразу, а не потешайтесь, стоя рядом.
Девушка развела руки в стороны.
– Откуда мне было знать, что вы не вор?
– Не думаю, что воры лезут в квартиру средь бела дня и при помощи ключей, которые им добровольно дал хозяин.
– Да, я тоже так подумала. К тому же человек с лицом на баннерах вместе с Полом Эвансом должен вселять доверие.
И тут Коди осенило. Он же известный человек, общественный деятель. А она потенциальный избиратель. И ему не стоило с ней так себя вести.
– Простите за грубость, – извинился мужчина, хотя в душе никакого раскаяния не испытывал.
– Не стоит. Поезд уже ушел. Тем более я изначально собиралась голосовать за Кейт Тейлор.
Коди хмыкнул.
– Неудивительно.
– Что вы имеете в виду?
Девушка нахмурилась и на лице проступила межбровная морщинка. Коди окинул ее беглым взглядом.
– Ничего, просто у мисс Тейлор… хм…определенный контингент избирателей.
– Определенный – это какой?
– Определенный – это определенный.
Девушка расставила руки по бокам и сделала несколько шагов вперед. Было заметно, что она озадачена и сердита. И Коди не смог скрыть, что этот факт было ему по душе.
– Ах, ну, да, конечно, – произнесла она язвительным тоном. – Если бы я стояла перед вами в смокинге, а на моей руке блестели золотые швейцарские часы за несколько тысяч фунтов стерлингов, я была бы вашим контингентом.
Маска веселости моментально исчезла с его лица.
– Я вовсе не это хотел сказать.
– Конечно, не это. Вы сказали хуже.
– Слушайте, миссис…как вас там.
– Гордон. Лили Гордон.
– Угу. Так вот, миссис Гордон. Не стоит судить людей, если вы их совершенно не знаете.
– Неужели. Я мне, показалось, что это вы занимаетесь здесь предвзятым судейством.
Она подошла еще ближе, и Коди заметил, что эта дюймовочка имела редкий терракотовый цвет глаз, который фантастически считался с копной густых и длинных каштановых волос. Ее лицо было сплошь усеяно веснушками, но это, скорее, украшало ее еще больше. Мужчина оглядел шею и руки. Белее белового. Она, наверное, никогда не загорала. А еще Лили, скорее всего, занималась гимнастикой, так как имела фантастически красивую фигурку, которую нельзя было спрятать за мешковатый халат. А этот торчащий животик придавал ее виду особенную непорочность, хотя и появился далеко не невинным образом.
Коди так засмотрелся на нее, что, видимо, потерял счет времени. А когда пришел в себя, увидел, как Лили странно смотрит на него, а одной рукой поправляет воротник, пытаясь спрятать плечи и шею. Проклятие! Что он творит?! У него времени в обрез. Надо скорее возвращаться в администрацию, а не вести беседы со всякими домашними курицами с язычками змей. Неизвестно, что она сейчас там себе напридумывала.
Он резко повернул голову к двери и дернул за ручку.
– Прошу прощения, миссис. Но мне как-то не досуг.
Коди открыл дверь и уже собирался войти в квартиру, но девушка снова остановила его. Она схватила пачку корма, которую мужчина все это время держал подмышкой, повертела ей в руках и снова посмотрела на него. На этот раз ее взгляд был уже не настороженным, а скорее удивленным и игривым.
– Вы собрались кормить Томаса кормом для попугаев?
Коди снова посмотрел на нее.
– Так, значит, птицу зовут Томас. Но, если вы так хорошо знаете Джозефа, почему он вам не предложил заботу о его питомце?
– Он предлагал.
Лили многозначительно замолчала. Мужчина не стал дожидаться от нее развернутого ответа и попытался забрать пачку. Но девушка подняла руку вверх над головой и потрясла коробкой.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Она насмешливо подняла бровь. Коди был почти взбешен. Мало того, что эта любопытная домохозяйка отняла у него уйму времени, так еще и постоянно потешалась над ним.
– А чем еще кормят попугаев в Великобритании?
Лили снова ничего не ответила. Она лишь пожала плечами, чем сильнее разозлила мужчину, а затем как ни в чем ни бывало обошла его кругом и первая вошла в квартиру Джозефа. Коди был настолько ошарашен такой наглостью, что как робот последовал за ней.
– Не знаю насчет попугаев, – она прошла через коридор в небольшой зал, – но вот Томас предпочитает травку.
Коди видел только ее спину, но, все равно, понимал, что она опять глумится над ним.
– Слушайте, девушка…
– Лили.
– Слушайте, Лили. Если вам нечем заняться, может, вы поэкспериментируете с ужином для своего мужа, а не будете слоняться по чужой квартире и раздавать «ценные» советы.
Девушка слегка напряглась, но ничего не ответила. Но и помещение тоже не покинула. Коди обреченно вздохнул и стал внимательно рассматривать зал в поисках птицы. За столько лет здесь немного изменилось. Джозеф, консерватор по характеру, не любил глобальных перемен. Легкая нотка ностальгии тронула душу мужчины. Когда-то он подолгу засиживался здесь вечерами в шумной компании под звуки гитары и знакомых песен. Они, наверное, не давали спать его соседке, которая в то время была еще ребенком, так как была моложе Коди лет на десять.
Мужчина скривил рот. Надо было спросить у друга, что за птица у него живет. Если он правильно понял ее насмешки, у Джозефа жила канарейка.
Коди заглянул за двери, проверил балкон и кухню и снова вернулся в зал с озадаченным видом.
– Что вы ищете? – поинтересовалась Лили.
– Клетку.
– Клетку?
– Да, клетку, – Коди повысил голос, еле сдерживая раздражение. – Домашние птицы в квартирах сидят в клетках.
– О! Ну, Томас любит «свободный полет».
Мужчина посмотрел в ее вездесущие терракотовые глаза с таким видом, словно собирался пристрелить. Если бы не ее прилично-выпирающий животик, он сейчас перевалил нахалку через плечо, вынес в подъезд и закрыл дверь изнутри. Коди сверлил ее глазами несколько секунд, подбирая слова, чтобы скорее выпроводить вон, как вдруг в комнате раздался странный звук больше похожий на кряканье. Мужчина оторопел и замер, а в глазах у девушки опять заиграли игривые искорки, которые в последние десять минут жутко ненавидел Коди.
Кряканье повторилось снова и более отчетливо. Коди медленно повернул голову туда, откуда исходил звук и, округлив глаза, поперхнулся на вдохе. Из чулана, важно переваливаясь с лапки на лапку, шел селезень. Огромный, тучный селезень ярко-пестрого окраса. Он сделал несколько шагов к центру зала, повернул голову, видимо рассматривая незнакомых гостей, и снова крякнул. Коди произнес что-то неразборчивое, а его лицо приняло такое комическое выражение, что Лили, не удержавшись, хихикнула.
– Томас, – прошептал мужчина.
– Томас, – подтвердила Лили.
Коди повернулся к ней и так взглянул на нее, словно она являлась источником всех его бед.
– Вы всегда знали.
– Знала что?
Он ничего не ответил, лишь схватился за голову и сделал круг на месте. Лили тоже не стала продолжать эту беседу. Она села на корточки, достала из кармана какую-то зелень и протянула селезню.
– Томас, Томас. Иди сюда, малыш, я тебя покормлю.
Вдруг произошло чудо. Селезень, словно дрессированный, подошел к ней и щипнул травку с ее рук. А девушка провела другой рукой по его пушистым перышкам. Коди был так ошеломлен, что на мгновение потерял дар речи.
Когда питомец справился с едой, он еще раз крякнул, будто говоря «спасибо», и медленно вернулся в чулан.
Лили попыталась встать, но с ее немалым животиком, это оказалось нелегко. Коди моментально вернулся в чувства, подлетел к ней и подал руку. Девушка оперлась на него и встала на ноги.
Несколько секунд они стояли молча. Мужчина не знал, что сказать. Наверное, впервые в жизни. Ему было жутко неудобно перед этой девушкой. Винить ее он не мог за свою глупость и нежелание узнать элементарных подробностей. К тому же все это время она только и делала, что помогала ему.
– Так, почему вы отказались принять предложения Джозефа? – спросил он после паузы.
– А разве не понятно?
Лили бережно погладила свой живот обеими руками. Взгляд ее потеплел. Коди словно что-то дернуло изнутри. Он был так занят своими проблемами, что толком не заметил, кто находится рядом с ним. Для него она была типичная любопытная соседка «с пузом», пусть даже самая симпатичная, что ему приходилось видеть. А Лили, в свою очередь, готовилась к самому важному событию в жизни.
– Я не могла гарантировать Джозефу постоянный уход за Томасом, – сказала девушка, возвращая Коди к реальности. – Какое-то время меня, вообще, здесь не будет.
Мужчина кивнул и отвел взгляд. Они постояли молча еще некоторое время, а затем Коди, взглянув на часы, засобирался назад.
– Что ж. Мне пора. Нужно возвращаться к работе.
– Вы едете в центр?
– Хм…да.
– Подожди минутку, я с вами.
– Что?
Коди подумал, что не расслышал.
– Я скоро, – ответила Лили, направляясь к двери. – Я не из тех девушек, кто долго копается.
– Нет, я не понял. Вы собираетесь со мной?
Девушка остановилась и обернулась.
– Да. Мне как раз нужно в центр, а на автобусе, ну сами понимаете, не очень удобно.
– Но я не такси. И у меня есть свои дела.
Лили, играючи, повела бровями.
– Я думала, вы боритесь за каждого своего избирателя.
– Вы говорили, что будете голосовать за Кейт Тейлор.
– Ну, я могу передумать.
Она одарила его такой хитрой улыбкой, что у Коди чуть подкосились колени.
Когда девушка вышла за дверь, мужчина так и продолжал стоять, не двигаясь, пытаясь понять, что это было. Наглости этой девчонке было не занимать, и Коди, по идее, должен был сейчас сильно разозлиться, но почему-то, не мог этого делать. Наоборот, поймал себя на мысли, что улыбается.
Покачав головой, он еще раз внимательно осмотрел квартиру и лежавшего в углу на подушке селезня и вышел в подъезд.
Стоило отдать Лили должное, она действительно не была копушей и уже ждала его на лестничной площадке. Вот, только ее внешний вид оставлял желать лучшего. Девушка была одета в легкое ситцевое платье и летние балетки, а сверху был накинут длинный плащ. Также Лили в руках держала две битком набитые сумки. Коди окинул ее быстрым взглядом и нахмурился.
– Почему вы так одеты? На дворе уже не лето, а вы беременны.
– Спасибо, что напомнили, – съязвила девушка, – а то, я что-то стала забывать. Вот только на улице не холодно, а покрываться тремя слоями пота, во время сегодняшней беготни я не собираюсь.
– Вы еще и кросс давать собрались? С огромными тюками?
Коди вдруг не на шутку рассердился, сам не понимая, почему. Это, собственно, было не его дело.
Лили пожала плечами.
– Мне не впервые.
– Знаете, миссис, у меня есть невероятное желание серьезно поговорить с вашим супругом и устроить ему хорошую взбучку.
– Не получится, – ответила девушка, – у меня нет мужа.
Коди покраснел, а внутри у него все сжалось
– Значит, с вашим бой-френдом.
– И он отсутствует.
Лили говорила спокойно, хотя было заметно, что эта тема ей неприятна. Мужчина сглотнул. Глупость какая-то, но ему даже нравилось такое положение дел. Он не стал ничего говорить, а лишь выхватил сумки из ее рук и стал медленно спускаться по лестнице. Девушка последовала за ним.
– Серебристая «ауди», припаркованная к подъезду, ваша?
– Да.
– Я так и думала.