Глава 1
Мое тело, как снаряд, прорезало воду. Поверхность ушла далеко вверх. Я донырнула до самого дна бассейна и поплыла, сопротивляясь выталкивающей силе, прочь от трамплина, считая секунды. Прошлый рекорд был триста двадцать одна, но я не покладая рук работала, чтобы его превзойти. Главное, чтобы остальные посетители не приняли меня за утопленницу, а то полезут спасать, как в прошлый раз. Желающих тут хоть отбавляй, в основном мужского пола. Потом начинают придуриваться: мы думали, что вам плохо, показалось, что вы тонете. Если бы, конечно, попался достойный кандидат, то я бы позволила ему и искусственное дыхание проделать, однако таковых почему-то не находилось. Считая секунды, я посмотрела на циферблат водонепроницаемых часов на руке – опять тороплюсь. В уме я досчитала до двухсот сорока, а таймер показывал, что прошло всего три минуты сорок две секунды. Развернувшись под водой, я поплыла к лесенке. Сердцебиение отдавалось в ушах так, что казалось, еще немного – и лопнут барабанные перепонки. Не считаясь ни с чем, организм требовал воздуха. Уже было понятно, что собственного рекорда мне не побить. Взявшись за поручни, я вытащила себя из воды и с разочарованием посмотрела на таймер – пять минут двадцать секунд. Ощущалось легкое головокружение, предметы в глазах двоились. Тяжело дыша, я выбралась на бортик бассейна. Вид двенадцатиметрового трамплина вызвал у меня отвращение. «Все, довольно! Побью рекорд в следующий раз», – сказала я себе, опасаясь, как бы от чрезмерно долгого пребывания в воде у меня не вырос рыбий хвост. До этого я без малого два часа плавала туда-сюда по дорожкам на скорость, затем занялась прыжками с трамплина, дополняя это плаванием под водой с задержкой дыхания. Для одного дня этого достаточно. Утром был десятикилометровый кросс. После обеда я планировала пострелять в тире. Хватит ли меня еще на спортивный клуб вечером?
– Женя! Женя! Евгения Максимовна! – послышался сзади радостный женский голос.
Я повернулась и увидела Агееву, пятидесятилетнюю женщину, у племянника которой я не так давно работала телохранителем. Случай был довольно сложный. Недоразвитый племянник унаследовал от отца, проживавшего в Бразилии, огромное состояние. Прознавший об этом брат-отморозок Агеевой решил забрать все себе, попутно вырезав всех наследников. Осложнялось все тем, что убийцу считали погибшим еще в девяностые на бандитской разборке. После ареста брата Агеева усыновила племянника, и они уехали в Бразилию, поэтому меня очень удивило ее присутствие здесь, в центре Тарасова, в бассейне. На ней был слитный купальник цвета морской волны с переливом и имитацией рыбьей чешуи. Кожа практически черная от тропического загара. За время, прошедшее с нашей последней встречи, Агеева как-то подозрительно помолодела, похорошела. Наверняка посетила пластического хирурга, оставив у него треть состояния своего приемного сына.
– Вы, какими судьбами у нас, Алиса Юрьевна? – поинтересовалась я, приблизившись к ней. – Вам что, в тропиках океана мало, забрались в нашу глушь?
– Ностальгия, знаете ли, замучила, – сверкнула белозубой улыбкой Агеева. – Потянуло на родину. Скоро Новый год, а там солнце, жара, все чужое. Вы представляете себе Новый год под пальмой у океана?
– Если это вас так беспокоит, постройте у себя там крытый павильон с хорошей теплоизоляцией и холодильными установками, завезите снег с вершин Кордильер, – предложила я. – Елку можно достать по соседству, в Канаде, чтоб через океан не везти. Эффект звездного неба закажете у Спилберга. Как только появится ностальгия, сразу в павильон. Поиграете с Александром в снежки, и все пройдет. Выйдет недорого, миллионов пять, если для постройки наймете молдаван.
– Неплохая идея, – похвалила меня Агеева. – На днях обязательно позвоню Стивену, спрошу, сможет ли он подъехать. А если серьезно, я прилетела в Россию рассмотреть возможность инвестиций в здешнюю экономику. У меня подруга занимается строительными материалами. У нее пара магазинов, три склада. На днях она позвонила и попросила кредит на развитие. А я решила махнуть сюда, чтобы посмотреть, что да как, на месте. – Разговаривая, мы медленно шли вдоль бортика.
– Александр с вами? – спросила я, вспоминая ее великана-племянника, влюбившегося в меня под конец расследования.
– Нет, оставила его в Бразилии. Там он в безопасности, – ответила Агеева. – У него отличная сиделка. В доме уйма прислуги, охрана. Могу побиться об заклад, что им сейчас не скучно.
– Да, с ним соскучиться невозможно, – подтвердила я.
– Меня сюда Светка вытащила, я имею в виду подругу, – продолжала Агеева. – Мы съездили посмотрели ее магазины, потом выяснилось, что не все так гладко, как показалось на первый взгляд.
– Подруга хотела вас кинуть? – предположила я.
– Нет, не в этом смысле. У нее серьезные проблемы, а она надеялась скрыть от меня. Говорит, что не хотела беспокоить по пустякам. Но мне кажется, что это не пустяки. Сам бог просто вас послал. Если бы мы здесь не встретились, я бы сама, наверно, звонить не стала, потому что Светка не разрешила. Сказала, что собирается обратиться в детективное агентство, вроде у них возможностей больше. – Алиса Юрьевна указала на подошедшую к нам женщину: – А это Светлана, моя подруга.
Агеева представила ей меня, обрисовав, чем я занимаюсь. На вид Светлана была лет на десять моложе Агеевой. Черные длинные волосы до плеч, слипшиеся от воды, чуть полноватая, круглое лицо. Курносый нос и пухлые щеки делали лицо несколько простоватым. Однако пухлые губы с лукавым изгибом и глубокие прозрачные голубые глаза говорили, что человек не так прост, как кажется.
Было заметно, что Светлана следит за своей внешностью, на что указывала безупречная линия бровей, скорректированная в косметическом салоне, а также ровный загар посреди зимы.
– И что вам тут Алиса наговорила про меня? – спросила она хрипловатым контральто. – Что мне необходим телохранитель и что я боюсь нос на улицу высунуть? – Светлана посмотрела на Агееву снисходительно улыбаясь, и я заметила багрово-желтоватый синяк, начинающийся у нее от виска и заканчивающийся на щеке. Под волосами проглядывалась приличных размеров ссадина, а на руках синяки в виде пятен желтого цвета с зеленоватым оттенком. Видимо, три-четыре дня назад на Светлану кто-то напал. Судя по синякам, ее хватали за руки и били по голове. То, что Светлана со следами побоев пришла в бассейн, говорило о ее волевом характере, желании доказать окружающим, что она не испугана, хотя на самом деле это не так. По началу разговора я поняла, что она станет противиться предложенной помощи, так как все привыкла решать сама, и поэтому надо действовать тонко, чтобы не спугнуть возможного клиента. Как можно небрежнее я произнесла:
– Алиса Юрьевна мне ничего такого не рассказывала. Упомянула только, что у вас какие-то там проблемы. Но я занимаюсь лишь серьезными делами, а вам могу подсказать несколько детективных агентств…
– А почему вы думаете, что мое дело не серьезное? – с недовольством спросила Светлана.
– Потому что, если бы напавшие на вас люди хотели вас убить, то мы бы с вами не разговаривали здесь. – Я решила разыграть из себя Шерлока Холмса, впечатлив своей наблюдательностью. – Произошло это три дня назад поздно вечером, когда вы выходили из машины у своего дома. Повторных нападений не было. Вас просто хотели запугать.
– Ты ей все рассказала, я же просила никому… – напустилась на Агееву подруга.
– Ничего я ей не рассказывала, только намекнула, что у тебя проблемы, – отбрыкивалась бывшая клиентка, а я наблюдала за всем, сдерживая улыбку.
Светлана повернулась ко мне. В глазах подозрение и интерес.
– Откуда вы знаете, как все было? Кто вам рассказал? В милиции…
– Вы что думаете, что я каждый день просматриваю в дежурной части сводки о хулиганских нападениях? – спросила я весело. – Поверьте, у меня без этого есть чем заняться. О том, как все произошло, мне рассказали ваши синяки. Их форма говорит, что вас ударили несколько раз о гладкую плоскую поверхность, удерживая одной рукой за предплечье, а другой, судя по всему, за волосы. Затем вы потеряли сознание, и избиение прекратилось. Синяки округлой формы на руке имеют менее интенсивный цвет, чем на голове, значит, хватали вас через зимнюю одежду. Нападения обычно совершаются в вечернее время, когда жертва, приближаясь к дому, теряет бдительность. Если бы на вас напали в подъезде и ударили головой о стену, повреждения были бы намного сильнее, с множественными ссадинами. Отсюда напрашивается ответ, что на вас напали, когда вы выходили из машины у дома. У складов и рядом с магазинами на вас бы не напали – там охрана и грузчики. Преступники побоялись бы. Все объясняется просто.
– А как вы узнали, что это произошло три дня назад? – не унималась Светлана.
– Определив давность образования синяка у вас на голове по его цвету, месторасположению, величине и глубине, – ответила я. – Сопоставив все факты, я сделала заключение, что степень опасности для вашей жизни не столь велика. Скорее всего, конкуренты наняли каких-нибудь молокососов, чтобы вас попугать, или это мелкий рэкет.
– Увидели бы вы моего мужа, думали бы по-другому, – проворчала Светлана. – Он похож на радугу, так его разукрасили. Вы не все знаете.
– Ну ладно, приятно было пообщаться, – проговорила я, делая вид, что собираюсь уходить.
– Подождите, пожалуйста, – попросила меня Светлана, – я хотела бы узнать, сколько вы берете за свои услуги, чтобы, так сказать, иметь представление об уровне цен в этом бизнесе.
– Две тысячи в сутки без учета дополнительных расходов на спецаппаратуру, наем дополнительных сотрудников для проведения слежки, плату информаторам, – отчеканила я, как «отче наш», – все зависит от степени сложности дела.
– Мне Алиса рассказывала о ваших похождениях, но в это что-то с трудом верится, глядя на вас вот так, вживую… – с сомнением проговорила Светлана.
– Внешность обманчива, – скромно заметила я. Попрощавшись со своими собеседницами, я пошла в душ. После душа в раздевалке я опять столкнулась с Агеевой и ее подружкой.
– Вы не могли бы не уезжать, а подождать меня здесь? – попросила Светлана.
– Хорошо, подожду, – пожала я плечами. Она пошла в душевую, а ко мне подскочила Агеева.
– Евгения Максимовна, вы произвели впечатление на Светлану. Как вы лихо завернули про синяки. Мне кажется, у вас неплохой шанс быть нанятой. Правда, Светлана очень скрупулезный человек. Сначала она все перепроверит. – Похлопав меня ободряюще по плечу, Агеева также заторопилась в душевую.
Я причесала волосы, подкрасила ресницы, на губы нанесла помаду розового цвета с блеском. На ногу под джинсы я пристегнула ножны с десантным ножом. На запястье правой руки надела браслет с метательным лезвием, замаскированным под безделушку. Четыре таких же лезвия были вделаны в пояс на джинсах в декоративные пряжки. На полочке за вещами находился мой сотовый и портативный навигатор. Накинув легкий, не стесняющий движения пуховик, я положила в карман сотовый, предварительно просмотрев пришедшие сообщения. Потом по навигатору проверила, находится ли моя машина в месте, где я ее оставила, – машина никуда не делась, с ней было все в порядке.
Из душевой показалась Светлана. Не сразу узнав меня в одежде, она попросила дать ей пару минут, чтобы переодеться.
– Не торопитесь, я буду ждать вас у входа, там и поговорим, – ответила я, извлекая из шкафчика свою спортивную сумку. Когда она направилась к шкафчику с одеждой, я открыла в сумке потайное отделение и достала оттуда электрошок и газовый баллончик. Рассовав средства защиты по карманам, я покинула здание бассейна через служебный вход, вскрыв простенький замок на двери.
В лицо ударил морозный ветер. В воздухе, мерцая, кружились снежинки. Я тихо прошла до угла здания и выглянула, чтобы выяснить, что делается перед главным входом. Моя машина стояла на стоянке среди других машин. На ступеньках весело болтали две девчонки лет по четырнадцать в цветных «алясках» и вязаных шапочках с помпонами. Женщина лет сорока привела в бассейн мальчишку с рюкзаком на спине, наверно сына. Ничего угрожающего. Спокойно и уверенно я двинулась к машине. Признаков, что к ней приближались в мое отсутствие, я не заметила. Забравшись в салон, сразу полезла в тайник под передним пассажирским сиденьем, где я оставила перед посещением бассейна свой револьвер. Шкафчики в раздевалке для хранения оружия не годились, так как взломать их – дело нескольких секунд. Надев кобуру с револьвером, я пошла встречать Светлану. Было интересно, что она мне скажет.
Светлана вышла через стеклянные двери «Нептуна» минут через пятнадцать в норковом полушубке и меховом берете. Следом семенила Агеева в темно-зеленом длиннополом пальто. На голове шапка, напоминающая папаху. Я предложила им пройти к моей машине:
– Там тепло и никто не помешает. Тем более если вы, Светлана, опасаетесь за свою жизнь, не стоит торчать у всех на виду. – Возражать Светлана не стала.
– В машине так в машине, – сказала она нейтральным тоном. Снег хрустел под ногами. Тусклое солнце светило сквозь разрывы белых снеговых облаков, как расплывчатое желтое пятно.
– Знаете, каково это, из тропиков перенестись сразу в нашу зиму с настоящим морозом и снегом, – мечтательно протянула Агеева. – Уже давно не было настоящей зимы, а как я уехала – пожалуйста.
– А это всегда так. Хорошо там, где нас нет, – пробормотала я, открыв дверцу машины.
Светлана села с другой стороны на переднее пассажирское сиденье. Захлопнув дверцу, я устроилась на месте водителя и спросила:
– Так о чем мы будем разговаривать?
– Я бы хотела узнать, может ли кто из бывших клиентов дать вам рекомендацию, кроме Алисы Юрьевны? – поинтересовалась Светлана, внимательно следя за моей реакцией.
– Конечно, могут, – кивнула я и продиктовала с десяток фамилий с номерами телефонов. – Любой из них охотно подтвердит степень моей квалифицированности.
– Отлично, отлично. – Светлана делала пометки в своей записной книжке. – Кравцов, это директор Тарасовского молочного комбината?
– Да, – подтвердила я. – Вы его знаете?
– Конечно, в одних же кругах вращаемся, – сказала Светлана рассеянно, потом задумалась и спросила: – А где вы учились, если не секрет? Я знаю, в Москве есть школа для женщин-телохранителей, или вы учились в какой-то другой?
– К школам телохранителей я не имею никакого отношения, – отрезала я и пояснила: – Раньше при КГБ имелся вуз для женщин. Назывался он Ворошиловка. Это закрытое учреждение, где готовили боевиков для разведывательно-диверсионных спецподразделений. Я училась там. Потом стажировалась в девятом управлении КГБ, в ФСО, а также еще в ряде спецслужб. Далее служба в спецподразделении КГБ «Сигма». Более подробно я вам рассказать ничего не могу, потому что давала кучу подписок о неразглашении.
– Ясно, значит, проверить ничего нельзя, – озадаченно наморщила лоб Светлана.
Сидевшая на заднем сиденье Агеева только тяжело вздохнула.
– Увы, – пожала я плечами. – Сплошная секретность.
– А как вы вообще действуете? В чем ваша работа заключается? – Светлана выжидающе посмотрела на меня.
– Вы хотите, чтобы я выложила вам свои секреты? – с недоумением спросила я.
– Нет, просто хотелось бы в общих чертах представить себе вашу работу. Какие функции вы можете выполнять. – Светлана запнулась, подбирая слова. – Ну вот у Алисы, например, вы следили за ее больным племянником, одновременно его охраняя, и дополнительно вели расследование. Я вот подала заявление в милицию. Вы сможете мне гарантировать, что проведете расследование лучше их? Вы, в одиночку.
– Я бы не стала так ставить вопрос, кто лучше, – осторожно заметила я. – Мое расследование эффективнее и быстрее. Я пользуюсь теми же средствами, что и они, но не связана рамками должностных инструкций и законов. Если милиции не удается разговорить подозреваемого либо свидетеля, то у меня он выбалтывает все, даже детские шалости и сокровенные мечты. Кроме того, милиция, как организация, объединяющая множество людей, – механизм инертный. Пока запросят санкции, получат разрешение. У меня же все без бумажной волокиты.
– Ага, понятно. – Было видно, что я завалила ее информацией. Однако Светлана еще не собиралась сдаваться. Зацепившись за фразу, что я могу разговорить любого, она ехидно спросила: – А вот как вы преступников заставляете признаться, пытаете их, что ли?
– Только не надо считать меня палачом из гестапо, – попросила я, – у меня дома ни дыбы, ни железной девы, полной шипов, нет. Иногда мне не надо даже дотрагиваться до бандита, чтобы он со слезами начал звать маму. Все в силе убеждения.
– Мне что-то верится в это с трудом, – призналась Светлана. – Извините, конечно, но как такое возможно? Вы что, гипнотизер какой или экстрасенс?
– Нет, – буркнула я, теряя терпение. Ей только следователем в КГБ работать.
– Давайте так: если я начну звать маму вот прямо сейчас, то вы приняты на работу, – сказала с вызовом Светлана, но предупредила: – Только с условием: вы меня не касаетесь, не причиняете мне боли.
– И тогда, значит, вы меня примете на работу? – мрачно спросила я, обдумывая варианты, как можно пощекотать нервы клиентки без последствий для нее и себя и чтоб меня потом еще на работу наняли. Прокатить с ветерком по такой погоде не получится – слишком опасно.
– Да, совершенно верно, – подтвердила с улыбкой Светлана, – как только я позову маму, вы приняты.
Агеева, слегка забеспокоившись, подала голос со своего места:
– Света, а может, не надо?
– Надо, – упрямо ответила она. – Мне до чертиков интересно.
– Хорошо, вы получите, что желаете. – Со вздохом я достала револьвер из кобуры, показала Светлане, выдвинула патронник и высыпала на ладонь патроны. – Как вы думаете, оружие настоящее?
– Ну, поскольку оно у вас в кобуре, наверно, да, ведь телохранители не ходят с газовым, – пробормотала Светлана.
– Если не верите, у меня есть глушитель. Можем опробовать любой патрон на выбор, – предложила я и выбрала один. – Видите, пуля, капсюль, все на месте.
– Ну, верю, верю, что они настоящие, – с раздражением проговорила Светлана. – Но не теряйте времени напрасно, если собираетесь мне угрожать своим оружием. Я все равно знаю, что вы не выстрелите.
– Отчего такая уверенность? – спросила я спокойно, нажав на кнопку блокировки дверей.
– Дешевый трюк, – нервно хохотнула Светлана, заметив мой маневр. – Вы не выстрелите, потому что как потом будете объяснять приехавшей милиции, откуда труп в вашей машине.
– А это не моя машина. Я угнала ее сегодня утром со стоянки, пришив сторожа. Меня преследуют какие-то типы, вот и приходится заметать следы. – На глазах женщин я вставила один патрон в патронник и защелкнула его. – А вас ведь они подослали?
– Кто они, что вы говорите? – нервно переспросила Светлана, продолжая улыбаться через силу. Агеева на заднем сиденье побледнела и молчала.
– Значит, хотите, чтобы я заставила вас звать маму? – зло осведомилась я, глядя опешившей Светлане прямо в глаза. – Сейчас вы будете звать не только маму, но и папу, и дедушку с бабушкой. Посмотрим, как у вас с удачей. – Крутанув барабан, я навела пистолет на Светлану и нажала на спусковой крючок. В звенящей тишине салона раздался сухой щелчок. Светлана вскрикнула:
– Да вы что делаете, с ума сошли?
– У вас два выхода, Светлана, или продолжите испытывать удачу, или будете звать маму. У меня такой девиз: «Если клиент не сдается – его уничтожают». – Я вновь нажала на спусковой крючок. Осечка.
– Если вы меня случайно застрелите, то потом сядете, – предупредила Светлана, срываясь на крик. – Алиса будет свидетелем.
– Ее я тоже убью, я не дура, – равнодушно бросила я.
– Я ничего не расскажу! – завопила с заднего сиденья Агеева, превнося в атмосферу салона паники. – Выпустите меня, пожалуйста! – Она безуспешно дергала за ручку, пытаясь открыть дверь.
– Наверно, теперь придется убить вас в любом случае, – задумчиво проговорила я, с тоской посмотрев на Светлану. Быстро, один за другим, я нажала на спусковой крючок три раза.
– Мама! Мама! – завопила Светлана, вжимаясь в дверь со своей стороны и закрываясь руками.
Я опустила револьвер.
– Ну как?
Ответа не было с минуту. Потом, дрожа всем телом, Светлана осторожно опустила руки и спросила:
– Ч-что к-как?
– Как, говорю, моя игра? Вижу поверили, что я убийца-психопатка, – весело сказала я, извлекая из револьвера патрон. – Пустышка, внутри нет порохового заряда, а капсюль – отполированный кусочек латуни.
– Так это вы так пошутили? – протянула Светлана, понимая, что попалась. У нее даже глаз задергался.
– Господи, что вы творите! У меня чуть сердце не остановилось, – простонала с заднего сиденья Агеева.
– А вы держались отлично, – решила я подсластить пилюлю. – Многие крутые бандиты на вашем месте писались в штаны.
– Я сходила в туалет в «Нептуне», – зло ответила Светлана, и я подумала, что, похоже, перегнула палку. Сейчас она пошлет меня подальше и уйдет. По лицу было видно, что женщина готовится выложить все, что обо мне думает. Однако, открыв рот, она ничего не произнесла; закрыв его, она задумалась.
– Может, вы разблокируете двери, мне что-то нехорошо, – робко попросила Агеева.
Я сняла блокировку, и она вышла из машины на улицу, впустив внутрь холод.
– У вас было такое лицо, – с расстановкой произнесла Светлана, криво улыбнулась и покосилась на меня: – В какой-то момент я поверила. Вот если вы так же припугнете бабу Любу…
– Что за баба Люба? – Мне показалось, что я ослышалась. Меня собираются нанять для запугивания старушки.
– Есть тут одна деятельница, – ледяным голосом произнесла Светлана, сжав кулаки так, что побелели костяшки. – Называет себя потомственной колдуньей, а на самом деле бандитка и грязная вымогательница.
Наблюдая за тем, как Агеева на улице пританцовывает от холода, я уточнила:
– Как же вы пересеклись с этой колдуньей? Чего она от вас хочет?
– Не поверите, но я ходила к ней советоваться в вопросах бизнеса, – покраснев, призналась она. – Сейчас чувствую себя полной дурой. Между прочим, многие бизнесмены Тарасова ходили к ней за консультацией. Прежде чем идти, я разузнала у знакомых. Все они отзывались о ней хорошо.
– Давайте разберемся, – прервала я рассказ. – Вы что, решили меня нанять после того, что только что произошло? Я думала, вы меня пошлете.
– Я собиралась послать, но потом поняла, что лучше вас колдунью никто не сможет приструнить. Я же сама напросилась.
– Тогда рассказывайте дальше, – велела я, не выказав эмоций.
Все началось осенью. Одна фирма предложила купить Светлане партию цемента по низкой цене. Все документы на товар были в порядке, а директор фирмы объяснял столь низкую цену тем, что ему был должен цементный завод за услуги транспортировки. Завод отдал долг товаром по его себестоимости, отсюда низкая цена. Звонок на цементный завод подтвердил слова директора, однако на душе у Светланы было неспокойно. В этот же день в городской администрации она услышала от коллеги по бизнесу, что тот ни шагу не делает без совета личной колдуньи и поэтому его бизнес процветает. Светлана хотела расспросить его подробнее, но предприниматель не пожелал делиться своими секретами. Вернувшись домой, Светлана сразу же направилась к почтовому ящику и нашла то, что искала – рекламку колдуньи в тринадцатом поколении, некой бабы Любы. Эту рекламку бросали в почтовый ящик чуть ли не каждый день. Светлана уничтожала ее не читая, но на следующий день листок, словно по волшебству, появлялся снова.
Светлана внимательно изучила информацию, содержащуюся в рекламе. Кроме помощи в бизнесе, которую оказывала баба Люба, колдунья умела насылать и снимать порчу, излечивала все болезни наложением рук, помогала вернуть пропавшую собственность (в том числе автомобили), снимала венец безбрачия, возвращала в семью мужей, избавляла от пьянства, наркомании и так далее, и тому подобное. Казалось бы, все это было чистой воды надувательство, но Светлана все же решила проверить информацию. Если колдунья шарлатанка, то ее можно будет послать в любой момент, не опасаясь проклятий. Решившись, Светлана позвонила по номеру, указанному в рекламном листке. Телефон отозвался короткими гудками. И во второй, и в третий, и в четвертый раз было то же самое.
Светлана уже собиралась бросить свою затею, как внезапно, на седьмой раз ей ответил мягкий женский голос. Женщина сказала, что она и есть знаменитая баба Люба, великая целительница, живущая на земле не одну тысячу лет. Светлана хотела представиться, но колдунья велела не делать этого, сама назвала ее по имени-отчеству и добавила, что чувствует – у нее проблемы в бизнесе.
– Не то чтобы проблемы, – возразила Светлана, только баба Люба не дала ей продолжить.
– Любая мелочь со временем может развиться в большую проблему, – заверила она.
Светлана поинтересовалась, когда ей можно прийти к колдунье, на что та ответила:
– Через неделю, ко мне большая очередь.
Конечно, Светлану подобные сроки не устраивали. Она попросила побыстрее. За неделю поставщик десять раз предложит товар кому-нибудь другому.
– Можно побыстрее, но это потребует дополнительной концентрации энергии. Молиться придется даже ночью, используя редкие благовония, – заговорила баба Люба, как бы прикидывая, во что это ей обойдется.
– Назовите сумму, – попросила Светлана, догадавшись, к чему идет дело.
– Четыре тысячи, – легко ответила колдунья. – Придете завтра к девяти. За сутки перед приемом вы должны соблюдать строгий пост, пить только воду. Когда пойдете ко мне, всю дорогу повторяйте молитву для хорошего пути. – Она продиктовала молитву и свой адрес. – Все запомнили?
– Конечно, запомнила, – ответила Светлана.
В назначенное время она стояла перед дверью в колдовской вертеп, размещавшийся в обычной однокомнатной квартире пятиэтажного дома. На лестничной площадке дежурили двое братков. Они обыскали Светлану, назвав себя стражами света, проверили ее металлоискателем и лишь после этого пропустили.
В жилище ведьмы было все: и православные иконы с крестами, и идолы, и пучки колдовских трав, развешанных по стенам, обитым черной материей, сплошь изрисованной непонятными символами. Баба Люба, как и полагается колдунье, встретила Светлану за столом, заставленным мистическими приспособлениями. Колдунья оказалась вовсе не древней старухой. Тысячелетия, проведенные на земле, практически не отразились на ее внешности. На вид не больше шестидесяти. Модная стрижка, макияж, вся в золоте.
Тасуя колоду карт Таро, баба Люба предложила Светлане сесть. Та присела на жесткий, грубо сколоченный деревянный стул и собралась было изложить суть своей проблемы, как вдруг колдунья остановила ее повелительным жестом:
– Не трудись, я все знаю. Тебя тревожат соблазнительные возможности, но ты боишься сделать шаг. Только не это главное. Недруги наслали на твой дом страшное проклятие…
Баба Люба говорила и говорила, понижая голос до невнятного бормотания. Светлана почувствовала, что засыпает, вздрогнула, моргнула и чуть не вскрикнула, увидев в своей руке чашку с мутно-коричневой жидкостью. Во рту ощущался странный вкус, немного смахивающий на тыквенные семечки. Напротив сидела колдунья и с деловым видом пересчитывала деньги. Перед глазами Светланы проплыли восемь пятисотрублевых купюр. Перегнув купюры пополам, колдунья сунула их в черную шкатулку, украшенную черепами.
– За амулет заплатите в среду, как договорились двенадцать тысяч. Если надумаете, я сотворю для вас хороший оберег. На сегодня все. До свидания, и да пребудет с вами бог.
Сил возражать не было. Ощущая себя полнейшей дурой, Светлана направилась к выходу, потом все же опомнилась и спросила. – Так что же насчет поставщика?
– Смело заключай договор, – ответила колдунья. – Я поставила защиту. Вас ждет большая прибыль. Я вижу на витрине магазина щит с надписью «Скидка на цемент 15%».
Визит произвел на Светлану неизгладимое впечатление. Весь последующий день ее клонило в сон, подташнивало и слышались какие-то голоса. Ночью снились кошмары.
Утром она поехала к поставщику и заключила договор на поставку цемента. В ее магазинах он продавался с пятнадцатипроцентной скидкой. Это привлекло множество новых клиентов, которые помимо цемента брали заодно и другие стройматериалы. В течение недели бизнес круто пошел в гору. Сама того не желая, Светлана уверовала в магическую силу бабы Любы, стала ходить на ее сеансы, купила амулет Меркурия, помогающий в торговых операциях, заплатила кругленькую сумму за снятие проклятия и тому подобное. Но без всякой на то причины все, чего Светлана добилась, в один прекрасный день начало разваливаться. Несколько сделок, которые баба Люба посоветовала заключить, принесли колоссальные убытки. Сантехника от одного поставщика оказалась со скрытым дефектом. Товар другого забраковали в санэпидстанции. Оба поставщика скрылись в неизвестном направлении, оставив Светлану с грудой никому не нужного хлама. Светлана предъявила свои претензии колдунье. В ответ баба Люба заявила, что против Светланы работает очень сильный маг. Она изо всех сил старается его побороть, но нужно очень много денег на золотой песок и алмазную пыль для специальной церемонии астрального удара.
Смущаясь, Светлана призналась мне, что пообещала колдунье сто тысяч. Десять дала в задаток. На нее словно наваждение нашло, да и колдунья пообещала, что эти деньги вернутся к Светлане в десятикратном размере. Но тщетны были обещания бабы Любы. Вместо денег в понедельник утром заявились милиция в сопровождении налоговиков. Новую партию цемента арестовали, так как она оказалась украденной с завода, а документы на нее подложными. Тут Светлана окончательно разуверилась в магии. Позвонив бабе Любе, она сообщила, что их договор расторгается.
– Договор будет расторгнут, когда ты заплатишь сто пятьдесят тысяч, – ответила ей колдунья зло.
– За что это вдруг? У меня из-за вас чуть весь бизнес прахом не пошел, – с обидой спросила Светлана.
– А я, что ли, виновата, что у тебя такие сильные враги? – вопросом на вопрос ответила колдунья и пообещала в случае невыплаты долга, наслать на Светлану разнообразные напасти, начиная с золотухи и кончая черной немочью и безумием.
Не сдержавшись, Светлана послала бабу Любу на три буквы и сбросила звонок.
Однако настырная колдунья через минуту позвонила снова.
– У тебя есть сын и муж. Подумай о них, если собственная жизнь тебя не заботит, – послышался в трубке ее ядовитый шепоток.
Светлана отключила сотовый, сказав себе, что с нее довольно наглого вымогательства. Ничего колдунья им сделать не сможет, а все ее чары – ложь и надувательство. Однако угрозы колдуньи материализовались через три дня в виде четырех отморозков. Они подкараулили Светлану и ее мужа, когда те выходили из машины, и избили. Светлана отключилась почти сразу, избежав тем самым более тяжелых последствий. Геннадий Петрович, ее муж, пытался сопротивляться и поэтому получил больше. Сделав свое черное дело, бандиты быстро убежали, а Светлана, придя в себя, вызвала милицию. Дальше, как обычно, зафиксировали побои, сняли показания, составили фотороботы нападавших, однако так никого и не нашли. Светлана рассказала следователю, что баба Люба угрожала ей расправой. Послали наряд по указанному адресу, но о колдунье там ни слуху ни духу. Квартиру баба Люба снимала у одной пенсионерки, проживавшей с сыном в частном доме. За квартиру платила исправно. Соседей не беспокоила. Куда подевалась, никто не знал.
Однако три дня назад раздался звонок. Звонила баба Люба на сотовый Светланы. Она уже перестала скрывать свое истинное лицо, говорила не как колдунья, а как обычная бандитка.
– Слушай сюда, девочка. Менты тебе не помогут. Супротив моего колдовства они как пыль на пути урагана. Твой долг вырос втрое. Если не решишься уплатить в ближайшие дни, то мои ученики отвернут твоему мужу голову, а сыну… Сына ты вообще получишь по почте в разных посылках. Думай! Я тебе перезвоню.
Отдать пятьсот тысяч Светлана физически не могла. Счета были арестованы налоговой, а дома в сейфе оставалось чуть больше ста тысяч. Кинулась по знакомым, насобирала еще двести тысяч. Нет, она и не думала платить вымогательнице. Деньги нужны были как приманка. Когда баба Люба перезвонила, Светлана сказала, что пока нашла только триста тысяч. Колдунья ответила, что для начала сгодится и назначила встречу на рынке. Туда Светлана пришла не одна, а сопровождаемая сотрудниками милиции в штатском. Только колдунья оказалась хитрее и не пришла в назначенный час, но позвонила Светлане вечером и сказала:
– Все, Света, мне надоело быть с тобой доброй. Хотела кинуть, сдать. Теперь умоешься кровью. Ясно тебе? Кровью!
Оставался один выход – нанять телохранителя.
– Что, Евгения Максимовна, приходилось вам в своей практике сталкиваться с колдунами? – спросила Светлана у меня, закончив рассказ.
– Чаще, чем вы можете себе представить, – ответила я. – Еще во времена КГБ в Западной Германии нашему спецподразделению дали задание вырвать советского дипломата из сатанинской секты. Так вот, во владении секты находился целый замок. Ваша колдунья по сравнению с теми – мелкая шарлатанка.
– Но у нее все равно есть какая-то сила. Многое, что она со мной проделывала, нельзя объяснить наукой или чем еще, – сказала Светлана задумчиво.
– Лично я в вашем рассказе не услышала ничего необъяснимого, – пожала я плечами. – Эта баба Люба немного разбирается в гипнозе, владеет азами нейролингвистического программирования, а свое невежество компенсирует, подливая клиентам ядовитые алкалоиды растительного происхождения, чтобы полностью подавить их волю. То, что вы не превратились в полнейшего зомби, показывает наличие у вас сильной воли.
– А как она узнала, что я сомневаюсь насчет сделки по цементу? Я же ничего не говорила, – с подковыркой спросила Светлана.
– Люди сейчас, как дети малые, верят во всякую чертовщину, – вздохнула я и разложила все по полочкам. – Колдунья имеет прикрытие из бандитов и информаторов во многих структурах. Прежде чем вам подбрасывать брошюру, они досконально изучили имеющуюся в наличии информацию, может, даже разговаривали с вашими знакомыми или поставили прослушку на телефон. Я ничему не удивлюсь. Вот скажите, разве у бизнесмена время от времени не возникает сомнений при заключении сделок. Людям вообще свойственно сомневаться. Колдунья могла просто брякнуть наугад.
– Может, и так, – кивнула Светлана.
Задняя дверца машины хлопнула – в салон села Агеева. Растирая руками щеки, она с удивлением спросила:
– Вы что, тут поселиться решили? Я там мерзну, мерзну…
– Мы с Евгенией Максимовной обговаривали детали нашего совместного предприятия, – нетерпеливо бросила Светлана и, прищурив глаза, поинтересовалась: – Неужели так все просто, и какой-то шарлатанке по силам загипнотизировать человека, чтобы он ей безропотно платил деньги? Ведь во время ее сеансов я вырубалась, а потом ничего не помнила. Знаете, как провалы в памяти. Зашла к ней, вышла, а посередине пустота. Тут, по-моему, нужно иметь особый дар.
– Говорю же вам, нет у нее дара, – сказала я упрямо. – Любого человека можно обучить этим приемам. Главное, чтобы жертва была внушаемая, верила, и еще ряд обстоятельств.
– Что, хотите сказать, вы в любой момент можете такое проделать? – подначила меня Светлана.
– Конечно, прямо сейчас, – я сделала вид, что гипноз – это так же просто, как ковыряние в носу. – Если желаете, могу ввести вас в транс, и вы забудете, как вас зовут, или вообразите себя собакой, станете лаять и пытаться чесать ногой ухо. – На самом деле я, конечно, приукрашивала, но надо же было как-то получить работу.
Услышав мои слова, Агеева в миг согрелась и выскочила из машины. Светлана же, увидев ее реакцию, сказала:
– Давайте обойдемся без транса. Верю вам на слово. Вы специалист широкого профиля.
– Жизнь заставила, – вздохнула я тяжело.
– Евгения Максимовна, я бы хотела нанять вас на работу, но как-то боязно, – проговорила Светлана. – Я уже побывала в руках одной гипнотизерши, вдруг еще вы меня так же обработаете и оберете до нитки. Введете там, ну куда вы вводите, и я потом помнить ничего не буду.
– Светлана, у меня нет привычки обирать своих клиентов. – Я даже обиделась на ее предположение. – Позвоните по телефонам, которые я вам дала, спросите, если не доверяете словам Алисы Юрьевны.
– А может, они все под гипнозом, – захихикала Светлана, но тут же извинилась: – Не обращайте внимания, это нервное. Я пошутила. Вы не обиделись?
– Нет, я сама люблю хорошую шутку, – улыбнулась я в ответ. – Кстати, против гипноза, если не применяются специальные медицинские препараты, есть простые и действенные методы. Во-первых, не вступать с предполагаемым гипнотизером в контакт, не жать протянутую руку, не давать свою, если вам хотят погадать, не слушать, что они вам говорят, и не смотреть говорящему в глаза. Второе правило: никогда не пейте и не ешьте ничего, что вам предлагают всякие подозрительные личности типа вашей бабы Любы. Когда вам что-то говорят, повторяйте про себя: «Все попытки моего подчинения потерпят крах». Или: «Мой разум чист от чужой воли, моя воля сильнее». Повторяя, сосредоточивайтесь на своих словах, а не на словах оппонента. Главное помнить, что гипноз не подействует, если вы сами ему не подчинитесь.
– И что, это сработает? – с сомнением спросила Светлана.
– На сто процентов, – убежденно сказала я, – проверено на себе. Меня до сих пор никому не удавалось загипнотизировать. Даже когда вводили легкие наркотики, я удачно сопротивлялась. Сильные же препараты любого превратят в зомби и исковеркают мозг так, что до конца дней окажешься запертым в психушке. Тут уж, как говорится, против лома нет приема.
– Ладно, Евгения Максимовна, я сегодня до вечера подумаю и перезвоню вам, чтобы сообщить свое решение, – пообещала Светлана. Под словом «подумаю» она подразумевала проверку моих рекомендаций у старых клиентов. Что ж, это ее право.
Через боковое стекло в салон заглянула Агеева. Наверно, она хотела определить, в трансе подруга или вообще отключилась. Светлана помахала ей рукой, показывая, что все в порядке, сунула мне свою визитку, а затем, попрощавшись, выбралась из машины.
Я проследила за ними взглядом. Они отошли и сели в серебристо-лимонный «Шевроле», очевидно принадлежавший Светлане. Дождавшись, пока «Шевроле» вырулит со стоянки, я двинулась в путь. Впереди было еще много дел.