Глава 9
Дева Мария и кошка
Можно с довольно большой вероятностью предположить, что наше английское слово puss (кошка, киска) – заимствованное имя богини Пушт, одного из воплощений египетской Исиды, и что мы, следовательно, произносим священное имя, называя нашу домашнюю кошку этим титулом. Как мы уже видели на страницах этой книги, богиню Пушт называли многими именами. Греки взывали к ней как к Артемиде, римляне молились Диане, буддисты поклонялись Майе, саксонцы называли ее Фриггой, а христиане воздавали ей почести как Деве Марии. Но под каким бы именем она ни была известна, ее атрибуты остаются неизменными, везде и всегда она Божественная Мать, женская сущность божества и дева-богиня, которая к тому же является матерью и символом плодородия и которая дарует плодородие, несмотря на защиту и почитание целомудрия.
Итальянский художник Бароччо, вероятно, имел в виду именно это парадоксальное иносказание, когда вознамерился написать свою Мадонну, названную «Наша госпожа кошек», и тем самым направить указующий перст, помогающий студентам увидеть важное единство прошлой и настоящей веры, как бы ни было велико различие их по форме. И его указания помогут нам узнать, почему древний символ лунарной девы-матери и ее сонарного сына, которого она убаюкивает в своих скрещенных руках или кладет отдохнуть в ночном небе, был так свободно воспринят и принят христианской церковью, что сегодня главной эмблемой Девы Марии стали солнце, луна и звезды. На картине «Успение» луна на ущербе расположена под ее ногами, в то время как в изображениях распятия заслоненная солнцем луна появляется на одной стороне креста, а солнце – на другой. По замечанию Маури, «Дева забирает себе все священные атрибуты Цереры и Венеры». И следовательно, ее явно символизирует кошка, представляющая собой атрибут ее предшественниц.
Интересный пример связи этого двойного символа кошки и полумесяца с девой-богиней был открыт, когда Баркер проводил раскопки на месте древнего Тарса в 1845 году. Он собрал коллекцию из более чем тысячи терракотовых фигурок, найденных им в середине древней насыпи или среди горы пустой породы; среди этого количества было много сигиларий (символических изображений), одно из которых он описал как «небольшую кошку, с веревкой, обернутой вокруг шеи, на конце которой был привязан месяц, демонстрирующий, что это животное было посвящено луне».
Представляется возможным, что эта кошка была символическим изображением девы-богини Афины Паллады, которой поклонялись в Тарсе до того, как принятие христианства вызвало разрушение прежней веры в этот священный образ и его отправили в мусорное ведро. В таком случае перевернутый месяц, свисающий с шеи кошки, относится к Афине, как и к другим богиням-девам, которые, как говорилось, осуществляли контроль над водными элементами: понятие, обеспечивающее ей преклонение всех, кто выходил в море на судах.
Как богиня луны афинян, Паллада иногда изображалась верхом на льве, главе кошачьего рода, и держала на руках своего новорожденного сына, а во время празднеств в ее честь ее называли «Единой матерью бога». Мы можем сравнить этот титул с тем титулом, которым наделена Мария в христианской церкви, и с той идентификацией, которая дана Христу, – «Лев иудейский» и «Солнце праведности».
Это позволяет предположить, что всемирная игра, известная как «убаюкивание кошки», была взята из христианских мистерий, что ее название – это искаженное «кормление кошки», означавшее «ясли, кормушка» или «люлька из камня», относящие нас к яслям, в которых лежало священное дитя. Но можно точно утверждать, что эта игра намного старше христианства и, по всей видимости, имеет своим истоком древний ритуал поклонения солнцу. Повсюду подоплекой является управление солнцем божественной кошкой при помощи симпатической магии. В жарком климате люлька из нитей приглашала солнце отдохнуть от его деятельности, тогда как в северных районах сеть была ловушкой, опутывающей его лапы и мешавшей ему совершить свой ужасный уход. Профессор Стар собрал более шестидесяти разных по форме кошачьих колыбелей, среди которых есть и колыбели народов, населяющих Конго, а профессор Фрейзер описал, как эскимосы-иннуиты играют в эту игру, не давая солнцу полностью исчезнуть, когда оно клонится к югу осенью и все ниже и ниже сияет на арктическом небе. Миссионеры в некоторых областях находили упоминания о значимости этой игры, поскольку местные жители не только являются экспертами в этой игре, но и считают ее тестом на интеллект.
Барельеф на гробнице галло-норманнского периода.
Иносказательное название девы через упоминание кошки можно также узнать в старинной народной сказке о Золушке, называемой в некоторых вариантах «Очаг кошки».
Героиня представляет собой модификацию римской Дианы, известной как Веста, богиня, охранявшая дом и очаг, а также жрица, олицетворявшая ее. Мы находим ее закутанной в мантию из кошачьих шкурок, совсем как ведьмы более позднего времени, наряжавшиеся для своих мистических ритуалов и, следовательно, могущие пойти на бал, то есть на шабаш.[16]
В истории о горькой судьбе Золушки говорится, что начало ее жизни прошло в дыме и копоти, что, вероятно, указывает на то свойство девы, которое еще не получило соответствующего вознаграждения. Строка из гимна – «Я черна, но спокойна» – считается некоторыми из благочестивых авторов описанием Девы Марии, которая является маткой природы, черной, как ночное небо, дающее жизнь луне и звездам. С помощью воображения мы сможем понять, почему кошка, сопровождающая дочерей Дианы (или Золушку), именно такого оттенка, а следующий отрывок из книги Дженнигса еще больше проясняет дело:
«Черный – цвет Сатурна, а также египетской Исиды. По поводу странного воплощения божества в темном обличье можно привести следующие замечательные факты: в соборе в Молинсе Дева Мария и Христос изображены черными, так же как в знаменитой часовне Богоматери в Лоретто и в церкви Благовещения в Риме и в церквях Святого Лазаря и Святого Стефана в Генуе, Святого Франциска в Пизе, в церкви Триксен в Тироле, в церкви (и соборе) Аугсбурга, где черные фигуры изображены в натуральную величину, и в часовне Боргезе в Риме, в церкви Санта-Мария Маджиоре в Пантеоне и в небольшой часовне в соборе Святого Петра с правой стороны у самого входа».
Смуглость девы, черная кошка, символизирующая ее, – это не темнота зла, а темнота Несотворенного, Великой Глубины, Непознаваемого Бога. Это Беспредельность и Невыразимость, что является полной противоположностью Свету Истины.