Татьяна Бутченко
Ты не мучай себя…
Подлатай меня, Господи, нитью живой штопай.
Подружилась опять с головою душа чтобы.
А на сердце моём Ты надежду крестом вышей,
Посели меня в доме большом, только без крыши.
Видеть днем я и ночью хочу без границ небо,
И ту самую яркую звездочку снять мне бы,
Да на грудь приколоть, чтоб с дороги мне
не сбиться,
По ночным пустырям буду зоркой лететь птицей.
Да и стены то в доме моём – элемент лишний,
Вместо стен и углов пусть повсюду цветут вишни.
Будут травы душистые мягким ковром сочным,
И без крыши и стен будет самым мой дом
прочным.
Не взломают его, и стекло не побьют в окнах,
Пусть я буду под солнцем сгорать, под дождем
мокнуть,
Сделай так, как вначале однажды уже было,
Чтоб вокруг никого – только я лишь
и мой милый.
В нашем райском саду, обещаю тебя слушать,
Я же знаю уже, как нам свойственно всё рушить.
И еще попрошу: не сажай нам того древа,
Чтобы не было выбора – вправо ли нам, влево…
Не хочу я свободы такой, пусть рабой буду.
Как Ты скажешь мне Господи, так буду
жить всюду.
Нам не надо соблазна, возьми же у нас волю.
Но оставь нас в раю, где нет зла и где нет боли.
Так молилась однажды я Богу во сне, плача,
Улыбнулся он хитро и что-то шептать начал…
Я проснулась – четыре стены, потолок, окна,
А за окнами город мой серый больной мокнет.
И пошла я не в храм, хоть воскресной пора
службы,
Потому что опять мне куда-то сильней нужно.
На балконе косынка, в которой молюсь, сохнет.
А звонарь мне в укор: «Твоя вера без дел
сдохнет!»
И соблазн за соблазном, мой день, словно
бой смертный.
Между злом и добром выбор мой не всегда
верный.
Так зачем же ты, Господи, дал мне мою волю,
Чтобы я ошибалась и корчилась от боли?
Мне с иконы на стенке глаза вдруг ответ дали:
«Ты же знаешь сама, что не зря меня распяли»,
И добавил Господь мне последнею в стих
строчкой:
«Ты не мучай себя, просто делай как Я, дочка».
Пятница
Носишь крест и пятницу встречаешь
Вискарём и возгласами «Йес!»
В этот день Христа распяли, знаешь?
Ты же всякий раз, смеясь, вонзаешь
Копиё в Источниче Чудес.
А потом уныло, безнадёжно
Тлеет жизнь без веры в чудеса.
И когда становится тревожно,
Почитатель пятницы безбожной,
Ты с мольбою смотришь в небеса.
Что забыл ты в небе, заплутавший?
Ищещь там спасение себе?
В холоде сердец людских застрявший,
Истину во лжи всегда искавший,
Просишь просветления в судьбе.
Бог в душе. И ты всерьез считаешь,
Что слугой быть можно двух господ…
Сам того не зная, выбираешь,
То, с чем неизменно пропадаешь,
Покрываясь ржой из года в год.
Умирая, в пятницу, наверно,
В день, когда ликует пьяный мир,
Ты уже захочешь стать примерным,
Стать творцу захочешь другом верным.
Попадешь ли ты на званый пир?…
Православие моё
Мантры-шмантры, веды-буды,
Йоги-шмоги, каббала…
Выкаблучества повсюду —
Эра нечисти пришла.
Омы, мани, падмы, хумы,
Пранаяны, ПардесА…
А народ то сплошь угрюмый
Все вздыхает в небеса.
Ну а я вздыхать не буду,
Мне и горе не беда —
У меня Христос повсюду,
Вот и радуюсь всегда.
Утром делаю зарядку,
«Отче наш» и с Богом в путь.
Даже если мне не сладко —
Обойдётся как-нибудь.
Бог, что нужно, обеспечит —
Вот такое житие!
От любой болезни лечит
Православие моё.
Смерти нет
А оказалось смерти, вовсе, нет…
У Бога живы все, кто с Ним дружил.
Но есть душа, а в ней есть тьма и свет,
Есть разум с волей, чтобы выбор был.
Всё просто. Здесь мы учимся любить.
На это есть для каждого свой срок.
Сдадим экзамен – будем вечно жить,
А нет – Господь не пустит на порог.
И то, что адом бабушки зовут,
Пугая страшных грешников судом,
В своей душе уже мы носим тут —
Когда даем добро на жизнь со злом.
У каждого свой персональный ад,
Но жизнь дана, чтоб следом за Христом,
Его повергнуть, чтобы всякий гад
Нам не фонил рогами и хвостом.
Тогда не страшно будет в мир иной
Душою устремится, тельце сняв.
Потомкам завещая путь земной,
Явится к Богу, всех своих обняв.
Но в детстве мне никто не говорил,
Об этих важных истинах, увы.
Боялась я на кладбище могил,
И мертвецов застывших синевы.
Но, провожая в дальний путь отца,
Я слышала его последний вздох,
И поняла в тот миг, что нет конца,
Есть лишь для тела бренного свой срок.
И мне, не знавшей верного пути,
И смысла жизни много темных лет,
Господь звездой дорогу осветил,
И оказалось – смерти вовсе нет.
Хочешь верь, а хочешь – нет
(Сказка о том, как Любовь со дна может достать)
Он в Боге не признав отца,
Твердил до самого конца:
– Ну что за бред, ведь Бога нет,
Бог – тьма, учение – вот свет!
Религия – сплошной обман,
Кто верит в Бога, тот болван!
И с этим лозунгом в строю
Прошёл, как площадь, жизнь свою.
И вот на смертном он одре,
О зле, вдруг, вспомнил и добре.
Но тут струна оборвалась,
И потерялась с жизнью связь.
Не билось сердце, на себя
Смотрел он сверху, не любя.
А что любить – под кожей кость,
Торс мощный высох, словно трость,
От шевелюры ни следа,
Рот перекошенный – беда!
Какой-то желтый гриб сухой,
А щёголь был всегда какой!
Брезгливо глянул и вздохнул,
Но тут крылом ему махнул,
По лику судя – Херувим,
И молвил следовать за ним.
И понял он: не то был бред,
Что есть Господь, а то, что – нет!
Пронзил безбожника испуг,
Все незнакомое вокруг!
Ни умных книг нет, ни газет,
Есть коридор и парапет.
В колонну выстроился люд,
И все стоят, чего-то ждут.
Накрыло ужасом в момент,
И он застыл как постамент.
Знал – по небесному суду,
Гореть безбожникам в аду.
Метнулся было он назад,
Но тут, поймав недобрый взгляд,
По описаниям – чертей,
Вмиг отказался от затеи.
Какая мука – ждать суда.
Вдруг голос: «Подойди сюда!
Скажи мне милый человек,
Как прожил свой короткий век?»
И начал он перечислять,
Своих побед былую стать,
Дома, квартиры, всё приплёл…
Аж сам дивился: «Ну, орел!»
Про гелентваген и счета,
И что исполнилась мечта:
Дочь выдал замуж за посла,
И как улаживал дела,
И как умом своим владел,
И как прославится успел,
И про заслуженный почёт
Ответ стал шоком: «Незачёт!»
Нависла пледом чёрным тьма,
А в мыслях: «Ад – не Колыма»,
И не отмазаться уже —
Без связей, счёта, в неглиже…
И стал мужик припоминать,
Что так хотела рассказать,
Ему бабуля про Завет,
А он ей:
– Брось ты, Бога нет.
Она:
– Спаси тебя Христос!
А он:
– Спасает лавандос!
Она:
– Зайди хоть в храм разок,
А он ей:
– Сам себе я Бог!
И вспомнил вдруг, как не помог,
Когда просил его дружок.
И долго-долго вспоминал,
Как воровал и обижал,
И как средь злата и хором
Кричал:
– Один лишь раз живём!
А потому всё надо брать,
И своего не упускать!
А тьма удушливее всё,
Вот-вот, как в тину засосёт…
И ужас душу наводнил,
Он заорал, что было сил,
Но голосок не зазвучал,
А белый свет совсем пропал,
И в голове застыла мгла.
Смекнул мужик: хана пришла.
И вдруг явился Херувим
И молвил: «Тут пришли за ним!»
И чья-то крепкая рука
На свет из мрака мужика
Вернула, и увидел он,
Родные, словно сладкий сон,
Вокруг умершие стоят,
Одежды белые блестят.
И глас раздался как набат:
«Определил себя ты в ад
Своею жизнью холостой,
Но бабой Нюрою святой
Из ада вынут и прощён
Её молитвой у икон».
На службу бабушка пришла.
Вот горе то – пережила
Внучка-безбожника она,
И не поверг, чтоб, сатана
Её дитя в кромешный ад,
Она молилась у лампад.
Просила: «Боже, помоги,
Прости его и сбереги
Для жизни в царствии твоём»,
И так молилась день за днём,
Пока не дожила до сна,
В котором встретила она
Внучка, с улыбкой на лице,
Он тихо молвил ей:
– В отце
Отца я, глупый, не признал,
Тебе, бабуля, я не внял,
Бог не палач, а благодать,
Хоть сам себе избрал страдать,
Меня любовь твоя спасла!»
Бабуля к Богу отошла,
В своем прекрасном дивном сне,
В день Пасхи красной по весне.
В душу стук
Почему проходят мимо —
Лето, осень и зима…
Время… Кем оно гонимо?
Дел, без смысла, кутерьма.
Утро – вечер, день – работа.
Ночь – вообще крадёт часы.
А душе, ну так охота
Оживляющей росы!
Чтобы каждый день – как чудо,
Чтоб в итоге – всё не зря:
Жизнь – как праздничное блюдо
В красный день календаря.
Чтобы подвиги – не будни —
В мемуарах вспоминать,
Сильной быть и слабым людям
Без оглядки помогать.
Слов поменьше, больше дела —
Лень на важный труд сменить.
С детства самого хотела
Я такою жизнью жить!
Утро. Завтрак. На работу.
На любимую, причем…
Постучался тихо кто-то
В душу. Это Петр с ключом.
Билет до рая
Я в лесу грехов плутая,
Вдруг нашла билет до рая.
Кто-то выбросил его,
Мятый, грязный – ничего!
Обернулся мужичок:
«Что, намылилась в раёк?
Тоже думал, но… цена!
Непомерна и страшна.
Ничего нельзя, что любо,
Что за жизнь, уж лучше дуба
Сразу дать и в землю – гнить,
Чем по заповедям жить!
Все помрём! Пока живется,
Не напиться из колодца?
Ну а вдруг и вовсе нет
«Рая»? Я взяла билет.
Я давно про цену знала,
Но везде его искала.
Поменять мне срочно надо
На него билет до ада.
Чуть-чуть
Да и надо ль думать, будет ли нынче лето?
Если с нами Бог, который всегда Любовь.
От Его даров фонтаны тепла и света,
Всем, кто хочет, даст Он тело свое, и кровь.
Я вцепилась крепко в краешек белой тоги,
Я иду за Ним, и мне всё-равно куда.
Нелегки порой бывают Его дороги,
Отстаю, теряюсь, бывает, я – не беда,.
Ведь потом вприпрыжку – лишь бы
догнать и снова,
Ухватившись крепко, продолжить
тернистый путь.
Он смеясь мне скажет: «Ты к подвигам то
готова?»
Я смущаясь, робко отвечу ему:
– Чуть-чуть…
О любви
Капля
Я – капля твоего терпения.
Когда уже нет сил смиряться
С неотвратимым положением,
Я помогу тебе не сдаться.
Я – капля твоего везения.
Когда удача отвернется,
И ты вздохнешь в изнеможении,
Я выну из-за тучи солнце.
Я – капля твоего сомнения.
Когда ты логику взрываешь
Своим ядрёным самомнением,
Я остужу тебя, ты знаешь.
Я – капля твоего кипения.
Когда взорваться очень нужно,
А ты застрял в бессильном тлении,
Тротила кину, жахни, ну же!
Ты взрослый и самостоятельный.
Мужчина – поискать, не сыщешь!
Ты добрый, сильный и внимательный,
Не то, что эти…, коих тыщи!
Но иногда, в момент критический
Не достает лишь капли, милый,
Чтоб персонажем стать эпическим
Тебе во всю земную силу.
Снега ли, дождики весенние,
Зной летний или осень в лужах,
Я – капля твоего спасения,
И без меня тебе не сдюжить.
Твоя книга
Полюби меня горячо
Дочитай меня до конца.
Полюби меня до венца,
Вопреки тому, что прочёл.
Ты меня так долго листал,
Впопыхах и жадно сперва,
Пропуская бегло слова,
К середине вдумчивей стал.
Я ценю пометки твои
В своем сложном тексте души,
А закладки – как хороши! —
Меж страниц, прочтённых в любви.
Зря ошибки стал находить
И задумал их исправлять,
Так не долго критиком стать —
Это проще, чем полюбить.
Время тушит страсти пожар.
Не пытайся переписать,
Не пытайся переиздать
Мой тираж в один экземпляр.
Полюби меня горячо,
Научись читать между строк.
Ждет тебя крутой эпилог,
Дочитаешь – скажешь:
– Ещё!
Мой рай
Кто-то – в самолет, в рай – на острова,
На курорт, в отрыв – там сервис All inclusive.
От заморских благ кругом голова,
Ты ж сумел мой рай до мелкой речки сузить.
Ветлам лет по сто, лопухи-зонты,
Поезд дал гудок, и я впадаю в детство,
Рай теперь мой там, где со мною ты,
Быть счастливой, вот – от мук житейских
средство.
Ты несёшь букет полевых цветов,
Птичка славит день и вторит ей цикада.
Смотришь мне в глаза и не надо слов,
Просто будь всегда. Будь со мною рядом.
А ты даже не знаешь
А ты даже не знаешь, как мне хорошо.
Снег растаял и небо – ну, точно, как летом!
Не прогнозу, а Богу спасибо за это.
За весну. И за то, что меня ты нашел.
А ты даже не знаешь, как птицы поют —
В необъятных садах полюбившего сердца.
Нараспашку открыты доверчиво дверцы
В уголок, где всегда будет мир и уют.
И ты знаешь, сюда не заглянет чужой.
Как от ладана будут шарахаться черти.
Я узнала тебя. Ты действительно мой.
А ты сможешь со мною быть рядом до смерти?
О прошлом
И больше мы не проявляем плёнку
И больше мы не проявляем плёнку,
Не пишем писем на листе тетрадном,
По льду с горы не мчимся на картонке,
И не живем в СССР отрадно.
Когда в июне – лагерь пионерский,
В июле – в Туапсе в пансионате,
А в августе – в поход сорвемся дерзко…
И честно заработанным заплатим!
И не машин у нас, и не коттеджей,
Из связи – городские телефоны,
Как вечер, мы на улицу в надежде —
Увидеть там друзей своих-пижонов.
И как-то, когда надо, все найдутся,
Глаза – в глаза и пели под гитару.
Начёсы, приодеться, приобуться
И на дискач в ДК, задать всем жару!
Из гамбургеров – колбаса на хлебе,
А из «попить» – «Дюшес» и «Буратино»…
Вернуться б, хоть на день, туда бы мне бы,
И пусть он будет очень-очень длинный.
Пусть, встречу я в тот день друзей, ушедших
От водки, героина и верёвки,
Ко мне на встречу, улыбаясь, шедших —
Олежку, Димку, Игорька и Вовку…
Пусть, хоть на день, опять шестнадцать будет,
Не говорите:
– Жить не надо в прошлом.
Живу сейчас, но память не забудет
О том, по-настоящему, хорошем!
Вот так бы кинуть в автомат монету,
И пусть, возврат вернёт мне день оттуда.
Пусть, это будет воскресенье. Лето.
И пусть, я там девчонкой глупой буду.