Глава пятая
Когда мы наконец выбираемся из машины, менеджер Ноя, Дин, уже ждет нас, нервно постукивая ногой и то и дело глядя на часы. Прилизанный, волосок к волоску, одетый в строгий костюм, он тем не менее оставил верхние пуговицы рубашки расстегнутыми – видимо, чтобы выглядеть не так официально. Ной говорит, что так Дин пытается «быть своим». Я тут же вспоминаю препода по актерскому мастерству – мы звали его «Просто Джеф». Он хотел, чтобы студенты считали его крутым, но получалось, честно говоря, не очень. У Дина, по крайней мере, хоть работа зашибись.
– Привет, Дин, – здороваюсь я. Приятно видеть знакомое лицо. Я познакомилась с ним на каникулах – как раз когда Ной впервые заговорил о гастролях.
– Пенни! Рад тебя видеть. – Он расцеловывает меня в обе щеки, и я едва не падаю с ног от аромата его лосьона после бритья. – Пойдемте, голубки. До сих пор не верится, что ты шлялся рядом со входом. Всем охранникам теперь кошмары по ночам сниться будут…
Извиняться Ной не собирается, только пожимает плечами.
– Ты вообще заметил, что там льет как из ведра? Хотел поздороваться с теми, кому приходится торчать под дождем и ждать.
Я ног под собой не чую от счастья после встречи с фанатами. Ной, уверена, ощущает то же самое. Неважно, что я смотрелась там как промокшая оборванка – парень-то мой уж точно выглядел на все сто.
Дин закатывает глаза. Он не удивлен – знает, что это часть очарования Ноя. Собственно, именно Дин и отыскал его на Ютьюбе и предложил заключить контракт с «Сони». С тех самых пор он практически заменил Ною отца, помогал справляться с уймой проблем, которые неизбежно возникают, если ты за одну ночь стал звездой Интернета. Именно Дин отправил его на гастроли с The Sketch, убедив всех и каждого, что Ной готов к таким выступлениям – даже если сам Ной вовсе не был в этом уверен.
Дин также стал ключевой фигурой плана под названием «Уговори родителей Пенни, что с ней все будет в порядке, если она поедет на гастроли с Ноем». Он полдня проторчал у нас дома, снова и снова заверяя маму с папой, что рок-гастроли с Ноем и The Sketch – вовсе не то, что показывают в телешоу и в голливудских фильмах. Никакого алкоголя, никаких наркотиков, никаких случайных связей.
– В наши дни, со всеми этими смартфонами, социальными сетями и папарацци, мы просто не можем допустить никаких рисков, не можем позволить, чтобы пострадали наши исполнители, – сказал Дин. Странно было слышать, как он называет Ноя «исполнителем». – Стоит им только выйти за рамки приличий, как сразу же кто-нибудь снимет это на видео, и оно пойдет гулять по Интернету. Так вот, моя работа – чтобы этого никогда не случилось.
Встреча Дина с родителями была не так уж давно, а сегодня то, о чем они говорили, происходит наяву. Гастроли начинаются, и я едва ли в силах в это поверить.
Дин возвращает меня к реальности.
– Ной, ты должен быть на сцене через час. Нет времени заниматься ерундой!
– Да я и так весь день репетировал. Можно мне перерыв устроить или нет?
– А можно было предупредить меня, куда ты намылился, чтобы не пришлось метаться вокруг, как безголовая курица?!
Ной подмигивает мне. Как это похоже на него – смыться, не сказав никому ни слова. Я стараюсь не хихикать, но получается плохо.
За кулисами вовсе не так классно, как я воображала. Думала, там кожаная мебель и огромные зеркала в рамах из ярких лампочек или хотя бы индустриальная обстановка – голые трубы под потолком и динамики на каждом углу. А нас провели по узким коридорам к неприметной двери с прикнопленным листочком: «НОЙ ФЛИНН».
За дверью – крошечная, отделанная бежевым комната. Пара серых диванов рядом с журнальным столиком. Сама по себе обстановка – скучнее некуда, если бы не полный беспорядок вокруг. В углу сложены музыкальные инструменты; чемоданы открыты, вещи валяются на полу; несколько кожаных курток небрежно брошены на спинку дивана. По стенам развешены фотографии знаменитостей, которые выступали в «Брайтон-Центре»: от Бинга Кросби (которого я теперь знаю, спасибо Эллиоту) до современных групп – The Vamps, The Wanted и даже One Direction. Интересно, появится ли среди них когда-нибудь фотка Ноя?
Я любопытствую:
– А у The Sketch такая же комната?
Ной мотает головой.
– Не, у них гримерки куда круче.
– Что ж, логично. А я с ними познакомлюсь?
Он смеется.
– Черт побери, Пенни, я сам с ними еще не виделся ни разу! Я всего лишь на разогреве, не забыла? Их менеджеры держат ребят в ежовых рукавицах – Дину и не снилось. Удивлюсь, если мы увидимся с ними на гастролях. Хотя вдруг тебе повезет? Подожди-ка. Надеюсь, ты не собираешься обновлять своего бойфренда-рок-звезду? Или как?
Толкаю его кулаком в плечо и показываю язык. Я разочарована, что не смогу познакомиться с The Sketch, но огорчение быстро улетучивается – когда я замечаю массу вкусных вещей на журнальном столике. ОГРОМНАЯ ваза с арахисовыми чашечками и жевательным мармеладом, бутылки неоново-желтого «Ликозейда»… и шоколадные мини-яйца «Кэдбери».
– Постой-ка. Ной, как тебе удалось все это раздобыть?
– Ты о чем?
– Сейчас лето, а мини-яйца бывают только на Пасху! – Я ухмыляюсь. – Они что, входят теперь в твой звездный райдер?
– Придется довериться в этом вопросе твоему экспертному мнению, – отвечает Ной.
Наклонившись, он хватает яйцо и закидывает его в рот. Потом вытягивает из-под стола коробку, открывает ее – и комнату наполняет аромат шоколадного печенья.
– Но поскольку Сейди Ли заставила меня пообещать, что я передам это ее любимой жительнице туманного Альбиона и не стану лопать все сам, мини-яйца – следующие по списку!
– Да ладно, с кексами Сейди Ли ничто не сравнится!
Я беру из коробки печеньку. Внутри она все еще мягкая. Мне жутко хочется слопать все кексики самой, но я сдерживаюсь и предлагаю их Ною, а потом и Дину, заглянувшему в гримерку.
– Эй, кто-нибудь хочет пива?
Поднимаю взгляд от коробки и вижу в дверях незнакомого парня. Длинная сальная челка закрывает ему почти весь лоб. Как и на Ное, на нем черная футболка, но, в отличие от моего парня, предплечья незнакомца украшены татуировками. В одной руке у него – пара бутылок пива. Я смотрю на него, и по спине у меня бегут мурашки, сама не знаю отчего.
– Я пас, – заявляет Ной. – Блейк, познакомься с моей девушкой, Пенни. Пенни, это Блейк, один из лучших моих друзей и ударник в группе.
Блейк едва удостаивает меня взглядом. Хотя… может, он и посмотрел в мою сторону, просто волосы так низко свисают ему на глаза, что невозможно ничего увидеть. По крайней мере, кажется, я слышу негромкое утвердительное мычание.
– Привет, – пищу я от волнения. Вот теперь заметно, как выражение лица Блейка меняется – рот чуть насмешливо кривится.
У меня падает сердце. Я так хотела произвести хорошее впечатление на друзей Ноя, а теперь чувствую себя неуклюжей и жалкой. Не в своей тарелке, в общем.
Остальные члены группы Ноя выглядывают из-за спины Блейка. У них тоже пиво в руках, но эти парни явно дружелюбнее и улыбчивее своего товарища. Ной знакомит нас, когда они заваливаются в гримерку: басист Марк и клавишник по имени Райан. Оба плюхаются в кресла напротив.
Блейк широкими шагами пересекает комнату и втискивается на диван рядом с Ноем. Теперь я зажата между этим мрачным парнем и подлокотником.
Блейк протягивает Ною бутылку. Тот берет, но вместо того чтобы отхлебнуть, ставит на журнальный столик. Блейк шумно пьет пиво и заявляет:
– Мы в Англии, братан. Здесь тебе можно.
Ной пожимает плечами.
– Сказал же, не хочу.
Блейк, набычившись, глядит на него. Ситуацию спасает Дин: он хлопает в ладоши, и вся группа поднимает глаза.
– Ребят, это ваше первое большое выступление. На репетиции вы играли неплохо. Так что просто повторите все точно так же, и вы, считай, справились. Думаю, не нужно объяснять важность этого выступления для Ноя, да и для вас всех? Если справимся – это будет прорыв. А под лежачий камень вода не течет. Дальше. Осталось десять минут до того, как дадут свет и вы все пойдете на сцену. Это ваш звездный час.
Я шепчу Ною на ухо:
– Он всегда такой?
– Ты про напутственные клише перед концертом? О да, в этом весь Дин.
Он смотрит на менеджера.
– Можно мне минутку побыть одному?
– Если только одну, – Дин угрожающе сужает глаза, чтобы мы, не дай бог, не подумали, что он шутит. – Так, все вон.
– Кроме Пенни.
Он кивает. Блейк недовольно ворчит. С жуткой неохотой, еле волоча ноги, он все-таки выползает в коридор вслед за Дином.
Мы остаемся одни. Ной поворачивается ко мне. Я вижу, что его переполняет нервное возбуждение.
В следующую секунду понимаю: это не от радости. Он реально чем-то взволнован.
– Пенни, я не знаю, смогу ли выйти на сцену.