Глава 6. Сестра
Если уж пришло несчастье в семью, то оно часто повторяется и у детей, и у внуков.
В маленькой квартире Алтаевых, занимавших половину покосившегося и осевшего на один бок домика с набивными стенами, царило необычайное оживление. Дочь Ольги Петровны Наташа отмечала свое совершеннолетие. Раздвижной стол занимал все жизненное пространство комнаты, и для того чтобы сесть на стулья, стоявшие у стены, необходимо было бочком, на полусогнутых ногах, медленно протиснуться вдоль него.
Ольга Петровна, несколько смущенная обилием гостей, теснотой квартиры и сознанием того, что ее дочь Наташа стала взрослой, очень суетилась и повторяла всем входящим в квартиру:
– Извините за тесноту. Сюда проходите, здесь немножечко свободней.
Но входящие в квартиру еще не думали о квадратных метрах. Их не смущала теснота и обилие гостей. А о том, что волнует и беспокоит Ольгу Петровну, они и понятия не имели.
Наконец все уселись за стол, и первое слово было предоставлено хозяйке дома. Ольга Петровна говорила обычные в таких случаях слова о счастье и радости совершеннолетия, о том, как много прекрасного в жизни и о том, что она желает своей дочери прожить жизнь легко и интересно. Ей, правда, хотелось вспомнить об отце, оставившем маленькую Наташку в возрасте четырех лет, и о тех трудностях, какие выпали в связи с этим на ее долю, но она сдержалась, подавила подкативший к ее горлу комок и весело закончила тост:
– Давай, Наташка, и дальше расти быстро, но не торопись, а то меня догонишь.
– Что ты, мама, я еще совсем маленькая. До тебя мне расти, расти и никогда не дорасти.
Наташа чувствовала настроение матери. Но ее с самого утра сегодня обуревала неудержимая радость. Она была по-настоящему счастлива, жизнь только начиналась и дарила ей свои лучшие плоды. День был солнечный, под окном в садике распустились георгины. На день рождения пришел Валерка. Что еще нужно для счастья? А минувшая слабость матери – это пройдет, ведь кругом все так хорошо и интересно, стоит ли об этом думать. Через год она окончит школу и обязательно поступит в консерваторию. Будет выходить на сцену в длинном открытом платье, и прежде чем начать играть, она медленно приподнимет голову и отрешенным взглядом посмотрит в зал. Так, чтобы этот взгляд увидели во всей стране и, конечно, здесь в городе. Валерка, хоть и не очень любит классику, все равно будет сидеть у телевизора и смотреть, а потом, после концерта, когда ей будут дарить цветы, она увидит маленький букетик и поймет, что это от него, и для нее он будет самым дорогим. А мама, конечно, будет в зале с красивыми голубыми бусами на синем платье, и в это время приедет отец и скажет: «Какой я был глупый, простите меня, я возвращаюсь к вам». На этом ее фантазии заканчивались. Что будет дальше, Наташа представить не могла, да и не хотела. Она не знала, что у отца уже двое детей от другой женщины. Не знала она и того, что Ольга Петровна собирается выйти замуж за санитара Володю, с которым они встречаются уже шесть лет, но квартирный вопрос и его мать не позволяют это сделать.
После первого тоста в квартире стало необычно тихо. Слышалось только постукивание ножей и вилок о тарелки, и из открытого окна доносилась нежная мелодия старинного вальса. Наташа любила, не упуская звучания всего оркестра, вслушиваться в голоса отдельных инструментов. Музыка вливалась в нее, дробилась на мелкие отдельные ручейки и снова соединялась. Чтобы стать еще мощнее и глубже.
Отведав всего, что было наставлено на столе, и немного захмелев, вся компания, за исключением Валерки и Наташи, отправилась куда-то потанцевать.
Ольга Петровна еще раньше ушла из дома, «чтобы не смущать молодежь». Возвращалась она довольно поздно. На темном ночном небе сверкали звезды и слышались звуки фортепиано. Это Наташа, завершая свой праздничный день, самозабвенно и удивительно легко играла все, что соответствовало ее приподнятому настроению и безудержной радости, которая выливалась из нее в виде звуков, трепещущих и мерцающих в тишине теплой июльской ночи.
Увидев мать, Наташа соскочила с вращающегося стульчика, бросилась к ней и, обхватив обеими руками за шею, начала торопливо, проглатывая слова, говорить.
– Мамочка, я так счастлива, скорее бы окончить школу, я так хочу скорее получить аттестат.
– Что же случилось? Ты всегда говорила, что в школе тебе очень нравится.
– Нравится мне и сейчас, и я очень люблю свою школу и учителей. Но больше всего…
Здесь она остановилась, стала серьезной и замолчала.
– Больше всего ты хочешь поступить в консерваторию, не так ли?
– Так, но не совсем. Перед этим мне нужно сделать еще что-то очень важное, без чего я жить не смогу.
– Ну, все понятно. Ты окончательно влюбилась. Только в кого, если не секрет? Не в этого ли пижонистого парня, которого я не знаю?
– Ничего он не пижонистый, он просто из большого города и одевается лучше, чем наши ребята.
– А что же он в нашем городе делает? Он приехал на каникулы?
– Нет, он на гастролях. Он играет в группе.
– В какой группе? Что-то я никаких афиш о гастролях не видела.
– Они не в городе играют. Им в городе не дали сцену, а в парке они выступать не согласились.
– Видно, очень знаменитые артисты, что в парке не согласились.
– Мамочка, не иронизируй. И потом, разве это важно, где они выступают.
– Это, конечно, неважно. Он ведь ровесник тебе. Где он учится?
– Видишь ли, мама, ему пришлось бросить школу. Он не мог совмещать занятия в школе и игру в группе. Они часто гастролируют по всей стране.
– Ну ладно, доченька, может он и хороший человек, откуда мне знать. Вот окончишь школу, пройдет год, поступишь учиться, а там видно будет.
И год шел. В той же комнате, вдвоем, сидели за столом Ольга Петровна и Наташа. Еще не стемнело, но ставни на окнах были закрыты и дверь квартиры заперта на засов. На столе перед Наташей лежала раскрытая книга, но уже несколько минут она смотрела в нее и не видела букв. Как все изменилось с того дня! Как изменилась она, и как изменилась мать. Если в прошлом году она выглядела на пять лет моложе своего возраста, то сейчас – на пять старше. Десять лет за один год это слишком много. И во всем виновата только я, я и никто другой.
От этих мыслей у Наташи начинала болеть голова, она пыталась читать, но слова не доходили до ее сознания, там не было места для слов, мозг не воспринимал ничего извне, он только рождал свои мысли, неутешительные мысли попавшего в беду человека.
Ольга Петровна писала письмо своей сестре в Воронеж. В нем она просила приютить на время Наташу и помочь ей в ее болезни. Другие слова не шли к Ольге Петровне, она их боялась говорить, а не то что писать. Боялась и прятала поглубже в себя. Из-за этого письмо не получалось, и понять из него было ничего невозможно. Ольга Петровна нервничала и начинала писать все с начала.
«Здравствуй, дорогая Клава. Привет Александру Николаевичу. Клава, я прошу выполнить одну мою просьбу. Наташа сильно заболела и не может здесь оставаться. Приютите ее на время и…».
Раздался стук в дверь. Мать и дочь вскочили из-за стола и остановились в оцепенении. Этот стук напугал их, и они ждали только одного – хоть бы он не повторился. Но он повторился, и тогда Ольга Петровна шепотом закричала Наташе.
– Быстро полезай в шкаф!
По-видимому, Наташа слышала этот приказ уже не в первый раз. Она подошла к шкафу, открыла дверцу и опустилась на его пол. Ольга Петровна быстро закрыла дверцу, повернула ключ, вытащила его и спрятала у себя на груди.
– Иду, иду – крикнула она, так как стук повторился снова.
– Здравствуй, Ольга. Что это ты долго не открываешь?
– Здравствуй, Нина. Вздремнула я немного, а тут слышу стук в дверь.
– А я иду мимо. Вижу, ставни закрыты, а свет есть. Дай, думаю, зайду. Что-то вы давно у нас не появлялись. То хоть Наташка забежит, новости расскажет, а сейчас и ее нет. Кстати где она гуляет?
– Она не гуляет. Она уехала в Воронеж.
– Ну, это уже не по-родственному. Отправила дочь в Воронеж, а нам ни слова. Мы тоже что-нибудь передали бы Клаве или хоть письмо написали.
– Ты извини, но так все вышло быстро. Я тебе потом расскажу. Чайку поставить?
– Нет, я на минутку. Домой надо. Когда Наташка приедет-то.
– Да не знаю. Может, там поступать будет.
– Чего ж там-то? Ведь в Москву она все хотела.
– А кто их сейчас поймет. Сегодня одно – завтра другое. Ну, пойдем, провожу я тебя немного.
И прошло пятнадцать лет. За это время Наташа выучилась на медсестру и устроилась на работу в аптеку. Знаменитый артист Валерка навсегда исчез из её жизни, но появилась маленькая девочка Ольга, которую я безумно любил и баловал. Когда я приезжал на каникулы или в отпуск, мы с ней много гуляли, читали и придумывали разные интересные истории. Мне нравилось рассказывать ей старые сказки, и она их охотно слушала. Но однажды категорически заявила:
– Надоел мне этот Змей Горыныч и всё это старьё. Хочу про лису и ёжика в парикмахерской.
– Почему про лису и ёжика в парикмахерской?
– А он колючий, а она мягкая. Будет интересно.
У меня не было такой сказки, и пришлось её сочинить, потому что отказать этой милой девочке я не мог ни в чем.
Из записных книжек
Сказка для Оленьки
В одном лесу жили-были лиса и ежик. Лиса жила в чаще, где было потемнее, прятаться получше. А ежик около опушки леса, где света больше и солнышко пригревает.
Жили они каждый сам по себе и до поры до времени ничего друг о друге не знали. Ежик грибы собирал да друзей вспоминал. Друзей у него много было, а о врагах он только в книжках читал. Лиса в это время в чаще леса сидела – добычу поджидала. Забот у нее только и есть, чтобы вкуснее поесть и в зеркало посмотреть, на себя полюбоваться. А друг у лисы самый лучший – волк! Два сапога – пара!
Собрал ежик все грибы на опушке леса и решил вглубь леса пойти. Идет по лесу песню поет.
Хорошо на свете жить,
Со зверятами дружить,
Песни петь и веселиться,
Не сердиться и не злиться.
Хорошо в лесу, тепло, сухо. Почему бы и не спеть?
Услышала песню лиса. Ну, думает, сейчас я пообедаю. Только поближе певец подойдет, я его и схвачу. Смотрит, катится по земле какой-то шарик и на спине грибы тащит. Не видела раньше лиса такого зверька и не знала, что он колючий. Привыкла всех маленьких обижать, за настоящих зверей не считать. Прыгнула из кустов на спину ежику, да не тут-то было! Так укололась лиса, что из лапы кровь потекла. Подпрыгнула лиса вверх, что есть силы и упала на дорогу – прическу себе испортила.
А ежик и не думал, что лиса его съесть хочет. Подошел он к ней, подняться помог, пыль с лисы отряхнул и говорит сердито:
Конец ознакомительного фрагмента.