Глава 5
День выдался дождливый. В ресторанчике было пусто, только Финн сидел за угловым столиком. Казалось, его устраивало одиночество. В кино я ходила одна, без компании, только один раз в жизни, в семнадцать лет. В зале сидели всего три зрителя. Одна из них, старая леди с седыми космами, ела банан из бурого бумажного пакета. Меня на секунду охватила паника – я представила себе, что вот так же проживу свою жизнь. Что будет со мной через много лет?..
Но вернемся к Финну. Он был небритый и выглядел усталым, словно у него не ладилось со сном.
– Мы назовем наш клуб «Зеркальный шар», – сказал он, когда я спросила, что он заказывает.
– Что ж, броско. – Я стучала ручкой по блокноту; он папкой с меню по столу.
– Гляди-ка, – сказал он, подняв брови. – У нас с тобой получается классная музыка.
Я по-прежнему смотрела на него, готовая записать заказ. Тиана советовала мне изображать ледяной холод.
– Извини. Мне, пожалуйста, пиццу с пепперони и сыром и черный кофе. – Я возвращалась к бару и чувствовала, что он смотрел мне вслед.
Заказ я передала Мики, села возле бара, взяла бумажную салфетку, вытащила ручку, которой закалывала волосы, и стала рисовать две танцующие фигуры. Девушке я нарисовала экзотическое перо в прическе, спину с соблазнительным изгибом и фантастически красивые ноги, длинные и стройные. Свободными штрихами наметила фигуру парня, рубашку с открытым воротом, руку на тонкой талии девушки. А над ними изобразила зеркальный шар.
– Джози! – крикнул из кухни Мики. Финн поглядывал на меня. Мики уронил на пол тарелки, и они разбились. – Момо вычтет у меня из жалованья, – сокрушался Мики, когда мы подбирали осколки. Открылась дверь, в ресторанчик вошли студенты. – Ступай, – сказал он. – Спасибо за помощь.
Финн стоял возле бара.
– Можно еще порцию черного кофе? Два сахара. Кстати, кто это нарисовал? – Он взял салфетку.
– Я.
– Эй, официантка, да ты настоящая художница, не правда ли? – спросил Финн.
Дерьмо самонадеянное. Я пыталась забрать у него рисунок. Он сел на свой стул.
– Отдай! – Я хватала воздух. Наконец сумела ухватить его за руку и стала вырывать из нее салфетку, но он не отдавал. Откинулся назад и размахивал ею перед моим носом, а когда я почти дотягивалась до нее, ловко перехватывал ее другой рукой и снова дразнил меня. Я сдалась. Он положил рисунок в карман джинсов.
– Эй, перестаньте, – буркнул Мики, проходя мимо нас. – Вот-вот вернется Момо. Финн, твоя пицца готова. – Он плюхнул ее на стол.
Мы с Финном обменялись взглядами; выговор нас как-то объединил. Он сцепил руки на затылке и кивнул на карман джинсов.
– Забери свой рисунок. Даю слово, что не пошевелю руками.
– Нет, спасибо, можешь оставить его у себя. – Я широко улыбнулась и пошла к бару.
Вошли студентки, сели за угловым столиком и разложили на нем файловые папки и библиотечные книжки. Одна из девчонок подышала на руки, согревая их.
– Ой, смотрите, какой парень, – прошептала она и вздохнула. Остальные мгновенно уставились на Финна. Разочарованный и приунывший Мики принял у них заказы. Я тронула его за плечо.
– Что с тобой? Подумаешь – несколько разбитых тарелок.
Он рассеянно кивнул.
– Джози?
– Что? – отозвалась я, наливая кофе.
– Ты хочешь пойти куда-нибудь после работы? Посидим, выпьем.
– Давай, – ответила я, все еще поглядывая на Финна.
– Он идиот, оставь его в покое, – заметив мой взгляд, сказал Мики.
Финн подошел к бару и сел на табурет прямо передо мной. Я подвинула к нему чашку кофе и наклонилась за пакетиками сахара.
– Впечатляющий вид, – услышала я его комментарий и постаралась скрыть свой восторг.
– Ты заплатишь за кофе, Финн, или так и будешь болтаться возле Джози весь день? – спросил Мики, швыряя лед в стаканы с диетической колой.
– Пожалуй, я сделаю и первое, и второе, особенно второе.
Мики сердито затопал к студенткам.
– Не знал, что ты умеешь рисовать, – сказал Финн с загадочной улыбкой.
Я скрестила руки на груди.
– Все это просто так, ради шутки. Я знаю, что я не Пикассо.
Финн поднял руки, как бы защищаясь.
– Извини. Меня так пугает чужой талант, что я превращаюсь в монстра.
Его слова стали для меня неожиданностью и обезоружили.
– Серьезно, мне в самом деле понравилось, – сказал он с улыбкой. – Из этого рисунка получится отличный рекламный листок для нашего клуба. Ты… ну… я даже не смею надеяться, что ты поможешь мне его сделать.
– Я подумаю над твоим предложением. – Тиана одобрила бы мой ледяной тон.
– Как насчет сегодняшнего вечера? Мы могли бы встретиться и поработать над проектом.
– Сложно. Сегодня не смогу.
Он держал в пальцах розовый пакетик сахара. Я наблюдала, как он надорвал его зубами и высыпал содержимое в кофе.
Вошла еще одна группа студенток. Я двинулась к их столику с блокнотом и ручкой. Финн шел за мной.
– Что вы будете заказывать?
– Горячий шоколад, – сказала одна.
– Капучино, – продолжила другая.
– Два капучино, ой, пожалуй, еще шоколадный кекс, – перебила подругу третья девушка.
Они разинули рты глядя на Финна.
– Ну, что ты скажешь? Поможешь мне? – допытывался он. – Я в долгу не останусь. Сделаю для тебя что угодно.
– Что угодно? – переспросила я, подняв брови.
– Что угодно, – повторил Финн, проведя рукой по волосам.
– Дурочка! – воскликнула одна из студенток. – Соглашайся!
– Если не хочешь, уступи его мне, – добавила другая.
Тут в дверь ресторанчика вошла Доминик. В обтягивающих джинсах, которые морщились под коленками, потому что были такие узкие, в розовом мохеровом свитере и бежевых ковбойских ботинках.
– Финни!
Финни?
– Я ищу тебя повсюду. Разве ты не получил мое письмо?
Он покачал головой.
Она по-свойски потащила его за руку.
– Что ты тут делаешь? – Доминик подозрительно покосилась на меня. – Пошли, через минуту начнется лекция.
За столом студенток раздались разочарованные вздохи. Шоу закончилось.
Финн схватил со спинки стула свою кожаную куртку. Потом выхватил из книги предложений листок бумаги.
– Что ты делаешь? – нетерпеливо спросила Доминик.
– Подожди.
Она выдула из жвачки большой розовый пузырь прямо перед моим носом.
– Я буду на улице. – Девушка хлопнула дверью.
В моей руке оказался клочок бумаги. Я прочла: «Пожалуйста, давай встретимся возле Кингс под аркой в семь».
Мы с Финном сидели в библиотеке колледжа. Воздух вокруг нас буквально потрескивал от накопившегося электричества. Перед тем как встретиться с Финном, мне пришлось позвонить Кларки. Он говорил, что нам надо купить продукты и приготовить на ужин карри.
– У тебя свидание? – спросил он.
– Нет, я просто помогаю ему придумать рекламный листок для их клуба.
– А-а, теперь это так называется? Ладно, я все равно договорился сегодня встретиться с Сандрой.
Вот и хорошо. Я переживала, что подведу его, а он идет на свидание.
– Мне казалось, что ее зовут Сэнди?
– Сэнди, Сандра. Какая разница?
– Отлично. Желаю приятно провести время.
– Можешь в этом не сомневаться.
Когда я собиралась уйти с работы, Мики спросил, куда бы я хотела пойти с ним, как мы договаривались. Мне пришлось срочно выкручиваться, и я пробормотала, что забыла про сегодняшний урок танца.
Мы сидели у окна. Финн выбрал «тихое местечко». Я предложила ему два варианта: либо мы найдем картинку в книгах о танце или кино, которую я потом сосканирую на компьютер, либо я что-нибудь нарисую ему сама.
– Нарисуй мне то же самое, что было на той салфетке, – настаивал он, подвигаясь ближе. Со своим энтузиазмом Финн был похож на ребенка. Устроившись поудобнее, он приготовился смотреть, словно ждал начала своего любимого мультика, сжимая в руке коробку с жареным попкорном.
Рисуя, я чувствовала, как между нами накапливалось электричество; прежде со мной никогда не было ничего подобного. Я целовалась со многими, но у меня был только один серьезный бойфренд, Джонатан. Мы встречались во время подготовки к экзаменам в школе. Помню липкий от пива пол, когда мы танцевали под «Беззаботный шепот» Джорджа Майкла, помню наш первый поцелуй. У Джонатана были пышные каштановые кудри и открытая улыбка, но у меня не учащался пульс при виде него. Однажды вечером он взял в прокате фильм, и мы сидели с ним вдвоем в темноте. Он хотел пройти «весь путь». А меня больше интересовало развитие сюжета «Достойной улицы».
– Все это не проходит дальше второй и третьей базы, – посетовал он.
– Это тебе не лапта, – ответила я, и он неохотно вернулся к просмотру фильма, удивляясь: что это со мной? Почему я не хочу делать это?
– Возможно, ты просто не хотела делать это именно с ним, – убедительно объяснила мне потом Тиана.
– Черт побери, – прошептала я. У девушки получилась слишком большая голова, теперь надо было все аккуратно стереть и сдуть крошки с бумаги. Финн тоже опустил голову, и между нашими губами было всего несколько дюймов.
– Что ты сделала? – спросил он. В другое время мне бы не понравилось, если бы кто-нибудь сидел так близко, когда я рисовала. – Голова слишком большая.
Я чувствовала его дыхание на своей щеке.
– Я знаю. Не критикуй мой рисунок.
Он засмеялся.
– Ты была когда-нибудь в Нью-Йорке?
– Нет. А что?
– Просто спросил. Я летаю туда на каникулы вместе с моим братом-близнецом. Там я начал коллекционировать виниловые пластинки.
– У тебя есть брат-близнец?
– Эд. Но мы совсем непохожи.
– Он что, красивый? – Я засмеялась над собственной шуткой.
– Очень. Это единственное, в чем мы похожи.
Проклятье. Почему у него находится ответ буквально на все?
– Впрочем, это не совсем так. Мы похожи в двух вещах – в красоте и музыкальности.
– Похоже, вы дружите.
– Да. Между нами нет соперничества, и это здорово. Меньше всего он хотел идти в медицину, а я никогда не хотел стать актером. По-моему, это никчемная профессия. Там не разбогатеешь.
– Может, ты станешь таким же успешным, как Роберт Редфорд, – засмеялась я. – Он висит у меня на стенке.
– У тебя приятный смех. Сексуальный, словно у тебя болит горло. Он натуральный, или ты нарочно так делаешь?
– Натуральный, спасибо. Ну, а как теперь? – Финн наклонился ближе, чем требовалось. Наши руки соприкоснулись. – Теперь она, по-моему, более пропорциональная.
– Так лучше, – согласился он, но его глаза смотрели вовсе не на мой рисунок.
На нас зашикали.
– Давай пойдем куда-нибудь еще? – предложил Финн.
– Куда? – Я посмотрела в окно. На улице лил дождь.
– Ко мне, например. Не беспокойся, это близко. Там мы сможем шуметь сколько угодно, – предложил он.
Когда мы бежали по дорожке, посыпанной гравием, Финн галантно держал надо мной файловую папку. Но меня и без того защищал его рост – вероятно, шесть футов три дюйма. Редко, чтобы мой парень был выше меня. Я последовала за ним в старинное, темное здание. Возле лестницы на деревянной доске были написаны фамилии студентов.
Финн открыл дверь.
– Вот, это мой космос. – Он провел меня в гостиную с бледными стенами и старинным деревянным полом. – Тут нам будет проще работать, правда? – сказал он, открыв дверь в спальню, и показал на письменный стол, заваленный книгами и газетами. – Прости за беспорядок, мой слуга сегодня поленился. – Он принялся складывать книги. Получились две высокие башни.
– Может, я сделаю это дома?
– Нет, нет, лучше, если мы сделаем это вместе.
Он одним рывком стянул с себя свитер и надел майку с Аретой Франклин.
– Я люблю старый винил. Мне нравится, как он потрескивает, прежде чем зазвучит музыка. Нет ничего лучше. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я кивнула.
– А ты любишь музыку? – Финн аккуратно поставил иглу на пластинку.
Мне нравились Мадонна, Кайли и «Флитвуд Мак».
– Да. Люблю, разную, – быстро ответила я.
Я достала свой рисунок и взялась за дело. Мы болтали. Я узнала, что каждое утро в 6.30 он ходит на занятия греблей, но часто опаздывает, и его ругают. Он не был таким спортивным, как Кристо, но любил держать себя в форме. Без фитнеса ему становилось не по себе. В спортзале он сжигал адреналин и компенсировал недостаток сна.
– А как же кофе? Зачем ты пьешь так много?
– Потому что мне это вредно. Ну, а ты, Джози? Что ты любишь?
– Много всего. – Я пожала плечами.
– Например?
– Изобразительное искусство. Я с детства хотела стать художницей. Меня не интересовали игрушки. Папа соорудил для меня дом на дереве, я все время сидела там и рисовала. Это было мое убежище.
– Ты сбегала туда от чего-то неприятного?
– По-моему, мы все нуждаемся в убежище. Я устроила свой собственный маленький приватный мир. Все должны так делать, у всех должно быть тайное увлечение.
– Ты права. Мое убежище – музыка.
– Точно.
– Где живут твои родители? – спросил Финн.
– В Дорсете. Там красиво.
– Разве это не скучно? Я всегда жил в Лондоне. Кембридж для меня слишком тихий.
– Мне там не было скучно.
– Все замечательно, – сказал Финн, оценивая мой рисунок. – Тебе повезло, что у тебя такой талант и ты знаешь, чем хочешь заниматься.
– Но ведь ты тоже знаешь, не так ли?
– Да, больше всего я хочу быть доктором. Жалко, правда, что учиться так скучно. Приходится запихивать в свой мозг столько всего, а когда кажется, что больше туда физически не влезет, тебе дают еще один список книг длиной в десять футов. – Он постучал себя по голове, словно она пустая. – И все-таки я должен все это выучить.
Он взял сигарету и пытался прикурить. Я заметила, что у него дрожали руки. Мне захотелось накрыть их моими руками и успокоить дрожь.
– Ты ведь не возражаешь? – спросил Финн, указывая на сигарету.
– Нет, валяй.
– Я курю как Пэт Батчер. Хочешь сигарету?
Я покачала головой.
– Нет, я просто не ношу серьги, как она. Ответ принят?
Я увидела вспышку улыбки.
– Джози, какие у тебя есть дурные привычки?
– Ну, например, я захожу к незнакомым парням. Годится?
– Разве я незнакомый? – Теперь он стоял позади меня. Смутившись, я встала и повернулась к нему, держа в руках рисунок, чтобы вернуть нас на более комфортную почву.
– Мне нравится. – Он взял рисунок у меня из рук. – Ты уже решила, что тебе хочется получить взамен?
В дверь громко постучали, и она тут же распахнулась. Это был Кристо. Я не могла решить, что я испытала – облегчение или разочарование. У нас с Финном все разворачивалось слишком быстро и в направлении, к которому я пока еще не была готова.
– Все нормально, приятель. О, привет… – Кристо забыл мое имя.
– Джози, – подсказал Финн уже своим обычным голосом. – Гляди, она рисует рекламный листок для нашего клуба.
– Круто! Вау, спасибо, Джози. – Он виновато посмотрел на меня. – Извини за тот день. Я вел себя грубо.
– Пустяки, все о’кей. Нам надо найти дешевый принтер и распечатать листовки, столько, сколько нужно, – сказала я и добавила: – Ну, я пошла домой.
– Между прочим, тебя ищет Доминик, она в баре, – сообщил Кристо.
Финн пошел со мной к двери.
– Можно я провожу тебя до дома?
– Нет, это недалеко, – ответила я.
– Мне это не составит труда.
– Я сама дойду.
– Спасибо за помощь. Тебе не холодно? Возьми какую-нибудь из моих курток или… вот это, – сказал Финн.
Кристо изумленно вытаращил глаза.
– Что ты с ним сделала? Он никогда не был таким галантным.
Финн протянул мне худи с капюшоном.
– Спасибо. – Мне было холодно. Утром светило солнце, поэтому я оделась легко. Финн накинул капюшон мне на голову и убрал прядь волос, упавшую мне на глаза.
– Тебе идет.
В дядином доме было холодно. В тот вечер я легла спать в худи Финна, следующий день тоже, и после, пока его запах не стал мне таким знакомым, словно он лежал рядом со мной.