20
За неимением актового зала экипаж собрался в центральном коридоре судна. Матросы расселись прямо на полу и стали ждать, когда председательствующий – механик Райх – начнет собрание.
– Где Каспар, он что, не член экипажа? Почему его нет? – строго спросил Райх.
– Сейчас придет – он бреется, – объяснил задержку гарпунера Эдди Шиллер.
– Ишь, побриться решил, старый пьянчуга.
– Если бы я столько пил, давно бы помер, – покачал головой Оноре Берц, бригадир стропальщиков.
– Потому что ты стропаль, а был бы гарпунщиком, тебе бы все нипочем было, – заметил Бонус. – Правильно я говорю, юнга?
Шиллер молча кивнул и, оглянувшись, увидел идущего по коридору Изи Каспара.
– Кажется, все в сборе, – сказал Райх. – В таком случае начнем. Слово предоставляется Шкизе – он был помощником покойного капитана, пусть он и выскажет свое мнение.
Шкиза вышел на свободное место и, повернувшись к матросам, объявил:
– Предлагаю корабль продать, а полученные деньги разделить между всеми членами экипажа. Однако хочу предупредить сразу: из полученных за продажу «Примы» денег нужно будет заплатить кое-какие накопившиеся долги.
– У тебя же бумажка есть – зачти, – напомнил Гэс Миллард.
– Сейчас. Так. «Приму» можно продать за двести тысяч кредитов. Цена, конечно, небольшая, но корабль устаревший, на плазменной тяге и только с одной гарпунной камерой. Одним словом – рухлядь. Из этих двухсот тысяч нужно заплатить долги за ремонт в доке «Айк-Металл» – сорок три тысячи, налоги – пятьдесят две тысячи, алименты жене Джулиана Крепса – двенадцать тысяч.
– А с чего это мы ей должны платить алименты? – возмутился Гарман. – Лично я ей ничего не должен!
– Ты не должен, но корабль принадлежал Крепсу, а теперь, стало быть, его наследникам. Миссис Крепс хотела сразу прибрать его к рукам, но, когда узнала, что мы по уши в долгах, согласилась на двенадцать тысяч, – разъяснил Шкиза. – Ну так вот, еще по мелочи набирается шестьдесят тысяч. Итого на двадцать одного члена экипажа причитается по тысяче пятьсот семьдесят кредитов. – Повисла тишина.
– Веселились-веселились, посчитали – прослезились… – проворчал Фриц Спилберг.
– Итак, кто за то, чтобы продать корабль? – объявил Шкиза.
– А может, лучше выбрать нового капитана? – неожиданно подал голос Шиллер.
Все матросы с удивлением посмотрели на юнгу. Тот, пожав плечами, добавил:
– А что я такого сказал? Чем разбегаться с корабля, может, стоит еще раз попытать счастья?
– А ведь парень-то дело говорит, – заметил Оноре Берц. – Продать «Приму» большого ума не надо, а куда мы потом подадимся? Сейчас многие матросы ищут работу, а на полторы тысячи кредитов нам долго не продержаться.
– Да какого вам еще пытать счастья, дебилы? Эта старая калоша не приносит никакой удачи. Она свое отработала, понимаете? – как всегда, начал ругаться Райх. – И потом, как вы собираетесь искать «окна»? Леон-Очкарик сказал, что аппаратура не работает. Подтверди, Леон.
Леон поднялся с пола:
– Да, нужно бы процессоры в числителе поменять, а то они все время греются – невозможно работать.
– Ну что, слышали? – На лице Райха появилась злорадная улыбка.
– А чего ты скалишься, Райх? – подал голос стоявший возле стены Миллард. – Чему ты радуешься? В рожу хочешь получить? – Гэс оторвался от стены и начал пробираться к механику.
– Эй, Миллард, вернись на место! Мы еще не все вопросы решили, – поднялся со своего места Оноре Берц.
– Нет, не надо его останавливать, – начал заводиться Райх, – пусть идет сюда, пусть покажет, что он может! Щенок! Неудачник! Вы все здесь неудачники и лодыри!
– Заткнись, Райх, у тебя все время перегонные диски холодные – из-за этого «Прима» жрет горючего в два раза больше. И капитан тебе всегда за это по лбу давал, – напомнил Бонус.
– Мне?! По лбу?! – Лицо механика побагровело, а в уголках губ выступила пена.
– Бени, успокойся, – подал голос Фриц Спилберг.
– Что?
– Успокойся, Бени, у нас важное собрание. Ты что, не понимаешь?
– Ты назвал меня Бени? – спросил пораженный механик.
– А разве это не твое имя?
– Да мое, конечно, только… как-то непривычно.
Райх отошел к стене и сел на пол, а на его место вышел Фриц.
– Я вижу, у юнги Шиллера есть предложение, так что давайте его выслушаем. Говори, парень.
Шиллер поднялся и, глядя на сидящих на полу матросов, сказал:
– Если нет возможности использовать числители, то я могу поработать нюхачом. Да и капитаном тоже.
Услышав столь неожиданное заявление, все рассмеялись. Это разрядило обстановку, и, когда все успокоились, Фриц Спилберг сказал:
– Ну, насчет капитана, это ты, парень, загнул. Не то что бы ты не годился – время придет, и ты наверняка станешь капитаном, но пока нам нужнее нюхач. Для начала объясни нам, с чего ты взял, что сумеешь быть нюхачом?
– Да ни с чего, – пожал плечами Шиллер. – Просто почувствовал, что смогу, и все.
– Ну и что ты об этом думаешь, Фриц? – спросил Шкиза.
– Я думаю, что парня можно попробовать в деле. Если бы он стал рассказывать разные байки, я бы ему не поверил. Но он сказал, что не знает, как объяснить свои ощущения. Я работал на судне, где нюхачом был бывший матрос, который однажды почувствовал, что сумеет найти астероид. И он нашел его. Поэтому давайте-ка проверим. Если у Эдди не получится, тогда продадим корабль.
– Правильно, Фриц, стропальщики с тобой согласны, – подал голос Оноре Клоц. – А кто же все-таки будет капитаном?
– А пусть Шкиза и будет назначенным капитаном, а я его поддержу в качестве помощника, – предложил Спилберг.
– Что ж, толковое предложение. Я голосую «за». – И Оноре поднял руку. Вслед за ним подняли руки и все остальные члены экипажа.